Лишение свободы в соборном уложении 1649 г

В Соборном Уложении, как указывали дореволюционные исследователи, тюремное заключение предусматривалось боле сорока раз. Различалось заключение до порук, до указа, до смерти, устанавливались конкретные сроки лишения свободы от трех дней до четырех лет Есипов В.В. Очерк русского уголовного права. С. 405-406.. Довольно четкая фиксация сроков заключения свидетельствует об использовании этого вида наказания как исправительной меры в рамках правосознания позднего средневековья. В практике устанавливалось, в каких случаях и какой срок был достаточен для достижения конечных результатов наказания. Можно сказать, что фиксация сроков заключения, пробивая себе дорогу со времени Судебника 1550 г. и испытывая влияние субъективных факторов, достигла в Уложении высшего логического обоснования для средневековой России. Правда, в некоторых случаях кодекс сохранял формулы -- содержать в тюрьме «до государева указа» и «чинить жестокое наказание», в соответствии с которыми срок заключения мог быть неопределенным. Но в большинстве случаев Уложение тяготеет к конкретным срокам, чем подтверждается его целенаправленный подход к лишению свободы. Весьма важным представляется замечание С.И. Штамм о том, что в рассматриваемый период большое значение имело стремление государства к предупреждению будущих преступлений Развитие русского права в XV -- первой половине XVII вв. -М.: Наука, 1986. С. 189.. В этой взаимосвязи и предстоит раскрыть логику применения тюремного заключения.

Уложение сохранило некоторые черты казуального подхода к наказанию противоправных деяний, в том числе и при назначении тюремного заключения. Последнее выступало и как мера изоляции в ходе следствия или разбора дела до вынесения приговора или решения по существу. Например, беглые холопы и крестьяне могли содержаться в заключение до отыскания их действительных хозяев. То же наблюдалось в отношении «лихих людей», которые оговаривали других с целью продления следствия и оттяжки приговора до их поимки (но не более чем на шесть месяцев, после чего приводилась в исполнение смертная казнь). «До порук» содержались в тюрьмах не признавшиеся под пыткой в преступлении, а подозреваемые -- до «государева указа», т.е. до выяснения обстоятельств дела. Все эти случаи можно не принимать во внимание как не имевшие связи с конкретикой уголовных наказаний Рогов В.А. Указ. соч. С. 142..

Уложение очень редко назначает лишение свободы без указания сроков. Так, погрязшего во взятках недельщика за связь с преступниками предписывалось заключать в тюрьму без указания срока. Однако закон «расшифровывает» ситуацию. Анализ показывает, что здесь речь идет о временной мере, о заключении «до государева указа». Получается, что основная идея Уложения по отношению к не профессиональной преступности заключается в назначении краткосрочного тюремного заключения. В подавляющем большинстве случаев оговариваются сроки заключения от нескольких месяцев (и ниже) до двух-трех лет, даже если имеется в виду «государев указ». Краткосрочное заключение правонарушителей не профессионалов -- один из важнейших принципов в русском уголовном праве данного периода. Непродолжительность заключения была обусловлена признанием целесообразности влияния на нравственный облик правонарушителя с целью его скорейшего приобщения к внутригосударственной жизни. Это -- господство политики «исправления» преступников. Еще один вывод состоит в том, что подобное отношение государства к преступнику было возможно лишь при влиянии на государственную политику нравственных критериев христианства. В этой связи целесообразно выделить, теоретическую конструкцию наказания, заложенную в гл. ХХП Уложения. В этой главе уголовное наказание как мера широкомасштабного воздействия на преступника отграничивается от смертной казни -- «кому чинити смертная казнь, и за какие вины смертию не казнити, а чинити наказание». Логика безупречна: наказанием признается лишь такая мера, которая в каком бы то ни было виде направлена на виновное лицо с целью сохранить его в дальнейшем в общественно-политической жизни государства (конечно, в соответствии с сословным статусом). Поэтому смертная казнь обособлена от иных средств воздействия. Все остальные виды кар рассматриваются как действия, направленные на изменение в перспективе личности преступника. Конкретно тюремное заключение в этой главе в виде одного года предусмотрено за убийство родителями своих детей. Предполагается, что этого срока вполне достаточно для осознания греховности деяния. Понуждение к осознанию греховности и изменению образа мыслей (а следовательно и действий) -- важная сторона направленности Уложения.

Краткосрочное заключение было инструментом целенаправленной внутренней политики государства в союзе с церковью. В таком же значении выступает лишение свободы и за другие преступления. От одного до трех месяцев тюрьмы получал виновный в нанесении побоев, надругательстве над личностью, бесчестье. Таким образом имеются здесь некоторые отличия от грубой целевой направленности телесных наказаний с их откровенно болевым воздействием, и от штрафов, имевших целью экономическое неблагополучие личности.

Такой теоретический подход не случаен. В самом общем плане можно выделить применение лишения свободы в отношении двух категорий правонарушителей. В гл. XXI Уложения о разбойных и татиных делах имеется в виду профессиональная преступность. Вторую категорию составляют не профессиональные нарушители различной степени опасности. Им предоставлялась, так сказать, возможность «поразмышлять» во временной изоляции. В первом случае цели более прагматические: государство стремилось лишить виновного всех материальных благ (отдать истцам «животы»), соединяя тюремное заключение с кнутом. Хотя и здесь сроки заключения (два-три года) играли роль в целенаправленном воздействии на личность. После отбытия наказания бывшие преступники ссылались с соответствующими документами в «украинные города».

Отправляя в ссылку эту категорию преступников, государство признавало нецелесообразность их содержания в праздном бездействии. Заключенные этого типа должны были «отрабатывать» свое содержание в тюрьме -- их посылали «в кандалах работать на всякие изделья». Используя труд заключенных, государство как бы брало на себя бремя их кормления и материального содержания. И не случайно Уложение закрепляет строительство тюрем как государственную обязанность: «тюрьмы на Москве строить из Разбойного приказу Государевою казною». Но признав тюрьмы общегосударственным элементом борьбы с преступностью, власти использовали и старую практику, возлагая бремя расходов на строительство и дополнительную охрану на местах (содержание сторожей, палачей, целовальников и т.д.) на все податные сословия -- посады и крестьян всех категорий. Правда, закон предписывал лишних денег не брать и убытков не чинить. Уголовная ответственность этого охранного штата на местах за плохое исполнение обязанностей была весьма суровой. Карались даже случайные побеги (весьма, возможно, частые). Вменялись в обязанность частые осмотры тюрем, дабы они «были крепки». Таким образом, в Уложении отразился процесс окончания формирования государственной системы мест лишения свободы московского периода. Оно закрепило подчинение центру и принудительную обязанность на местах исполнять функции надзора по указаниям свыше.

На применение заключения к непрофессиональным преступникам особенно влияла религия. Сроки, как правило, были небольшие. Предусматривалось заключение далеко не за все правонарушения, поскольку в московский период идея влияния заключения на духовный мир узника имела достаточно ясные цели. В гл. ХVII о преступлениях ратных людей упоминаются и смертная казнь, и штрафы, и телесные наказания, и конфискации, но лишение свободы предусмотрено только в ст. 16 за самовольный отпуск людей со службы сотенными головами. И это логично: ведь воинские чины нужны были именно на службе, нужно было их постоянное и реальное присутствие. Незачем было бросать их в тюрьму в ущерб служебной деятельности.

Едва ли не самым важным является то, что лишение свободы почти не применяется в Уложении за преступления против собственности (за исключением «лихих» и разбойных дел и кражи, караемых по статьям гл. XXI, в которых за основу юридической конструкции берется не имущественное посягательство, а деятельность специального субъекта). В тех случаях, когда речь идет о нарушениях интересов собственника вне связи с профессиональной преступностью, тюремное заключение практически не имеет места. Исключение -- ст. 231 гл. Х, где назначается всего неделя тюрьмы (после телесных наказаний) за нарушение межи. Но в ней лишь повторяется давняя традиция русского права. В конструкции статей о посягательстве на собственность доминирует стремление государства удовлетворить интересы собственника путем штрафов и возмещения убытков, тюрьма дает в этом отношении мало пользы. Пожалуй, наиболее отчетливо целевое значение заключения раскрывается в широком применении его за посягательство на интересы государства. Именно здесь превалирует принудительное воздействие на личность путем изоляции.