Летописная повесть о Куликовской битве

Мамай собрал татар, половцев, «литовский князь Ягайло Ольгердович со всеми силами литовскими и польскими, и с ними же заодно Олег Иванович, князь рязанский» на князя Дмитрия Ивановича. Сказал Дмитрию Олег о наступлении, Дмитрий помолился в церкви и «И, соединившись со всеми князьями русскими и со всеми силами, вскоре выступил против них из Москвы, чтобы защитить свою отчину. И пришел в Коломну, собрал воинов своих сто тысяч и сто, помимо князей и воевод местных. От начала мира не бывало такой силы русской — князей русских, как при этом князе». Олег присоединился к Мамаю и послал войско на Дмитрия. Дмитрий пошел на Дон, помолился. Князя, перешедшего за Дон в поле чисто, в Мамаеву землю, на устье Непрядвы, вел один господь бог, и не отвернулся бог от него. А Мамай, в страхе затрепетав и громко восстенав, воскликнул: «Велик бог христианский и велика сила его! Братья измаилтяне, беззаконные агаряне, бегите не готовыми дорогами!» И сам, повернув назад, быстро побежал к себе в Орду. Литовцы опоздали на день, увидев побитых,повернули к себе домой. Олег,взяв семью, покинул Рязань. Дмитрий посадил в город наместников. Мамая выгнал из Орды Тохтамыш

литературный памятник, посвященный битве «за Доном» дошел в составе летописных сводов под 1380 (6888) г. Создание П. исследователи относили обычно к кон. XIV в.. Спорным был лишь вопрос, какой из видов П. – краткий или пространный – считать первоначальным. В настоящее время представляется доказанным, что П. составлена на основе краткого рассказа «О побоище иже на Дону», отразившегося в Летописце Рогожском и Летописи Симеоновской. Первоначальные и наиболее полные тексты П. содержатся в Летописях Софийской I и Новгородской IV (а также в HVЛ, Летописи Новгородской Карамзинской). Все остальные ее тексты, подвергшиеся переработке – сокращению или распространению – восходят к тексту П. в составе этих летописей. П., включившая в себя фактические данные рассказа «О побоище иже на Дону», содержит ряд новых подробностей: так, например, наряду с главенствующей ролью в битве великого князя Дмитрия Ивановича подчеркнута и роль его двоюродного брата, князя Владимира Андреевича Серпуховского, сообщается о приходе на помощь Дмитрию сыновей литовского великого князя Ольгерда – Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского, рассказывается о гибели Мамая в Кафе. Автор П. опирался как на собственно исторические источники (в частности, на рассказ «О побоище иже на Дону» и на Синодик – перечень убитых), так и на источники литературные – Повесть о житии Александра Невского и краткую (паремийную) версию Чтения о Борисе и Глебе (см. Нестор, монах Киево-Печерского монастыря): оба эти произведения о князьях-воинах давали автору П. материал для исторических аналогий. Кроме того, в тексте постоянно встречаются библейские цитаты; в описании скорби русских женщин использован фрагмент из апокрифического Слова на Рождество Христово о пришествии волхвов. В отличие от краткого рассказа «О побоище иже на Дону» П. обладает всеми чертами литературного повествования: событийная канва в ней дополнена новыми сюжетными линиями, шире использованы этикетные формулы, речи героев насыщены риторическими фигурами, изложение повышенно эмоционально (особенно в изображении отрицательных героев). П. – произведение публицистическое, направленное в защиту объединения русских сил против врагов Русского государства. М. А. Салмина, исследовавшая П., датировала памятник кон. 40-х гг. XV в., однако вывод этот нельзя считать окончательным. Не исключено, что П. была создана много позднее (см. Слово о житьи... князя Дмитрия Ивановича).

Победа на Куликовом поле являлась первой серьезной попыткой освобождения Руси от татарского ига, длившегося 150 лет, возвысила и укрепила власть московского князя.

Битва на Куликовом поле вызвала к себе неослабевающий интерес, как в ближайшие годы, так и в последующие десятилетия. Ни одному историческому событию не было посвящено столько литературных памятников, как Мамаеву побоищу. В 14 веке была написана «Летописная повесть о Мамаевом побоище». В этой повести выдвигается на первый план московский князь Дмитрий Иванович. Этот рассказ ярко окрашен непосредственными, свежими впечатлениями от описываемых в нем событий. Особенно характерна оценка, которая дана князю-изменнику Олегу Рязанскому. Автор называет его «душегубивым», «лихоимцем», «Иудой», «кровопийцем» и т.п. перед отправлением Дмитрий молится богу и просит благословления у епископа Герасима.

В обычном стиле воинских повестей описывается столкновение русских с татарами в день рождества Богородицы, 8 сентября и поражение татар на реке Непрядве. Мамай терпит поражение от Тохтамыша и убегает в Каффу, нынешнюю Феодосию,где и погибает. Собирается Дмитрий послать войско на Олега, рязанские бояре бьют ему челом и он сажает в Рязани своих наместников. Это произведение проникнуто идеей предопределенности: победа над Мамаем и роль в этой победе великого князя Московского объясняется в ней предначертанием «божественной воли». В соответствии с этой тенденций исход боя решается не умелыми действиями полководца и мужеством русских воинов, а появлением на поле брани полков «святых», которые с неба поражают татар и обращают их в бегство. Таким образом, в повести историческое событие получает типичную средневековую церковную интерпретацию – все зависит от воли Бога.

Летописная повесть связана с традиционной стилистикой и риторическими украшениями, заимствованными из летописных повестей, в особенности из позднейшей редакции жития Невского.