Раздел 1. Природа уголовного права 8 страница

В целом можно утверждать, что на современном этапе проявляется немалое внимание к иностранному и международному уголовному законодательству. Переведены уголовные кодексы многих стран, в чем несомненная заслуга издательства "Юридический центр Пресс", Санкт-Петербург <1>. Издаются работы по уголовному праву различных стран. Сравнительное правоведение активно развивается как одна из областей правоведения. Соответствующая проблематика стала частью большинства кандидатских и докторских диссертаций по уголовному праву. Иностранное уголовное право включено в учебные планы многих юридических вузов. Это и позволяет рассмотреть возникшие потребности в изучении иностранного уголовного права.

--------------------------------

<1> Ныне оно именуется Издательство Р. Асламова "Юридический центр Пресс".

 

Изменения подхода к изучению иностранного уголовного права. Постановка этого вопроса представляется необходимой с учетом истории российской уголовно-правовой мысли. В ней можно очень условно выделить четыре этапа общения с иностранным, чаще всего немецким, уголовным законодательством.

Первый - это этап становления уголовно-правовой науки и определенного институционального преобладания немецкой уголовно-правовой догматики. Второй - достаточно быстрый выход российского уголовного права на межнациональный уровень, что, в частности, привело к совершенно нормальному положению, когда труды иностранных ученых использовались, как труды российских, в зависимости от их ценности, а не принадлежности. Третий этап - превращение работ иностранных ученых в объект особого раздела советского правоведения - критики буржуазных учений, на чем много известных профессоров зарабатывали имя. Сейчас (на четвертом этапе), как отмечено выше, возрождается объективно, но не всегда субъективно, ситуация второго этапа. Анализ ведется, или по крайней мере должен вестись, с профессиональных, а не псевдоидеологических позиций. Разумеется, это полезно для любой страны, ощущающей себя достаточно сильной интеллектуально. В то же время возвращение к критике каких-либо учений весьма соблазнительно, ибо требует не профессионального труда, а лишь повторения одних и тех же доводов, впрочем, тоже заимствованных, но давно <1>. Именно поэтому должно определить, в чем реально нуждается страна, какая информация необходима для оптимизации уголовной политики. Необходимость в этом никак не исключает критического подхода к тем или иным артефактам и реалиям. В ряде случаев необходима и острая полемика, направленная на обеспечение интересов страны. Но такая полемика должна быть эффективной, а не вызывающей неуважение к тому, кто ее ведет. Так, переиздание неубедительных агиток, основанных на полностью устаревших данных, вряд ли способно повысить престиж российского правоведения. Скорее происходит обратное, когда у читателя возникает чувство жалости.

--------------------------------

<1> Марченко М.Н. Сравнительное правоведение. Общая часть. М.: Зерцало, 2001. С. 1, 8, 67 и след.

 

Современные потребности в изучении иностранного уголовного права. На наш взгляд, и это нуждается в обсуждении, с практических позиций для целей уголовной политики и уголовно-правовой практики сейчас необходимо:

- четко определить, и это частично делается, соотношение российского уголовного закона и общепризнанных принципов и норм международного права, более отчетливо решая задачу обеспечения суверенитета российского уголовного законодательства;

- осознать реальное пересечение сферы действия различных национальных уголовно-правовых систем в пространстве;

- уяснить различия в механизме действия уголовного права и уголовного законодательства (российского и иных стран), по меньшей мере в той части, в которой это определяет конкурентные возможности субъектов экономических отношений;

- выяснить, какие уголовно-правовые средства особенно сильно влияют на состояние уголовной репрессии, каково общественное мнение по отношению к уголовному закону и практике его применения.

Наконец, просто необходимо представить законодателю более широкий круг возможных вариантов правового регулирования и обеспечить правоохранительные органы, адвокатуру информацией, нужной для защиты интересов граждан нашей страны и государства в целом. Этот перечень потребностей и вытекающих из них задач специалистов может и должен быть уточнен. Но так или иначе очевидной становится необходимость рационального анализа уголовного права иностранных государств для получения проверяемой и поддающейся использованию информации.

Проблемные ситуации изучения иностранного уголовного законодательства. Одна из них состоит в том, что сейчас сложилось довольно распространенное мнение о необходимости безусловного включения в УК РФ различных уголовно-правовых конструкций, рекомендуемых или принятых в международных договорах, независимо от их системного происхождения и самой возможности интегрироваться в российское уголовное законодательство. По многим юридико-техническим причинам уголовное законодательство Российской Федерации не подготовлено должным образом к защите уголовно-правового суверенитета страны: нет реакции на то, что на территорию России распространяется действие многих уголовно-правовых запретов, содержащихся в иностранном законодательстве. Стремление к "уголовно-правовой внутренней гонке вооружений" работает против собственной страны, ставя собственных граждан в худшее положение по сравнению с гражданами иностранных государств.

Далее, проблемой оказываются непроясненные предмет и система изучения иностранного уголовного права. Это является одним из многих проявлений общей неразработанности методологии и методики изучения иностранного отраслевого права, что, в свою очередь, объясняется тем, что в российском правоведении существует серьезный отрыв так называемого сравнительного правоведения от реального изучения уголовного, да и не только уголовного, права различных стран. На наш взгляд, в настоящее время в современной литературе, особенно примыкающей к общей теории права, преобладает взгляд на несовпадение сравнительного правоведения и изучения зарубежного права. Со ссылкой на К. Осакве это, в частности, воспроизводит А.А. Малиновский <1>. Гносеологические корни такого подхода стары и состоят в том, что сравнительное правоведение развивается во многом на собственной основе и под пером многих авторов (о К. Осакве здесь речи нет) превращается в систему рассуждений об объектах, остающихся неизученными или неизвестными в достаточной степени для этих авторов. Такой подход мог бы быть безобидным, но он порождает пренебрежение к фактам, к правовой действительности, изучение которой пафосно декларируется и игнорируется. Так, в литературе по немецкому уголовному праву, и не только по немецкому, до сих пор преобладают описания исторического процесса возникновения законодательства, критика отдельных теорий, относительно которых вовсе не сообщается, каково же их реальное воздействие на правоприменительную практику. Это усугубляется, когда объектом рассуждений оказывается некоторое множество правовых систем, причем авторы порой вообще не сообщают, о чем же они пишут. Так, например, А.А. Малиновский пишет в своей монографии об уголовных кодексах Германии, Польши, Испании, Франции, Швейцарии и других государств <2>.

--------------------------------

<1> См.: Малиновский А.А. Сравнительное правоведение в сфере уголовного права. М.: Международные отношения, 2002.

<2> Малиновский А.А. Указ. соч. С. 33.

 

Наконец, нуждаются в повышении научный уровень и техника исследования этой проблематики. Возможно, это наиболее острая проблема, поскольку субъектом изучения является научный "нерезидент", и он изучает чужое право с собственных позиций, установок, потребностей и целей, а иностранное уголовное право, как чрезвычайно острый и очень чувствительный для любого общества инструмент социального регулирования, трудно описывается в структуре чужого уголовного права и уголовно-правовой мысли. Поэтому здесь недопустимо неряшливое перечисление объектов как сравнительного правоведения, так и соответственно объектов изучения иностранного уголовного права. Объектов изучения может быть много, точнее, они могут выделяться по различным критериям. Важно лишь, чтобы объект воспринимался как достаточно определенный и вписанный в некоторую более общую систему. Во всяком случае, объектами могут быть:

- уголовное право в целом как социальный инструмент;

- уголовное законодательство;

- правоприменительная практика в связи с законодательством;

- уголовно-правовая доктрина в связи, разумеется, с законодательством и практикой;

- отдельные институты, нормы, элементы практики и элементы доктрины.

Но все они должны быть вписаны в систему права и социальную систему. В этих условиях представляется необходимым принять на основе общего согласия некоторые требования к уровню анализа иностранного уголовного законодательства, с тем чтобы публикуемая информация была в действительности пригодна к использованию.

Далее, очень часто в литературе описываются как устаревшее, т.е. отмененное или измененное, законодательство, так и взгляды, вышедшие из научного и тем более практического оборота и сохранившие лишь историческое значение. К сожалению, плохо обстоит дело с литературой, пригодной для практического использования, по меньшей мере на уровне ориентации. При этом нередко авторы делают ссылки на статьи уголовных кодексов или иных уголовных законов, требующие весьма квалифицированного толкования, особенно когда рассматриваются проблемы Общей части, к тому же не учитывая, что многие институты в Общей части вообще отражения в структуре уголовных кодексов не находят. Наконец, легально и то, что уголовное законодательство рассматривается выборочно, т.е. избираются отдельные нормы или институты при умолчании о существовании иных норм и институтов, меняющих их содержание.

Это отдельные соображения по данному вопросу. В целом задача состоит в том, чтобы давать такую характеристику иностранного уголовного права, которую можно рационально использовать или учитывать для нужд собственной правовой системы.

 

О соотношении частного и публичного обвинения

в уголовном праве

 

Постановка проблемы. Проблема соотношения частного и публичного обвинения в уголовном праве актуализируется состоянием современной уголовной политики и уголовного законодательства, которые не удовлетворяют государство и общество и, соответственно, находятся в процессе постоянного реформирования. Частное (и частно-публичное) обвинение является традиционным институтом как уголовно-процессуального, так и уголовного права. В первом случае регулируется процедурная сторона частного и частно-публичного обвинения; во втором этот институт рассматривается с материальной стороны как право на реализацию уголовной ответственности.

Приводимые далее соображения опираются на следующие допущения:

- отсутствуют содержательные различия между частными и публичными интересами, зато принципиально различны интересы истинные и ложные, законные и незаконные, долговременные и краткосрочные и пр.;

- отнесение интересов к публичным или частным преимущественно лежит в сфере передаваемой компетенции публичной власти; интерес, реализуемый публичной властью, объявляется публичным, а интерес, реализуемый (полностью или нет) частным лицом, - частным;

- механизм действия уголовного закона нуждается в легитимной рационализации; это может быть расширение пределов частного (и частно-публичного) обвинения, возможно, сопровождаемое созданием института уголовно-правового иска, основанного на праве требовать осуществления уголовного преследования и вести его.

Частное и публичное в уголовном праве. Уголовное право как отрасль публичного права представляет собой, если рассматривать его с определенной точки зрения, систему норм, на основе которых публичная власть получает в строго определенных случаях, т.е. при нарушении уголовно-правовых запретов, право на насилие. Однако, будучи публичным по своей природе, оно все же отражает также совокупность тех частных интересов, которые передаются обществом публичной власти для реализации, а в силу этого процедурно рассматриваются как интересы публичные.

Исторически, как известно, уголовное преследование в части, в какой его можно было признать правовым, осуществлялось потерпевшим и лишь постепенно (не везде и не полностью во всех отношениях) передавалось в руки публичной власти.

В современном обществе законодательная власть по общему правилу путем принятия законов, на первый взгляд, сама вполне независимо определяет право иных ветвей власти на применение насилия и определяет условия его применения. Однако исходя из действующей Конституции РФ, в частности из предписаний ст. 3, следует признать, что именно народ, т.е. граждане и общество, наделяют государство в лице его законодательной власти правом запрещать некоторые виды поведения, устанавливать и на основе закона исполнять как наказания, так и иные уголовно-правовые меры, связанные с нарушением этих запретов, обосновывая это необходимостью поддержания основных условий существования общества (социально-правового порядка).

Во всяком случае, применительно к уголовному праву публичная власть, оставаясь в рамках Конституции, обязана действовать в пределах полученной компетенции, а переданные ей частные интересы превращаются в принятые публичные интересы и тем самым в конституционные полномочия, позволяющие даже ограничивать основные права и свободы человека и гражданина. При этом народ, в конституционном понимании этого слова, вправе пересматривать объем и содержание полномочий, переданных публичной власти, действуя в таких ситуациях также на основе Конституции РФ. Это означает, что переданная уголовно-правовая компетенция может быть обществом у публичной власти отозвана или, говоря иначе, сокращена, ограничена, преобразована.

Данное положение нуждается в конкретизации. Разумеется, предполагается, что законодательная власть страны, принимая уголовные законы, действует рационально, исходя из интересов личности, социальных групп, общества в целом. Столь же необходимо предполагать, что таким же образом действует и власть, исполняющая эти законы. Поэтому сокращение компетенции есть специфическое средство социального контроля, применяемое рационально и взвешенно. Тем не менее, осуществляя в смысле ст. 3 Конституции РФ свою власть, народ, общество должны принятыми конституционными процедурами реально контролировать тех, кто этим занимается непосредственно. Это право общества как наделять созданную им публичную власть определенной компетенцией, так и отзывать ее усиливает начало социальной саморегуляции.

О возможных направлениях дополнительной поддержки (обеспечения) частной составляющей в публичном интересе уголовного права. Российский и зарубежный опыт указывают на многообразие таких направлений. Здесь есть и внешне простые, но на самом деле крайне сложные вещи, в частности:

- ограничение интересов чиновничества исполнением возложенных на них функций;

- десакрализация государства, которое во многих работах буквально обожествляется, когда авторы, не раздумывая над противоречивостью своих предложений, пишут о необходимости борьбы с должностной коррупцией путем усиления государственного контроля, репрессий и пр.

В уголовном праве на юридико-социальном и юридико-техническом уровнях можно указать на более ограниченные по эффекту, но и более реализуемые способы поддержки частной (но публично значимой) составляющей уголовно-правового регулирования. К ним можно отнести, естественно, кроме расширения пределов частного (и частно-публичного) исключительного обвинения как права на уголовно-правовой упрек, также и предоставление потерпевшему либо иным заинтересованным субъектам права компетенции в сфере выбора мер уголовно-правовой состязательности, собственно расширение защиты персонифицированных (частных) интересов личности и другие, реализуемые через криминализацию поведения, способы.

Названные и неназванные направления усиления частноправовой составляющей в уголовном праве подкрепляются, либо усиливаются, либо трансформируются в современных уголовно-процессуальных системах, что требует специального анализа. Здесь же достаточно указать, что изолированное, не связанное с иными нормативно-правовыми и уголовно-политическими решениями изменение соотношения частного, частно-публичного и частного обвинения должных результатов дать не может.

Разделение публичного и частного обвинения в уголовном праве и уголовном процессе. Такое разделение, как уже говорилось, позитивно. Оно языком закона и его средствами устанавливает содержание компетенции, передаваемой гражданам публичной власти в данной сфере, т.е. является средством распределения компетенции.

Частное или частно-публичное обвинение по своему уголовно-правовому содержанию означает, что заинтересованное лицо (потерпевший или иное лицо либо организация) вправе самостоятельно оценивать степень виновности, и в особенности общественную опасность деяния, не лишая, однако, это деяние свойства противоправности. Тем самым по существу оно вправе решать, является ли деяние преступлением, признаки которого образуют основание уголовной ответственности. Таким образом, из общей компетенции публичной власти, в частности органов, имеющих право возбуждать уголовное дело, изымается (хотя и не окончательно) право на принятие решения о возможности уголовного преследования и реализации уголовной ответственности. Это, конечно, в современном обществе имеет место в ограниченных пределах и в целом затрагивает прерогативы правоохранительной власти, можно сказать, в незначительной степени. Важно, однако, существование начала, позволяющего:

- признать наличие частного интереса частного лица в уголовном праве;

- наделить частное лицо в своих интересах правом принимать самостоятельно решение об общественной опасности уголовно противоправного деяния и о возможных последствиях его совершения;

- иметь частным лицам при этом право притязать на претерпевание либо реализацию своего решения публичной властью.

Расширение круга дел частного (и частно-публичного) обвинения по природе вещей означает:

- уменьшение публично-правового и расширение частноправового усмотрения при потенциальном сохранении исполнительной компетенции правоохраны и обязанностей судебной власти по разрешению уголовных дел; расширение прав граждан и иных субъектов права, не являющихся юрисдикционными органами;

- ужесточение контроля над правоохраной;

- изменение характера профессионального труда и, в частности, депрофессионализацию аргументов уголовного преследования, проявляемую в пределах уголовной ответственности.

О современной потребности разделения частного (частно-публичного) и публичного обвинения. Для решения этого вопроса необходимо обратиться к эффективности уголовной политики в целом и к состоянию уголовного законодательства в частности. В особенности важно установить, справляется ли система уголовной юстиции с применением уголовного законодательства в соответствии с правильно понятым балансом различных интересов. Оценки такого рода могут быть необыкновенно сложными. Однако для выработки стратегии достаточно рассмотреть соотношение затрат и выгод деятельности уголовной юстиции по в целом хорошо верифицируемым параметрам. К ним можно отнести такие известные доктрине и практике показатели: регистрация преступности; количество принимаемых окончательных решений, включая постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении их по нереабилитирующим основаниям, как это предусмотрено гл. 4 УПК РФ; количество лиц, подвергнутых уголовному наказанию и иным мерам уголовно-правового воздействия, прежде всего связанных с лишением свободы, и, наконец, уровень рецидива, динамика преступности и оценка безопасности и защищенности своих прав населением.

В большинстве стран, европейских во всяком случае, современная ситуация соотношения издержек и выгод (результатов) оценивается как кризис уголовной юстиции. В Российской Федерации одной из составляющих цены за применение уголовного закона является практически более чем 1 млн. людей под стражей с весьма высоким темпом сменяемости (он составляет примерно 300 - 350 тыс. человек в год). За десять лет при таком положении через ворота следственных тюрем и исправительных учреждений проходит 3 - 4 млн. граждан России.

Это положение нам кажется недопустимым. Оно вредит высшим ценностям нашей страны, угрожает нормальному ходу демократических процессов. Однако крайне важно при этой констатации не субъективизировать и не политизировать утверждения, оценки и выводы. Система уголовной юстиции постепенно складывается и лишь частично зависит от доброй воли ее работников. Работает именно комплекс, система факторов - разнородных и разновекторных: законодательство, показатели служебной деятельности, сугубо ведомственные и сугубо приватные интересы, уровень подготовленности, психологические состояния, включающие в себя жажду реванша, ненависть к успеху, радость безнаказанности и пр. Совершенно бесполезно поэтому обвинять на абстрактном уровне лиц, определяющих и реализующих уголовную политику, в ее состоянии, что, впрочем, не препятствует нормальному управленческому контролю.

В то же время представляется необходимым освободить систему уголовной юстиции от несвойственных ей функций, усилить роль закона и контроль общества за ее функционированием, в частности передав защиту некоторых интересов в сферу частноправовой деятельности. По принятой, хотя и не вполне правильной, терминологии это и означает ограничение публичного и усиление частного интереса в уголовном праве. Такой подход не является простым и не может быть реализован быстро. Необходимы научные и практические разработки, постепенное накопление опыта, работа над законодательными проектами и пр.

Сейчас тем не менее необходимо сделать жесткий вывод: в рамках российского уголовного права необходимо усилить позиции частных лиц, чьи интересы затрагиваются преступлениями, в большей степени выявить в том, что именуется публичным интересом (в действительности - системным отражением частных интересов), частную составляющую и направить частные интересы на достижение общих целей. Для этого необходимо использовать возможности действующего УК РФ.

Возможные условия отнесения уголовных дел о преступлениях к уголовным делам частного и частно-публичного обвинения. Эти условия должны отразить специфику соответствующих преступлений и легитимировать научно и, разумеется, в нормативно-правовом порядке их отнесение к делам частного и частно-публичного обвинения. На наш взгляд, они таковы:

- объектом посягательства должны быть высоко персонифицированные правовые блага;

- должны существовать возможности личной защиты затронутого блага, реализуемые в действительно существующей правовой инфраструктуре;

- решение частного субъекта не должно затрагивать реальные интересы других лиц или затрагивать их в незначительной степени;

- частное либо частно-публичное обвинение не должно противоречить принципам уголовного права; оно должно быть справедливым, законным, соразмерным, основываясь, естественно, на началах вины, равенства граждан, гуманизме;

- существующая система в целом и в отдельных ее элементах способна реагировать на решение частного лица и готова обеспечить реализацию им своих интересов.

Дела частного (и частно-публичного) обвинения в УК РФ и УПК РФ. К уголовным делам частного обвинения по ч. 2 ст. 20 УПК РФ относятся уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129 и ст. 130 УК РФ. Их следует подразделять на две подгруппы. Первая - это преступления против здоровья, которые отличаются от иных посягательств на здоровье только характером последствий, не всегда, впрочем, зависящих от субъекта и совершаемого им деяния. Вторая подгруппа - простые составы клеветы и оскорбление - более характерна для частного обвинения. Особым образом учтен (это требует специального анализа) частный интерес по примечанию 2 к ст. 201 УК РФ <1> и в соответствующих предписаниях УПК РФ.

--------------------------------

<1> Здесь сказано: "Если деяние, предусмотренное настоящей статьей либо иными статьями настоящей главы, причинило вред интересам исключительно коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия".

 

Так или иначе здесь специфичны защищаемые интересы. Они высоко персонифицированы; лицо, как правило, знает своего оппонента и может лучше других вести личную защиту, а ограниченность этой защиты не нарушает чрезвычайным образом интересы других лиц.

Опираясь на УК РФ как источник связующего опыта, при анализе условий отнесения уголовных дел к делам частного (и частно-публичного) обвинения в принципе можно обратиться и к источникам необязательным, но существенным в интеллектуальном плане. Ими являются зарубежные системы уголовного законодательства.

В Уголовном кодексе Германии содержится специальный четвертый раздел Общей части "Уголовное (уголовно-правовое) заявление, управомочие, требование уголовного преследования". Нормы этого раздела требуют особого анализа. Но здесь вкратце можно упомянуть, что в УК Германии различаются права, которые предоставляются вышестоящему должностному лицу, осуществляющему надзор за нижестоящим лицом (не обязательно это начальник), органу управления, в частности правительству Германии и правительствам Земель, в отношении их членов, во-первых, и что круг такого рода деяний довольно широк, во-вторых <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее см. в кн.: Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. М.: Проспект, 2006.

 

Назовем лишь некоторые преступления, преследуемые только по заявлению. Это простое телесное повреждение (§ 223), наказуемое лишением свободы сроком до двух лет; неосторожное телесное повреждение (§ 229) - до трех лет; оскорбление (§ 185) - до двух лет, однако здесь § 194 УК Германии дает весьма развернутую характеристику условий преследования по заявлению, расширяя круг уполномоченных на заявления лиц и вводя особый порядок преследования при оскорблении лиц, преследовавшихся при национал-социалистическом или ином режиме, основанном на насилии; взяткополучательство и взяткодательство в хозяйственном обороте (§ 299) и др.

Некоторые предложения о расширении круга дел частного обвинения. Полагаем возможным дополнительно отнести к этому кругу дела по ст. ст. 115 - 117, 121, 140, 145, 146, 147 УК РФ; некоторые виды краж (в семье, малоценных предметов и пр.); ст. ст. 167 - 168, 176, 177, 180 и ряд других.

В каждом из этих случаев возможно введение специальных оговорок, что требует дополнительного обсуждения.

 

Либерально-консервативная идея и ее отражение в УК РФ <1>

 

--------------------------------

<1> Настоящий материал подготовлен по просьбе Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации для выступления с докладом в рамках теоретического семинара на тему "Идеологические основы уголовного закона", который состоялся 30 мая 2007 г. в Институте повышения квалификации руководящих кадров Академии Генеральной прокуратуры РФ.

 

Рассмотрение уголовно-правовых проблем в современном российском, как и в любом другом, обществе с позиций политических теорий целесообразно только в рамках проектных подходов. Оно приобретает смысл, когда осознается существующее положение дел и когда достигаются понимание того и согласие о том, чего мы хотим и что на основе наличных социальных, ресурсных, политических и иных возможностей можем сделать, используя уголовный закон в качестве инструмента социального регулирования.

При этом в качестве обязательных условий должны соблюдаться:

- конституционная лояльность, при которой равно недопустимы в научной дискуссии как призывы к отказу от существующего строя, так и его провокационная критика;

- профессионализм, требующий использования принятого научного языка или обоснования отступления от него, обеспечивающий и аргументацию выдвигаемых суждений, и готовность к их верификации;

- осознание и признание последствий провозглашаемых идей.

Кроме того, необходимо соблюдать правила редукции, не перепрыгивая через ступени и не делая необоснованных выводов на основе пусть правильных, но высокоабстрактных суждений.

С этих позиций предполагается, что:

- уголовное законодательство Российской Федерации не может быть признано либеральным или либерально-консервативным; более того, в этом нет никакой необходимости, поскольку достаточно в качестве идеального типа (по М. Веберу) рассматривать его как уголовное законодательство правового государства, защищающего принятые в этом государстве конституционные ценности, несомненно, включающие в себя права граждан, социально-политическую систему и рыночную экономику;

- некоторые идеи, развитые на основе либеральной парадигмы, соотносятся с любой уголовно-правовой системой, имеющей правовой характер, и их анализ может быть признан полезным;

- одной из целей исследования уголовного права является повышение его эффективности на основе минимизации ресурсных затрат и негативных последствий.

Понятие либерализма или либеральных теорий употребляется различно в обыденном языке и в политологии. В обыденном языке, который часто применяется и юристами, под либерализмом понимается ориентация на ограничение власти, прежде всего государственной, расширение индивидуального произвола, т.е. прав человека или вседозволенности, стремление к тому, чтобы избегать жестких, эффективных наказаний. В этом понимании либерализм связывается с уменьшением роли уголовного закона, и в первую очередь со смягчением наказания или вообще отказом от него.