Пресса периода «застоя»

Журналистика начала 80-х гг. – брежневской эпохи застоя. Особенно ярко все перечисленные явления стали проявляться в 80-е гг. - так называемые годы “застоя”. Это название они получили уже в годы перестройки. Активизируется политическая установка противопоставления двух систем, показа преимуществ советского образа жизни, достоинств советского человека по сравнению с западным. Особо значимой темой становится борьба за мир, показ исключительного миролюбия советской политики и агрессивности устремлений и милитаристских действиях капиталистических стран Запада. Прежней остается политика замалчивания неугодной информации – международной, внутриполитической, любой другой, идущей в разрез с линией партии. В прессе из пропагандистских соображений организуются кампании в поддержку западных оппозиционных политических деятелей и народных движений, всенародного осуждения различных политических событий в зарубежных странах. Собираются многочисленные митинги на предприятиях в поддержку Анжелы Дэвис, деятеля американской компартии, арестованной по неполитическому обвинению. Многие месяцы эта тема не сходит со страниц прессы, звучит по радио и телевидению. Значительное место занимает в прессе и политика разрядки международной напряженности, эта тема подается как результат односторонних усилий СССР. Стремление показать преимущества системы социализма рождает в прессе кампанию по показу “положительного героя”. Юбилеи Победы в Великой Отечественной войне используются как массовые пропагандистские кампании. В их русле проходят всенародные обсуждения произведений Генерального секретаря КПСС Л.И.Брежнева о Великой Отечественной войне, удостоенные Ленинской премии. Набирает обороты новый культ в прессе личности первого лица в партии. Но уже не столь успешный. В стране есть люди, думающие по-другому. Прежде всего среди интеллигенции. Ведется активная борьба с инакомыслием. Для устрашения используются аресты, заключение в “психушки”, ссылки и высылка за границу. Но тем не менее официальная пресса дополняется “Самиздатом”. Размноженные на машинках запрещенные произведения писателей становятся известны читающей публике. Наказуемым является не только распространение, но и чтение таких изданий. Развитие беспроводного радио, появление портативных радиоприемников позволяет многим слушать передачи иностранных радиостанций. Это, в том числе так называемые “подрывные радиостанции” “Свобода”, “Свободная Европа” и другие. Степень объективности их информации велика, хотя они тоже тенденциозно подбирают сообщения с целью дискредитировать действия и идеологию партии и государства. Но эти передачи активно “глушатся” специальными помехообразующими устройствами. Телевидение этого времени по тематике выступлений ничем не отличается от газет. Даже развлекательные и художественные передачи несут на себе идеологический отпечаток. Главная их задача – воспитание нового человека. И телевидение ее свято выполняет.

Публицистика в период «застоя» отразила кризис идеологии и массового сознания. Как вспоминал Г.И. Бройдо, «идеологическая охрана в советском государстве была поставлена не хуже, чем охрана зэков». Журналист приводит услышанный однажды рассказ знакомого корреспондента о том, как он, став редактором одной из газет, пришел к Индурскому (главному редактору «Известий». – П.К.). Тот поздравил его и весьма многозначительно произнес: «"Теперь, молодой человек, вы сможете написать в газете все, что захотите". Помолчал и еще более многозначительно добавил: "Правда, только один раз"».

 В публицистике периода «застоя» сохранялись оттепельные тенденции, определявшие авторское видение общественных проблем и способы их решения. Демократически настроенные публицисты вели подспудную борьбу с партийным диктатом, утверждая необходимость зрелого гражданского, самостоятельного мышления. Михаил Полторанин, министр печати и информации в 1990–1992 гг., основатель ВГТРК и «Российской газеты», так оценивает работу СМИ в период застоя: «…В эпоху Алексея Аджубея (главного редактора "Комсомольской правды" и "Известий". – П.К.) поворот к проблемам "маленького человека" стал для журналистики привычным делом. Помимо воли ЦК КПСС и обкомов газеты стали настоящим бичом демократии, как бы независимым надсмотрщиком за работой чиновничества (телевидение мало что значило почти до конца ХХ века). Говорю "независимый", потому что любые гонения за критику на сотрудника районной или областной газеты вызывали мощный резонанс центральной прессы. Карающим мечом по оплотам сталинизма проходились "Известия". Небывалая журналистская солидарность вызывала оторопь у чинуш всех калибров. Я тогда работал в областной газете "Рудный Алтай", затем в "Казахстанской правде" и хорошо помню, как мы били по командным штабам налево и направо, а эти штабы даже не огрызались, а только докладывали в официальных ответах на газетные выступления о снятии с должностей тех или иных работников».

 При этом журналистика не ставила перед собой целью исправлять действительность. Журналист Отто Лацис рассматривал газету как «инструмент просвещения сограждан». По воспоминаниям Александра Бовина, ведущего программы «Международная панорама», он «видел свою задачу не только в том, чтобы объяснять смысл тех или иных событий международной жизни, но и в том, чтобы вовлекать аудиторию в сам ход размышлений, учить людей думать, взвешивать аргументы, делать выводы».