Значение методологии М.Вебера для социальной культурологии

Макс Вебер — один из крупнейших социологов, обычно характеризуемый как основоположник понима­ющей социологии и теории социального действия. Именно на него опирается^ в ряде существенных от­ношений общая социология, включая анализ хозяйст­венных, религиозных, политических и бюрократических реалий. Для социологии культуры его методология име­ет особое значение по причине высокой аналитической ценности его основных методов, а именно понятия иде­ального типа, позволяющего выявить соотношение меж­ду религией как существенным компонентом социокуль-турной системы (прежде всего как системы этических установок) и хозяйственной деятельностью. Его широко известная работа “Протестантская этика и дух капи­тализма” (1905) дала основу для сопоставления типов такого соотношения и в других религиях, прежде всего в индуизме, буддизме и конфуцианстве (работа “Хо­зяйство и общество”, 1921).

Веберовское сравнительное изучение религий было основано на выделении идеального типа определенной религии, в котором эта религия предстает не как адек­ватное воспроизведение в его эмпирическом виде, обус­ловленном реальными обстоятельствами, а как систем­ная, логически упорядоченная конструкция. Идеальный тип — это умозрительное построение, хотя и созданное на основе изучения эмпирической реальности. Но это не описание обозреваемых фактов, а намеренно упро­щенное и доведенное до логически стройного типа, в котором множество элементов, существующих “дискрет­но и диффузно” в реальном объекте, соединяются в единую теоретическую модель.

Именно таким образом в веберовской методологии воссоздавались религиозные системы протестантизма, индуизма, буддизма, конфуцианства, иудаизма, которые в ряде отношений несомненно отличались от своих источников. Таким же образом М. Вебер формули­ровал различные типы пророчества (этическое и лич­ного примера), религиозных организаций, ценностных

ориентации (ценностно-рациональные и целерациональ-ные).

За рамками его исследований оставались многие кон­кретные различия. Тем не менее веберовский подход позволял, с одной стороны, сопоставлять теоретическую конструкцию с объектом, а с другой — соотносить мо­дель религии с хозяйственной системой.

Такой подход позволял раскрыть, каким образом сра­батывают те субъективные этические мотивы, которые заложены в индивиде. Этот подход предстает как по­нимающий, но не потому, что он выявляет реализацию:)тих субъективных факторов (например, представлений о зле, страдании, смерти и спасении) в объективной деятельности.

Важнейшим понятием, введенным М.Вебером в ме­тодологию сопоставления различных религий,этических систем, в социологию управления, права и искусства, было понятие рационализации. Оно означает процесс вытеснения случайных, аффективных или рутинных действий или мотивов, преодоление отклонений (и про­тиворечий) от основной линии действия и поведения, последовательное упорядочивание этого действия, их планирование и накопление результатов.

Рационализация действует в самых различных сфе­рах, в том числе при кодификации права, системати­зации религиозных или научных систем. Вместе с тем этому процессу подвержена и деятельность различных социальных групп, связанная с хозяйством, управлением или религиозной практикой. Как показывает М. Вебер, упорядочивание практики человеком связано с разде­лением между сферой сущего, т.е. эмпирически реаль­ного мира, и должного, т.е. отвечающего ценностно-нормативному порядку. Осознавая противоречие между этими сферами, индивид вынужден учитывать послед­ствия своих действий, определять близкие и последу­ющие цели и адекватные им средства, руководствуясь адекватными им ценностями.

Рационализация имеет частный характер. Это озна­чает, что сам процесс охватывает лишь определенные стороны культуры, приводит к их автономизации, ос­тавляя отдельные сферы в стороне. Она всегда должна получать соответствующую институциональную основу (церковь, секта, образование, социальная структура, бю­рократический аппарат и т.д.), которая и обеспечивает ее поддержание.

Конкретизируя понятие рациональности в примене­нии к разным культурам и сферам деятельности, М.Ве-бер ввел деление на целерациональный и ценностно-рациональный типы, которые будут рассмотрены в гл. IV об элементах культуры.

С методологией М.Вебера принято связывать и еще одно важное достижение последующей социологической мысли. В ходе позитивистской критики того гумани­тарного историзма, который предполагал наличие в ис­тории некоторого субстанциального сверхначала, посте­пенно реализующегося в ходе прогресса общества, и к тому же в русле общей направленности истории, сти­рающей различия между локальными общностями, ут­рачивалось представление о содержании исторического движения. “Очищенная” от человеческого субъективиз­ма позитивистская методология оставляла без внимания и те смыслы, которыми человек руководствовался в исторической деятельности, и те духовные системы, а значит, и культуру, в которых создавались и поддер­живались эти смыслы.

М.Вебер совершил плодотворный отход от ортодок­сального позитивизма и ввел принцип понимания че­ловеческого действия, которое дается только если ис­следователь раскрывает значение смыслов, побуждаю­щих человека действовать так, а не иначе. Эти смыслы имеют не индивидуальное или общеантропологическое значение, а складываются в конструкции, названные Ве-бером “идеальные типы”. Именно благодаря этой кон­струкции в поле зрения социологии культуры вошла проблематика типологии обществ, религий и культур, а следовательно, их исторического сопоставления и их эволюции в ходе всемирной истории.

Позднее эта методология во многом способствовала сравнительному изучению стадий и типов эволюции различных обществ. К концепции М.Вебера обраща­лись многие ученые. Особенно возросло ее значение в 60—80-х гг., когда происходит настоящий “веберов-

ский ренессанс”*. С одной стороны, разработанная им методология позволяла выяснить характер “человече­ского измерения” в хозяйственной деятельности капи­талистического общества. Внутреннее взаимодействие капитала и труда, мотивы взаимного принятия пред­принимателями и трудящимися условий производства и организации социальной жизни — все это остается постоянной проблемой для капиталистического обще­ства, для которой на каждом этапе необходимо надеж­ное решение. С другой стороны, к учению М.Вебера стали широко обращаться мыслители из стран “треть­его мира”, стремившиеся понять духовные принципы функционирования своих обществ в условиях модер­низации и выдвинуть наиболее успешные программы преобразования, отвечающие условиям этих стран. Складывается обширная “вебериана”, в которой самому пристальному рассмотрению подвергается характер во­сточных религий с точки зрения наличия в них ду­ховных предпосылок модернизации или же противо­действия процессам обновления. Поиски эти дали весь­ма разноречивые результаты, о чем мы подробнее по­говорим в главе, посвященной социокультурным осно­вам модернизации.