2018-03-09
143
Если российское законодательство признает за иностранцем правоспособность большего объема, чем его собственный национальный закон, то попытка отечественного законодателя синтезировать правило компетентности личного закона с принципом национального режима получает логичное объяснение. Сохранив за иностранными гражданами все те юридические способности и возможности, которые признаются их собственными личными законами, российский закон в то же время позволяет им участвовать еще и в таких гражданских правоотношениях, субъектами которых они не могли стать на территории страны - места действия своего личного закона. Национальный режим сообщает здесь некий "плюс". Но как быть в том случае, если личный закон иностранца дает ему больше возможностей, чем российское право, которое, стало быть, не привносит ничего дополнительного в статус иностранца, а, напротив, "вычитает" из него какую-то часть? Мыслим, конечно, ответ в том смысле, что приоритет должен иметь личный закон, но такой ответ будет означать произвольный отказ от применения одной из законодательных норм. Между тем материальное правило ст. 1196 ГК ничем не хуже заключенного в ней же правила коллизионного: признав последнее подлежащим применению, мы не сможем отвергнуть применение первого. Таким образом, применение национального режима к статусу иностранцев может сыграть двоякую роль и послужить не только делу расширения, но и сужения гражданской правоспособности иностранцев в сравнении с их личным законом.
|
|
|
Наконец, федеральными законами могут быть предусмотрены любые исключения из принципа национального режима для иностранцев. Одним из элементов правоспособности физических лиц является их способность к созданию юридических лиц*(660) (ст. 18 ГК); подобно всем иным элементам правоспособности таковая вполне может быть ограничена или даже отнята у иностранных физических лиц специальным федеральным законом, принятым на основании рассмотренных норм ст. 1196 ГК.
Основной принцип регламентации гражданской право- и дееспособности иностранных юридических лиц - их определение согласно личному (национальному) закону страны - места учреждения юридического лица - в настоящее время закреплен в ст. 1202 ГК. Практически (в аспекте, интересующем нас как предмет настоящего очерка) это означает, что способность иностранных юридических лиц к созданию на территории России хозяйственных обществ, а также их способность к приобретению прав участия в таких хозяйственных обществах определяется соответствующим иностранным законом. Казалось бы, в ст. 1202 ГК нет оговорки о национальном режиме и, следовательно, у российского законодателя нет возможности ограничивать сферу участия иностранных юридических лиц в делах и капиталах российских хозяйственных обществ. Действительно, это так, но ведь есть еще и норма абз. 4 п. 1 ст. 2 ГК, которой тоже никто не отменял и которая постановляет, что "правила, установленные гражданским законодательством, применяются к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом". Комментарии излишни.
|
|
|
Таким образом, российское законодательство имеет все необходимые возможности для того, чтобы влиять на способность и практику участия иностранных физических и юридических лиц в российских хозяйственных обществах. Такое влияние может осуществляться посредством принятия федеральных законов, во-первых, сужающих корпоративную правоспособность российских граждан в сравнении с той, что признается в иностранных государствах (устанавливающих содержательно более узкий национальный режим, чем тот, что предусматривается иностранными законами), а во-вторых - устанавливающих исключения (изъятия) из национального корпоративно-правового режима, специально адресованные именно иностранным гражданам и юридическим лицам.
5. Вопрос об иностранном участии в делах и капиталах российских предприятий после периода НЭПа возникает вновь только с началом проведения в жизнь политики перестройки советской экономики, а затем и глобальных экономических реформ, т.е. только в середине 1980-х гг. Именно с возврата к такой форме внешнеэкономического сотрудничества, как создание и деятельность смешанных (российско-иностранных) хозяйственных обществ, названных совместными предприятиями*(661), и начинается практика возрождения в России предпринимательской деятельности, осуществляемой через посредство создаваемых для этой цели частных юридических лиц в классических, признанных едва ли не во всем капиталистическом мире, организационно-правовых формах - обществ с ограниченной ответственностью и акционерных обществ. В соответствии с п. 4 постановления N 48 и п. 2 постановления N 49 создание совместных предприятий могло происходить лишь с согласия вышестоящих органов управления унитарных предприятий, планирующих выступить участниками таких предприятий (т.е. с согласия соответствующих отраслевых министерств), либо (если участником совместно предприятия планировал стать кооператив) с согласия Совета Министров (правительства) республики (края, области, городов Москвы и Ленинграда). Ограничений абсолютного размера долей иностранных участников не вводилось, но устанавливались определенные стеснения в вопросе о передаче долей в таких совместных предприятиях третьим лицам: таковая могла происходить только "по взаимному согласию участников", причем советские участники имели преимущественное право приобретения долей иностранных участников (п. 29 постановления N 48 и п. 16 постановления N 49). Если продукция совместного предприятия, созданного с участием резидентов капиталистических стран, полностью реализовывалась на внутреннем рынке РФ, то передача доли в таком предприятии могла быть произведена лишь "...с разрешения в каждом отдельном случае Государственной внешнеэкономической комиссии Совета Министров СССР" (п. 16 постановления N 49).
С начала 1990-х гг. - с утверждением суверенитета РСФСР в составе СССР и с последующим выходом России из его состава - российским законодательством декларируется открытость национальной экономики для притока иностранного капитала. Весьма показательны в этом отношении нормы Закона РСФСР от 4 июля 1991 г. N 1545-1 "Об иностранных инвестициях а РСФСР"*(662), предусмотревшего как весьма широкий круг потенциальных иностранных инвесторов (ст. 1), так и обширные перечни правовых форм (ст. 3) и объектов (ст. 4) иностранных инвестиций (включая, между прочим, участие в приватизации - ст. 37), а также видов деятельности, которыми могут заниматься предприятия с иностранными инвестициями (ст. 20). Согласно ст. 13 данного Закона как создание новых предприятий с иностранными инвестициями, так и приобретение иностранными инвесторами долей участия (акций) в капиталах уже существующих хозяйственных обществ и товариществ (корпораций) осуществляется в общем порядке, но "...с учетом дополнений, установленных настоящим Законом". Эти "дополнения" выражались: (1) в предварительном проведении строительной либо экологической экспертизы, соответственно, при создании предприятий с иностранными инвестициями, деятельность которых связана "...с проведением крупномасштабного строительства или реконструкцией", или "в необходимых случаях" (ст. 14); (2) в разрешении Совета Министров (Правительства) РСФСР на создание корпорации с иностранными инвестициями, "объем которых превышает 100 млн. рублей" (ст. 16); (3) в установлении специального перечня документов, обязательно представляемых для регистрации такой корпорации (там же); (4) в необходимости получения лицензий на ведение банковской и страховой деятельности, а также посреднической деятельности на рынке ценных бумаг (ст. 20); (5) в возможности "...без лицензий экспортировать продукцию собственного производства и импортировать продукцию для собственных нужд" и оставлять в своем полном распоряжении валютную выручку от таких операций только в том случае, если доля иностранного капитала в корпорации превышает 30% (ст. 25); (6) в необходимости регистрации фактов приобретения иностранными инвесторами "...долей участия, паев, акций и иных ценных бумаг" "...в Министерстве финансов РСФСР или иных уполномоченных на то государственных органах" (ст. 35). К сожалению, мы лишены возможности судить, насколько скрупулезно соблюдалось на практике последнее предписание, но из его наличия, в общем, вполне ясно стремление российского государства быть информированным о любых фактах участия иностранцев в делах и капиталах российских корпораций.
|
|
|
|
|
|
Действующий ныне Федеральный закон "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации" не знает более ни одного ограничения, подобного перечисленным выше. Создание и деятельность на территории РФ корпораций - хозяйственных обществ и товариществ - с иностранными инвестициями в настоящее время осуществляются по общим правилам - "...на условиях и в порядке, которые предусмотрены Гражданским кодексом Российской Федерации и другими федеральными законами, за изъятиями, которые могут быть установлены федеральными законами в соответствии с п. 2 ст. 4 настоящего Федерального закона"*(663) (п. 1 ст. 20 данного Закона). Регулирование деятельности корпораций с иностранными инвестициями предполагается осуществлять в первую очередь экономическими методами в рамках государственной политики в области иностранных инвестиций, разрабатываемой и проводимой в жизнь Правительством РФ (см. об этом ст. 23 Федерального закона "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации") и специально определенным им органом исполнительной власти (ст. 24), которым в настоящее время является Министерство экономического развития РФ*(664). Именно Правительство РФ, согласно данным законоположениям, "...определяет целесообразность введения запретов и ограничений осуществления иностранных инвестиций на территории РФ", а также "разрабатывает законопроекты о перечнях указанных запретов и ограничений"; можно, таким образом, с достаточно высокой степенью вероятности предположить, что инициатива недавнего принятия Федерального закона от 29 апреля 2008 г. N 57-ФЗ "О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства"*(665) (далее - Закон о контрольных иностранных инвестициях в стратегические корпорации) если и не исходила от Правительства, то по крайней мере нашла в нем обоснование и поддержку.
Впрочем, и без этого (нового) Закона в условиях действия законодательства об иностранных инвестициях, предоставляющего самые широкие возможности иностранному участию в российских корпорациях, небезосновательные опасения инвесторов в отношении "страновых" рисков и государственная политика в данной области привели к тому, что основная масса крупных российских корпораций, относящихся к важнейшим секторам экономики, в первую очередь таким, как пользование недрами ("нефтянка"), металлургия, энергетика, транспорт и финансы, оказались под контролем либо отечественных бизнесменов*(666), либо даже непосредственно самой Российской Федерации. Отчасти этому эффекту способствовали и постановления ряда специальных законодательных актов, направленные на ограждение отдельных (выделенных достаточно бессистемно) отраслей экономики от влияния иностранного капитала. Среди них:
1) банковский сектор, регламентирующийся предписаниями Закона РСФСР от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности", которые (в первоначальной редакции*(667)) дополняли перечень документов, предоставляемых для создания банков с иностранными инвестициями (ст. 13), и позволяли Банку России "...предъявлять дополнительные требования к учредителям совместных банков с участием советского и иностранного капитала и банков-нерезидентов относительно минимального и максимального размеров их уставного капитала" (ст. 14). В настоящее время вопрос о составе и содержании подобных требований регламентируется ст. 18 одноименного Федерального закона*(668). Основным инструментом среди таких требований является институт квотирования. Это означает, что суммарное иностранное участие в капитале российских банков не должно превышать определенного предела - квоты, установленной Федеральным законом, принятым по предложению Правительства РФ, согласованному с Банком России. Нужно, впрочем, отметить, что интерес иностранцев к российскому банковскому сектору оказался незначительным, в результате чего упомянутый Законом предел так никогда и не был установлен, а соответствующие ограничения, упомянутые в Законе о банках, остались неработающими;
2) страховой бизнес, особенности иностранного участия в котором устанавливаются ст. 6 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1, первоначально именовавшегося законом "О страховании", а ныне называющегося законом "Об организации страхового дела в Российской Федерации". В своей первоначальной редакции*(669) Закон предусматривал лишь возможность установления ограничений при создании иностранцами страховых организаций на территории России, а сами ограничения устанавливались п. 5 постановления Верховного Совета РФ от 27 ноября 1992 г. N 4016-1*(670). Заключались они в уже упоминавшемся (применительно к банкам) институте квотирования - ограничении совокупной доли участия иностранных инвесторов в уставном капитале такой корпорации 49%; кроме того, постановлением предусматривался исчерпывающий перечень организационно-правовых форм, которые могли принимать страховые корпорации с иностранным участием - акционерные общества и товарищества с ограниченной ответственностью. В действующей редакции Закона*(671) ограничения содержатся уже в самой ст. 6 (п. 3-5) и состоят: в (1) ограничении видов деятельности, способность к занятию которыми доступна страховым корпорациям с более чем 49%-ной долей иностранного участия; (2) механизме квотирования, примерно аналогичном установленному для банковской деятельности*(672); (3) разрешительной системе приобретения акций и долей в уставном капитале российских страховых организаций иностранными инвесторами, единственный смысл которой состоит в соблюдении установленной квоты (орган страхового надзора, выдающий разрешения на соответствующие сделки, может отказать в выдаче разрешения лишь по одному основанию - превышение квоты участия иностранного капитала в страховых организациях РФ);
3) деятельность по федеральному телевещанию ограничивается ст. 19.1 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 "О средствах массовой информации"*(673). Согласно этой норме иностранное юридическое лицо, российское юридическое лицо с иностранным участием, доля (вклад) иностранного участия в уставном (складочном) капитале которого составляет 50% и более, а также гражданин Российской Федерации, имеющий двойное гражданство, не вправе: (а) выступать учредителями теле-, видеопрограмм; (б) учреждать юридические лица, осуществляющие телевещание, зона уверенного приема передач которых охватывает половину и более половины субъектов РФ либо территорию, на которой проживает половина и более половины численности населения РФ. Во избежание перехода контроля над подобными корпорациями к иностранным участникам отчуждение их акций (долей участия), составляющих 50% и более, иностранным инвесторам запрещено;
4) деятельность по добыче алмазов может, согласно п. 2 ст. 4 Федерального закона от 26 марта 1998 г. N 41-ФЗ "О драгоценных металлах и драгоценных камнях"*(674), осуществляться лишь такими юридическими лицами, в которых большинство голосов, учитываемых при принятии решений органами управления, принадлежит либо самой Российской Федерации, либо ее субъектам, либо, наконец, корпорациям, "...созданным без участия (прямого или косвенного) иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц". Из этого ограничения не вполне понятно, могут ли иностранцы участвовать не в корпорациях-учредителях, а в самой организации, занятой добычей алмазов, - во всяком случае, запрета в норме Закона не содержится. Если такое понимание Закона является правильным (т.е. если иностранцы, в принципе, могут быть участниками российских алмазодобывающих организаций, пусть и не в контрольной части), то совершенно необъяснимым становится вопрос о том, почему учитывается любое участие иностранцев в делах корпораций - участников алмазодобывающих организаций, в том числе заведомо не дающее контроля над их делами. Помимо прочих дефектов, в рассматриваемой норме Закона отсутствует определение косвенного иностранного участия, а также не установлены последствия ее нарушения*(675);
5) деятельность организации-собственника Единой системы газоснабжения (ОАО "Газпром") также, согласно действующему законодательству, должна находиться под контролем либо Российской Федерации, либо акционерных корпораций, более половины акций которых находятся в собственности Российской Федерации (ст. 15 Федерального закона от 31 марта 1999 г. N 69-ФЗ "О газоснабжении в Российской Федерации"*(676). Заслуживает быть отмеченной также ныне утратившая силу (действовавшая до 26 декабря 2005 г.) редакция данной статьи, которая устанавливала, что при любых сделках с акциями Газпрома "...доля акций иностранных граждан или организаций не должна превышать 20% общего количества обыкновенных акций"*(677).
Традиционным и эффективным (хотя и косвенным) способом "отлучения" иностранных инвестиций от ряда отраслей российской экономики, считавшихся "стратегическими", всегда был запрет на приватизацию унитарных предприятий, работающих в этих отраслях. Таковы прежде всего предприятия военно-промышленного комплекса, а также некоторые другие, имеющие принципиальное значение для национальной экономики организации (Банк России, учреждения и организации, более чем на 50% финансируемые из федерального бюджета, предприятия и объекты гидрогеологической службы, службы контроля за состоянием природной среды и охраны природы, санитарной эпидемиологической службы и др.)*(678). В соответствии с п. 3 и 4 ст. 7 ныне действующего Федерального закона от 21 декабря 2001 г. N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества"*(679) среди объектов приватизации особо выделены такие, как стратегические предприятия и акции стратегических акционерных обществ*(680): их приватизация допускается только по решению Президента РФ либо (в отношении акций ОАО "Газпром"*(681), Российского акционерного общества (РАО) "ЕЭС России"*(682), ОАО "Атомэнергопром"*(683) и ОАО "РЖД"*(684)) на основании специального федерального закона. Ясно, что запрет приватизации, ограничивая участие не только иностранных, но и вообще частных лиц в делах и капиталах соответствующих корпораций, бьет значительно дальше той цели, которую мы обсуждаем в рамках настоящего очерка. Именно по этой причине мы и назвали данный способ ограничения косвенным.
6. Лишь в 2008 г. в Российской Федерации принимается комплексный закон по вопросу об иностранных инвестициях в принципиально значимые (стратегические) для страны отрасли экономики - ранее упомянутый Закон о контрольных иностранных инвестициях в стратегические корпорации. Его основная идея выражена в п. 1 ст. 4 Закона и заключается в следующем: условием совершения любой сделки, которая повлечет за собой "установление контроля иностранного инвестора или группы лиц над хозяйственными обществами, имеющими стратегическое значение", является ее предварительное согласование с федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным на выполнение функций по контролю за осуществлением иностранных инвестиций в Российской Федерации. В соответствии с п. 3 постановления Правительства РФ от 6 июля 2008 г. N 510*(685) органом, уполномоченным на выполнение данных функций, назначена Федеральная антимонопольная служба РФ - ФАС России. Согласно тому же п. 1 ст. 4 Закона факт предварительного согласования сделки оформляется решением уполномоченного органа, которое имеет срок действия, в течение которого заявитель вправе совершить согласованную сделку.
Справедливости ради нужно отметить, что дальнейшее изучение текста Закона свидетельствует о том, что в действительности решение о согласовании сделки принимается не уполномоченным органом (ФАС России), а Правительственной комиссией по контролю за осуществлением иностранных инвестиций (п. 6 ст. 8, п. 2 и 4 ст. 9, п. 6 ст. 10, ст. 11 и 12 Закона). Положение о данной Комиссии утверждено упомянутым выше постановлением Правительства РФ от 6 июля 2008 г. N 510; состав Комиссии определен распоряжением Правительства РФ от 6 июля 2008 г. N 974-р*(686). Именно решения Комиссии - как отрицательные ("отказные"), так и положительные - являются теми административными актами, которые подлежат судебному оспариванию, причем непременно в ВАС РФ (п. 7 ст. 11 Закона). Можно, таким образом, заключить, что ФАС России является органом, выполняющим всю необходимую содержательную (экспертную) и техническую (оформительскую) работу, - органом, подготавливающим решение Правительственной комиссии; Комиссия же, в свою очередь, - органом, принимающим решение по материалам, подготовленным ФАС России. Осуществление иностранных инвестиций в ряде случаев оказалось поставленным не только под экономический, но и под юридический контроль Правительства РФ: инвестиции, приводящие к установлению контроля иностранцев над российскими хозяйственными обществами, имеющие стратегическое значение*(687), со времени вступления в силу рассматриваемого Федерального закона (5 мая 2008 г.) осуществляются в разрешительном порядке. Сделки, совершенные с нарушением данного правила, являются ничтожными (п. 1 ст. 15 Закона).
Достижению описанной цели подчинено все остальное содержание рассматриваемого Закона, который, в частности, определяет перечень тех отраслей национальной российской экономики (видов деятельности), которые имеют стратегическое значение (ст. 6). Контрольные иностранные инвестиции в российские корпорации, занимающиеся любым (хотя бы одним) из перечисленных видов деятельности, и становятся предметом ограничений по решениям Правительственной комиссии. Интересно, что ни одна из соответствующих отраслей экономики - включая, например, такие, как размещение, сооружение, эксплуатация и вывод из эксплуатации ядерных установок, предоставление услуг в области шифрования информации, разработка, производство, ремонт и утилизация вооружения и военной техники, а также торговля ими - не объявляется заведомо запрещенной для иностранных инвесторов: инвестиции, не приводящие к установлению контроля иностранцев за российскими корпорациями, занимающимися такими видами деятельности, осуществляются в общем порядке. Только и исключительно контрольные иностранные инвестиции в такие хозяйственные общества могут стать предметом государственных ограничений.
Вдвойне любопытно то, что Закон не заместил собою прежде существовавшего регулирования - не признал утратившими силу ранее введенные в действие нормы специальных федеральных законов. В результате в отдельных отраслях сложилась достаточно странная картина. Например, контрольные иностранные инвестиции в российские корпорации, занимающиеся федеральным телевещанием или добычей алмазов, специальными законами полностью запрещены (см. об этом выше), а по Закону о контрольных иностранных инвестициях в стратегические корпорации (см., соответственно, п. 34 и 39 *(688) ст. 6), в принципе, возможны, хотя и исключительно в разрешительном порядке. Полагаем, что с учетом стремления нового Федерального закона выстроить систему общих (если угодно - кодификационных) принципов нормативного регулирования стратегических областей деятельности, а также принимая во внимание его более позднее время принятия, следует отдать приоритет именно его нормам, признав нормы прежде действовавших в этой сфере специальных законов не подлежащими применению; сомнения в правильности такого решения порождает, однако, предписание п. 6 ст. 2 Закона.
Недостаточная ясность вопроса о соотношении норм нового Закона с нормами более ранних актов - далеко не единственный его существенный дефект. Изучая ту же самую ст. 6, посвященную "стратегическим" видам деятельности, нельзя не зацепиться взглядом за ее п. 38, согласно которому к стратегическому разряду относится "...осуществление деятельности хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение в области производства и реализации металлов и сплавов со специальными свойствами, используемых при производстве вооружения и военной техники". Опуская некоторые редакционные странности этой нормы*(689), нельзя не задать вопроса по ее существу (содержанию): как той корпорации, которая занимается соответствующей деятельностью, а равно и лицу-иностранцу, планирующему сделать контрольные инвестиции в капитал такой корпорации, узнать, занимает ли она доминирующее положение на соответствующем рынке или нет? Да и что вообще понимается под доминирующим положением в целях данного Закона? Ответ на последний вопрос в том смысле, что данный термин используется в том же значении, что и в Федеральном законе от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции)*(690), будет столь же сомнительным, сколь и на первый взгляд очевидным: дело в том, что п. 3 ст. 3 Закона о контрольных иностранных инвестициях в стратегические корпорации установлен перечень из всего лишь трех терминов, используемых в тех же значениях, что и в Законе о защите конкуренции, - "группа лиц", "соглашение" и "согласованные действия". Но даже если (вопреки буквальному смыслу нормы) не признавать этот перечень исчерпывающим и попытаться трактовать доминирующее положение в том же смысле, в каком о нем говорит Закон о защите конкуренции, мы все равно не получим ответа на вопрос о том, кто, когда и в какой связи будет определять доминирующее положение в целях применения п. 38 ст. 6 Закона о контрольных иностранных инвестициях. Почему? Потому что по Закону о защите конкуренции установлением доминирующего положения занимается ФАС России в процессе рассмотрения дел о нарушениях конкурентного законодательства на рынках соответствующего товара. Если корпорация, работающая на рынке металлов и сплавов со специальными свойствами, не является фигурантом хотя бы одного подобного дела*(691), то для самой постановки вопроса о ее доминирующем положении на таком рынке просто не будет никаких оснований.
Конечно, можно было бы предположить, что доминирующим в данном случае следует признавать положение корпорации, которая включена в Реестр хозяйствующих субъектов, имеющих долю на рынке определенного товара в размере более чем 35% или занимающих доминирующее положение на рынке определенного товара (подп. 8 п. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции). Но и это предположение опровергается содержанием п. 37 ст. 6 Закона о контрольных иностранных инвестициях*(692). Так или иначе, но ни сама корпорация, занимающаяся стратегическим видом деятельности, ни потенциальный иностранный инвестор ни устанавливать, ни тем более предполагать доминирующего положения на том или ином рынке не только не обязаны, но и не имеют ни права, ни возможностей*(693). Установление доминирующего положения на рынке - прерогатива государственных контрольных органов, но никак не частных лиц.
Помимо определения отраслей экономики, признаваемых стратегическими, Закон определяет также такие - ключевые для себя - понятия, как контроль иностранного инвестора над хозяйственным обществом, имеющим стратегическое значение (подп. 3 п. 1 ст. 3, ст. 5*(694)), косвенное распоряжение голосами, приходящимися на акции корпорации, имеющей стратегическое значение (подп. 4 п. 1 ст. 3), и, наконец, возможность блокировать решения органов управления "стратегической" корпорации (там же, подп. 5). Основным критерием контроля остается традиционный для нашей страны количественный показатель - возможность распоряжения более чем 50% общего числа голосов участников хозяйственного общества (п. 1 ст. 5 Закона)*(695). Для хозяйственных обществ, осуществляющих пользование участком недр федерального значения, этот показатель снижен до 10% (п. 3 ст. 5 Закона)*(696), причем это правило не применяется к корпорациям, в которых более 50% голосов принадлежит Российской Федерации (п. 7 ст. 2). Существует также теоретическая возможность отступить от первого (общего) правила, доказав что иностранный участник контролирует российское хозяйственное общество, несмотря на то что распоряжается количеством голосов, не превышающим 50% их общего числа (п. 2 ст. 5): само собой понятно, что данная норма актуальна лишь для небольшого числа корпораций с высокой степенью распыленности акционерного капитала и пассивности мелких акционеров.
Затем, следуя п. 1 и 5 ст. 2 Закона, следует констатировать его, по сути, общемировую обязательность. Отношения, связанные с осуществлением контрольных иностранных инвестиций в российские стратегические корпорации, подчиняются действию данного Закона всегда и везде, независимо от того, что это за отношения, кто является их участником и где они сложились. Например, американский инвестор, аккумулирующий у себя пакеты акций российской корпорации посредством косвенного контроля (т.е. по сделкам купли-продажи в отношении прав участия в иностранных юридических лицах, в свою очередь, владеющих акциями соответствующей российской корпорации, которые к тому же совершаются вне территории России с иностранными же продавцами), сталкивается с необходимостью знать и соблюдать российский Закон о контрольных иностранных инвестициях в стратегические корпорации: как минимум та сделка, благодаря которой он преодолеет 50%-ный голосовой "барьер", окажется подлежащей предварительному одобрению Комиссией российского Правительства. Подобная экстерриториальная юрисдикция Закона никак не вяжется с понятием государственного суверенитета, распространяющегося лишь на территорию соответствующего государства, поведение его собственных резидентов, а также нерезидентов, находящихся на его территории (при этом нельзя не отметить, что подобное расширение суверенитета в юридическом смысле - отнюдь не российское изобретение; за ХХ в. подобные конструкции, к сожалению, стали восприниматься уже как нечто само собой разумеющееся).
