Московское государство в правление Ивана IV

Самостоятельное правление Ивана IV Васильевича, начавшееся в 1547 г., ознаменовалось символическим событием - официальным принятием молодым 17-летним правителем царского титула. Тем самым не только получал подтверждение неограниченный характер верховной власти, но и заявлялась претензия на государственное равенство Московской Руси с европейскими монархами, носившими императорский титул (русское наименование «царь» восходит к латинскому «цезарь» и греческому «кесарь», то есть к принятому в Римской и Византийской империях титулованию императоров). Существенно выросшее и укрепившееся при предшественниках Ивана IV Московское государство всё ещё рассматривалось в Европе через призму прежней зависимости Руси от Золотой Орды. Поэтому важнейшей частью правления первого русского царя стала активная внешняя политика, долженствующая изменить такое представление, в первую очередь, с помощью завоевания территорий, ранее входивших в состав Золотой Орды - Казанского и Астраханского ханств.

Казанское ханство в середине XVI в. представляло собой ещё достаточно сильное государство, поэтому потребовались три похода русских войск, чтобы добиться желаемого результата. Первые два не принесли успеха и лишь в ходе третьего похода, после почти двухмесячной осады, в начале октября 1552 г. штурмом была взята Казань, что предрешило судьбу ханства. Его территория была включена в состав Московского государства и подверглась насильственной русификации: местное татарское население частично вытеснялось русскими переселенцами, частично обращалось в православие. В 1556 г. та же судьба постигла Астраханское ханство, правда, в этом случае удалось обойтись без кровопролитных сражений. После присоединения Казани и Астрахани восточная граница Московского государства стала проходить по реке Урал, создались условия для дальнейшего продвижения русского влияния за Уральские горы и в Сибирь. Однако на юге сохранялась угроза со стороны ещё одного наследника Золотой Орды - Крымского ханства, пользовавшегося поддержкой могущественной в то время Османской империи. Воевать в этом направлении Иван IV не рискнул, ограничившись строительством оборонительной «засечной» полосы (протяжённостью более 500 км), способной помешать крымским набегам.

Успехи на востоке развернули внешнюю политику Ивана IV в западном направлении - против Ливонского ордена, контролировавшего Восточную Прибалтику (бóльшая часть территории современных Латвии и Эстонии). Ливонская война, начатая по инициативе России в 1558 г. и продлившаяся до 1583 г., была вызвана как соображениями дальнейшего повышения престижа и значимости Москвы в Европе, так и прагматическими целями: приобретение новых территорий и устранение ограничений, чинившихся властями Ливонии для русской торговли со странами Западной Европы через Балтийское море.

Однако, начав войну, царь и его окружение недооценили опасность негативной реакции со стороны соседних стран, в первую очередь, Литвы и Швеции, опасавшихся появления в лице Москвы серьёзного соперника в Прибалтике. Поэтому успехи, достигнутые русской армией в войне непосредственно с Ливонским орденом, не позволили закрепиться на завоёванных территориях, поскольку с 1561 г. против России выступили Литва (с 1569 г., когда в единое государство объединились Литва и Польша, воевать пришлось уже с Польско-Литовским государством) и Швеция, затем Дания. Война приняла затяжной характер, проходила с переменным успехом, но соединение хозяйственного кризиса, спровоцированного опричной политикой царя, с выступлением в конце 1570-х гг. против Москвы на её южных границах Крымского ханства, предрешили негативный исход всей войны. Хотя русские войска и не потерпели решающего поражения, но в 1582-1583 гг. пришлось, практически исчерпав ресурсы для продолжения военных действий, пойти на невыгодные для Москвы мирные соглашения с Польшей и Швецией: были утрачены все военные завоевания в самой Ливонии (территория которой к этому времени была разделена между Польшей и Швецией), а Швеции были отданы и те земли на побережье Балтики, включая город Нарва, которые со времени присоединения Новгорода входили в состав Московского государства.

Перипетии Ливонской войны и её негативный для России исход оказались тесно связаны с внутриполитическим курсом Ивана IV. При внешней непохожести царской политики 1550-х - начала 1560-х гг. и последующих лет, известных как период опричнины (1565-1572 гг.), на самом деле этот курс преследовал одну и ту жеглавную цель - укрепление унаследованной царём от его предшественников системы неограниченной самодержавной власти.

Основные реформы, проведённые в 1550-е гг., когда Иван IV привлёк к управлению страной в противовес прежним боярским кланам, игравшим решающую роль в годы его детства и юности, лично им выдвинутую группу способных управленцев из числа служивой знати, ориентировавшуюся на интересы формирующегося дворянского сословия, по сути, были направлены на подведение под личную власть царя надёжного государственного основания посредством, во-первых, упорядочивания системы центрального и местного управления, во-вторых, повышения эффективности основных звеньев государственной машины (законодательных, судебных, финансовых, военных). Первый круг задач был решён с помощью создания специальных центральных органов управления отдельными видами деятельности (сначала называвшихся избами, а затем приказами) и находившихся под их надзором органов местного самоуправления (институты земских и губных старост).

Решение второго круга задач воплотилось в создание нового Судебника (1550); постепенную передачу в руки земских и губных органов местного судопроизводства; упорядочивание налоговой системы (введение единой меры поземельного налога - «большой московской сохи», отмена одних и введение других налогов, преимущественно в денежной форме); введение единого порядка прохождения военной службы («Уложение о службе» 1556 г.), формирование постоянного стрелецкого войска, привлечение на военную службу иностранцев.

Составной частью такого упорядочивания стала и церковная реформа, проведённая на т.н. Стоглавом соборе 1551 г. (сборник принятых на нём решений состоял из 100 отдельных глав), где с участием самого Ивана IV была осуществлена унификация ряда сторон церковной жизни (утверждены единый общерусский пантеон святых, единство культов и обрядов, каноны иконописи и т.д.).

Проведённые реформы придали более стройный вид всей государственной системе, она приспосабливалась под потребности страны, выросшей в размерах и численности населения. Эти преобразования не ослабили или ограничили, а, наоборот, усилили царскую власть, предоставив в распоряжение Ивана IV гораздо лучше организованную и эффективную систему реализации его воли. Окружение царя, осуществлявшее реформы, оставалось в полной зависимости от Ивана IV и не могло играть самостоятельной роли, положение и влияние, а в конечном итоге и жизнь, каждого из участников этой неформальной группы (т.н. «Избранной рады») продолжали целиком зависеть от царского «благоволения».

Последнее начало существенно меняться в начале 1560-х гг., когда один за другим участники прежнего царского окружения были отстранены от общения с царём, отдалены от двора, некоторые сосланы, а другие в годы опричнины казнены.

Вопрос о причинах изменения позиции Ивана IV и переходе к опричной политике продолжает оставаться предметом научной дискуссии. Наиболее вероятной представляется версия о целом комплексе факторов, побудившем царя продолжить прежнюю линию укрепления собственного «самовластья» новыми методами - массового государственного насилия и произвола.

Безусловно, сыграли свою роль особенности характера и психики самого Ивана IV, граничившие с личностными патологиями (жестокость, доходящая до садизма, маниакальная подозрительность, эмоциональная неуравновешенность и т.п.), особенности его личной религиозности (убеждённость в собственной богоизбранности и проистекающей отсюда непогрешимости, предчувствие приближающегося Страшного Суда и т.п.). Повлияли и начавшиеся неудачи в Ливонской войне, подрывавшие доверие как к эффективности осуществлённых реформ, так и к конкретным военачальникам, их личной верности царю (бегство в Литву одного из таких военачальников - князя А. Курбского).

Но, по всей видимости, переход к опричнине явился, в первую очередь, реакцией царя на подспудно шедшие в обществе социальные сдвиги, потенциально создававшие угрозу полноте его власти.

За годы реформ ускорилось формирование дворянского сословия, оно укрепилось материально, получило, хотя и в ограниченных пределах, доступ к управлению на местном уровне. В рамках приказной системы постепенно складывался влиятельный слой чиновников, способных косвенно влиять на реализацию принимаемых царём решений. В городах, особенно в прежней новгородской земле, сохранялись торгово-ремесленные корпорации, обладавшие значительными материальными ресурсами и традицией самоуправления. Всё эти тенденции социального развития, для которых реформы создавали более благоприятные условия, потенциально работали на движение в сторону системы сословного представительства, ограничивавшей власть царя.

Поэтому, хотя упорядочивание государственного управления, явившееся основным результатом реформ, с одной стороны, укрепляло «царскую властную вертикаль», но, с другой стороны, создавало, пока, конечно, ограниченные, но всё же реальные возможности для её обратного воздействия на самодержца, способного несколько ограничить «самовластие царской воли».

Скорее всего, именно рост опасений царя за способность и в будущем сохранить прежнюю полноту своей власти вызвал к жизни опричную политику. Суть этой политики сам Иван IV точно определил как «перебор людишек».