Репрессивный аппарат

Диктатура НСДАП опиралась не только на мощь собственно государственно­го, подконтрольного партии аппарата принуждения, но и на собст­венные партийные карательно-репрессивные структуры.

Согласно закону 29 марта 1935 г. непосредственными частями партии объявлялись «штурмовые отряды» (СА), «ох­ранные эскадроны» (СС), особый национал-социалистический мото­ризованный корпус (наравне с иными общественными организациями в рамках партии). Все они не имели самостоятельного юридического значения, но подлежали только особой партийной юрисдикции. Наи­более многочисленной частью были «штурмовые отряды» (2,5 млн. чел, в т. ч. рабочих и ремесленников свыше 52%). Эти отряды счита­лись оплотом мощи партии, они обеспечивали военной силой ее поли­тические и идеологические акции. После чистки отрядов в 1935 г. (связанной с клановой борьбой в верхах партии) они были преобразованы в части местной полиции и сохранились как особые отряды по подготовке молодежи. С 1935 г. на более важное место вышли части СС — к 1940 г. они насчитывали до 300 тыс. военнослужащих. Это бы­ла самостоятельная чисто военная организация в НСДАП, которая рассматривалась как «разведслужба партии». Организация комплек­товалась исключительно по расовому принципу из прошедших пред­варительно военную службу. Военнослужащие СС формировали раз­ного рода специальные партийные подразделения, выполняли задачи специализированной партийной охраны, составляли большую часть подразделений государственной безопасности.

Надзорно-карательный аппарат характеризовался предельной централизацией полицейского управления. В 1933 г. в Пруссии под началом ее министра-президента была сформирована Тайная госу­дарственная полиция (гестапо — от Geheime Staatspolizei). С раз­вертыванием мероприятий общей государственной централизации гестапо были подчинены все прочие полицейские службы страны, и борьба с государственно-политической преступностью была постав­лена во главу угла всей полицейской деятельности. По особому за­кону о гестапо (10 февраля 1936 г.) на нее исключительно возлага­лись задачи борьбы с покушениями на партию и государство. Геста­по сосредоточило у себя ведомство общей информации, управление государственными концентрационными лагерями, а также всеми ви­дами криминальной полиции. Тайная полиция была вообще постав­лена в ряд особых направлений всего внутреннего управления. При­казы и распоряжения гестапо были исключены из-под судебного контроля. Во главе всей полицейской системы и внутренних дел был поставлен Г. Гиммлер (июнь 1936 г.) с одновременными правами райхсфюрера СС. В 1937 г. был принят дополнительный закон об организационном единстве всей полиции. В соответствии с этим законом полицейская служба выделялась из прочих видов бюрокра­тии, она считалась пожизненной и давала значительные социальные привилегии. Такая централизация в совокупности с жестким приме­нением внеправовых, карательных мер дала быстрые результаты в достижении основных полицейских задач, хотя с бытовой и обще­уголовной преступностью нацистской полицейской системе спра­виться в итоге не удалось.

С началом Второй мировой войны централизация полицейских служб и служб безопасности была доведена до предела. С августа 1939 г. были введены должности комиссаров по защите райха с чрезвычайными полномочиями, в сентябре 1939 г. из Управления полиции безопасности, СД и некоторых других служб было сформи­ровано общее Имперское главное управление безопасности (5RSHA), сосредоточившее у себя управление погранслужбой, обес­печение безопасности дорог и транспорта, гестапо, разведслужбы, ведомство концлагерей и др.

Разветвленная система политической безопасности и каратель­ной политики опиралась на многократно дублированную службу внутреннего и внешнего сыска и шпионажа. Только в области внеш­ней разведки к 1937 г. Существовало 8 особых ведомств — как во­енных, так и чисто партийных, внешнеполитических, экономиче­ских, которые предоставляли разветвленную информацию о поло­жении в мире и возможностях реализации военных и политических правительственных задач.

Особую роль в государственно-репрессивной системе играли кон­цлагеря. Их начали создавать уже в 1933 г. в целях «перевоспита­ния инакомыслящих» и «врагов нации». Позднее концлагеря приоб­рели характер специализированного орудия в нацеленном истребле­нии населения по признаку политической неблагонадежности и, особенно, расовому. Всего было организовано 23 лагеря с нескольки­ми десятками «филиалов» (в годы войны число лагерей для интер­нированных и военнопленных достигло 2 тыс.). Заключенный в кон­цлагере, согласно особым инструкциям, полностью лишался каких-либо гражданских прав (кроме чисто немецкого населения), подле­жал полной власти администрации лагеря, вплоть до применения к нему смертной казни без суда за ослушание, отказ от работы и т. п.