2020-01-14
140
Содержание
Введение………………………………………………………………………..3 1. Сущность ответственности за хищение чужого имущества, совершенное путем грабежа…………………………………………………7 1.1. Исторические аспекты ответственности за хищение чужого имущества………………………………… …………………….....................7 1.2. Понятие, сущность и виды хищений …………………………………..15 2. Состав преступления, связанного с хищением чужого имущества…..24 2.1. Объект и объективная сторона..………………………………………..24 2.2. Субъект и субъективная сторона ………………………………………30 2.3. Квалифицирующие признаки грабежа………………………………..36 3. Судебная практика по делам о хищениях чужого имущества………….41 Заключение……………………………………………………………………57 Глоссарий……………………………………………………………………..61 Список использованных источников……………………………………….63 Приложение А………………………………………………………………..67 Приложение Б………………………………………………………………...68
Введение
Актуальность темы исследования. Согласно ст. 1 Конституции Российской Федерации, Россия является демократическим, правовым государством[1]. Основным методом воздействия на правонарушителя является привлечение его к тому или иному виду юридической ответственности. В зависимости от объекта правового регулирования разделяется и юридическая ответственность. Уголовная ответственность самый строгий вид юридической ответственности. Поэтому необходимо четко представлять этапы и пределы уголовной ответственности как части уголовного правоотношения. Сложная криминогенная обстановка, сложившаяся в Российской Федерации в настоящий момент вызывает справедливое опасение не только у сотрудников практических подразделений, занимающихся непосредственно раскрытием и расследованием преступлений, но и у научных работников и общественности в целом. Не простая ситуация сложилась в сфере деятельности правоохранительных органов по пресечению, раскрытию и расследованию преступлений, связанных с посягательством на собственность. В общей структуре преступности их доля превышает 60 %. Тенденции роста такого опасного вида посягательства на собственность, как грабеж не может не вызывать опасений у руководства органов внутренних дел и представителей законодательной, исполнительной и судебной власти. По данным Главного информационного центра МВД России, динамика грабежа в 2005-2008 гг. характеризуется постоянным ростом количества зарегистрированных преступлений. Большинство научно-исследовательских и образовательных учреждений правоохранительной системы Российской Федерации осуществляют исследования по проблемам предупреждения и пресечения особо опасных преступлений, в основном террористического характера. Актуальность проведенного исследования обусловлена не только недостаточной теоретической проработанностью вопросов, связанных с характеристикой и вопросами квалификации грабежей, но также и с необходимостью разработки и законодательного закрепления понятий, которые используются в теории уголовного права, но не имеют единого значения (определяются учеными по-разному), а также приведение нормы Уголовного кодекса РФ об ответственности за совершение грабежа в соответствие с новыми социально-правовыми реалиями. Различным аспектам грабежа посвящено немало работ советских и российских ученых. В разное время исследованием этой проблемы занимались И.Д. Беляев, Б.Д. Завидов, И.А. Кабашева, И.А. Клепицкий, С.М. Кочои, Т.А. Лесниевски-Костарева, В.А. Малыгин, А.С. Никифоров, Н.И. Панов, В.А. Рогов, С.И. Сирота, Н.С. Таганцев, В.Г. Тимирясов, И.Я. Фойницкий[2] и др. Изучение грабежа находит отражение в научных статьях, учебно-методической и иных источниках, посвященных данному вопросу. Однако до сих пор проблеме уголовно-правовой и криминологической характеристики грабежа в научной литературе уделено недостаточно внимания. Монографические работы по комплексному исследованию указанных выше проблем, учитывающие претерпевшие кардинальные изменения в последнее время социально-экономические реалии в современной России, почти отсутствуют. А существующие исследования, основанные на новом уголовном законодательстве, подвергаются, на наш взгляд, справедливой критике и требуют нового подхода к изучению отдельных аспектов такого опасного преступления, как грабеж. Целью дипломного исследования является развитие теоретических вопросов уголовно-правовой и криминологической характеристики грабежа, разработка теоретических и практических предложений по совершенствованию применения данной нормы уголовного законодательства, правильной ее квалификации сотрудниками правоохранительных органов. Цели исследования определили и вытекающие из них задачи: 1. Провести историко-правовой анализ ответственности за грабеж. 2.Дать характеристику насилию, применяемому при совершении грабежа. 3.Определить взаимосвязь насилия и нападения при совершении грабежа. 4.Внести предложения по совершенствованию норм уголовного законодательства, устанавливающих ответственность за грабеж. 5.Разработать критерии разграничения насильственного грабежа и вымогательства, сопряженного с насилием. 6.Проанализировать криминологическую ситуацию совершения грабежа. 7.Выявить причины и условия, способствующие совершению грабежа. 8. Изучить и дать характеристику лиц, совершающих грабеж. Объект исследования. Объектом дипломного исследования
являются общественные отношения, теория, правовые основы и практика применения норм уголовного законодательства по имущественным преступлениям, в частности грабежу и смежные составы преступлений. Предмет исследования включает в себя уголовное законодательство Российской Федерации, устанавливающее ответственность за грабеж и смежным составам преступлений, обобщенные материалы уголовных дел, а также гражданское законодательство регулирующее отношения собственности. Методологическую основу исследования составляет система различных научных методик (общих, частных и специальных), логических приемов и средств, способствующих познанию рассматриваемой проблемы. Применение методов в совокупности позволило исследовать рассматриваемые вопросы в их целостной взаимосвязи. Нормативно-правовую базу исследования составляют уголовное законодательство дореволюционного, советского периода, а также действующее уголовное законодательство Российской Федерации и постановления Пленумов Верховных судов СССР, РСФСР и РФ. Структура дипломной работы обусловлена целями и задачами исследования и состоит из введения, трех глав, заключения, глоссария, списка использованных источников, приложения.
Сущность ответственности за хищение чужого имущества, совершенное путем грабежа 1.1. Исторические аспекты ответственности за хищение чужого имущества
Грабеж на протяжении всего периода развития общества являлся одним из самых распространенных видов преступлений, которое выделялось среди других преступлений еще с древних времен. Различные периоды уголовного законодательства о грабежах отличаются не только временными рамками, но и различным содержанием, вкладываемым законодателем в это понятие и его признаки. Дореволюционный период (уголовное законодательство Древней Руси X в. − до Октябрьской социалистической революции 1917 г.). На Руси в первом писанном юридическом документе русского права «Русская правда» (в обеих ее редакциях Краткой и Пространной) упоминается «убийство в грабеже» как одно из самых тяжких преступлений. Данное преступление рассматривалось в Древней Руси как более опасная разновидность убийства, поскольку простое убийство совершается «на пиру и в свадьбе» (открыто или в драке), а убийство в грабеже совершалось с тайным корыстным умыслом. За данный вид преступления была предусмотрена высшая мера наказания − «поток и разграбление»,[3] причем наказанию подвергалась и семья преступника. Новгородская Судная грамота (в редакции 1471 г.) содержит целый раздел о суде и наказаниях за нападения и грабежи, объединенных заголовком «О суде и закладе на заемщики и на грабежи». 26 статей Новгородской Судной грамоты посвящено ответственности за наиболее тяжкие преступления, к которым отнесены: кража, разбой, грабеж, убийство и перечисляются субъекты этих преступлений: тать (вор), разбойник, грабезжик, душегубец. Псковская Судная грамота (1397 − 1467 г. г.) − крупнейший документ периода феодальной раздробленности на Руси отнесла грабеж к наиболее тяжким преступлениям. Грабеж часто сопровождался убийством, поэтому преступники должны были заплатить очень высокий по тем меркам штраф − 70 гривен (2-3 рубля). В Псковской Судной грамоте и других памятниках XV в. термин грабеж сохранил значение неспровоцированного убийства с целью грабежа, вооруженной засады на дорогах с той же целью, грабеж определялся как хищение имущества с применением насилия (с боем). Отличие грабежа от разбоя заключалось в том, что грабеж − открытое насильственное изъятие имущества, а разбой включал в себя посягательство на личность[4]. Не получил своей самостоятельной оценки грабеж и в более поздних памятниках права России, которым является Судебник Ивана III (1497 г.) и Судебник Ивана IV (1550 г.) В Судебнике 1497 г. он не отделялся от тятьбы (воровства) и убийства, а Судебник 1550 г. хотя и разделял грабеж и разбой, но первый рассматривался в сочетании с убийством. Впрочем, оба Судебника предусматривали возможность усиления наказания за грабеж, совершенным лихим человеком[5]. Правовые меры, направленные на борьбу с грабежом, в рассматриваемый период, кроме судебников, были определены и в ряде других источников, в частности, в губных грамотах. К их числу относятся Губная Белозерская грамота (1539 г.), Медынский губной наказ (1555 г.), Уставная земская грамота волостей Малой Пенежки, Выйской и Суры Двинского уезда (1552 г.) Хотя они в основном регламентировали порядок деятельности местных администраций по борьбе с грабежами и некоторыми другими тяжкими преступлениями, указанные документы содержали и ряд уголовно-правовых норм, регулировавших уголовную ответственность грабителей. Для борьбы с грабежами и некоторыми другими посягательствами в масштабах страны в период царствования Ивана IV был создан специальный орган − Разбойный Приказ, который совмещал функции уголовного суда высшей инстанции и учреждения, осуществляющего розыск, дознание и следствие. В Разбойном Приказе проводилось разбирательство о тятьбе и грабеже в случаях, когда тяти и грабители были пойманы с поличным, а также в отношении тех лиц, кого при повальном обыске назвали лихим человеком, грабителем, разбойником и укрывателем краденных вещей. Деятельность Разбойного Приказа регламентировалась рядом нормативных актов, основным из которых являлась Уставная книга, содержавшая, наряду с уголовно-процессуальными, уголовно-правовые нормы, устанавливающие ответственность за грабеж. Принятие Уставной книги Разбойного Приказа относят к 1555 г. − 1556 г. В последствие в нее неоднократно вносились изменения и дополнения. В первоначальной редакции Уставная книга определяла, что грабителя, сознавшегося в преступлении, надлежало казнить, а не признавшегося − следовало заключить в тюрьму «до его смерти»[6]. При Борисе Годунове в эту норму были внесены изменения. Так, например, если преступник после применения к нему пыток сознавался в совершении одного грабежа, сопровождавшегося убийством или поджогом, он приговаривался к смертной казни. Этому же наказанию подлежало и лицо, признавшееся в трех грабежах, даже если они не были сопряжены с убийством или поджогом. Преступник, совершивший одно или два разбойных нападения, без указанных выше отягчающих обстоятельств, карался тюремных заключением на неопределенный срок − «до тех пор, пока не укажет государь»[7]. В конце XVI в. − начале XVII в. в России был принят ряд законодательных актов, которые, наряду с Судебником 1550 г. и Уставной книгой Разбойного Приказа, дополнительно регламентировали уголовную ответственность за грабеж. Например, такие, как Приговор о разбойных делах (1555 г.), Указ о тятебных делах (1555 г.), Указ о наказаниях тятей и грабителей (1637 г.) и Указ о запрещении мировых сделок с грабителями помимо судов (1646 г.) Так, в соответствии с Указом о наказаниях тятей и грабителей «грабители в середних и малых винах» подлежали «пятнанию» и выдаче на поруки. «А иных в середних и малых винах, запятнав, ссылали в Сибирь». «Пятнание» означало клеймение. Виновным в совершении грабежа раскаленным железом выжигали на щеках и лбу буквы «рзы», «земля», «буки» («р», «з», «б»). Под середней виной понималось совершение виновным двух грабежей без отягчающих обстоятельств (убийства или поджога), под малой − одного грабежа. Окончательно в самостоятельный состав грабеж был выделен Соборным Уложением 1649 г. В отличие от ранее действовавшего уголовного законодательства грабеж уже не связывался с убийством. По смыслу Уложения под грабежом понималось насильственное с опасностью для жизни завладение чужим имуществом, совершенное шайкой[8]. Уложение значительно ужесточило уголовную ответственность за грабеж по сравнению с ранее действовавшими законодательными актами. Лицо, совершившее грабеж, подлежало пытке и отрезанию уха. Повторный грабеж карался смертной казнью. В 1699 г. был принят документ, именовавшийся «Новоуказанные статьи о тятебных, разбойных и убийственных делах», которым были внесены определенные изменения в нормы Уложения 1649 г., в частности, касавшиеся уголовной ответственности за грабеж. Так, преступник, сознавшийся в грабеже, подлежал наказанию кнутом, отсечению двух пальцев на левой руке и освобождению на поруки. Лицо, сознавшееся в двух грабежах после пыток, подлежало смертной казни. Этому же наказанию подвергались виновные в совершении одного разбойного нападения, сопровождавшегося убийством или поджогом. Наличие подобных жестоких норм объяснялось обострением во второй половине XVII в. в России социальных противоречий, следствием чего являлось, в частности, резкое увеличение в стране числа грабежей. Борьба с грабежами рассматривалось как государево дело[9]. В последующих законодательных актах России четкой дифференциации грабежа и разбоя уже не проводили, рассматривая их как одно преступление. В Воинских Артикулах Петра I любое завладение чужим имуществом с использованием насилия именовалось грабежом. Только в уголовном законодательстве XIX в. грабеж вновь приобрел свою самостоятельность как отдельный состав преступления. В Своде законов Российской Империи (1832 г.) он определялся как нападение «на какое-либо место, жительство, на деревню, двор, или какое-либо здание для похищения имущества, произведенное открытою силою и с явной опасностью для самого лица, насилием угрожаемого»[10]. В Уложении о наказаниях уголовных и исполнительных (1845 г.) было впервые сформулировано понятие грабежа, на основе которого базируется и современное понятие этого преступления. Ст. 1627 Уложения определила грабеж как «всякое на кого-либо для похищения принадлежащего ему или находящегося у него имущества нападение, когда оно было учинено открытою силой с оружием или хотя без оружия, но сопровождалось или убийством, или нанесением увечья, ран, побоев или такого рода угрозами или иными действиями, от которых представлялась явная опасность для жизни, здравия или свободы лица или лиц, подвергшихся нападению»[11]. Основной состав грабежа характеризовался наличием физического насилия, представляющего явную опасность для жизни, здоровья или свободы потерпевшего или уже причинившего вред перечисленным объектам, либо угрозы, представлявшей явную и реальную опасность. Как мы видим, Уложение в качестве одного из объектов данного преступления называло и свободу потерпевшего, а также устанавливало большое количество обстоятельств, отягчающих грабеж, например, такие, как грабеж в церкви; грабеж с нападением на дом или иное обитаемое здание или целое селение; грабеж на улице; грабеж почты или дилижанса; грабеж, совершенный несколькими лицами, но без образования для этого шайки; грабеж, совершенный лицами, отбывавшими ранее наказание за грабеж и т.п. Таким образом, в качестве критериев отягчающих грабеж обстоятельств были выделены: место совершения преступления, совершение его группой лиц, причинение вреда жизни и здоровью, рецидив. Достаточно четкое понятие грабежа было сформулировано в ст. 583 Уголовного Уложения 1903 г. Уложение определяло грабеж как похищение чужого движимого имущества с целью присвоения, посредством приведения в бессознательное состояние, телесного повреждения, насилия над личностью или наказуемой угрозы.
Таким образом, именно насилие являлось основным признаком данного преступления. Оно могло быть самым разнообразным, включая и психическое, а объем угрозы ограничивался лишь теми, которые признаются наказуемыми по Уложению, т.е. угрозами совершить преступление или проступок[12]. Уголовное уложение 1903 г. явилось последним крупнейшим систематизированным актом в области уголовно права времен Российской Империи. Введение его предполагалось произвести поэтапно по главам или даже по статьям. Процесс этот затянулся и нормы, регламентирующие ответственность заграбеж, так и не вступили в силу. Империя пала и на территории России было создано Советское государство. Советский период (1917 г. − конец 80-х г.г.) Образование нового государства сопровождалось и созданием нового права, в том числе и уголовного. Однако этот процесс был очень сложным, так как на территории РСФСР до 1922 г. шла гражданская война, а уголовное законодательство РСФСР не было кодифицировано, нормы уголовного права содержались в декретах, а иногда и в подзаконных актах.
Октябрьская революция ознаменовала переход к новому социально-экономическому строю, при котором особое значение придавалось охране и укреплению социалистической собственности. Уже на второй день после переворота Декрет о земле установил: «Какая бы то ни была порча конфискуемого имущества, принадлежащего отныне всему народу, объявляется тяжким преступлением, караемым революционным судом»[13]. Указание на необходимость борьбы с хищениями государственного имущества мы находим и в других декретах, изданных в 1917 – 1921 гг., т.е. до первой кодификации советского уголовного законодательства. Дела о наиболее опасных имущественных преступлениях обычно изымались из общей подсудности и рассматривались революционными трибуналами и органами ВЧК. Повышенное внимание к охране государственного имущества было обусловлено не только экономическими и идеологическими причинами, но и необходимостью перестройки народного правосознания. В российской народной традиции резко отрицательное отношение к ворам, мошенникам, поджигателям и конокрадам уживалось со взглядом на казенное имущество как на бесхозное, не заслуживающее уважения. До принятия первого советского уголовного кодекса не существовало единой системы норм о преступлениях против собственности с четко очерченными составами преступлений и соответствующими санкциями. Однако в некоторых декретах делались попытки сформулировать конкретные нормы. Так, декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 1 июня 1921 г. «О мерах борьбы с хищениями из государственных складов и должностными преступлениями, способствующими хищениям» содержал подробный перечень уголовно наказуемых деяний. В их числе: незаконный отпуск товаров лицам, работающим в органах снабжения, заготовки и производства; сокрытие в целях хищения от учета предметов производства лицами административного и складского персонала; содействие хищениям и умышленное невоспрепятствование хищениям со стороны лиц, охраняющих складские помещения; получение заведомо незаконным путем товаров из государственных складов, баз, распределителей, заводов, мельниц, ссыпных пунктов в целях спекуляции и т.д. Все виды хищения наказываются лишением свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет, а при отягчающих обстоятельствах (многократность деяний, массовый характер хищений, ответственная должность виновного и др.) – расстрелом.[14] Аналогичные нормы предусматривались декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 1 сентября 1921 г. «Об установлении усиленной ответственности для лиц, виновных в хищении грузов во время перевозки их». Декретом устанавливалась суровая ответственность вплоть до высшей меры наказания – расстрела для лиц, перевозивших грузы гужевым, водным и другим путем, а также наблюдавших за этими перевозками агентов, уличенных в хищении грузов в пути.[15] Что касается менее опасных хищений государственного имущества, а также краж, грабежа, мошенничества и других посягательств на личную собственность, то они также наказывались, о чем свидетельствуют статистические данные и отчеты Народного комиссариата юстиции, периодически издававшиеся «Ведомости справок о судимости». Поскольку с конца 1918 г. судам запрещалось ссылаться на дореволюционное законодательство, а новые нормы не охватывали всех имущественных преступлений, суды руководствовались по-прежнему революционным (социалистическим) правосознанием и отчасти традиционными правовыми представлениями об этих преступлениях и их видах. Таким образом, в рассматриваемый период были и имущественные преступления, и наказания за них, не хватало «только» соответствующих законов.
Понятие, сущность и виды хищений
После принятия Уголовного кодекса РСФСР 1922 г. ответственность за имущественные преступления стала определяться на основании соответствующих его статей. Преступлениям против собственности в Особенной части Кодекса 1922 г. была посвящена гл. VI «Имущественные преступления». Предусматривалась ответственность за традиционные виды посягательств на отношения собственности, такие как кража, грабеж, разбой, присвоение или растрата, мошенничество, вымогательство, шантаж, умышленное истребление или повреждение имущества. Наряду с этими составами преступлений в главе имелись и такие, которые впоследствии были отнесены к другим разделам, с учетом объекта посягательства (покупка заведомо краденного, подделка документов, фальсификация, ростовщичество, самовольное пользование чужим товарным знаком). Диспозиции большинства норм были описательными, содержали четкие признаки конкретных преступлений. В примечании к ст. 187 Уголовного кодекса РСФСР, устанавливавшей ответственность за мошенничество, давалось определение понятия «обман»: «Обманом считается как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение о которых было обязательно». Это определение не было воспроизведено в последующем законодательстве, но до настоящего времени играет важную роль в теории уголовного права и судебной практике. Нормы о насильственных преступлениях против собственности (грабеж, разбой, вымогательство) не предусматривали дифференциации ответственности в зависимости от формы собственности. Предусматривались два вида грабежа. Простой грабеж, т.е. «открытое хищение чужого имущества в присутствии лица, обладающего или владеющего им, но без насилия над его личностью» карался принудительными работами или лишением свободы на срок до одного года (ст. 182). Более опасным видом был «грабеж, соединенный с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего», который карался лишением свободы на срок не ниже трех лет со строгой изоляцией (ст. 183). Выделение насильственного грабежа в самостоятельный состав преступления, к сожалению, не было воспринято последующим законодательством. Лишь в проекте Уголовного кодекса 1992 г. предлагалась и обосновывалась такая конструкция[16]. Для отдельных видов имущественных посягательств кодекс 1922 г. предусматривал повышенную ответственность при наличии квалифицирующих признаков (группа, промысел). Особенно много их было в ст. 180 о краже. Характерно, что иногда сочетание двух квалифицирующих признаков образовывало новый, еще более тяжкий признак. Этот прием в настоящее время не используется законодателем. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г., изданный в соответствии с общесоюзными Основными началами 1924 г., сохранил преемственную связь с Уголовным кодексом 1922 г. Ни система имущественных преступлений, ни конструкция отдельных составов не претерпели существенных изменений. В соответствии с общими направлениями уголовной политики того времени Уголовный кодекс 1926 г. снизил санкции за имущественные преступления по сравнению с прежним уголовным кодексом. В 30-е годы начался процесс усиления репрессивного характера многих уголовно-правовых норм. В числе первых законодательных новелл этого периода следует назвать постановление ЦИК и СНК СССР «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» от 7 августа 1932 г.[17] Это постановление, как акт высшей юридической силы, вошло в историю под кратким названием «закон от 7 августа 1932 г.». В преамбуле подчеркивалось, что «общественная собственность (государственная, колхозная, кооперативная) является основой советского строя, она священна и неприкосновенна, и люди, покушающиеся на общественную собственность, должны быть рассматриваемы как враги народа». Задача укрепления социалистической собственности решалась путем установления самой суровой репрессии за хищение грузов на железнодорожном и водном транспорте, а также за хищение (воровство) кооперативного и колхозного имущества. В обоих случаях предписывалось применять в качестве меры судебной репрессии высшую меру социальной защиты – расстрел с конфискацией всего имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией имущества. Установленные законом санкции были чрезмерно высокими и почти не оставляли возможности для дифференциации ответственности и индивидуализации наказания. Выражение «не ниже десяти лет» означало абсолютно определенную санкцию, поскольку согласно ст. 18 Основных начал 1924 г. и ст. 28 Уголовного кодекса 1926 г. лишение свободы не могло назначаться на срок свыше десяти лет. Закон возродил ранее введенное ст. 180 Уголовного кодекса 1922 г. родовое понятие хищения, однако границы его представлялись в то время слишком размытыми. Специальными законодательными актами и директивными указаниями в 1933 – 1934 гг. применение Закона от 7 августа 1932 г. было распространено на такие действия, которые хищениями не являлись (саботаж сельскохозяйственных работ, преуменьшение норм высева, уничтожение лошадей, умышленная поломка тракторов и машин, незаконное расходование гарнцевого сбора и др.). Поскольку ни одна статья Уголовного кодекса 1926 г. об имущественных преступлениях не была отменена и изменена, возникла проблема соотношения этих норм с нормами Закона от 7 августа 1932 г. Эта проблема была в 30-е годы решена следующим образом: Закон от 7 августа стал применяться только к наиболее опасным видам хищения государственного, колхозного (кооперативного) или общественного имущества, независимо от способа совершения. Наиболее опасными признавались хищения, совершенные организованной группой, или в крупных размерах, или систематически. Менее опасные хищения социалистического имущества, как и преступления против личной собственности граждан, квалифицировались по соответствующим статьям Уголовного кодекса 1926 г. Создавалось впечатление, что хищение отличается от других имущественных преступлений не способом нарушения отношений собственности, а масштабом деяния, размером причиненного вреда. Термин «мелкое хищение» вошел в употребление только с 1955 г.[18] В годы Великой Отечественной войны был издан ряд законодательных актов, направленных на усиление ответственности за некоторые преступления против социалистической собственности, не подпадавшие под действие Закона от 7 августа 1932 г. Например, указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 июня 1942 г. «Об ответственности за хищения горючего в МТС и совхозах» было установлено наказание за это преступление в виде тюремного заключения на срок от трех до пяти лет. В некоторых случаях судебная практика шла по пути более широкого применения Закона от 7 августа 1932 г. по сравнению с довоенным временем, особенно когда это касалось хищения воинских грузов на транспорте (даже не в крупных размерах), тормозных ремней или щитов для снегозадержания. Одновременно происходило усиление ответственности за преступления против личной собственности. Однако это делалось не путем внесения изменений в Уголовный кодекс 1926 г., а расширительным толкованием некоторых квалифицирующих признаков имущественных преступлений применительно к условиям военного времени. Так, Пленум Верховного Суда СССР 8 января 1942 г. дал указание судам все кражи, совершенные с использованием условий военного времени, квалифицировать как наиболее опасный вид кражи личной собственности по п. «г» ст. 162 Уголовного кодекса 1926 г. Практика относила к ним кражи во время воздушных налетов или обворовывание квартир эвакуированных жителей. В особо опасных случаях (групповое хищение, неоднократность, рецидив) такие преступления квалифицировались по аналогии как бандитизм[19]. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 6 мая 1943 г. «О квалификации кражи личного имущества граждан, совершенной в местах общественного пользования» распространило действие п. «в» ст. 162 Уголовного кодекса, где казуистично перечислялись некоторые места совершения краж («на вокзалах, пристанях, пароходах, в вагонах и гостиницах»), на все места общественного пользования. Практика относила к ним карманные кражи, совершенные в трамвае или в очереди за хлебом. После окончания войны, приведенные указания, рассчитанные на военный период, утратили силу. Вновь обострилась проблема чрезмерно мягких санкций за преступления против личной собственности и большого разрыва между наказуемостью преступлений против разных форм собственности. Эта проблема была своеобразно решена в указах Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г.[20] Указы установили суровую ответственность за преступления против собственности, сохранив дифференцированный подход к охране различных форм собственности. По указу «Об уголовной ответственности за хищение государственного имущества» кража, присвоение, растрата или иное хищение государственного имущества наказывались лишением свободы, заключением в исправительно-трудовом лагере на срок от семи до десяти лет с конфискацией имущества или без конфискации (ст.1). Хищение, совершенное «повторно, а равно совершенное организованной группой (шайкой) или в крупных размерах» наказывалось лишением свободы на срок от 10 до 25 лет с конфискацией имущества (ст.2). Те же действия в отношении колхозного, кооперативного или иного имущества наказывались по ч. 3 и 4 ст. 2 Указа несколько меньшими сроками заключения. Одновременно было впервые введено наказание за недонесение о хищении при отягчающих обстоятельствах (ст.5). По Указу «Об усилении охраны личной собственности граждан» наказание за кражу личного имущества граждан составляло от пяти до шести лет лишения свободы, а при отягчающих обстоятельствах («Кража, совершенная воровской шайкой или повторно») – от шести до десяти лет. За разбой устанавливалось наказание в виде лишения свободы на срок от 10 до 15 лет с конфискацией имущества, а при отягчающих обстоятельствах – от 15 до 20 лет с конфискацией имущества. При этом были изменены понятия кражи и разбоя. Кражей стало называться тайное или открытое хищение имущества. Разбой же определялся в Указе как «нападение с целью завладения чужим имуществом, соединенное с насилием или угрозой применения насилия». Таким образом, понятие грабежа вновь исчезло из закона. Оно растворилось в признаках кражи и разбоя. Нормы общесоюзных указов от 4 июля 1947 г. не были инкорпорированы в текст Уголовного кодекса РСФСР (в это время активизировалась подготовка Уголовного кодекса СССР[21]). Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 22 августа 1947 г. был утвержден перечень статей Уголовного кодекса РСФСР, которые не подлежали применению. Хищение государственного или общественного имущества, совершенное в любой форме, квалифицировалось по Указу от 4 июля 1947 г. Что касается преступлений против личной собственности, то по Указу квалифицировались только кража и разбой, а в отношении остальных продолжал действовать Кодекс 1926 г. Это породило новую диспропорцию в санкциях. Так, если кража личного имущества могла повлечь наказание до 10 лет лишения свободы, а разбой – до 20 лет, то максимум санкции за мошенничество составлял 2 года, а за вымогательство – 3 года. Суровость указов выражалась не только в огромных сроках лишения свободы (на фоне отмены смертной казни за хищение это не так поражало), но и в сокращении возможности для дифференциации ответственности и индивидуализации наказания. Хищения социалистического имущества наказывались независимо от их формы. Минимальные размеры санкций по обоим указам были завышены. Суды были вынуждены чаще прибегать к назначению ниже низшего предела санкции и к условному осуждению, а в последние годы существования указов такая практика стала преобладать. Не способствовало дифференциации ответственности и сокращение квалифицирующих признаков, а также изменение их содержания. К крупному размеру хищения была приравнена по наказуемости простая повторность. В то же время упоминавшийся в указах квалифицирующий признак совершения хищения организованной группой (шайкой) Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 28 мая 1954 г. истолковал расширительно как совершение преступления «по предварительному сговору организовавшейся для этой цели группой лиц». Попытки толкования этого признака на основе традиционного представления о шайке (организованной группе) были отвергнуты как «вредные и порочные»[22]. Принятие в 1958 г. новых Основ уголовного законодательства и проявившаяся в этот период тенденция к укреплению принципа законности в борьбе с преступностью нашли отражение и в нормах Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. об ответственности за имущественные преступления. Но еще сохраняла силу одна из важнейших идеологических догм социализма – о преимущественной охране уголовным законом всего государственного и общественного и о второстепенном значении защиты личности и ее интересов. В силу этой концепции аналогичные преступления против социалистической и личной собственности были размещены в различных главах Уголовного кодекса. Глава вторая «Преступления против социалистической собственности» располагалась сразу же после главы «Государственные преступления», а глава о преступлениях против личной собственности граждан была отнесена на пятое место. Приоритет защиты социалистической собственности скрупулезно соблюдался и в установлении санкций за одинаковые преступления как простого вида, так и квалифицированные. Так, максимум наказания за простую кражу государственного или общественного имущества составлял три года лишения свободы, а за такую же кражу личного имущества – два года. Наиболее тяжкий вид хищения социалистического имущества путем кражи наказывался 15 годами лишения свободы с конфискацией имущества, а после введения 25 июля 1962 г. ст. 93.1 Уголовного кодекса за кражу и другие хищения в особо крупных размерах могла быть применена смертная казнь. Максимум же наказания за кражу личного имущества составлял 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Среди форм хищения социалистической собственности были предусмотрены присвоение, растрата и хищение путем злоупотребления служебным положением. Грабеж вновь был выделен в самостоятельный состав преступления как разновидность хищения, отличающаяся способом совершения. Переход к рыночной экономике, закрепление в Конституции РФ принципа равной правовой охраны всех форм собственности сделали нетерпимым такое положение. Поэтому еще до принятия нового кодекса Федеральным законом от 1 июля 1994 г. были внесены изменения в нормы об имущественных преступлениях Кодекса 1960 г. Главным из них явилось объединение параллельных норм. Этот закон носил промежуточный характер и имел много сходства с подготовленным проектом Кодекса. В заключение рассмотрения истории развития понятия грабежа в отечественном законодательстве необходимо отметить следующее. Понятие грабежа германскому праву неизвестно. Грабеж в нашем понимании там частично охватывается понятием кражи (Diebstahl) и частично – разбоя (Raub). Под разбоем понимается похищение имущества с применением любого насилия либо с применением угрозы насилием, опасным для жизни и здоровья. В статье 311-1 французского УК vol (похищение) определяется как злостное (frauduleuse) изъятие чужой вещи[23]. Данное преступление объемлет все виды похищений в нашем понимании (кражу, грабеж, разбой), а также временное заимствование вещей и присвоение находки[24]. Понятием vol не охватываются мошенничество, вымогательство и присвоение вверенного в нашем понимании (последнее влечет ответственность по общей норме об имущественном злоупотреблении доверием). Британское уголовное право в определении имущественных преступлений имеет мало общего с законодательством России и других стран европейского континента. Уголовная ответственность за имущественные преступления определяется в основном законами о краже (Theft Acts) 1968, 1978 и 1996 г. В систему имущественных преступлений, наряду с theft, входят: мошенничество, разбой, burglary, прикосновенность к краденым вещам и некоторые другие деяния. Как видим, понятие грабежа является сравнительно молодым и «эксклюзивным» для российского уголовного права. Это увеличивает актуальность изучения данного института.
