Возможна ли безрелигиозная нравственность

Однако вопрос остается открытым: разве религия делает мораль моралью? Подобное мнение господствовало в прошлые века. Как уже было сказано, только в XVII в. высказано предположение о возможности существования общества, граждане ко­торого были бы свободны от религиозных воззрений (французским мыслителем П. Бейлем). В таком обществе, доказывал философ, люди вполне могли бы вести нравственный образ жизни, не встали бы на стезю преступлений и пороков. П. Бейль показал, что и неверующий может быть почтенным человеком, что унижает людей не отказ от религиозной веры, а идолопоклонство, суеверие и предрассудки.

В наши дни безрелигиозность — массовое явление; подобная ситуация, которую в религиозных кругах часто характеризуют как «вызов атеизма», серьезно беспокоит богословов различных конфессий. Они нередко называют эту ситуацию «самым поразительным феноменом XX века». Более того, часть теологов утверждает, что нынешние уг­рожающие самому существованию человечества явления, такие, как глобальные проблемы современности, опасность мировой военной ка­тастрофы, различные теневые стороны социального бытия, духовно-нравственный кризис общества, напрямую связаны с отходом людей от религии и церкви, с переориентацией их сознания и морали на ценности «материального порядка», потребительство, приобретатель­ство, вещизм.

Характерна в этом плане ватиканская энциклика «Dominuem et vivificantem» («Господа животворяшего», 1986). В ней папа Иоанн Па [328] вел II утверждает, что современная цивилизация «окрашена в мрачные тона материализма», в результате чего в ней вырисовывается «общая картина смерти», появляется все больше ее (смерти) вестников. Книмпапа относит и гонку вооружений, чреватую опасностью ядерного самоистребления человечества, и разгул международного терроризма, и нищету и голод в слаборазвитых странах. Системой же, которая ответственна за все отмеченные ужасающие явления, оказывается, по мысли папы, атеизм. Логика доказательства данного тезиса такова. Атеизм по своей природе — это «идеология смерти», поскольку он не принимает концепцию загробной жизни и считает, что если отдельный человек смертен, то точно так же дело обстоит и с человечеством в целом. Материализм неизменно отдает предпочтение материальному, отводя духовным, нравственным ценностям второстепенное место либо вообще игнорируя и третируя их (См.: Dominem et vivificantem, 14; 41).

Конечно, проблема вещизма и консюмеризма вполне реальна. Представители религий справедливо критикуют эти явления. В такой этической критике верующие и неверующие, в том числе и многие атеисты и материалисты, могут занимать и занимают общие позиции. История показывает, что материалисты — в философском значении этого понятия — в большинстве своем не отвергали и не отвергают духовные ценности (которые и называют «высшими»), духовность и мораль, не ставили над всем этим «материальные» блага. Все дело в том, какое содержание, какую интерпретацию приобретают высшие духовные, моральные ценности: в нерелигиозных концепциях они на­полняются иным смыслом, чем в богословии.

Схематично мировоззренческие различия в вопросе об источнике морали можно изобразить так. Верующие, как уже было отмечено, считают, что в основе и начале нравственности лежит религия, религиозные причины (трактуемые в каждой конкретной конфессии по-своему). Эти причины, по их мнению, и вызывают к жизни то, что принято называть общезначимыми ценностями морали, которым практически следуют и неверующие люди, ведущие нравственный образ жизни. Точка зрения неверующих людей такова: общезначимые нравственные ценности, выработанные человечеством, являются первичными по отношению к собственно религиозным моральным нормам; этические ценности приобретают религиозные формы в системе того или иного вероучения.

При отмеченной разнице взглядов религиозных и нерелигиозных людей на источник моральных ценностей на практике они могут вести сходный нравственный образ жизни, разделять одни и те же нравственные взгляды и позиции, быть близкими и даже едиными в понимании того, что есть добро и зло, хорошо и плохо и т.д. В любом случае глубоко несчастен (а порой и опасен) человек, не имеющий твердых духовно-нравственных оснований существования, [329] объективных (свободных от произвола и субъективного толкования) ценностей, независимо от того, религиозные они или безрелигиозные.

Безрелигиозный выбор заставляет человека глубоко и серьезно задуматься о своем месте в мире, в обществе, среди людей. Остается ли он в положении одиночества и незащищенности, отрицая реаль­ность помощи свыше, заступничество Бога? На кого он должен рассчитывать? Только ли на себя, на свои ограниченные возможности?

Действительно, многие безрелигиозные концепции предполагают наличие у человека большого мужества и интеллектуально-волевых ресурсов, зрелой духовности и нравственного здоровья для того, чтобы его существование было наполнено значением и смыслом. Эти кон­цепции утверждают достоинство и уникальную ценность человека, не­смотря на многочисленные факты отступления людей от выполнения своего назначения, нарушения императивов порядочности и чести, неслышания в себе голоса совести. Человеческое, гуманистическое изме­рение всегда присутствовало в людях, звало на поступки, возвеличивающие само имя Человека. Быть честным с самим собой, оценивать себя и окружающий мир в полном выражении, реалистично — все это часто требует мучительных усилий, подчас героизма. Но без такой установки на жизнь трудно обрести себя, самореализоваться, построить свою судьбу.

Иными словами, данные концепции призывают человека «не потерять», а обрести себя, наполнить свое земное существование нравственным смыслом, так расширить свое бытие в отпущенный ему срок, чтобы дни и часы не прошли даром, не утекли, как вода в песок, бесполезно растраченные. Эти концепции подчеркивают, что человек живет в обществе не один. Окружающие, близкие и далекие от него люди — вот его реальный шанс, истинная надежда. В их кругу дано человеку самоосуществиться, обрести признание, благодарность люд­ской памяти, бессмертие. Разве ушли из нашей жизни, указывают приверженцы данных позиций, великие гении литературы, науки, бор­цы за свободу и счастье человечества? Но память о себе оставляют не только великие. Все хорошее, доброе, нравственное, что сделал че­ловек, остается с его ближними, не пропадает. Иногда это происходит очень неприметно, продолжают сторонники отмеченных концепций, но это так. Нас окружает, настаивают они, целый мир, который во многом сделан, создан руками, разумом и гением Человека. В этом мире много плохого, но много и хорошего. Во всем проявились различные стороны человеческой сущности. По этим «плодам» и происходит высший моральный суд людской совести и памяти.

Философы часто рассуждают о «мужестве быть», о «тайне» существования человека, его жизни, его нравственности. И религиозные, и нерелигиозные люди по-своему отвечают на эти «проклятые» [330] этические вопросы (в философии их называют экзистенциальными). В этом плане верующие и неверующие могут взаимно обогащать свои моральные взгляды и убеждения, вести плодотворный гуманистический диалог о феномене Человека, его предназначении, опорах его морали.