Стилистические функции качественных прилагательных

Говоря о стилистической функции прилагательного, в первую очередь, стоит сказать о. употреблении прилагательного в качестве эпитета.

Термин "эпитет" принадлежит к числу наиболее древних филологических терминов, предназначенных для описания выразительных средств, которые используются авторами литературных текстов. Тем удивительнее единство значения, которым этот термин обладает: со времен античных риторик под эпитетом подразумевается выразительное определение, характеризующее предмет или явление.

При этом в филологической традиции, восходящей к античности, было принято различать "эпитеты необходимые", epitheton necessarium, которые сообщали о предмете информацию, никак иначе в тексте не представленную, и "эпитеты украшающие", epitheton ornans, не несущие новой предметно-логической информации, однако воздействующие на чувства читателей.

Отечественная филологическая и лингвистическая традиция складывалась во многом как результат усвоения европейской филологической традиции, ее терминологии и проблематики. Поэтому неудивительно, что история термина "эпитет" в отечественной филологии оказывается тесно связана с классическим разграничением "необходимых" и "украшающих" определений, получавшим в различных работах то или иное истолкование.

Прежде всего, следует упомянуть труды А.А. Потебни и его последователей - Д.Н. Овсянико-Куликовского, А.А. Зеленецкого, исходивших из противопоставления "поэтической" и "прозаической" речи соответственно как речи образной и необразной: "Символизм языка, по-видимому, может быть назван его поэтичностью; наоборот, забвение внутренней формы кажется нам прозаичностью слова" [39, 174]. Поэтому различаются слова "прозаические", "звуковая форма которых служит только знаком, символом известного понятия или представления и не вызывает в нас никакого образа" [41], и "поэтические", "произношение которых вызывает в нас образ, конкретное представление, отличное от того, которое составляет лексическое значение слова" [41, 53].

По мнению А.А. Зеленецкого, эпитеты принадлежат именно к этой второй группе слов, поскольку, "не внося, по большей части, ничего нового в наше сознание, они только выдвигают одно из качеств, присущих предмету, и этим сразу дают определенное направление работе нашего сознания при воспроизведении представлений, значительно облегчая тем понимание чужой речи" [41, 53].

Таким образом, под эпитетами здесь подразумеваются прежде всего "украшающие эпитеты", определения, избыточные с точки зрения сообщения новой информации, однако помогающие восприятию уже сообщенного.

С другой стороны, для школы Потебни характерна уверенность в том, что именно поэтическая, образная речь является первичной, " … названия предметов имели прежде характер эпитетов. Но эти эпитеты не просто только выдвигали в сознании наших предков какой-нибудь один, отдельный признак, без всякого отношения его к какому-нибудь определенному предмету, как эпитеты современной речи, а, наоборот, ассоциируясь с целым рядом других признаков того или другого предмета, вызывали в сознании общее и полное его представление" [41, 58].

А.Н. Веселовский даже считал возможным рассматривать всю историю эпитета как историю поэтического стиля "в сокращенном издании" (Веселовский 1940, 73). "За иным эпитетом, к которому мы относимся безучастно, так мы к нему привыкли, лежит далекая историко-психологическая перспектива, накопление метафор, сравнений и отвлечений, целая история вкуса и стиля в его эволюции от идей полезного и желаемого до выделения понятия прекрасного" [42, 73].

В эпоху романтизма "эпитет в традиционном узком значении поэтического тропа … заменяется индивидуальным, характеризующим поэтическим определением" [43, 359]. Романтизм впервые оправдывает индивидуальную точку зрения и индивидуальное словоупотребление, общую идею предмета вытесняет индивидуальный аспект явления, обусловленный определенным местом и временем, и в то же время на смену объективного и идеального художественного стиля выступает индивидуальная манера, обусловленная точкой зрения или темпераментом поэта.

При этом в теории литературы возникает "новое расширенное употребление термина "эпитет" в значении поэтического определения" [43, 360], что соответствует художественной манере, установившейся в XIX веке, однако вносит определенную путаницу, поскольку соседствует со старым пониманием эпитета как эпитета украшающего.

В.М. Жирмунский предлагал преодолеть это несовершенство терминологии, сохранив термин "эпитет" для обозначения эпитетов украшающих и используя в остальных случаях слова "поэтическое определение". Таким образом, оставался "…только один вопрос, для которого мы приберегаем термин "эпитет": пользуется ли данный поэт украшающими эпитетами, т.е. традиционными поэтическими определениями, употребляемыми в особом переносном значении типического, идеального признака определяемого понятия, или он допускает только индивидуальные, характеризующие определения в соответствии с обычным прозаическим словоупотреблением" [43, 361].

А.П. Евгеньева фактически различает "классицистские", "романтические", "реалистические" и проч. эпитеты, не оформляя эту типологию при помощи специальных терминов, но лишь описывая различия в использовании поэтических определений. Сходный принцип типологии, с указанием различия между эпитетами, свойственными литературе классицизма, романтизма, реализма, принят авторами "Краткой литературной энциклопедии" (следует отметить отсутствие в статье характеристики эпитетов, свойственных литературе модернизма) [44].

Иной способ характеристики эпитетов принят в "Словаре эпитетов" К.С. Горбачевича. Его автор обращает внимание прежде всего на частотность употребления, степень узуальности эпитета. По этому признаку он выделяет три типа эпитетов: общеязыковые, народно-поэтические и редкие (индивидуально-авторские) [45].

Общеязыковые - это наиболее многочисленная группа слов. У некоторых существительных (например, "лицо", "взгляд", "глаза", "улыбка", "жизнь") зафиксированы сотни харакреризующих определений. Среди них прилагательные и со свободным, и со связанным значением. Ср. с одной стороны: багровый закат, проницательный взгляд, ироническая улыбка, высокий лоб, и с другой - понурый взгляд, бисерный почерк трескучий мороз, сардоническая улыбка. В числе общеязыковых эпитетов есть слова, употребленные в прямом и в переносном значении, стилистически нейтральные и с яркой стилистической окрашенностью. Ср. полная тишина и (перен.) могильная тишина; быстрый взгляд и (перен.) молниеносный взгляд; темный дуб и (перен.) черноголовый дуб.

Характерными признаками общеязыковых эпитетов служат относительная устойчивость связи между определяющими и определяемым, воспроизводимость подобных словосочетаний, неоднократность употребления их в литературном языке.

Народно-поэтические эпитеты пришли в литературный язык из устного народного творчества. Их основная черта - постоянство и ограниченность сочетаний определяющего с определяемым. типичными примерами служат: чистое поле, синее небо, горькое горе, буйный ветер красное солнце, серый волк и т.п. Многим народно-поэтическим эпитетам свойственно: а) употребление прилагательного в усеченной форме (сыра земля, чисто поле); б) перенос ударения (зелено вино, шелковые луга); инверсия определяющего и определяемого (ветры буйные, ноги резвые, горе горькое).

Третий тип - индивидуально-авторские эпитеты. В их основе лежат неожиданные, часто неповторимые смысловые ассоциации, поэтому они обычно невоспроизводимы, их употребление носит окказиональный характер. Однако при определенных условиях (авторитет писателя, яркость, свежесть образа и т.д.) эти эпитеты могут перейти в разряд общеязыковых. Таким образом, граница между общеязыковыми и индивидуально-авторскими эпитетами условна и подвижна. Вот несколько примеров индивидуально-авторских эпитетов: глубокое настроение (Куприн), цветастая радость (Шукшин), дряблый смех (Мамин-Сибиряк), мокрогубый ветер (Шолохов), конфетная боль (Вс. Иванов).

Следует отметить, что в данном случае вообще снимается различие между качественным определением и эпитетом: любое качественное (и не только) прилагательное оказывается эпитетом. Тем не менее противопставление узуальных (языковых) и индивидуально-авторских эпитетов активно используется в стилистике, и потому может считаться принятым в современной филологии.

Таким образом, представляется правильным принять широкое понимание термина "эпитет" как поэтического, художественного определения, независимо от того, насколько узуален или индивидуален этот эпитет, постоянен он или нет; однако следует отличать эпитеты от определений непоэтических, функционирующих в рамках нелитературных, нехудожественных текстов.

При этом свойство "поэтичности" приобретают даже самые тривиальные определения, оказывающиеся в контексте поэтического и, шире, художественного текста: таким образом автор может достигать определенного эмоционального эффекта, а значит, реализовывать основную задачу художественного текста.

При этом противопоставление "необходимых" и "украшающих" эпитетов в основном оказывается снятым или, по крайней мере, переходит на более низкий уровень: это уже не различение "прозаических" и "поэтических" определений, а различение стилистических приемов, используемых автором для достижения определенного эффекта.