Раздел 1. Природа уголовного права 9 страница

С таких позиций рассматривать либерализм бессмысленно, ибо данное понимание не имеет сколько-нибудь строгого определения и, в сущности, отражает разброс индивидуальных мнений. Оно используется парадоксальным образом по двум направлениям: либо для бездоказательной критики уголовной политики, проводимой оппонентами, либо для восхваления установившихся порядков, одобряемых тем или иным автором.

Но главное состоит в том, что такого рода представления о либеральном и либерализме не содержат в себе каких-либо критериев оценки эффективности уголовного закона, и прежде всего достаточной строгости наказания. С таким пониманием либерализма была бы невозможна никакая реформа наказания в XIX в., ныне хвалимый Беккариа был бы подвергнут максимально возможному поношению, а самое главное - авторы, отвергающие любое смягчение наказания сегодня, не учитывают весьма убедительные доводы, высказанные в работах С.В. Бородина, И.И. Карпеца, Н.С. Таганцева, И.Д. Фойницкого и других российских и советских ученых. Таким образом, речь идет о непригодности бытового понимания либерализма для нужд российской уголовной политики и уголовного законодательства.

Либерализм в более строгом - политологическом - понимании также весьма широкое явление, представляющее собой группу теорий или подходов <1>. Однако при всех внутренних разногласиях выделяется парадигма, или основа либерализма, в его соотношении с иными теориями, в частности с марксизмом, делиберативизмом, республиканизмом, постмодернистскими теориями и пр.

--------------------------------

<1> Поскольку эти суждения носят описательный характер, они опираются на сопоставительный обзор политологической литературы в трех странах - России, ФРГ, США. См., например: Политика: Толковый словарь: Русско-английский. М.: ИНФРА-М, Весь мир, 2001; Соловьев А.И. Политология: Политические теории, политические технологии: Учебник. М.: Аспект Пресс, 2000; Чилкот Рональд Х. Теории сравнительной политологии. В поисках парадигмы. М.: ИНФРА-М, Весь мир, 2001; Schaal Gary S., Heidenreich F. Einf hrung in die Politischen Theorien der Moderne. Opladen & Farmington Hills, Verlag Barbara Budrich, 2006.

 

При этом либеральные теории достаточно хорошо сопрягаются с различными формами государственной власти: от монархии до парламентской республики.

В Оксфордском словаре либерализм определяется как теория, согласно которой цель политики состоит в защите прав личности и в максимальном расширении свободы выбора <1>. При этом речь идет именно о возможности свободы выбора, но отнюдь не об уменьшении ответственности за сделанный выбор, если он нарушает правовые нормы. Применительно к уголовному закону это можно показать на следующем примере, который нами рассматривался ранее. На практике возникает вопрос, что эффективнее: развивать позитивное правовое регулирование хозяйственной деятельности, связывая ее субъектов многочисленными обязанностями, или установить высокую уголовную ответственность за нарушение интересов государства лицом, действующим относительно свободно по своему выбору, в частности за уклонение от уплаты налогов, обман потребителей, незаконный захват чужой собственности и т.д. В своей основе сторонники либерального подхода считают, что лицо само должно выбирать способы хозяйственной деятельности, избегая бюрократических барьеров, но очень жестко отвечать по уголовному закону за реальный вред, причиненный государству или обществу. Это трудно выполнить реально, и государство вынуждено наращивать бюрократический аппарат, устанавливая многочисленные правила, направленные на то, чтобы предупредить совершение преступления <2>.

--------------------------------

<1> Политика: Толковый словарь. С. 292.

<2> См.: Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. М.: Проспект, 2006. С. 42.

 

Парадигма либерализма на уровне высокой абстракции состоит в том, что человек своей деятельностью максимизирует пользу, личность имеет преимущество перед обществом, т.е. проводится принцип методологического индивидуализма, и подходу к личности как к субъекту отдается преимущество перед подходом к личности как к гражданину в республиканском понимании.

Либерализм предполагает наличие у субъекта права двух групп прав: позитивных, данных государством, и исконно ему присущих, т.е. естественных. Основное внимание уделяется при этом правам собственности и свободе.

Однако крайне важны при переходе к уголовному закону три особенности либерализма.

Первая. Либерализм для своего осуществления не нуждается в демократии. Идеи либерализма лучше реализуются при монархии, чем при демократии. Либерализм - это саморегулирование в пределах выделенных прав и определенной самостоятельности. Демократия же так или иначе предполагает давление на личность.

Вторая. Исторически в теории и на практике либерализм связан с ориентацией на чрезвычайно жесткие наказания, включая смертную казнь. Одним из представителей либерализма был, например, Кант, который считал исполнение смертной казни священным долгом государства. Это связано с парадигмой либерализма и выражено в так называемых абсолютных теориях наказания.

Третья. Практические подходы либерализма к социальным проблемам преимущественно являются позитивистскими. Принимаемые решения основаны на ценностях свободы и собственности, личной ответственности, но лишь постольку, поскольку эти решения максимизируют полезность с точки зрения субъектов этих решений.

Поэтому представители либерализма развивали и развивают совершенно различные подходы к уголовному праву в континентальной и англо-американской системах; они проводили идеи нулевой терпимости и в то же время в определенных ситуациях минимизировали наказание. Ныне под давлением общества они расширяют предмет уголовно-правового регулирования. Поэтому так или иначе последовательно либеральные партии чаще всего проигрывают выборы, во всяком случае, на континенте.

В этом смысле российский политолог А.И. Соловьев правильно считает, что система либеральных целей все больше приобретает характер не столько четкой программы, сколько "мироощущения, мировоззрения, смысловых ориентаций более общего характера, в которых на первый план выходят его наиболее общие идеалы и культурные принципы" <1>.

--------------------------------

<1> Соловьев А.И. Указ. соч. С. 342.

 

Консервативный либерализм, который иногда называют консервативным либертарианством, представляет собой актуальный пример проявления этих особенностей. Его специфика состоит в определенном отходе от строгого индивидуализма и ориентации на традиционные семейные ценности, т.е. некоторое движение в сторону республиканизма.

С этих позиций можно лишь в самом общем виде анализировать действительное отражение идеи консервативного либерализма в действующем УК РФ. Полемика по этому вопросу может быть бесконечной, ибо и понимание либерализма является весьма широким, и природа уголовно-правовых институтов, а еще более - их происхождение однозначной характеристики не имеют.

В связи с этим высказываются следующие соображения относительно отражения идеи консервативного либерализма.

1. УК РФ, как и практически все уголовные кодексы, возник как способ легитимации государственного насилия ценой его ограничения по интенсивности, предметам и процедурам. Уголовный закон, предоставляя власти монополию на насилие, исходит из наличия прав у адресатов насилия и недопустимости их нарушения. В этом смысле либерален любой уголовный закон, поскольку его системное нарушение приводит к внесудебной расправе и отрицает само существование уголовного закона.

2. Любой уголовный закон защищает, плохо или хорошо, права личности, собственность и существующее устройство, понимая их по-своему. В отличие от самосуда это тоже либерализм.

3. Вместе с тем развитие и состояние уголовного законодательства определяются некоторым множеством факторов, роль которых в высшей степени спорна, но, возможно, главными являются объективные потребности управления и некоторое соглашение о переносимости легального насилия обществом, его центрами власти.

Важнейшую роль при этом играют, наряду с идеологией, характер политической системы, режим, традиции и пр.

Именно поэтому кажется нецелесообразным связывать те или иные институты уголовного права, а тем более общую оценку Уголовного кодекса, с идеей либерализма. Уголовный кодекс РФ нельзя считать либеральным, как невозможно указать на какую-либо национальную уголовно-правовую систему, заявив, что она является либеральной.

4. Примерно так же решается вопрос о генетически либеральном характере институтов Уголовный кодекс. Идея права старше идеи либерализма, четче и гораздо лучше воспринимается обществом. Признание института либеральным мало говорит о нем и лишь вызывает бурную полемику. Здесь проблема еще и в том, что либеральные идеи, например, в Германии отнюдь не помешали падению страны в нацизм при сохранении УК 1871 г.

В итоге можно сказать, что УК РФ и отдельные его институты выражают либеральную либо либерально-консервативную идею в том смысле, в котором первая связана с идей права, равенства, справедливости, а вторая, поскольку она совмещает идею автономии личности, связана с традиционалистским подходом к установлению границ автономии. Но в любом случае уголовное право как средство государственного регулирования отражает интересы государственной власти, потребность в ней, по своей природе и в каждом своем проявлении выходя за пределы идеологии либерализма.

Практические выводы. Уголовное право, по распространенному мнению, нуждается в совершенствовании, пересмотре, реформировании. В странах с распространенной, хотя нигде и не победившей, идеологией либерализма ставится вопрос о кризисе уголовного права, инфляции уголовного закона и необходимости легитимации как действующего уголовного закона, так и возможных его изменений.

В России изменения уголовного закона должны осуществляться на основе действующей Конституции, в ходе дискурса. Призыв к возрождению социалистической идеи, протесты против охраны рыночной экономики нарушают Конституцию РФ и близки к экстремизму, во всяком случае, в наиболее острых проявлениях призывов такого рода, проявляющихся в призывах к внесудебным расправам, отказу от правовых гарантий и пр.

Современные условия жизни общества таковы, что имеющееся уголовное право не отвечает потребностям дня, и наука уголовного права, как следствие, должна выполнять прикладную функцию "выращивания институтов уголовного права". При этом самобытность национального уголовного права не исключает общего языка уголовно-правовой науки различных стран.

В настоящее время наиболее актуальными проблемными ситуациями уголовно-правовой науки являются:

- недостаточная информационная составляющая науки;

- антинаучная (или популистская) аргументация решения уголовно-правовых вопросов и др.

Основные предпосылки развития теории уголовного права с учетом кризиса данной науки, несмотря на то что российские специалисты - в отличие от европейских - избегают такой оценки, состоят в учете:

- социальной и экономической затратности уголовной репрессии;

- инфляции уголовного законодательства;

- немотивированном усилении ответственности;

- снижении технического уровня уголовного законодательства.

Перед современной наукой уголовного права стоит ряд нерешенных задач, в частности касающихся легитимации и конкретизации уголовного законодательства на основе анализа его целевой функции, верификации его инструментальной эффективности и криминологического исследования предмета и механизма уголовно-правового регулирования. Дело в том, что современная характеристика задач уголовного права весьма абстрактна и законодатель фактически может объявить преступлением любое деяние, расширив тем самым задачи уголовного права. Помимо этого, необходимо обратить самое пристальное внимание на проблему переносимости уголовного права, обеспечения соответствующих социальных издержек и соблюдения начала экономии наказания. Так, гуманный закон должен быть поддержан обществом как некоторый внешний фактор. Существует настоятельная необходимость проанализировать конституционность, справедливость и эффективность современных уголовно-правовых институтов и отдельных норм о дифференциации и индивидуализации наказания, но фактически приводящих к его усилению. Далее, следует обратить самое пристальное внимание на проблему внутриотраслевых гарантий, препятствующих злоупотреблению уголовным законом (правом). В связи с этим настоятельно необходимо искать возможности повышения определенности уголовного закона и обеспечения предсказуемости его применения. Наконец, следует задуматься о проблеме развития и совершенствования методологии и методики проектирования уголовного законодательства. Иначе наука уголовного права и уголовный закон не смогут справиться с вызовами времени.

 

Материальная состязательность в уголовном праве России

 

Введение. Предлагаемая постановка вопроса имеет целью способствовать снижению числа обвинительных приговоров, прежде всего к лишению свободы, поскольку нынешняя практика крайне негативно влияет на положение дел в России. Состояние судимости в нашей стране, взятое как реальный социологический факт, в особенности применительно к лицам, содержащимся под стражей, указывает на плохое состояние уголовного законодательства и практики его применения. По меньшей мере частично вина за это лежит на том, что именуется уголовно-правовой наукой, и на тех, кто считает себя субъектами научной деятельности, - на нас. Следует категорически отвергнуть утверждения, сделанные сознательно или в силу ограниченности интеллектуальных возможностей, о повышенной криминализации России и криминогенности ее населения. Необходимо вместо этого признать непрофессионализмом постоянные призывы к расширению уголовной ответственности и усилению наказания, во всяком случае не основанные на поддающихся проверке доводах.

Вместо этого следует, как давно утверждалось многими, разрабатывать и усиливать распознающие, дифференцирующие и оценочные возможности уголовного закона, приводить его в соответствие с реальными социальными потребностями, первой из которых является обеспечение жизни человека и самореализации его личности. Для этого как минимум нужно обосновать или отвергнуть, во всяком случае, проверить систему уголовно-правовых средств (дефиниций, конструкций, презумпций и пр.), определяющих меры уголовно-правового воздействия за то или иное деяние, развить на наличной основе уголовно-правовые средства защиты от обвинения. На наш взгляд, дополнительные и серьезные возможности для этого создает новый УПК РФ.

Нормы УПК РФ в сочетании с описанной социальной потребностью совершенствования уголовно-правовой практики актуализируют проблему структурной связи: материальное обвинение - материальная защита - уголовно-правовые меры.

При этом, используя конструкцию ст. 10 УК РФ, определим обвинение как все предписания, отягчающие (ухудшающие) положение лица, защиту - как все, что любым образом по отношению к обвинению улучшает положение лица.

Понятие материально-правового обвинения. Предполагаемый субъект уголовной ответственности должен знать, какой упрек предъявляет ему сторона обвинения. В уголовно-правовой литературе понятие обвинения употребляется тем не менее крайне редко. По п. 22 ст. 5 УПК РФ "обвинение - утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном настоящим Кодексом".

Следует полагать, что, хотя данное определение находится в УПК РФ, оно имеет в себе юридически значимое именно уголовно-правовое содержание. Можно сказать так: вероятно, утверждение о совершении деяния "определенным лицом" имеет доказательственное значение. Утверждение о совершении "деяния, запрещенного уголовным законом", указывая на предмет доказывания, все же устанавливает связь между деянием и наказанием (предполагая, разумеется, возможность защиты в уголовно-правовом смысле). Законодателю не требуется подтверждать это. Сторона обвинения не действует из любопытства: она преследует, чтобы суд мог наказать. Это и определяет требования к уголовно-правовому обвинению. Вместо этого подробно рассматривается вопрос об уголовной ответственности и ее основании, причем по неясным причинам; особо подчеркивается, что основание уголовной ответственности является единственным. Именно основание, а не основания, признается правильной юридической конструкцией, что, по-видимому, объясняется некоторым смешением начал необходимости и достаточности. В соответствии со ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом.

Но как бы то ни было, из УК РФ также прямо вытекает и полностью соответствует УПК РФ требование о том, что лицо может быть привлечено к уголовной ответственности только тогда, когда оно будет обвинено (лучшего для данного случая русского слова нет) в совершении уголовно наказуемого деяния, т.е. когда им выполнен определенный фактический состав, который соответствует признакам юридического состава, описывающего данное деяние. В этом реализуется материальное содержание обвинения. Им является утверждение о принятии и содержании негативной уголовно-правовой оценки деяния и определенных свойств субъекта, проявившихся в деянии. То есть, иначе говоря, обвинение - это формальное выражение уголовно-правового упрека, который связывает сторону обвинения и ставит одновременно лицо перед угрозой уголовно-правового воздействия. Покажем это на примере. Известно, что лицо при совершении определенных внешне сходных, но имеющих различия, иногда больше правовые, чем фактические, деяний обвиняется (упрекается) либо в одном, либо в другом, либо в третьем преступлении, но не может преследоваться за все сразу или за "потом посмотрим какое". Некий гражданин прилюдно побил другого гражданина. Здесь возможны многие уголовно-правовые оценки, влекущие различные последствия, что юристам хорошо известно. Деяние может быть расценено как умышленное причинение вреда здоровью разной степени тяжести (ст. ст. 111 - 115), побои (ст. 116), истязание (ст. 117), хулиганство (ст. 213), превышение должностных полномочий (ст. 286) и многое другое. При этом правовые оценки такого рода включают в себя, что также хорошо известно, указания на наличие квалифицирующих или смягчающих обстоятельств, являющихся признаками состава деяния.

Таким образом, хотя ст. 8 УК РФ пусть спорно, но формулирует, что именно является основанием уголовной ответственности, этот вывод должен конкретизироваться применительно к данному деянию, совершенному (возможно, предположительно) данным лицом, в виде материально-правового обвинения. Внешне в этом выводе нет ничего принципиально нового.

Но внимание к обвинению позволяет:

- привести уголовно-правовую доктрину в соответствие с УПК РФ, а здесь главное - постановка уголовно-правовых сделок под проверку, введение их в структуру состязательности при придании им большей определенности;

- развить новый подход к содержанию и правовому значению обвинения;

- оптимизировать на этой основе практику принятия мер уголовно-правового воздействия, прежде всего наказания.

О соотношении уголовно-правового и уголовно-процессуального обвинения. По своей природе материальное обвинение реализуется в структуре отношений уголовной ответственности; уголовно-процессуальное - в структуре уголовного судопроизводства, т.е. юридически и содержательно раздельно. Однако оба вида обвинения постоянно воздействуют друг на друга, практически дифференцируясь лишь как предмет профессионального мышления. Соответствие этих видов обвинения обеспечивается, на наш взгляд, следующим образом.

Прежде всего материальное обвинение должно рассматриваться как объект состязательного процесса; суд лишь подтверждает либо опровергает его, не соглашается с ним; сторона обвинения выдвигает его, формулируя как объект оценки; сторона защиты может опровергать обвинение. Это значит, однако, что стороны должны нести определенное бремя обоснования обвинения, осуществляя обоснование обвинения как процесс одноуровневый с доказыванием. В процессе тогда осуществляется не просто спор о правильности квалификации деяния, но обоснование, для которого должны быть использованы нормативно установленные правила и последствия их нарушения. При этом возникает право на материальную защиту, основания которой содержатся или должны содержаться в УК РФ.

Возможные аргументы носят теоретический, а значит, произвольный характер. Иными словами, право на материальное обвинение должно порождать право на материальную защиту, что требует принятия некоторых дополнительных правил толкования закона и уголовно-правовой оценки деяния. Уголовно-правовая защита нуждается в самостоятельном рассмотрении.

Банальный пример. Часть 1 ст. 158 УК РФ не устанавливает нижней границы стоимости похищенного имущества. Статья 7.27 Кодекса РФ об административных правонарушениях (КоАП РФ) устанавливает ответственность за мелкое хищение чужого имущества, признавая в примечании таковым хищение имущества, стоимость которого не превышает 5 МРОТ <1>.

--------------------------------

<1> Размер административной санкции в данном случае приводится по тексту КоАП РФ до внесения изменений согласно Федеральному закону от 22 июня 2007 г. N 116-ФЗ.

 

До сих пор отсутствуют процедуры решения коллизии уголовного и административного закона. Далее необходимы на законодательном уровне анализ и более разумные формулирование и классификация средств обвинения, во всяком случае, по критериям законности, справедливости, переносимости, т.е. в целом по легитимности средств обвинения.

Это сложный и самостоятельный вопрос, который здесь можно лишь поставить. Но средства материально-правового обвинения и защиты должны:

- иметь равную или сопоставимую обязательность для суда (в случае их установления, признания); например, ст. 39 УК РФ содержит императивные предписания, правда, требующие толкования; ч. 2 ст. 40 УК РФ "Физическое или психическое принуждение", которая явно может рифмоваться со ст. 39 УК РФ, содержит оборот: "Вопрос об уголовной ответственности... решается с учетом положений статьи 39 настоящего Кодекса"; правовая природа указания "с учетом" в императивном законе вообще не ясна, но что-то освобождающее суд здесь вводится;

- быть одинаково определенными; например, в ст. 64 "Назначение более мягкого наказания..." не раскрыто понятие исключительных обстоятельств и нет возможности как-то обосновать их наличие; зато ст. ст. 69, 70 УК РФ достаточно широко и жестко определяют свою сферу действия, резко ухудшая положение обвиняемого;

- быть соразмерными, давать равные возможности "казнить" и "миловать". Это, пожалуй, наиболее актуальная и сложная проблема. Уголовный кодекс РФ "перегрет" предписаниями, гонящими репрессию вверх. Причем реальное действие этих предписаний хорошо известно судьям, но, по-видимому, безразлично законодателю и науке. Назовем: ст. 35 совместно с квалифицирующими признаками многих статей Особенной части УК РФ; ст. 68, заставляющая применять наиболее строгие виды наказания, т.е. практически лишение свободы (одна эта статья ответственна за большую долю случайных преступников, отбывающих наказание в колониях); упомянутые ст. ст. 69 и 70 и др. Хуже того, квалифицированные составы сформулированы так, что именно они применяются, подменяя собой основные.

О связи материального обвинения и уголовно-правовых мер. Эта связь кажется ясной, но здесь существуют весьма серьезные трудности. И именно они в значительной степени определяют состояние репрессии.

Обвинение, имеющее определенное содержание, поскольку оно сформулировано, влечет прежде всего различные последствия - процессуальные, а затем и материальные. Первая группа последствий крайне чувствительна и при деформации правоприменительной практики способна даже "заменить" наказание. Лицо, находящееся под стражей в качестве меры пресечения, фактически отбывает наказание, хотя в отношении его и действует презумпция невиновности, и наказанием эти страдания не признаются.

Но материальные последствия и уголовное обвинение все же могут по понятным причинам оказаться более существенными. Уголовное обвинение определенного характера по природе вещей влечет или должно влечь принятие соразмерных ему мер уголовно-правового воздействия, прежде всего наказания. Вопрос о соразмерности и его определении крайне сложен. Однако очевидно, что:

а) виновному воздается за содеянное, как оно оценено уголовным законом с разных сторон и по разным критериям;

б) он должен знать, за что ему воздается;

в) он должен иметь возможность защищаться от обвинения.

По этим соображениям и в этом смысле обвинение должно охватывать все ставящееся в упрек, т.е. быть единым, необходимым, достаточным и полным. Эти требования к обвинению вытекают из многих предписаний УК РФ, прежде всего из принципов уголовного права, начиная с принципа законности, понятия преступления. Они поддерживаются сейчас более основательно УПК РФ. В частности, ст. 382 УПК РФ указывает, что неправильным применением уголовного закона являются: 1) нарушение требований Общей части УК РФ; 2) применение не той статьи или не тех пункта и (или) части статьи Особенной части УК РФ, которые подлежали применению; 3) применение наказания более строгого, чем предусмотрено соответствующей статьей. Поэтому все элементы обвинения в уголовно-правовом смысле могут быть юридически значимыми, обязательно определяя содержание вывода о виновности и затем о наказании (ином уголовно-правовом воздействии, поскольку это содержание обвинения установлено в надлежащем порядке).

Но на самом деле именно обязательность составляющих обвинения оказывается различной. Это положение программируется с самого начала ст. 8 УК РФ. Здесь говорится, повторяем, обо всех признаках состава преступления как основания уголовной ответственности. При этом, однако, игнорируется, что: а) как вытекает по меньшей мере из ч. 3 ст. 61 и ч. 2 ст. 63 УК РФ, не все смягчающие и отягчающие обстоятельства, учитываемые по ст. 60 УК РФ при назначении наказания, т.е. реализации обвинения, являются признаками преступления, т.е. состава преступления; б) необходимым является отсутствие обстоятельств, исключающих преступность деяния, которое по российской доктрине отнюдь не входит в состав преступления.

В итоге при реализации обвинительного приговора, а в некоторых случаях и при освобождении от уголовной ответственности суд или сторона обвинения связаны квалификацией деяния, пределами соответствующей статьи Особенной части УК РФ, но обладают почти неограниченным усмотрением по отношению к иным элементам обвинения. А они, в сущности, должны определять индивидуализацию наказания.

Такая ситуация создается не только ст. 8 УК РФ. Она определяется многими предписаниями раздела III "Наказание". Уже ч. 1 ст. 60 "Общие начала назначения наказания" указывает, что лицу "назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части" УК РФ, чем конституируется значение состава преступления в его гарантийной функции и, как предусмотрено далее, "с учетом положений Общей части". Оставим в стороне назначение наказания по совокупности преступлений и по совокупности приговоров. Рассмотрим иные предписания. Статья 61 УК РФ вообще не указывает на юридические последствия установления смягчающих обстоятельств, а связанная с ней ст. 62 УК РФ говорит лишь о двух из них, и то фактически не ограничивая усмотрение суда. Это не касается отягчающих обстоятельств по ст. 63 УК РФ. В различных ситуациях назначение наказания требует специального анализа еще и потому, что суд, как правило, не связан содержанием обвинения, кроме как в части, касающейся состава преступления (исключение составляют совокупность преступлений и рецидив), и обладает широкой свободой усмотрения.

При наличии такой свободы, как показывают многочисленные эмпирические исследования, суды предпочитают не мотивировать достаточно развернуто свои приговоры, т.е., по-видимому, не размышляют над их обоснованием, и принимают решения, ориентируясь на сложившуюся практику, включая неписаные, но жесткие требования к ним.

В создавшемся положении - повторяем, явно неблагоприятном, на наш взгляд, для страны - виновных в социальном плане найти трудно. На законодателя давит страх граждан перед преступностью: и обоснованный, и нет. По традициям научной работы, реагируя на активность депутатов, необходимо вносить предложения о совершенствовании чего-либо, а их без требований усилить наказание сформулировать трудно. Думать надо. Практические работники вообще отвечают за всех и вынуждены считаться с постоянным давлением.

О материально-правовой защите. Наиболее развитой частью системы средств такой защиты является институт обстоятельств, устраняющих преступность (противоправность и виновность) деяния. Это несколько напоминает англо-американский институт defenses, но уголовное право разных систем фактически столь сходно, что каждый институт что-нибудь напоминает.

В целом же система уголовно-правовой защиты включает в себя все уголовно-правовые предписания (нормы, институты и проч.), на которые лицо может сослаться, опровергая материальное обвинение, т.е. уголовно-правовую оценку его деяния, если оно считает эту оценку незаконно отягчающей.

Признание института уголовно-правовой защиты также соответствует состязательности процесса. Строго говоря, оно соответствует нормальной традиционной практике и здравому смыслу. Но проблема состоит в недостаточной разработанности средств защиты в законодательстве, доктрине и практике.