Обеспечение информационной безопасности государства. Доктрина национальной безопасности Российской Федерации. Ограничения с целью противодействия терроризму и экстремизму

 

Сущность государственной политики в информационной сфере:

1.нормативно-правовое регулирование в сфере информационных технологий;

2. обеспечение информационных потребностей граждан;

3. недопущение злоупотребления свободой массовой информации;

4.обеспечение информационной безопасности государства и информационных прав физических и юридических лиц;

5. государственная экономическая поддержка средств массовой информации;

6. финансирование важных социальных проектов.

Система органов, осуществляющих государственное регулирование в сфере массовой коммуникации:

- Министерство связи и массовых коммуникаций.

- Федеральная служба по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций.

- Федеральное агентство по информационным технологиям.

- Федеральное агентство связи.

- Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям.

Полномочия государственных органов в отношении СМИ:

1. регистрация СМИ;

2. лицензирование аудиовизуальной деятельности и деятельности в области связи;

3. контроль за распространением СМИ.

4. Ограничение владения в области СМИ.

5. Меры по предотвращению концентрации и монополизации СМИ как средство обеспечения информационного плюрализма.

6. Ограничения на распространение в СМИ эротической и порнографической продукции.

Государство и СМИ

Роль СМИ в политическом процессе России очень велика. Поэтому они являются объектом постоянной борьбы различных политических сил. Контроль над СМИ означает контроль над созданием мифов, которые внедряются в массовое сознание. А мифы управляют мыслями и поступками людей. Поэтому в России борьба за власть сопровождается ожесточенной борьбой за контроль над СМИ.

Одним из первых мифологический потенциал СМИ подметил канадский социолог Маршалл Маклюэн. Маклюэн занимался изучением воздействия телевидения на массовое сознание. Он считал, что телевидение мифологизирует человеческое общение. Присущая телевидению постоянная смена картинок приводит к тому, что единственным способом объединения разрозненных частей информационной мозаики является миф. Согласно Маклюэну, вместе с телевидением наступает эпоха "нового племенного человека".

Телевидение - один из инструментов осуществления политического господства, поскольку позволяет контролировать мысли и поступки миллионов людей. СМИ тоталитарны по своей природе, т.к. стремятся взять под свой контроль волю людей, их мысли и чувства, тем самым ограничивая свободу личности, порабощая ее.

Цель информационного воздействия заключается в изменении поведения объекта воздействия путем трансформации существующей в его сознании "картины мира". При осуществлении информационного воздействия на людей используются обходные пути, лазейки в сознании, которые позволяют найти оправдание действиям, не согласующимся с существующей у объекта манипуляций "картиной мира". Таким образом, СМИ, и в частности телевидение, являются эффективным средством манипуляции массовым сознанием.

В России в первой половине 90-х годов телевидением, как орудием политического господства, активно пользовались олигархи. Наиболее могущественные медиа-империи принадлежали Б.Березовскому и В. Гусинскому. Первый контролировал ОРТ, второй владел НТВ. С помощью телевидения олигархам удавалось решать свои политические и коммерческие задачи. Однако после прихода к власти Владимира Путина ситуация изменилась. Государство пустило в ход свои силовые ресурсы и, в результате, олигархи утратили контроль над телеканалами.

Конфликт российских медиа-олигархов с государством не случайное явление. В этом смысле Россия движется в русле мировых тенденций. СМИ все больше приобретают глобальный характер, выходят за пределы национальных государств и стремятся закрепиться в качестве самостоятельной силы.

Эта тенденция четко прослеживалась в тактике защиты, которую избрал В.Гусинский в борьбе с государством. Он пытался опереться на международное общественное мнение, т.е. искал поддержку за пределами российского государства. Поскольку НТВ не транслируется на весь мир, как CNN или BBC, то непосредственно обратиться к "глобальной деревне" журналисты НТВ не могли. Эта задача решалась с помощью политического скандала, разгоревшегося в мире из-за притеснения "свободы слова" в России. НТВ осуществил "глобальный охват" мира опосредованно. Но тенденция, что называется, налицо.

Но есть и встречная тенденция. Государство пытается противостоять глобализации и автономизации СМИ, используя доступные ему рычаги влияния. Даже в США, которые так гордятся Первой поправкой к Конституции, после терактов 11 сентября государство предъявило свои права на контроль над информацией. Так, CNN "порекомендовали" не показывать интервью с Бен Ладеном, якобы, из-за того, что террорист может подавать своим сообщникам некие тайные знаки, которые послужат сигналом для новых терактов. Политкорректное CNN не стало спорить.

В России "ответный ход" государства был менее дипломатичным. Олигархические СМИ "мочили", обрушив на них всю мощь государственной машины. Борьба "Медиа-моста" и власти носила очень драматический характер. В конечном итоге, государству удалось сломить сопротивление масс-медиа "Моста", но проблема взаимоотношений между государством и СМИ в России осталась не решенной.

Государство будет и в дальнейшем наступать на СМИ просто в силу своей природы. Американский футуролог Элвин Тоффлер считает: "Государство - любое государство - занято тем, чтобы быть у власти. Чего бы ни стоила экономика для остальных людей, оно будет искать пути к обузданию последних революционных перемен в области коммуникаций, желая использовать их в своих целях, и оно будет создавать преграды свободному течению информации" (Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М. 2001. С. 448.). Тоффлер имеет ввиду общемировую тенденцию (книга Тоффлера вышла в 1990 году). В России эта тенденция вылилась в жесткое противостояние олигархических СМИ с государственной машиной.

Тоффлер считает, что "государство изобрело новые формы контроля над умственной деятельностью, когда индустриальная революция привела к созданию СМИ, и оно станет искать новые средства и методики, которые помогли бы ему сохранить хотя бы некоторый контроль над образами, идеями, символами и идеологиями, доходящими до простых людей через новую электронную инфраструктуру"(Там же.).

Эти идеи оказались созвучны разработчикам "Доктрины информационной безопасности России": "Информационная сфера, являясь системообразующим фактором жизни общества, активно влияет на состояние политической, экономической, оборонной и других составляющих безопасности Российской Федерации. Национальная безопасность Российской Федерации существенным образом зависит от обеспечения информационной безопасности, и в ходе технического прогресса будет возрастать"(Дроздов Ю., Фартышев В. Юрий Андропов и Владимир Путин. М. 2001. С. 269.). Другими словами, чем дальше идет технический прогресс, тем активнее государство должно заниматься "обеспечением информационной безопасности" самого себя.

Конфликт между СМИ и государством неизбежен, поскольку интересы этих институтов зачастую противоположны. "Цели СМИ отличаются от целей правительственных чиновников. Чиновникам нужны истории, в которых их работа отражалась бы точно и в благоприятном для них свете. Они также хотят доминировать над процессом создания новостей, чтобы публикуемая информация отражала их понимание того, что имеет значение, а что не имеет. С другой стороны, журналистам нужны новостные (newsworthy) истории, отбираемые по общепринятым критериям. Они верят, что их аудитория больше заинтересована в захватывающих фактах и человеческих историях, чем в академических дискуссиях по проблемам публичной политики, их предыстории и их предполагаемого воздействия, выраженного в статистике" (Graber D. Mass Media and American Politics. 4-th ed. P. 321-322.).

Различие в понимании того, какими должны быть новости с точки зрения чиновника и журналиста довольно ярко проявились после победы на конкурсе за вещание на "шестой кнопке" "Медиа-социума". Один из руководителей "Медиа-социума" А.Вольский в своем телеинтервью завил о том, что, возможно, он и Е.Примаков будут вести на "шестом канале" "круглые столы" на актуальные темы. Когда об этих планах Вольского спросили Киселева, последний ответил, что это, наверное, была шутка и никаких "круглых столов" на "шестом канале" не предвидится.

Конечно, это была не шутка. Человеку с менталитетом чиновника трудно понять законы функционирования телевидения. Чиновники, в особенности "старой закалки", все еще мыслят по законам "галактики Гуттенберга", в то время как телевидение живет по законам "галактики Маклюэна". Чиновник полагает, что рассуждения, "круглые столы", симпозиумы, "мудрые мысли" способны оказывать влияние на людей. Однако телевидение требует шоу, эмоций, мифов, а не рациональных аргументов. Вот почему ток-шоу "Свобода слова" привлекает внимание телезрителей, а нудные "круглые столы", наоборот, отпугивают. Ведь в шоу важно не что говорится, а как говорится и кем говорится. Главное - наличие конфликта. Нет конфликта - нет шоу. Поэтому на программы типа "Свободы слова" обязательно приглашаются такие специалисты политического шоу, как В.Жириновский и В.Новодворская и др.

Точка зрения чиновников на роль СМИ в обществе отражена в уже цитировавшейся нами "Доктрине информационной безопасности": "Современные условия политического и социально-экономического развития страны вызывают обострение противоречий между потребностями общества в расширении свободного обмена информацией и необходимостью сохранения отдельных регламентированных ограничений на ее распространение" (Цит. по Дроздов Ю., Фартышев В. Юрий Андропов и Владимир Путин. М. 2001. С. 281.). К источникам угроз информационной безопасности России авторы документа относят "неразвитость институтов гражданского общества и недостаточный государственный контроль за развитием информационного рынка России" (Там же. С. 280.). Видимо, ликвидация олигархических медиа-холдингов преследовала цель установить "достаточный" контроль над СМИ.

Но у журналистов, что называется, собственная гордость. Журналисты образуют некое подобие профессиональной касты, у которой существует представление о своей роли в обществе, своя мифология профессии. Журналисты "ощущают за собой особую миссию, подобно Марку Антонию Шекспира: "Похоронить Цезаря, а не молиться на него". И, подобно Бруту, они убеждены, что их критицизм не означает нелояльности правительству. Они не меньше любят правительство, они лишь больше любят свой народ" (Graber D. Mass Media and American Politics. 4-th ed. P. 322.). Это относится не только к американским журналистам. Такова природа современных масс-медиа и психология людей в них работающих.

Поскольку природа государства везде одинакова и разница состоит лишь в формах ее проявления, то противоречие между чиновниками и журналистами будет сохраняться всегда. Государство использует довольно широкий спектр средств для того, чтобы контролировать СМИ. Рассмотрим этот вопрос подробнее.

Слово «цензура» имеет латинское происхождение (censura), но в нашем восприятии оно тесно связано с советским временем, когда любое слово журналиста находилось под жестким контролем госорганов и парткомов.
Впервые запрет цензуры был закреплен на законодательном уровне в статье 2 Закона СССР «О печати и других средствах массовой информации», принятого 12 июня 1990 г. Верховным Советом СССР. Данная статья называлась «Свобода печати». В 1988 году появился законопроект, носивший название инициативного авторского. Его создателями были М.А. Федотов, Ю.М. Батурин и В.Л. Ентин. Именно этот проект лег в основу Закона ССС «О печати и других средствах массовой информации» от 12 июня 1990 г. Впрочем, и ныне действующий Закон о СМИ во многом основан на инициативном авторском проекте трех указанных цивилистов.
Но исчезла ли цензура совсем и что есть «цензура»?
В статье 29 Конституции РФ кроме гарантии свободы массовой информации декларируется гарантия свободы мысли и слова, а также содержится положение о том, что никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений и отказу от них.
Статья 3 Закона о СМИ уточняет: цензура массовой информации, т.е. требование от редакции средства массовой информации со стороны должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а равно наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей, не допускается. Кроме того, не допускается создание и финансирование организаций, учреждений, органов или должностей, в задачи либо функции которых входит осуществление цензуры массовой информации.
Как видно, точного юридического определения термину «цензура» Закон о СМИ не дает. Однако согласно вышеуказанной статье цензура массовой информации может выражаться в одном из двух случаев вмешательства в деятельность СМИ:

• при требовании согласовывать содержание сообщений и материалов до их распространения;
• в случае наложения запрета на распространение сообщений и материалов или их отдельных частей.

Иными словами, цензура может быть предварительной либо карательной1 (последующей2).
Предварительная цензура проводится на стадии подготовки продукции СМИ к выпуску.
Карательная (последующая) — после выхода продукции СМИ в свет (в эфир) и выражается в воспрепятствовании ее распространению (судебном, административном или уголовном).
«Первый вид цензуры — требование о согласовании информации, готовящейся к распространению СМИ, может исходить от должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений или общественных объединений.
Коммерческие организации в перечень гипотетических цензоров, приведенный в статье 3, не входят. Это объясняется тем, что целью статьи являлось пресечение тотального надзора над деятельностью СМИ и журналистов именно со стороны государства. Кроме того, законодатель, видимо, посчитал, что отдельно взятый хозяйствующий субъект не сможет полностью контролировать деятельность даже одного СМИ, так как вряд ли сможет подобрать правовые рычаги для этого. Между тем в наблюдаемый нами период расцвета гигантских корпораций или, скажем, в районах, где вынуждены уживаться единственное на всю округу крупное предприятие и одна местная газета или радиостанция, такой негласный контроль, безусловно, может существовать»3.
От цензуры следует отличать случаи:

• согласования сообщений и материалов, существующие внутри каждой редакции, безусловно, цензурой не являющиеся (о цензуре говорят, когда требования о предварительном согласовании, исходят извне и адресованы именно редакции СМИ);
• когда должностное лицо, требующее предварительного согласования текста сообщения или материала, является его автором либо выступало в роли интервьюируемого (поскольку в данном случае речь идет о соблюдении авторских прав данного лица либо его нематериальных благ, таких, как честь, достоинство, репутация);
• ареста продукции СМИ, произведенного судом (объектом цензуры может выступать только сама информация (сообщения и материалы), но не материальные носители, на которых она зафиксирована);
• приостановления деятельности СМИ судом по иску регистрирующего органа о признании свидетельства о его регистрации недействительным.

Бесспорно, свобода слова не должна быть абсолютной. Поэтому в пункте 3 ст. 19 Международного пакта от 16 декабря 1966 г. «О гражданских и политических правах» подчеркнуто, что пользование правом беспрепятственно придерживаться своих мнений налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть сопряжено с некоторыми ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми. Это нужно, например, для уважения прав и репутации других лиц, охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения.
Поэтому, хотя статья 3 Закона о СМИ и провозглашает недопустимость цензуры и не содержит изъятий из этого принципа, законодательство Российской Федерации все же может предусматривать случаи, когда временное введение цензуры допускается.
Так, статья 12 Федерального конституционного закона от 30 мая 2001 г. № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» в качестве одного из временных ограничений, применяемых в условиях чрезвычайного положения, называет «ограничение свободы печати и других средств массовой информации путем введения предварительной цензуры с указанием условий и порядка ее осуществления, а также временное изъятие или арест печатной продукции, радиопередающих, звукоусиливающих технических средств, множительной техники, установление особого порядка аккредитации журналистов».
Показательно, что до принятия указанного Федерального конституционного закона действовал Закон РСФСР от 17 мая 1991 г. № 1253-1 «О чрезвычайном положении», статья 23 которого содержала схожее положение, однако не предусматривала необходимости указания условий и порядка осуществления цензуры при ее введении в условиях чрезвычайного положения.
Представляет интерес и то, что данное ограничение может быть установлено не в каждом случае введения чрезвычайного положения, а только тогда, когда имели место:

• попытки насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации, захвата или присвоения власти;
• вооруженный мятеж;
• массовые беспорядки;
• террористические акты;
• блокирование или захват особо важных объектов или отдельных местностей;
• подготовка и деятельность незаконных вооруженных формирований;
• межнациональные, межконфессиональные и региональные конфликты, сопровождающиеся насильственными действиями, создающие непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан, нормальной деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления (п. «а» ст. 3 Федерального конституционного закона № 3-ФКЗ).