— статья о пенях за бесчестье: «А за бесчестье гривну золота, аже будет баба была в золоте и мати взяти ему 50 гривен за гривну золота. Аже будет баба не была в золоте, а по матери ему не взяти золота, взяти ему гривну серебра, а за гривну серебра пол осми гривне» (7,5 гривен кун). Эта статья указывает на древний обычай определять достоинство, происхождение человека не по отцу, а по матери и бабке.
3.3. Устав о судах церковных.
Устав Ярослава дошел до нас в позднейших списках, очень искаженных[39].
Ярослав отделяет церковный суд от светского. Церковный суд допускался только над делами, касающимися церкви, нравственности и семейных отношений; в уставе суд церковный прямо назван судом «над греховными вещьми духовными». При этом хотя суд по этим делам Ярослав и предоставлял епископу и даже отказывался от своих девяти частей судных доходов по этим делам, но приводить в исполнение приговор церковного суда он предоставлял гражданской власти, а не церковной. Ярослав вполне следовал византийским законам, в которых церковному суду предоставлялось налагать только духовные наказания. Это составляет самую характерную черту Ярославова устава, которая отличает его от законодательств Западной Европы, предоставлявших духовенству право налагать и телесные наказания, что довело Западную Европу до ужасов инквизиции.
|
|
Устав Ярослава, оставляя неприкосновенным епископский суд над людьми, принадлежащими церкви, тем не менее исключал из этого суда лиц церковных по делам уголовным.
Владимир в своем уставе нигде не определил наказаний за преступления, очевидно, предоставляя церковным судьям руководствоваться Номоканоном. Телесные наказания Номоканона Ярослав заменил денежными пенями.
3.4. Русская Правда.
Русская Правда является наиболее крупным памятником древнерусского права. История Русской Правды достаточно сложна. Вопрос о времени происхождения ее древнейшей части в науке спорен. Некоторые авторы относят его даже к VII в. Однако большинство современных исследователей связывают древнейшую Правду с именем Ярослава Мудрого. Спорно и место издания этой части Русской Правды. Летопись указывает на Новгород, но многие авторы допускают, что она была создана в центре земли Русской — Киеве.
Первоначальный текст Русской Правды до нас не дошел. Однако известно, что сыновья Ярослава во второй половине XI в. существенно дополнили и изменили его, создав так называемую Правду Ярославичей. Объединенные потом переписчиками Правда Ярослава и Правда Ярославичей составили основу так называемой Краткой редакции Русской Правды. Владимир Мономах произвел еще более крупную переработку этого закона. В результате сложилась Пространная редакция. В последующие века создавались новые редакции Русской Правды, которых насчитывалось в общей сложности до шести. Все редакции дошли до нас в составе летописей и различных рукописных юридических сборников. Таких списков Русской Правды в настоящее время найдено свыше ста. Им обычно присваиваются названия, связанные с наименованием летописи, местом находки, лицом, нашедшим тот или иной список (Академический, Троицкий, Карамзинский и др.).
|
|
Русская Правда отличается самобытным русским характером; она свидетельствует о тех юридических верованиях, которыми жило русское общество того времени. И хотя она содержит статьи, заимствованные из римско-византийского права, но они переработаны на русский лад. В Судном законе и уставе Владимира видно влияние византийского права; здесь же все чужеземное откинуто и все заимствованное переделано по-русски.
Под именем Русской Правды подразумевается сборник законодательных памятников, который называется Правдой Русской Ярослава Владимировича. Но Ярослав издал лишь первые семнадцать статей. Позднее этот свод правил постоянно пополнялся: есть прибавления сыновей Ярослава, Мономаха и др. Некоторые прибавления относятся к концу XII — началу XIII в.
Открытие Русской Правды принадлежит В. Н. Татищеву, который отыскал ее в одной новгородской летописи XV в. и представил в Императорскую Академию в 1738 г. Впервые издана Русская Правда была в 1767 г. А.Л. Шлецером. В 1799 г. в Москве был опубликован дополненный вариант Русской Правды (Академический список).
О Русской Правде, по справедливому заключению И. Д. Беляева, писали все, занимавшиеся русской историей и русским правом; иные отвергали подлинность Русской Правды, называли ее подделкой позднейших летописцев, другие защищали мнение противоположное; иные называли Правду чисто славянским древним законодательством, общим для всех славянских племен, другие, напротив, называли ее переводом германских древних уложений; иные же находили в Правде смысл узаконений скандинавских, германских, византийских и славянских. В результате споров в науке установилось положение, что Русская Правда не подделка позднейших летописцев, а подлинное законоположение Древней Руси, что в Русской Правде заключаются именно те законы, которые употреблялись на Руси в практике, и что в эти законы вошли элементы: славянский, скандинавский и византийский, ибо во время издания Русской Правды русское общество находилось под влиянием этих трех элементов[40].
Начало Русской Правды относится ко времени Ярослава Владимировича, ибо все списки имеют заглавие: «Суд Ярославль Владимирич» или «Устав в. к. Ярослава Владимировича о судех».
По свидетельству летописей, Ярослав первоначально написал Правду для новгородцев в 1019 г., когда по изгнании Святополка окончательно завладел Киевом. В летописи сказано, что Ярослав «нача вой делити: старостам своим по 10 гривен, и отпусти я домой; и дав им правду и устав, списав грамоту, рече: по сему ходите и держите, якоже списах вам». Следовательно, Русская Правда первоначально была дана новгородцам, а впоследствии с разными изменениями перешла в Киев и другие владения Руси. По смыслу летописи, Ярослав дал новгородцам льготную грамоту в награду за их помощь в войне со Святопол-ком. В Русской Правде, в первой редакции, ни в одной статье нет и упоминания о пошлинах в пользу князя, а как известно, главный доход князя от суда состоял, собственно, в сборе судебных пошлин; т. е. Русская Правда в первом своем составе освобождала новгородцев от судных пошлин в пользу князя.
Была ли принята в других владениях Руси Правда, данная новгородцам? В Русской Правде находим положение, что по смерти Ярослава «паки совкупившеся сынове его; Изяслав, Святослав, Всеволод, и мужи их Коснячко Перенег, Никифор Киянин, Чудин Микула и отложиша убиение за голову, но кунами ся выкупати; а ино все, якоже Ярослав судил, такоже и сынове его уставиша». Здесь мы видим указание, что Правда, данная новгородцам, была принята и в других владениях Руси, ибо перед приведенным известием в одном из списков стоит заглавие: «Правда уставлена Русской земли». Потом далее встречаем в измененной сыновьями Ярослава Правде следующую статью: «А конюх старый у стада 80 гривен, яко уставил Изяслав в своем конюсе, его же убили Дорогобудьци». Эта статья дает пример применения Правды на практике в Дорогобуже еще до формального изменения ее сыновьями Ярослава; следовательно, уже и при Ярославе или, по крайней мере, вскоре по смерти Ярослава Русская Правда была действующим законом не в одном Новгороде, но и в Дорогобуже, и в других краях Руси. В других областях Руси, очевидно, Русская Правда не была льготной грамотой; на это имеется свидетельство в уставе Ярослава о вирных пошлинах, где сказано, что вирники должны оканчивать сбор виры на князя в течение недели: «...а до недели виро сберут вирницы». Следовательно, виры и другие судебные пошлины собирались при Ярославе так же, как при Владимире и его предшественниках, и Русская Правда, изданная Ярославом, отменяла судебные пошлины только в Новгороде, в других же владениях она, вероятно, определяла, сколько каких пошлин с какого судного дела должно идти в казну князя.
|
|
Правда Ярослава по содержанию делится на три части: первая — узаконения об убийстве, вторая — о личных оскорблениях, третья — о делах по нарушению собственности.
В первой статье сказано: «Аще убьет муж мужа, то мстити брату брата, любо отцю, любо сыну, любо брату — чаду, ли братню сынови, ожене будет кто его мьстяй, то положити за голову 80 гривен, аще ли будет княж муж, или тиун княж. А если будет русин, горожанин, любо гридь, или купечь, или тиун болярьскый, или мечник, любо изгой, ли Словении, 40 гривен положити за нь». Из этой статьи следует, что в делах по убийству и в Ярославово время основным законом была месть. Русское общество того времени не могло еще отказаться от этого исконного обычая. По закону Ярослава месть ограничивалась степенями родства, так что только ближайшие родственники убитого — отец, сын, брат, племянник, дядя — могли мстить убийце. Если же не было ближайших родственников, то никто не имел права мстить, а с убийцы взыскивалась только определенная пеня в пользу родственников убитого. Это постановление указывает на влияние христианства и сильное развитие общественной жизни. По Ярославовой Правде вознаграждение за убийство есть дело частное. Дальние степени родства не имели права вознаграждения. Следовательно, Русская Правда не уничтожает частного, личного характера наказания. Закон не разбирал, как убил убийца — злонамеренно или нет. Все убийцы были одинаково виновны и одинаково подвергались мести родственников. Таким образом, законы Ярослава об убийстве есть не что иное, как видоизменение мести.
|
|
Правда содержит в себе положения о личных оскорблениях (8 статей, в которых предусматриваются побои и определяются наказания за них). Здесь точно так же, как и в отношении убийства, основное правило — право частной мести. Обиженному предоставлялось на выбор — или мстить обидчику, или взыскать с него плату за оскорбление. Плата по Ярославовой Правде определялась так: «Если кто кого изобьет до крови, или наделает синяков руками, а не оружием, то платить три гривны выкупа за обиду и сверх того платить обиженному за лечение». Эта статья — явная переделка подобной статьи Судного закона. «Если кто кого ударит обнаженным мечом по ноге или по руке, так что нога или рука отпадут, то платить за это 40 гривен. Если кто кому отрубит палец, то платит за это три гривны обиженному. Если кто у кого вырвет бороду или ус, то платить ему за обиду 12 гривен» (примечательно, что борода или ус ценились дороже, чем палец). Это свидетельствует о достаточно сильном развитии на Руси представлений о личности, так как заметное обезображение ценилось дороже, чем незаметное увечье. В Русскую Правду были включены узаконения об ответственности не только за действие, но и покушение на него: «...если кто на кого вынет меч, но не ударит, то платить за это одну гривну». По старым русским обычаям в делах по личным оскорблениям судебными доказательствами были знамение (знаки от побоев) и рота. Ярослав отменил роту и ввел новое судебное доказательство чисто византийского происхождения — свидетелей или видоков. В Правде сказано: «Оже при-идет кровав муж, или синь, то видока ему не искати. Аще ли не будет на нем знамения, то привести ему видок»; а если обвиненный не мог найти свидетелей, то иск его прекращался. Ярослав оставил роту в одном только случае — если обиженный был варяг или колбяг. Это, вероятно, потому, что ни в Скандинавии, ни в Померании не было введено христианство, и потому Ярослав не хотел подчинять варягов и колбягов христианским законам.
Правда Ярослава заключает в себе нормы по делам о нарушении права собственности. Статьи, сюда относящиеся (8), могут быть разделены на две группы: о наказании преступников, посягнувших на собственность, и о порядке судопроизводства по делам о нарушениях права собственности. Закон в случае нарушения права собственности не взыскивает с нарушителя за обиду, а помогает частному лицу восстановить право. Телесное наказание заменено пеней в три гривны, которая налагалась: за укрывательство чужого раба, за своевольное и без ведома хозяина употребление чужого коня и за произвольное присвоение себе оружия, коня, платья или иной какой-либо вещи.
Правда Ярослава содержит важное свидетельство о порядке суда и вообще об устройстве общества. В ней говорится:
укрывателю чужого раба давалось три дня сроку, чтобы объявить об укрывающемся рабе и вывести его на торг; если же он этого не делал, то считался вором и подвергался пени в три гривны;
хозяин, увидавший у другого своего коня, оружие, платье или другую вещь, не мог ее взять, но мог только требовать, чтобы тот, у кого он ее увидел, указал на того, от кого он получил и вел бы его на свод к нему, если же тот шел на свод, то ему давалось 5 дней срока найти поручителей, что вещь не украдена, а приобретена законно.
Таким образом закон ограждал неприкосновенность владения против предъявления недоказанных прав на вещь. В этой же статье мы встречаем упоминание о поручителях и судебных сроках, что указывает на развитие судебного устройства на Руси.
Если должник станет отпираться от долга, то кредитору предоставлялось право представить 12 свидетелей, которые могли бы подтвердить, что кредитор действительно давал взаймы то, что требует с должника. Господин, отыскавший своего пропавшего раба у какого-либо хозяина, мог требовать у последнего, чтобы тот вел его на свод к тому, у кого он купил раба; а этот должен был привести его к другому, у кого он купил, а другой к третьему, у которого господин брал его раба или вместо раба деньги, и предоставлял ему дальнейшие розыски вора. Порядок суда, описанный этими статьями, был чисто общинным. Дела решались сводом, свидетелями или поручителями, для отыскания которых предоставлялось 5 дней сроку. Суд производился миром, обществом, без участия князя и его посадника, следовательно, на чисто общинном начале. Все сделки производились публично, при свидетелях, так что в случае иска каждый член общества ограждал свое право сводом, поручительством и свидетелями, а если не мог этого сделать, то признавался виновным.
Определив пени и порядок суда в делах о нарушении собственности, закон определяет те случаи, в которых нарушение права собственности не бывает преступно, не подлежит наказанию. Этих случаев два. Во-первых, когда раб ударил свободного человека, то обиженный мог безнаказанно убить его. Мало того, если ударивший раб укрывался в доме у господина своего, то последний должен был выдать его обиженному или заплатить 12 гривен; но и затем обиженный, встретив где-нибудь оскорбившего его раба, мог убить его и не платить пени. Второй случай состоял в том, что кто, взявши с дозволения хозяина оружие или платье, испортил бы его, то по закону Ярослава пени он не платит, а должен был отдать только цену вещи.
Устав Ярослава о вирных уроках свидетельствует о вирном устройстве того времени; из него видно, что виры составляли главный доход князя. Виры собирались для князя самим обществом, и князь в известные сроки посылал своих вирников для получения их. Когда при Ярославе старинная месть была ограничена и за убийство назначена была денежная пеня, в случае совершения преступления обиженный жаловался обществу и общество уже взыскивало с виновного и вело счет преступлениям. Другой счет вел, вероятно, княжеский посадник. Приезжавший в известное время вирник получал накопленную виру по числу преступлений. Сборы вирных пошлин и расчет вирника производились быстро, ибо они оканчивались не более как в неделю. В уставе сказано: «До недели же виро сберут вирни-цы». Вирник получал содержание от той общины, в которую посылался для сбора вир. Содержание его так определялось в уставе: «Вирнику взяти 7 ведер солоду на неделю, да овен, или полоть, или две ногаты, а в середу куна, оже сыр, а в пятницу тако же, а куров ему по двое на день, а хлебов 7 на неделю, а пшена 7 уборков, а гороху такожь, а соли 7 головажень; то ти вирнику с отроком; а кони 4, а овес коним сути на рот; вирнику 8 гривен, а десять кун перекладная, а метальнику 12 векошь, а ссадная гривна». Подробности, с какими определяется содержание вирника, а также формальное назначение числа лошадей ему во время объездов для сбора вир и предписание того, в какой срок он должен собрать все виры, свидетельствуют о замечательной строгости и определенности в распределении прав и обязанностей княжеских слуг. Отсюда видно, что доходы дружинников от управления не были произвольными поборами, а с достаточной точностью определялись самим законом, а это, в свою очередь, свидетельствует о значительной степени развития администрации.
Кроме кормления вирников, были строго определены доходы мостников. По Ярославову уставу о мостниках, мостник получал по одной ногате в неделю, и сверх того после каждой починки моста или городьбы — по 1 ногате. Нет сомнения, что доходы и других княжеских чиновников были определены с такой же точностью.
Правда Ярославичей. Постепенное развитие русского общества имело своим неизбежным следствием сознание несоответствия Правды Ярослава с новыми потребностями общества.
Это сознание несоответствия вызвало через 17 лет после смерти Ярослава пополнение Правды его сыновьями. С этой целью они собирались в Киеве в 1072 г. с избранными мужами: Кос-нячком, Перенегом, Никифором, Чудином и Микулой, где составили новую Правду для всей Руси. Новая Правда ограничивалась одними уголовными постановлениями.
Правду сыновей Ярослава можно разделить на три отдела. Первый, состоявший из 11 статей, заключал в себе узаконения о преступлениях против лица; второй, состоявший из 13 статей, заключал в себе узаконения по делам о нарушении прав собственности; третий — из 2 статей — говорил о суде и судебных пошлинах.
В первом отделе основным началом являлась полная отмена мести и замена ее денежными выкупами. «Сынове Ярослава отложиша убиение за голову, но кунами ся выкупати». В этом отделе Правды определено, кому и когда платить виру или не платить, установлены случаи, когда убийца платит виру сам, без участия общины. «Оже кто убиет огнищанина в обиду, то виру платили 80 гривен, а людем не надобе». Здесь мы видим развитие русского законодательства: в Правде Ярославичей принимается во внимание не только факт, но и воля преступника, который в случае, если совершил преступление с умыслом, отвечал за преступление один, без помощи общины.
Вторая статья определяла, когда виру платило общество. Это имело место в трех случаях: когда убийство было совершено в разбое, когда убийцы не было налицо или когда его не находили: «...а оже убьют огнищанина в разбой, или убийца не ищут, то вирное платити в ней же верви голова лежит». Под разбоем разумелась драка, возникшая вследствие ссоры, нечто вроде западной дуэли. В двух других случаях виру платила община: когда убийцы нет налицо или когда он неизвестен, либо когда общество не знает или не хочет выдать убийцу, считая его хорошим человеком. Эти положения свидетельствуют, что русская земля в то время была разделена на общины, называвшиеся вервями, члены которых были связаны круговой порукой, так что в случае совершения преступления одним из ее членов виру платила вся община. Община могла даже отказать в выдаче убийцы. Вервь платила виру лишь за тех, кто был связан круговой порукой.
Третья статья говорит об убийствах, за которые никто не платит, т. е. о случаях, когда убийство не считалось преступлением (например, убийство вора во время кражи). За это убийство ни сам виновник, ни общество не отвечали. В законе сказано: «Оже убьють у который татьбы, то убит и в пса место». Убийство считалось непреступным лишь в том случае, когда вор сопротивлялся, а если вор позволил себя связать, то убить его нельзя.
В Правде Ярославичей определялось количество выкупа за голову, или головщины, идущего не князю, а потерпевшему: за убийство огнищанина, княжеских тиуна и старшего стадного конюха — по 80 гривен, за убийство княжеских отроков, конюхов и поваров — 40 гривен, за убийство сельского княжеского старосты, рабы кормилицы и раба кормильца — 12 гривен, а за убийство княжеского рядовича — смерда и холопа — по 5 гривен. Закон говорил только о княжеских людях. Раб тогда считался вещью, а не лицом, и потому за его голову не полагалось виры, а платилось только вознаграждение хозяину и особая пошлина князю, называвшаяся продажей.
Три статьи Правды Ярославичей посвящены личным оскорблениям. В первой говорилось, что окровавленный или с синяками человек не обязан представлять свидетелей; во второй, что за побои смерда без княжеского на то позволения платится за обиду три гривны; в третьей — что за побои огнищанина, тиуна или княжеского мечника платится за обиду 12 гривен. В остальном относительно различия побоев разного рода действовали узаконения Правды Ярославовой.
Второй отдел включал статьи о нарушении прав собственности. Статьи этого отдела разделяются на три разряда. В первом разряде определялась пеня за украденные вещи, которую должен был выплатить вор, если у него не окажется налицо украденных вещей. Княжеский конь оценивался в 3 гривны, а конь смерда в 2 гривны, кобыла в 60 резаней, вол в 1 гривну, корова в 40 резаней, баран в 1 ногату. Во втором разряде статей излагаются различные пени, которые должны были платить уличенные в нарушении права собственности, например: за увод чужого раба — 12 гривен, за кражу коня или вола из клети — 1 гривну и 30 резаней, а если в одном воровстве участвовали несколько лиц, то с каждого по 3 гривны и 30 резаней («Оже их было 18, то по 3 гривны и 30 резаней платить мужеви»), за порчу чужой межи — 12 гривен, за порчу княжеской борти — 3 гривны, а за порчу борти смерда — 3 гривны.
В третьем разряде говорилось о мелкой краже и обозначались пени или продажи за них в пользу князя. Продажа за мелкую кражу назначается вдвое более против цены украденной вещи — так, гусь оценивался в 30 резаней, а продажа за кражу его назначалась в 60 резаней, кроме того, если в краже участвовали 10 или более человек, то каждый из них должен был платить продажи по 60 резаней.
В законе имелись узаконения против нарушителей права собственности; особенно обращают на себя внимание следующие постановления: в первой статье за убийство раба назначается пеня в 5 гривен, а за увод раба платилось 12 гривен, следовательно, более чем вдвое (это показывает, что русское общество того времени смотрело на раба как на вещь — убийство раба не могло принести никому пользы, напротив, увод раба приносил большую или меньшую пользу тому, кто уводил, следовательно, это преступление должно было наказываться строже). В Правде Ярославичей делается различие между одиночным воровством и воровством, совершенным целой шайкой, — за последнее пеня была больше.
Правда Ярославичей признавала тяжким проступком порчу межевых знаков (ям, зарубок на деревьях и разных естественных признаков). За порчу межи назначалась пеня в 12 гривен, равная пени за увод раба.
Третий отдел Правды Ярославичей содержал статьи о суде и судебных пошлинах по уголовным делам. Он состоял из двух статей. Первая из них говорила, что «пойманаго вора должно вести на княжый двор», т. е. к князю, или его наместнику, или к тиуну. Статья эта прямо отрицала самоуправство: по ней, убивший вора, связанного и не способного никому вредить, считался убийцей и приговаривался за это к плате виры. Во второй статье определялись судебные пени: а) емцу, т. е. тому, кто ловил вора, — 10 резаней; б) княжескому мучнику — 1 куна от гривны; в) в десятину на церковь — 15 кун; г) князю — 3 гривны. Если же дело будет оценено в 12 гривен, то емцу — 70 кун, в церковь — 2 гривны, а князю — 10 гривен. Это распределение судебных пошлин, очевидно, относится к преступлениям по нарушению прав собственности; относительно преступлений против личности оставлен был во всей силе устав Ярослава «о вирных уроках и продажах».
Подробное рассмотрение Правды сыновей Ярослава показывает, что она составляет продолжение, пополнение и развитие Ярославовой Правды, но не является ее повторением. Она ясно выражает представление русского общества о праве. Ярослав в своей Правде еще не мог отменить месть родственников за убитого, он только ограничил ее, определив, кто из родственников убитого мог мстить за него. Сыновья же Ярослава прямо отрицают законность права мести, они заменяют месть пенями. В делах по нарушению права собственности сыновья Ярослава разграничили воровство единичное от воровства шайками, что указывает на возникновение в русском обществе новых вопросов и на развившуюся в нем потребность яснее определять правонарушения. В Правде Ярославичей полностью отсутствовали узаконения по гражданскому праву.
В XII столетии развитие общественной жизни на Руси породило новые вопросы, требовавшие законодательного решения. Вместе с развитием общества развивались и его законы.
Составные элементы общества: варяжский, славянский и римско-византийский постепенно изменялись и русифицировались. Следы этого развития общества четко прослеживаются в дальнейших редакциях Русской Правды.
Русская Правда XII в. представляет отдельный законодательный сборник, в котором из Ярославовой Правды и Правды сыновей заимствована только одна первая статья, все же прочее в ней составляет новое, основанное на новых началах, выработанных русским обществом. Русскую Правду XII столетия можно разделить на 4 раздела: в первом говорилось о преступлениях против жизни, во втором — о личных оскорблениях, в третьем — о нарушении прав собственности, в четвертом излагались узаконения о займах. Подобно предшествующим, она еще преимущественно регулировала уголовное законодательство, из гражданского права в ней помещен только раздел о займах.
Правда XII в. начинается первой статьей Ярославовой Правды и Правды Ярославичей, отменивших месть за убийство и заменивших ее кунами. Правда XII в. развивает юридические понятия, излагает узаконения о вирах, подробно разъясняя, что такое дикая вира и головщина. Дикой вирой называлась: а) пеня за убийство, совершенное во время разбоя или когда нет налицо убийцы, или же когда община не хочет выдавать его; в) пеня за убийство, учиненное в ссоре; с) вира за убийство, учиненное на пиру явно, а не скрытно. Отличительный характер дикой виры состоял в том, что ее платил не сам убийца, а целая община, вервь, к которой принадлежал убийца, и притом община платила эту виру не одномоментно, а погодно, в течение нескольких лет. Но годовщину, т. е. плату родственникам за голову убитого, убийца платил один. Из положений о дикой вире видно, что в XII в. существовало юридическое понятие о вменении. Общество, вервь не вменяло в преступление убийство в указанных случаях, считало убийство неумышленным или извиняло убийцу, находило его хорошим членом и потому помогало ему, как своему вкладчику, в плате виры. Община не платила за того, кто убил другого без ссоры, без причины со стороны убитого, со злым умыслом его ограбить. Такой убийца в законе прямо назван разбойником; за него вервь не платила, а самого преступника с семейством и со всем имением отдавала «на поток и на разграбление». Помощью общины в уплате виры не пользовались и те убийцы, которые не принадлежали ни к какой верви, не вкладывали своей доли в дикую виру: «аже кто не вложится в дикую виру», «тому люди не помогают, но сам платит».
Кроме дикой виры, Русская Правда говорила о так называемой поклепной вире (поклепе) — вире, платимой тем, на кого падало подозрение в убийстве или кого уличили в убийстве свидетели, но кто не был схвачен во время самого совершения убийства. Закон в таком случае требовал суда, и судебными доказательствами признавал свидетелей, а если их не будет, то испытание железом. Для полного доказательства совершенного преступления по закону требовалось 7 свидетелей, ежели истец русский, а ежели варяг или другой иноземец, то достаточно 2 свидетелей. Русская Правда допускала поклеп в убийстве и предъявление иска только в таком случае, когда найден будет труп. Если убитого узнать нельзя, в этом случае ни иск, ни суд по закону не допускаются: «А на костех и по мертвеце платили виры, оже имени не ведают, ни знают его». Это показывает, что в XII в. уголовное дело разбиралось только тогда, когда были истцы по этому делу, т. е. процесс был обвинительный.
В отношении вирных пошлин Правда XII столетия следует уставу Ярослава о вирных уроках, несколько изменяя его: вирные уроки она разделяет на два разряда: на виры в 80 гривен и на виры в 40 гривен. Правда XII в. узаконяет брать в пользу вирника от 80 гривен 16, а от 40 — 8 гривен. Кормы вирнику Правда XII в. определяет так же, как и Ярославова Правда. Вдальнейшем приводится разделение княжеских служителей на два разряда, причем к первому (8 гривен за голову) отнесены тиуны — огнищный и конюший; а ко второму (40 гривен) — княжеские отроки, конюхи и повара (младшая дружина). В две-. надцатигривенную годовщину включены ремесленники и ремесленницы, а в пятигривенную — княжеские рядовичи, к которым причислены и боярские рядовичи. Имеется также статья о пошлинах, платимых в случае оправдания от обвинения в убийстве — пошлины в пользу княжеского отрока брались одинаково с оправданного и с обвинителя: «А кто свержет виру, то гривна кун сметная отроку; а кто и клепал, а тому дати другую гривну».
Применительно к личным оскорблениям действовали правила Правды Ярослава. Лишь некоторые статьи о личных оскорблениях были изменены. Так, было установлено, что, если избитый, пришедший жаловаться, сам начал драку, он лишался права на получение вознаграждения на обиду: «Аще и кровав приидет, а будет сам почал, а вылезут послуги, то то ему за платеж. Аже и били». Теперь тот, кто начал драку, хотя бы он и действительно был оскорблен или потерпел побои, терял всякое право на вознаграждение от обидчика и не имел права жаловаться. Следовательно, закон судил не по одному факту, а по причинам, вызвавшим факт. Этого не было в прежнем русском законодательстве.