Основные институты частного права в древнем Египте.
Суд и процесс в древнем Египте.
Фараон считался верховным судьей страны и главнокомандующим армии и флота.
В Египте суд не был отделен от общего управления, поэтому судебные инстанции совпадали с инстанциями административными. Кроме того, не существовало разделения процесса на уголовный и гражданский. Но сам процесс уже подразделялся на стадии.
Фараон считался верховным судьей страны и главнокомандующим армии и флота.. Как правило, он разбирал апелляции и судил дела, которые касались лично его.
Визирь, храм нома, кенбет.
1-я стадия. Стадия возбуждения дела. Она начиналась вынесением мотивированной жалобы (иска) перед серами кенбета. Кенбет в полном составе прибывал тогда на место предполагаемого преступления и производил исследования пирамид (самого места преступления), некоторые из которых оказались нетронутыми, другие же, увы, разграбленными. На удостоверении факта совершения преступления или нарушения чьего-либо права 1-ая стадия, можно сказать, заканчивалась.
|
|
2-я стадия. Стадия рассмотрения и уяснения дела. Стороны допрашивались или расспрашивались в зависимости от характера дела. Проводились опрос свидетелей, представление доказательств. Порядок этой части процесса, по всей видимости, был состязательным. Однако речи сторон, вопросы кенбета и ответы на них тяжущихся записывались писцами.
3-я стадия. Стадия вынесения решения. По форме она повторяла предыдущую стадию. Снова зачитывалось обвинение (иск) и докладывалась суть выясненного во второй стадии процесса дела. Если дело подлежало решению судебного оракула, то божеству задавался вопрос в двух вариантах: отрицательном и утвердительном для каждой из сторон в споре. Бог уже должен был выбрать, кому он отдает предпочтение.
Использование судебного оракула было очень популярным видом разрешения дел ввиду гласности и видимого беспристрастия
4-я стадия. Стадия выполнения вынесенного решения. Решение суда излагалось в письменной форме. С него снимались копии. Процессуально четвертая стадия состояла в понуждении проигравшей стороны дать клятву в выполнении решения (приговора).
Виды доказательств.
СИСТЕМА ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
1. Клятва. Достаточно было принести клятву (произнесение сакральной формулы при поднятой правой руке), чтобы выиграть процесс. За ложную клятву – на съедение крокодилам. С течением времени суд стал требовать более сильных доказательств, т.к. клятва превратилась в обыкновенную формальность.
2. Свидетельское показание являлось вторым, а впоследствии сделалось первым видом доказательства. Свидетельства отбирались под присягой и записывались. Рабы и свободные могли равно давать показания под присягой и под пыткой.
|
|
3. Пытка со временем превратилась в доказательное средство.
4. В уголовных делах применялась и своеобразная очная ставка. Часто и она сопровождалась пыткой.
5. Процесс в качестве доказательства знал письменный акт.
6. Судебный оракул играл роль одновременно доказательного средства и стадии процесса.
Заседание суда было обставлено торжественно. Считалось, что на нем присутствуют бог Тот и богиня Маат - покровители правосудия. Стороны должны были держать свои речи, простершись ниц перед судом.
Египет не знал профессиональных адвокатов. Тем не менее представительство интересов сторон, очевидно, допускалось: опекуны и пр. лица. Обвинение поддерживалось самим судом. Процесс, таким образом, был розыскным, т.е. инквизиционным.
Вещное право в Египте в устоявшихся формах существует уже с эпохи Древнего царства. В Египте, как нигде более, проявилась условность вещного права. перед нами собственность в ее полуфеодальном выражении. Условность владения подтверждается не общей, а особой исковой защитой, основанием которой служит целевое исполнение поминальных обрядов - ratio contractus.
Наряду с обремененной собственностью в Египте существовада и свободная частная собственность (аллод). Вывод этот мы делаем на основании документов о купле-продаже земли и кадастровых записей.
В Египте были очень развиты арендные отношения в виду ограниченности земельного фонда. Кроме того, не стоит забывать, что эмфитевзис пришел в римское право из Египта. По своей сути он представлял из себя, как известно, наследственное отчуждаемое право пользования чужой землей, владелец такой земли вносит при этом ежегодную плату собственнику и платит одновременно государственные подати, однако, статус объектов вещного права не был равным. Имущество фараона, храмов и др. привилегированных субъектов вещного права охранялось строже, чем вещные права прочих лиц. Различие в пене могло достигать стократного размера.
Воровство (furtum) наказывалось в Египте достаточно строго. Уличенный вор обязан был вернуть похищенное и уплатить 2-х или 3-х кратную пеню стоимости украденного. Собственник, правда, мог отказаться от права получения пени.
Купля-продажа земли у египтян осуществлялась по более простой формуле, нежели у других семито-хамитских народов.
Купля-продажа. Обязательная письменная форма. Договор подтверждался несколькими свидетелями, количество которых зависело от предмета договора. Формула договора – 2 взаимные клятвы перед богами и свидетелями, что продавец и покупатель совершили действия, которые являются содержанием договора.
Заем. Условия заключения = купле-продаже. Основное отличие этих видов обязательств в Египте от прочих стран - отсутствие ростовщического процента. При просрочке уплачивалась пеня (замаскированный %), но только в случае небрежного исполнения должником своих обязательств.
Взыскание просроченного долга можно было обращать только на имущество, а не на личность должника. Кодекс Бокхориса (VIII в. до Р.Х.), как сообщает разрешил процент на долг, но ограничил его 100% к сумме основного обязательства вне зависимости от срока. В конце концов должник должен был выплатить долг не более чем в двукратном размере.
Наем – найм для работы и найм вещей. Документов о найме свободной рабочей силы не дошло. Но рабочих наказывали за то, что они в основное рабочее время работали на заказы посторонних лиц. Следовательно существовал свободный труд + изготовление вещей на продажу в свободное от несения гос. повинности время. Т.к. существовало гос. регулирование рабочей силы, можно предположить обязательную регистрацию таких договоров тем писцом или должностным лицом, которое составляло договор найма.
|
|
Договор дарения (в т.ч. земельные пожалования фараонов) мог быть оформлен только в письменном виде. В виде договора дарения оформлялись и поминальные вклады в храмы. Существовало также простое дарения, не обремененное какими-либо условиями, но до нас не дошли их образцы. С особенностью договора дарения как условного дарения, обремененного каким-то встречным обязательством, может быть, связана такая черта этого вида договоров на Востоке, как их срочность.
НАСЛЕДСТВЕННОЕ ПРАВО ЕГИПТЯН
Развитый институт египетского частного права.
Наследование по закону: Очевидно, египтяне различали очереди наследников. Долгое господство принципа когнатского родства. Не совсем понятно, кто имеет преимущественное право наследования, агнаты или когнаты. Можно предположить, что наследниками первой очереди могли быть внуки (в эпоху Древнего царства), дети и переживший супруг. Муж не являлся наследником имущества своей умершей жены, но жена могла наследовать имущество супруга.
Лица мужского и женского пола обладали одинаковыми правами на наследство. Оно делилось между ними в равных долях. При несовершеннолетних наследниках опекуном-управителем становился совершеннолетний ближайший когнат. После возмужания наследника имущество делилось.
Завещательное наследование: требовалась письменная форма. В завещании при необходимости обозначались опекуны и душеприказчик. Наследственное право египтян знало легаты.
БРАК И СЕМЬЯ В ЕГИПТЕ
Привилегированное положение женщины в браке. Она обладала процессуальными и имущественными правами наравне с мужчиной. Обязанность заботиться о престарелых родителях лежала на ней, а не на сыновьях. Особо брачно-семейное право египтян регулирует статус имущества супруги. В брачных контрактах всегда оговаривается сумма брачного дара будущей жене, который, вместе с ее приданым переходит по наследству к детям. В случае развода, инициаторами которого могли быть как мужчина, так и женщина, женщина получала обратно свое приданое + 1/2 брачного дара, если инициатором была она; если инициатором был муж - то весь брачный дар. Имущество, приобретенное в браке, оставалось за мужем. Таким образом, в праве формулируется общее правило:
|
|
Большинство браков египтян были моногамными. Полигамия практиковалась только высшими слоями общества. Форма брачной церемонии нам не известна. Скорее всего она была домашней, а не публичной, т.е. совершалась дома, а не в храме.
Институт конкубината был известен египтянам. Дети от него должны были быть признаны отцом, тогда их право- и дееспособность не отличались от законнорожденных. Прелюбодеяние жестоко каралось.
Предлагаемая книга посвящена современной теории государства и права; в ее основе лежат лекции, которые автор читал в Московской государственной юридической академии. Кроме того, значительную ее часть составляют предыдущие, основательно переработанные, дополненные и обновленные работы автора.*
*Теория государства и права. Ч. 1. Теория государства / Под общ. ред. д.ю.н., проф. А.Б. Венгерова. М., 1995; Венгеров А.Б. Теория государства и права. Ч. 2. Теория права. Т. 1. М., 1996; Венгеров А.Б. Теория государства и права. Ч. 2. Теория права. Т. 2. М.,1996.
Меня неоднократно просили объединить все три предыдущие тома в один том с тем, чтобы читатель мог познакомиться в одной книге с представлениями автора о современной теории государства и права. Однако объединение трех томов в один потребовало существенной переработки всего материала: понадобилось убрать повторы, дополнить, обновить некоторые разделы, написать новые.
Те же из разделов, которые (в первом томе) содержат фрагменты, подготовленные автором совместно с другими сотрудниками кафедры теории государства и права Московской государственной юридической академии, потребовали особого внимания и переработки с тем, чтобы уточнить собственные позиции автора, устранить некоторые компромиссы. Это коснулось главным образом разделов «Сущность государства» и «Виды политических режимов». Было уточнено также участие других сотрудников в написании раздела «Функции государства». Обо всем этом в книге сделаны соответствующие сноски.
Хочу высказать еще одно замечание, не имеющее, впрочем, прямого отношения к настоящей книге, но тем не менее тесно связанное с ней. Речь идет вообще о написании учебных пособий, учебников по теории государства и права, да и по некоторым другим общественным дисциплинам, коллективами авторов, как правило, сотрудниками одной кафедры, одного научно-исследовательского отдела соответствующего института. По моему мнению, это еще один из реликтов прежней отечественной теории государства и права, ее марксистско-ленинского этапа. На этом этапе предполагалось, что весь авторский коллектив, а в него включались порой десятки сотрудников, независимо даже от того, сколь мала бы ни были доля каждого, исповедует единомыслие, базирующееся на догмах марксизма-ленинизма, и потому не так важно, кто участвует в подготовке тех или иных разделов (глав, параграфов, отдельных фрагментов). Все материалы все равно в главном будут соответствовать незыблемым, даже «вечным» истинам марксистско-ленинской теории государства и права, содержать известный набор цитат из произведений классиков марксизма-ленинизма. Словом, коллективный учебный труд будет соответствовать заранее заданным «основополагающим» идеям, установкам, исключать персональную научную ответственность, иметь дополнительную искусственную научную весомость. Пожалуй, поэтому такие методы написания учебников и получили широкое распространение в прошлом. Да и в настоящем такие рецидивы имеют место. Впрочем, в последнее время появились интересные работы по теории государства и права, имеющие строго индивидуализированных авторов.
Следует заметить также, что этот коллективный творческий труд резко отличается от традиций дореволюционной русской теоретико-юридической мысли, да и современной мировой практики. Каждый крупный русский дореволюционный ученый-юрист был автором своих работ, не нуждался в присяге на единомыслие, на обсуждение и обязательное одобрение коллективом кафедры своих трудов, не скрывался за коллективной ответственностью. Н.М. Коркунов, Г.Ф. Шершеневич, Л. Петражицкий и многие другие – яркие примеры именно такого отношения к юридическому теоретическому знанию. (Впрочем, одно наличие самостоятельной работы еще не свидетельство масштабности ученого.)
Кроме того, в прошлом одной из бед многолюдства на пятачках тех или иных теоретических параграфов являлся порой и научный компромисс по теоретико-юридическим вопросам.
«Минное поле», которое оставила марксистско-ленинская теория государства и права, еще далеко не разминировано и один из «фугасов» как раз схоронили в приверженстве к коллективным формам подготовки учебников и учебных пособий, когда порой и не разберешь «кто есть кто» и о чем в целом идет речь.
Не скрою, предлагаемая книга знаменует известный разрыв и с привычными способами подготовки теоретических монографий, учебников в области государства и права, и с представлениями о государстве и праве, характерными для предыдущего этапа теоретико-правовой мысли. Но разрыв этот, как я надеюсь, не содержит зряшного голого отрицания, а удерживает и все то положительное, что было добыто и накоплено на предыдущем этапе.
Книга содержит сведения о современной теории государства и права, т.е. о таком уровне теоретического знания в области государства и права, который вобрал в себя и обобщил новые данные о происхождении этих социальных институтов, состоянии этих институтов на первых этапах появления и дальнейшего развития, о новых формах и типах государственности, о методологических продвижениях юридической науки, новой идеологической функции теоретического знания в условиях кризиса марксистско-ленинского обществоведения, о путях формирования гражданского общества и правового государства и о многих других государственно-правовых процессах и явлениях, с которыми человечество собирается войти в XXI век.
Потребность подготовить, в том числе для юридических вузов, такую книгу по теории государства и права, которая отличалась бы качественно от имевшейся литературы по этой дисциплине, назрела давно. Слишком очевиден был разрыв между традиционно сложившимся содержанием монографий, учебников и учебных пособий и теми государственными и правовыми реальностями, которые характеризовали к концу XX века состояние и развитие человеческого общества вообще, российского общества в особенности.
К этому времени существенно обогатилось научное знание о весьма важных сторонах возникновения, развития и функционирования государства и права. Новые процессы в государственно-правовой жизни общества потребовали пересмотра многих привычных представлений.
В отечественной юридической науке разразился методологический кризис. Постепенно окостеневавшая и догматически толкуемая марксистско-ленинская методология, которая лежала в основе всех монографий, учебников и учебных пособий по теории государства и права, уже не могла быть использована для познания и объяснения новых государственно-правовых явлений и процессов. Возникла необходимость сформировать новую, современную методологическую базу.
Кризис социалистической идеи в том виде, в каком она была осуществлена в тоталитарном социалистическом государстве и его правовой сфере, явился одновременно кризисом марксистско-ленинской теории государства и права.
Вместе с тем автор стремился – при существенном обновлении и переосмыслении многих вопросов возникновения, развития и функционирования государства и права, при решительном отходе от вульгаризированных догм и методов – удерживать и развивать то ценное, что действительно было накоплено в движении государственно-правовой мысли, в том числе и на ее марксистско-ленинском направлении.
В книге по-новому решаются методологические вопросы, а также меняется привычная структура изложения материала. В ней сделан переход от сложившейся ранее марксистско-ленинской «энциклопедии государства и права», когда основное внимание уделялось дефинициям, почерпнутым из трудов Маркса, Энгельса, Ленина, к освещению подлинной государственно-правовой проблематики. Вместе с тем автор стремился привлечь внимание читателя к базовым понятиям, которые будут использоваться при изучении других юридических наук.
Теория государства и права, представленная в книге, не является марксистско-ленинской, а стремится учесть все богатство современной государственно-правовой мысли. В ней проводится идея, что многие взгляды Маркса, Энгельса, Ленина были обусловлены уровнем знаний XIX – начала XX века, политической борьбой, конкретно-историческими условиями. Специальное место отведено критике сталинизма и неосталинизма по вопросам теории государства и права.
По-иному ставится вопрос о немарксистских теориях, в том числе представленных трудами выдающихся дореволюционных русских юристов и современных крупных зарубежных философов и юристов. Длительное время отечественная литература по теории государства и права «очищалась» от взглядов и концепций ученых-немарксистов. Их учения подвергались критике и в лучшем случае были перенесены для критического освещения в проблематику истории политических и правовых учений. В настоящей книге автор старался выправить этот методологический перекос, ознакомить читателя с позитивным содержанием основных учений различных теоретико-правовых школ, в том числе российских. Однако главное внимание уделяется не столько рассмотрению различных взглядов, сколько осмыслению, описанию и объяснению реальных государственно-правовых процессов и явлений.
В книге формулируется положение, что теория государства и права состоит из двух крупных, относительно самостоятельных частей: теории государства и теории права. Тем самым происходит еще один разрыв с предыдущими государственно-правовыми догмами, а именно: с утверждениями о неразрывной связи государства и права, о праве как результате исключительно государственного развития общества.
Прослеживая реальные связи между государством и правом и включая их в предмет своего рассмотрения, автор после общей характеристики этих социальных институтов сосредоточивает в первой части книги свое внимание на теории государства, т.е. на теоретических вопросах, относящихся к возникновению, функционированию и развитию государственности у всех обществ, а также на теоретических вопросах российской государственности. Таким образом, формулируется положение об общей и специальной теории государства. Во второй части речь идет о теории права.
В книге некоторые государственные и правовые вопросы рассматриваются с позиций зарождающейся синергетики – науки о самопроизвольных, самоорганизующихся, случайностных процессах. Вместе с тем в книге сохраняются материалистические основы теории, исследуется связь государства и права с классовыми, национальными структурами и интересами, с материальными условиями жизни общества.
Особое внимание уделяется осмыслению новых государственно-правовых процессов, протекающих в современном российском обществе: формированию новых государственных структур, правовой системы, отражающих переход России к новому общественному строю; освещается возрастающая роль конституционной законности, эволюция формы Российского государства, в том числе процессы распада и новые интеграционные процессы, становление правового государства и др.
По-новому рассматриваются и многие конкретные теоретические вопросы. Прежде всего используются новые знания о происхождении государства и права, накопленные за сто лет после выхода в свет книги Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Это касается перехода от присваивающей экономики к производящей («неолитическая революция»), влияния этого процесса на возникновение государства, права, государственной власти. А как известно, именно в анализе происхождения тех или иных социальных явлений и процессов и находится ключ к их пониманию, определению, обозначению.
Читатель встретится с критическим освещением формационного подхода к типологии государства и права, ознакомится с иными подходами, в том числе цивилизационным. В книге отклоняется идея прогресса государственности как перехода от одного типа государства к другому, признания социалистического типа государства и права в качестве высшего.
Автор отказался от специального тематического рассмотрения типов государства и права, а те или иные государственно-правовые институты и процессы оcвещаются на сквозном материале различных типов и форм государств. В этой связи формулируется понятие государственности, охватывающее различные типы формы государственной организации общества на различных этапах его развития. По-новому рассматриваются буржуазно-демократические государства, процессы возникновения и функционирования федерации, конфедерации, содружества, сообщества, империи, роль Российского государства на этапе перехода общества к рыночной экономике, место государства в современной политической системе, в том числе соотношение государства и партий государства и религиозных объединений. При этом учитываются реальные процессы, происходящие в российском обществе, в том числе при развитии российской государственности.
Книга содержит и ряд принципиально новых тем. В ней рассматриваются и анализируются также положения Конституции Российской Федерации, относящиеся к характеристике современного Российского государства.
Разумеется, автор не считает, что в книге даны все ответы на вопросы современной теории государства и права, изложены все ее положения, полностью охарактеризовано ее состояние. Усилия насытить эту актуальную общественную потребность предпринимаются в настоящее время многими учеными, работающими в области теории государства и права. Кроме того, понятно, что иные ответы имеют и остродискуссионный характер. Но надежда на то, что удастся помочь читателю разобраться в современной теории государства и права, что он сумеет сформировать определенный массив необходимых теоретических государственно-правовых знаний, использовать его в научных и практических занятиях, вдохновляла автора на протяжении всей работы над этой книгой.