Социальная борьба: демос и аристократия

Становление: эпоха архаики

(Гесиод, Работы и дни, 176 – 212)

Гесиод (около 700 г. до н.э.) – знаменитый эпический поэт эпохи архаики. Его отец был крестьянином, уроженцем малоазийского г. Кимы, который вместе со своими сыновьями, Гесиодом и Персом, переехал в деревушку Аскру в Беотии. Там и вырос Гесиод, с юных лет занимаясь крестьянским трудом. В прологе своей поэмы “Теогония”, повествующей о происхождении мира и богов (т.е. космогонии и теогонии) и о победе богов-олимпийцев над титанами, поэт заявляет, что еще в детстве, когда он пас овец на склонах Геликона[11], к нему явились Музы, водившие там хоровод, и

Вырезав посох чудесный из пышно-зеленого лавра,
Мне его дали и дар мне божественных песен вдохнули.
Чтоб воспевал я в тех песнях, что было и что еще будет.

После смерти отца братья не поладили и стали спорить о наследстве. Персу удалось подкупить судей из местных аристократов и выиграть дело. Однако, будучи человеком ленивым и беззаботным, Перс вскоре наделал долгов, разорился и впал с семьей в нищету. В качестве наставления непутевому братцу Гесиодом была написана дидактическая поэма “Работы и дни” (или “Труды и дни”). В ней поэт описывает ту жизнь, которую должен вести крестьянин, если хочет прослыть рачительным и умелым хозяином. Поэма содержит множество практических советов, позволяющих Гесиоду во всем блеске продемонстрировать свои житейскую мудрость и обширные познания не только в земледельческой науке, но также в мифологии и астрономии. Многие из высказываний беотийского поэта стали гномами – пословицами и поговорками, которые заучивались в школе и воспринимались как народная мудрость: “Голод, тебе говорю я, всегдашний товарищ ленивца”; “В жизни хороший сосед приятнее почестей всяких”; “Меру во всем соблюдай и дела свои вовремя делай”; “Лучше хорошей жены ничего не бывает на свете, Но ничего не бывает ужасней жены нехорошей, жадной сластены” и т.д. Тяжелое положение греческого крестьянства в смутную эпоху “архаической революции” отразилось в пессимистическом взгляде Гесиода на историю и современное ему общество. В поэму вставлена новелла, повествующая о деградации человечества, которое в своем развитии идет от золотого века, минует серебряный, медный, проходит героическую эпоху и заканчивает свой путь в современном поэту железном веке:

Землю теперь населяют железные люди. Не будет
Им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя,
И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им…
Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю – хозяин,
Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то.
Старых родителей скоро совсем почитать перестанут;
Будут их яро и зло поносить нечестивые дети
Тяжкою бранью, не зная возмездья богов; не захочет
Больше никто доставлять пропитанья родителям старым.
Правду заменит кулак. Города подпадут разграбленью,
И не возбудит ни в ком уваженья ни клятвохранитель,
Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и злодею
Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.
Стыд пропадет. Человеку хорошему люди худые
Лживыми станут вредить показаньями, ложно кляняся.
Следом за каждым из смертных бессчастных пойдет неотвязно
Зависть злорадная и злоязычная с ликом ужасным.
Скорбно с широкодорожной земли на Олимп многоглавый,
Крепко плащем белоснежным закутав прекрасное тело,
К вечным богам вознесутся тогда, отлетевши от смертных,
Совесть и Стыд. Лишь одни жесточайшие, тяжкие беды
Людям останутся в жизни. От зла избавленья не будет.

В “Работах и днях” Гесиод не раз сетует на произвол аристократов и правителей – “царей-дароядцев”[12], выступавших в качестве судей – “пожирателей правды”. Картина такого аристократического беззакония представлена аллегорически в басне о ястребе и соловье:

Басню теперь расскажу я царям, как они ни разумны.
Вот что однажды сказал соловью пестрогласному ястреб,
Когти вонзивши в него и неся его в тучах высоких.
Жалко пищал соловей, пронзенный кривыми когтями,
Тот же властительно с речью такою к нему обратился:
“Что ты, несчастный, пищишь? Ведь намного тебя я сильнее!
Как ты ни пой, а тебя унесу я, куда мне угодно.
И пообедать могу я тобой, и пустить на свободу.
Разума тот не имеет, кто меряться хочет с сильнейшим:
Не победит он его, – к униженью лишь горе прибавит!”
Вот что стремительный ястреб сказал, длиннокрылая птица.

(Перевод В. В. Вересаева)

(Феогнид, отрывки из элегий)

Феогнид – элегический поэт второй половины VI в. до н.э., родом из Мегар на Истме. Жил в эпоху, когда в греческих городах падало значение старой родовой аристократии и нередко к власти на плечах взбунтовавшегося демоса приходили тираны. Выходец из старинного аристократического рода, Феогнид принимал участие в политической борьбе у себя на родине и после поражения своей партии вынужден был удалиться в изгнание. До нас дошел большой сборник элегий Феогнида, значительная часть которых составлена в виде наставлений, обращенных к некоему Кирну, сыну Полипая, любимцу поэта. В них, дорогая сердцу поэта аристократическая мораль и система ценностей противопоставляется мировоззрению социальных антагонистов – “подлых, дурных”. Общий тон – пессимистический, ибо презираемый поэтом демос одерживает вверх, рушится старый уклад жизни, аристократия разоряется, а некоторые представители знати спешат заключать браки с незнатными, но богатыми выскочками.

Город беременен наш, но боюсь я, чтоб им порожденный,
Муж дерзновенный не стал грозных восстаний вождем,
Благоразумны пока еще граждане эти, но очень
Близки к тому их вожди, чтобы в разнузданность впасть.
Люди хорошие, Кирн, никогда государств не губили,
То негодяи, простор наглости давши своей,
Дух развращают народа и судьями самых бесчестных
Делают, лишь бы самим пользу и власть получить.
Пусть еще в полной пока тишине наш покоится город, –
Верь мне, недолго она в городе может царить,
Где нехорошие люди к тому начинают стремиться,
Чтоб из народных страстей пользу себе извлекать.
Ибо отсюда – восстанья, гражданские войны, убийства, –
Также монархи, – от них обереги нас, судьба!

Город наш все еще город, о Кирн, но уж люди другие.
Кто ни законов досель, ни правосудья не знал,
Кто одевал себе тело изношенным мехом козлиным
И за стеной городской пасся, как дикий олень, –
Сделался знатным отныне. А люди, что знатными были,
Низкими стали. Ну, кто б все это вытерпеть мог?

Кирн! Выбираем себе лошадей мы, ослов и баранов
Доброй породы, следим, чтобы давали приплод
Лучшие пары. А замуж ничуть не колеблется лучший
Низкую женщину брать, – только б с деньгами была!
Женщина также охотно выходит за низкого мужа, –
Был бы богат! Для нее это важнее всего.
Деньги в почете всеобщем. Богатство смешало породы.
Знатные, низкие – все женятся между собой.

Ныне давно уже нет никакого стыда в человеке.
Только бесстыдство одно бродит по нашей земле.
Бедность проклятая! Как тяжело ты ложишься на плечи!
Как развращаешь зараз тело и душу мою!
Я так люблю красоту, благородство, а ты против воли
Учишь насильно меня низость любить и позор!

Лучшая доля для смертных – на свет никогда не родиться
И никогда не видать яркого солнца лучей.
Если ж родился, – войти поскорее в ворота Аида
И глубоко под землей в темной могиле лежать.

(Перевод В. В. Вересаева)