В фронтовых окопах

ТОМ II.

Глава I.

«О моем прибытии на фронт и бессмысленном замысле».

Господа офицеры! Я прошу вас учесть!

Кто сберег свои нервы

Тот не спас свою честь!

А.Дольский «Господа офицеры».

Стих стук колес. Поезд прибыл в Баянаул. Здесь высадились наши войска и отсюда должны были пойти в наступление на врага, в Ильиновку. Но пока нам надо было разбить базовый лагерь, или так называемый редут, чтоб расположить войска, и уже постепенно начать глобальное наступление. Мы с Денисом расположились в полевом штабе и начали перелистывать карты наступления. Все у нас уже было указано и отмечено. Через лазутчиков мы уже знали приблизительные расположения врагов. Теперь на нашу совесть легло задание – подробно изучить все карты и начать действовать согласно указам старшего генерала Гусарова.

-«Говорят, в Ильиновке американцы десант высадили» - начал Денис, после того, как мы пролистали и изучили все карты.

-«Кто их знает? – продолжил я – сначала этих надо перебить!» Я подразумевал китайцев, которые в данный момент заодно с националистами составляли для нас огромную проблему.

Я вышел из палатки. Светило солнце. Кругом расхаживали солдаты. Наши войска были расположены на стоянке, в базовом лагере. Нам предстояло сначала аккуратно освоить всю местность, уточнить, где расположены китайские корпуса, косяки и засады. А уже потом начинать наступательные операции. Вслед за мной вышел Денис:

«По приказу генерала мы должны пока оставаться здесь, пока украинский полк хоть немного попробует поддать карателям – начал он - тогда у них получится пробраться вперед, а мы должны будем войти в Ильиновку. И пока мис удерживать эту позицию. А немцы, значит, попробуют подмять бока пиндосам!»

-«Это значит, мы должны пока сидеть, сложа руки?! – удивился я – веселенькое дело!»

-«Выходит, так...» - задумался Колесников.

-«Да, - продолжил я диалог – нам опять легла кропотливая и опасная работа! Пока мы встретим врагов, наши солдаты полностью расслабятся. Поэтому бойцам надо сначала как следует поднять дух, а уже потом провести небольшую подготовку и пока держать позиции. Слушать только генерала. Я считаю, он хорошо знает, как действовать!»

-«Хорошо, если так! – закончил Денис – надеюсь, что у генерала Гусарова на уме примерно то же самое!»

Я отошел, куда то в бок. Кругом слышны были голоса. Около лесной опушки человек пятнадцать солдат собралось в кружок. Перед ними на деревянных ящиках стояли двое переодетых солдат-массовиков, которые развлекали бойцов. Оба были в длинных пиджаках. На них были какие то смешные шапочки.

-«Русские народные частушки! – гаркнул один из них – в исполнении!»

-«Диктатора Ба Ке!» - провозгласил первый солдат, указывая на товарища.

-«И коменданта Тан Сана, Ли Хонга!» - закончил второй солдат, указывая на партнера.

Через пару секунд послышалась мелодия гармошки и гитары, веселые мотивы частушек и смех солдат. Я осмотрелся. В лесу было тихо. Насвистывали соловьи. Где - то над лесом пролетел аэроплан. Я вернулся на позицию. Ко мне подошел Денис и хотел видно, что-то изложить, как вдруг в небе раздался свист, и Денис, подняв голову, крикнул мне:

-«Дима, ложись!»

И вовремя. Как раз в эту секунду буквально в трех шагах от меня раздался взрыв. Я, что есть силы, прижался к земле. Где - то продолжали греметь взрывы. Комья земли вздрагивались. Кверху воронкой взмывала земля. Кругом раздавались солдатские крики вперемешку с грохотом. Бойцы бросились врассыпную. Долго ли, мало ли это продолжалось, но вскоре все стихло. Я поднялся с земли. Бойцы потихоньку выходили из своих убежищ.

-«Че это было?» - спросил я у Колесникова.

-«Эти гады нашли время вести минометный огонь! – выругался Денис – Столько народу положили». Тут я понял, что произошло непоправимое! Мы еще не успели начать военные действия, а у нас уже появились первые потери. Поэтому, я приказал своей роте быть бдительной, в случае чего – скрываться в заготовленных убежищах и прикрытиях, а так же для контроля провести еще одну предварительную разведку и все итоги вылазок докладывать командирскому составу.

Мимо нас проходили солдаты, суетясь на носилках, выносили убитых. Пострадало не совсем много бойцов. Однако для нас десятка два убитых бойцов было много. Раненным оказывали моментальную медицинскую помощь. Тяжелораненых бойцов, не способных воевать, сразу отвозили назад, в тыл. Уложив в ряд павших бойцов, около них прошел поп в черной рясе, опевая погибших и окуривая их ладаном. Умерших мы постепенно предали земле, похоронив всех в братской могиле. Так и началась наша баталия.

Я задержался на нашем рассказе о том, как мы прибыли в действующую армию. А что в это время творилось в тылу? А вот что! Надя была дома у Тани, и они разговаривали ни о ком другом, как о нас. Конечно, девушки очень сильно о нас переживали. Я уговаривал свою Надю, но она видно продолжала обо мне беспокоится. И удивительного здесь ничего не было. Когда в нашу жизнь ворвалась война, на плечи всех легла невидимая, но очень сильная тяжесть.

-«Ох! Ох! – горько вздыхала Надя – мужиков то на фронт забрали! Что без них то будем делать?!»

-«А я только недавно поняла, что осталась одна, как дура со служанкой!» - ответила Таня.

-«И не говори!» – тихо ответила Надя. В ее голосе звучали слезы.

-«А если убьют?!» - вдруг испуганно спросила Таня.

Надя встрепенулась:

-«Слушай, Таня. А мне в правду, так за Диму страшно!»

-«Как мы дружно жили! – всхлипнула Таня – А теперь как живем?! У нас в Николаевске еще не так бабы ревут!»

-«Ты поверь! Я останусь одна со всем этим барахлом!» - выпалила Надя Воронежцева.

-«А я буду как старая вдова со служанкой!» - заревела Таня.

Под конец девушки не выдержали:

«А-А-А-А-А!!!» - заревела Надя.

«О-О-О-О-О!!!» - завыла Татьяна.

И они, обняв друг-друга дружно расплакались.

А мы третий день ждали наступления. Окопы вырыли, пожалуй, на 40-50 километров. Но врага еще в лицо толком не видели. Однако на днях нам все - таки здорово повезло.

Русские кавалеристы проходили лесную просеку. Вдруг, выйдя из леса, они увидели на опушке стоящий «хаммер» и двоих субъектов, одетых в американскую военную форму. Старший урядник, завидя врага гаркнул:

-«Живьем брать!»

Американец в пилотке, увидев приближающую опасность, схватил автомат, но тут же был сражен винтовочным выстрелом. Но другой американец в фуражке, выхватив пистолет «Deagle» кинулся в сторону леса.

-«Вперед!» - заорал урядник, конница понеслась за беглецом по лесной тропе. Американец время от времени стрелял, но не попадал. Вскоре лошадь урядника настигла врага. Второй кавалерист ловким ударом плетки свалил американца с ног.

-«Попался, окунь!» - обрадовался я, видя как, пленника вели в штаб.

-«А что толку?! – перебил меня Денис – он ведь не в зуб ногой по русски!»

-«За то я в зуб ногой по-английски!» - послышался рядом голос. Я обернулся и чуть не обмер от удивления. Передо мной стоял инвестор Безземельный, одетый во все не по росту.

Американца привели в штаб. К нему подошел Игорь, и из его уст послышалась специфическая английская речь. «Язык» ему, что - то ответил. Игорь перевел:

-«Карательные отряды отступили под ударами украинской армии. Однако американцы еще не сдались – с одной стороны их здорово подмяли немцы, но с другой стороны американская армия пошла на белорусскую и окружила ее. Белорусы вместе с полковником Долженко вот-вот сдадутся. Итак, господин капитан – инвестор обратился ко мне – что вы думаете на этот счет? Как товарищей будем выручать?»

Я снял фуражку и почесал лоб. Недолго думая я выдал:

-«У нас сил может не хватить для разгрома американского корпуса. Для этого я думаю, надо послать шифровку немцам, чтобы они нам хотя бы два ударных батальона перекинули. Уж совместными силами мы чего нибудь добьемся!»

-«Так доложи это Гусарову!» - воскликнул Безземельный.

Я тут же подбежал к генеральской палатке.

-«Ваше превосходительство, господин генерал! – крикнул я – можно вас на секунду?! Капитан Говорков беспокоит!»

Из палатки показался Гусаров, расправляя, пышные усы. На нем был расстегнутый китель с серебряными генеральскими погонами. Его могучую волосатую грудь украшал большой серебряный крест на массивной цепи.

-«Что вам нужно, господин капитан?!» - пробасил Гусаров, опускаясь на березовый пень, закинув ногу на ногу.

-«Осмелюсь доложить насчет белорусского полка! Им нужна срочно наша помощь! Я думаю, надо чтобы немцы нам перекинули хотя бы пару батальонов, и тогда мы можем спокойно оттянуть американцев, которые окружили белорусов!»

-«А вы что, думаете, наша армия не способна справится сама, или думаете, что у нас силы слабые?!» - удивился генерал.

-«Нет, но просто...»

-«Просто даже кошки не родятся! – перебил меня Гусаров – Вон отсюда со своей дурацкой идеей!»

-«Но, господин генерал!»

-«Я сказал: вон!» - рявкнул Гусаров.

Я отдал честь:

-«Хорошо! Осмелюсь своим долгом предупредить вас. Имейте в виду – я хотел как можно...»

-«В-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-Н!!!» - заорал изо всех сил генерал Гусаров, что половина его лица скрылась за огромными темными устами, увенчанными рядом золотых и простых зубов. Делать было нечего – пришлось идти. К тому же голос Гусарова еще долго отдавался эхом в лесной чаще.

В тылу было тоже не совсем спокойно. Таня и Надя все сидели дома и продолжали горько рыдать, пока все носовые платки и полотенца не стали полностью мокрыми от слез. Лишь к вечеру девушки успокоились и разошлись, тихо страдая по своим любимым, которые внезапно покинули родные дома, семьи.

Медленно хочется перейти к нашим академикам изобретателям. В то же примерно время в гостиной Карининого дома шла бурная лекция о махолетах. Инженеры были практически нейтральны ко всем военным действиям. Но это пока! Зато потом ихние изобретения очень нам помогли. Что-то, может быть, нам и помогло изменить ход войны. Речь держал известный уже вам Василий Молокоедов. Карина сидела рядом с ним и бросала взор своих любознательных карих очей на удивительные чертежи и с большим интересом слушала Васю.

-«Махолеты!» - громко повествовал Молокоедов – Это транспорт будущего! Это такие машины, для которых понадобится минимальное количество горючего, а остальное – засчет физической силы. Вечного двигателя еще нет. Но как сказал один физик, человек обязательно изобретет что нибудь, для чего горючего совершенно не понадобится, и работать будет вечно. Знаете о законах динамики и кинематики? Так вот, я вам отвечаю – махолеты покажут себя. Пройдет месяц, два, и они будут рассекать небесные просторы!

Как сказал академик А.А. Микулин: «Люди должны летать как птицы, купаться в море чистого воздуха и двигаться не по пыльным улицам и переулкам, а по большим голубым дорогам. Я верю, что это будет». И я тоже в это верю!»

Тут раздался стук в дверь. Вошел кельнер:

-«Желаете чего нибудь выпить? Виски, коньяк?»

-«Спасибо, мы не пьем!» - ответил Василий.

-«Сухой закон!» - усмехнулась Карина.

-«А и правильно! – ответил вдруг Андрей, закуривая сигарету и пуская мохнатое облако дыма – на трезвую голову работать легче! Да и думать тоже намного лучше. Работая на трезвую голову, мы запатентуем больше полезной техники. Весь мир будет нам в ножки кланяться!»

Так и прошла лекция. А что же было с нами? А мы все же смогли хорошо потрепать американцев. Хотя и мы, и белорусы потеряли много людей, но враг не выдержал натиск и отступил. Мы после наступления встретились с немецкими и украинскими войсками. И теперь мы поведем эту крупную силу на главное скопление войск – на Ильиновку, где сидели недобитые китайцы!

Глава II.

«Из кадетских воспоминаний».

Мы остановились в чистом поле на ночлег. Развернули палатки. И вот мы, всем офицерским составом разместились и заснули. На улице было темно, хоть глаз выколи. Я не заметил, как заснул. И тут я во сне увидел, что-то знакомое. Это были письма – письма, которые я писал Наде, когда она еще жила в Николаевске, а я учился в Зайчьегорском кадетском корпусе.

Письмо первое:

«Привет, Наденька!

Прошу прощения, что так долго тебе не писал. Я учусь и живу в Зайчьегорском кадетском пансионе. У меня все хорошо. Занятия идут отлично, физические занятия не совсем. Но тоже неплохо. За время моего пребывания в училище, я похудел на целых 15 килограмм. За меня, Надя, не переживай! Условия жизни хорошие, кормят хорошо. Так что все у меня в порядке! За меня не беспокойся!

Дима».

Ответ:

«Привет, Дима!

Это пишу я, Надя. У меня все в порядке. Это интересно – учиться в кадетском корпусе. У меня к тебе сразу столько вопросов появляется. Расскажи чего нибудь. Мне будет очень интересно! Ну, давай! Пиши чаще! Рада буду с тобой поговорить.

Надежда.

P.S. В конверте есть моя фотография.»

(Вместе с письмом – фотография Нади. Наденька изображена на фоне березового леса. Красиво!)

Письмо второе:

«Привет, Надя!

Хоть мне в корпусе живется хорошо, но по тебе я все-таки скучаю сильно. Ты говоришь, чтоб я тебе рассказал, о чем нибудь. У нас в пансионе много интересного. Взять, например, чистку туалетов. Как ты думаешь, чем мы их чистим? Кирпичом! Кирпич крошится в ведро с водой – и драишь унитазы! Чистит в сто раз лучше, чем какой нибудь «Доместос» или «Дося». Хотя «Дося» тоже неплохо чистит. Однажды мой друг, Вова Юрьев, высыпал целую упаковку. Так унитаз потом блестел как алмаз! Прям рифма напрашивается! Но кирпич, по-моему, надежней. А ты, Надя, попробуй! Я тебе потом расскажу, как это делается. А мне надо идти. Как говорят, очки меня ждут. Нет, со зрением у меня все в порядке! Хотя и не совсем. Но я имею ввиду, что мне пора идти в уборную, унитазы драить! Так что давай! Я жду от тебя писем!

Искренне твой Дима!»

«Привет!

Пишу я, твоя (а может и не совсем) Надя. У меня все нормально. Правда есть небольшая неприятность. У меня проблема с месячными. Весь день прут кровавые сгустки! Конечно, врач сказала, что это со временем пройдет. Однако, я переживаю насчет того, что по случаю твоего приезда нам вряд ли удастся заняться любовью. Ну, там видно будет. Но презервативы обязательно бери. А так по остальному у меня все ОК! Вчера приходил Колесников. Он приехал в Николаевск на осенние каникулы. Вспоминали о том, как с тобой впервые познакомились. Вот смеху то было! Ну, что у вас еще новенького? Давай, пиши чаще! Буду рада всегда принять!

Надя».

Письмо третье:

«Привет, Надежда!

Как поживаешь? Как вы встретили Новый 2012 год? У нас все отлично! Новогодний вечер провели просто прекрасно! Отъелись вдоволь! Однако пансионная еда видать плохо повлияла на мой желудок. Из за этого я три дня подряд страдал диареей. Несколько раз опаздывал на плац, связи с тем, что задерживался в уборной. Но сейчас я чувствую себя намного лучше. Так что за меня не беспокойся. Ну, бывай!

С приветом, Дима!»

Но третий ответ я прочесть так и не успел. Проснулся. Палатка через проем была залита ярким солнечным светом.

- «Просыпайтесь, Дмитрий Вадимович! А то без вас двинем дальше!» – послышался голос Колесникова.

Я встал и быстро собрался. Мы отправились в путь. А я все думал и пробовал вспомнить, каким же был ответ на то самое третье письмо...

Глава III.

«В которой я оказываюсь дома».

На выпавший, на белый,

На выпавший, на белый,

На этот чистый невесомый снег...

Песня «Снег кружится».

Наше объединенное войско наступало. Брало каждый километр. Линии окопов вели

все дальше. Но свидетелем следующих успехов нашей армии увидеть так и не удалось. Я

к сожаленью (а может быть к счастью) попал домой. Эх, крепкое у меня тогда было здоровье! Но из-за перегруженных дней оно у меня маленько было подорвано и ослабло. Поэтому я и умудрился подхватить ревматизм. Вот меня и отправили домой, до скорого выздоровления.

Поздней осенью в окопах такая холодина стояла, да еще воды по колено. Многие солдаты страдали «траншейной стопой». Кто знает, сколько тебе в окопе простоять придется?

Зато как меня радостно все встретили! Особенно как ликовала Надя, что я снова появился в нашем родном доме живой и невредимый! Еще сильней были рады все мои родственники, которые за меня беспокоились еще сильней Нади. Мои друзья тоже были рады возвращением. В честь своего возвращения и небольшого больничного отпуска я решил организовать званный ужин.

В Субботу, в 6 часов вечера в моем доме собрались на званный ужин все, кого вы знаете:

штабс-капитан Юрьев, подпоручик Фомин, инженер Молокоедов, Карина, Татьяна, Денис, Маруся и другие. Надя накрыла праздничный стол. Мы с радостью начали наше застолье!

Денис... А он ведь тоже попал домой. За добросовестное и отважное командование 1-ой ротой поручику было положено 10 дней отпуска. Мы кстати, очень хорошо продвигались! Хоть порой противник превосходил нас по численности и оружию, но для нас это не было большой проблемой!

Званный ужин удался на славу. Первым тост говорил Гера:

-«Ну, давайте выпьем в первую очередь за нашего капитана Дмитрия и за его скорейшее выздоровление! А еще я хочу поднять бокал за наши первые победы!»

Гости подняли бокалы. У всех было отличное настроение. Мой лучший друг и помощник, шофер Миша аккуратно поставил на граммофон пластинку. Из трубы послышался сначала, какой то хрип, который постепенно перешел в быструю мелодию с переливами. Это был вальс. Миша, который был наряжен в выглаженный черный сюртук, держал следующим слово. И вот он держал фужер с пенящимся шампанским под этот вальс:

-«Дорогой Дмитрий Вадимович! – начал он свою речь – мне очень хочется в первую очередь поднять бокал за ваше здравие, ну и конечно же за наши победы! Мы очень надеемся, что многие из них, из этих побед, будут стоять именно за вашими усилиями! Ну и конечно же пожелать успехов в дальнейшем вашей доблестной 2-ой роте! Ну и всей й вашей армии! пускай удача не покидает вас!» Мы подняли фужеры, и тут же вся гостиная наполнилась звоном хрусталя. «За здравие!» - восклицали гости.

Потом поднял тост Денис. Он пожелал мне скорейшего выздоровления, а так же пожелал Надежде, чтобы их с Дмитрием всегда сопровождала фортуна, и чтобы с Дмитрием больше ничего плохого не произошло. Зал вновь наполнился звоном фужеров.

Веселый был ужин! У всех нас было замечательное настроение! Мы очень хорошо провели вечер, а так же не плохо пообщались.

-«Так! – вдруг сказал Вовчик – теперь давайте друзья, выпьем за наших дам!»

-«Обязательно! – добавил Герман – только потом не забудьте произнести тост за нашего академика – Молокоедова. И за Карину тоже – за то, что у нее такой замечательный брат. И сама она девушка разумная!»

Карина, услышав комплимент, налилась румянцем от удовольствия.

-«Вы только поверьте, - начал Гера, отхлебывая глоток минеральной воды – какую пользу нам принесет эта удивительная авиация. Махолеты! Они оправдают себя!»

Герман взглянул в окно. За окном, на фоне темно-синего неба и улицы с горящими фонарями кружили пушистые белые хлопья снега и медленно опускались на мостовую. В доме все стихло.

-«Снег... – тихо произнес Герман, прервав тишину – люди, пошел снег!»

Я посмотрел в окно. А снег не знал и падал... Как это было поэтично!

Все когда-то проходит. Прошел и этот субботний вечер. Все разошлись по домам. А мы с Надей легли спать. Я был погружен в свои думы. Под конец я тихо обнял спящую Надю и сам не заметил, как заснул.

Глава IV.

«Утренняя разведка».

Но разведка доложила точно

И пошел, командою взметен,

По родной земле дальневосточной

Броневой ударный батальон.