Деятельностный подход в философии– это философская концепция, придающая деятельности более фундаментальный онтологический статус, нежели констатация существования отдельных объектов-вещей. Как объяснительный принцип в эпистемологии этот подход предполагает, что смысл понятий и человеческих представлений порождается характером деятельности и представляет собой результат ее опредмечивания.
Деятельность представляет собой единство процессов опредмечивания и распредмечивания. Опредмечивание – процесс есть процесс перевода знания, представленного в "форме деятельности", т.е. существующего как компонент в целостной системе деятельности, в материальные формы (в "форму объекта"), в результате которого некоторая вещь, втянутая в орбиту конкретной деятельности, приобретает смысл и значение как элемент человеческой активности. Распредмечивание, соответственно, есть процесс перевода свойства вещи из свойства объекта в свойство деятельности. Когда характеристики деятельности, опредмечивающиеся в свойствах ее продуктов, начинают истолковываться как имманентно принадлежащие самим продуктам, вне учета природы и целей деятельности, то возникает феномен, известный как "товарный фетишизм".
|
|
Объектом изучения деятельностного подхода является сама деятельность как целое.
Однако, мы можем видеть и критический взгляд на деятельностный подход в статье В.А. Лекторского « Деятельностный подход: смерть или возрождение?». Автор отмечает, что сегодня «деятельностная тематика как в философии, так и в психологии утратила былую популярность» и выделяет три группы обвинений в адрес деятельностного подхода.
Первая группа связана с отождествлением деятельностного подхода с соответствующими идеями К. Маркса, в результате чего распространившееся сегодня негативно-подозрительное отношение ко всему, что связано с именем К. Маркса и его философией, переносится и на деятельностный подход [№2, с. 56-57]. Эти обвинения, по мнению автора, основаны на ложной предпосылке: в действительности К. Маркс предложил лишь один из вариантов этого подхода, который в нашей стране в силу конкретных исторических обстоятельств был интерпретирован как единственно возможный.
Вторая группа обвинений обращает внимание на то, что конкретные теории деятельности, разработанные в отечественной философии, методологии, психологии (в частности, деятельностная методология Г.П. Щедровицкого, психологические теории деятельности А.Н. Леонтьева, П.Я. Гальперина и др.), столкнулись с рядом проблем, которые, по мнению критиков деятельностного подхода, не могут быть решены в рамках этих теорий, а предполагают выход за них. В плане перспектив подхода в целом подобная критика может быть весьма продуктивной – если, как предлагает автор, различить деятельностный подход как исследовательскую программу – и конкретные теории деятельности (философские, методологические, психологические), созданные в его (ее) рамках. Развитие, трансформация, переинтерпретация последних и даже отказ от них сами по себе не только не означают отказ от деятельностного подхода как рамки, но, наоборот, указывают на его новые возможности.
|
|
Третья группа обвинений исходит из того, что деятельностный подход предполагает очень узкое понимание философии, которое было возможно тогда, когда наши исследователи имели плохое представление о современных философских концепциях, в то время как далеко не все из них (например, феноменология, неотомизм, философия Хайдеггера) разделяют деятельностные идеи. Эти обвинения автор считает наиболее серьезными: ведь если они справедливы, то под сомнение ставится уже не конкретная версия теории деятельности, а деятельностный подход в целом, и наша философия и методология оказываются для мировой культуры чем-то «местечковым», провинциальным, лежащим в стороне от «магистральных путей» ее развития.
Экологически и консервативно настроенные философы обвиняют деятельностный подход в антропоцентризме. При таком понимании он оказывается следствием сциентизма, технократической установки на проектирование социальных процессов, а, возможно, и самого человека, порождает восприятие природы как простого ресурса человеческой деятельности. Подобное самонадеянное «деятельностное» вмешательство, претензии на проектирование и конструирование всего и вся порождают следствия, ставящие под угрозу существование природы и самого человека.
Однако по мнению автора, указывающего на возможности другого понимания деятельности (не только в рамках идеала антропоцентризма, но и в контексте идеала коэволюции, взаимодействия ее естественных и искусственных компонентов, нового понимания проектности в культуре), «особенности современной экологической и социальной ситуации не только не ведут к отказу от деятельностной тематики, но, напротив, делают последнюю одной из самых актуальных».
Обвинения представителей постмодернизма, сохраняющего определенную связь с деятельностным подходом, связаны с эффектом «расползания» деятельности: она приобретает фрагментарный и произвольный характер, ее нормы становятся совершенно условными, а результаты не могут контролироваться – поэтому проектировать деятельность бессмысленно. Самое же главное состоит в том, что такое понимание деятельности предполагает отсутствие ее носителя-деятеля (идея «смерти человека»): личность как агент действия, предполагающий наличие определенных ценностей, представлений о правах и обязанностях и ответственность за поступки, теряет смысл. Человек не может рассматриваться как автор своих поступков, поскольку реагирует в основном в соответствии с теми системами коммуникации, в которые он оказался случайно втянутым, его сознание оказывается «перенасыщенным» и «фрагментированным».
В ответ на это В.А. Лекторский, ссылаясь на идеи В.В. Давыдова и концепцию Р. Харре (который, в свою очередь, пытается соединить идеи Л.С. Выготского и Л. Витгенштейна), указывает, что вполне мыслимы «культуры и формы деятельности (и соответствующие им формы коммуникации), при которых индивид может участвовать как агент в коллективной деятельности и вместе с тем не обладать Я и внутренним миром как субъективно сознаваемым».
Общий вывод автора состоит в том, что деятельностный подход в современных условиях не только возможен, но и весьма перспективен. Однако его развитие менее всего может быть понято как простое навешивание термина «деятельность» на разнообразные феномены (т.е. как формальная онтологизация), а, напротив, предполагает переосмысление и пересмотр представлений, связанных с самим деятельностным подходом
|
|
Основным, центральным вопросом философии принято считать вопрос об отношении бытия и сознания. Началом открытия человеком бытия, реального существования мира является его чувственность, которая лежит в основе взаимодействия человека и окружающего мира. Контакт двух реальностей лежит через чувства человека, которые представляют его психическую деятельность, уже на этом этапе преобразующую и внутренний мир человека, и окружающий мир. "Общение с другими сущими, взаимодействие с ними осуществляется посредством деятельности человека и его сознания, в регуляции этих действий посредством сознания". Деятельность понимается как всесторонний процесс преобразования человеком окружающей социальной, природной реальности, самого себя в том числе. Вместе с тем это и взаимная деятельность двух субъектов, взаимодействие свободно участвующих в процессе равноправных партнёров, каждый из которых изменяется в результате общения. Деятельность выступает как сила, воспроизводящая и изменяющая систему объективных и субъективных условий: общественных отношений, социальных институтов, а вместе с этим и систему, соответствующих им представлений, весь образ мыслей и жизни людей, самосознание человека.
В самом широком философском смысле деятельность означает разносторонний процесс создания субъектом условий для своего и общественного существования и развития, процесс преобразования социальной реальности в соответствии с личными и общественными потребностями, целями и задачами. Причастность человека к миру осуществляется и через познание, и через действие человека как овладение природой, поэтому деятельность выступает как специальная основная форма соотношения субъекта и объекта, их диалектики. Величие человека, его активность проявляются не только в деянии, но и в созерцании, в умении постичь и правильно отнестись к Вселенной, к миру, к бытию. Природа – не только объект созерцания, не только продукт истории человечества, но и не только материал или полуфабрикат производственной деятельности людей. Человек – конечное существо – включается в мир, в его бесконечное бытие в качестве бытия, преобразующего реальность, и в качестве существа, переходящего в форму идеального существования. Деятельность выступает как проблема изменения, преобразования бытия сознательно действующим существом. Можно сказать, идеальное бесконечное бытие включается в конечное – человека, а реально конечное включается в бесконечное. И одно и другое существуют в движении, в становлении, другими словами, в деятельности.
|
|
В отношении деятельности можно говорить о ее целях, средствах, собственно процессе (деятельности) и результате. Основные цели деятельности лежат вне сферы самой деятельности. Они находятся в области человеческих идеалов, мотивов и ценностей. Если конечный результат деятельности совпадает с сознательно поставленной целью, то деятельность можно охарактеризовать как рациональную. Между тем в определенном смысле деятельность носит безличный, предметный и системный характер.
С точки зрения деятельностного подхода сознание конструирует онтологию, приписывая миру те свойства, которые как бы заданы деятельностью и/или не противоречат самой возможности предстоящей деятельности.
Схема, предложенная Каганом, с нашей точки зрения, наиболее полно раскрывает место категории деятельности в сопоставлении с другими категориями.
Человеческую деятельность большинство философов рассматривают как активность субъекта, направленная на объекты или на другие субъекты, сам же человек чаще всего рассматривается как субъект деятельности. Исходным моментом в их теоретическом анализе являются субъект – объектные отношения, в связи с тем, что "не существует субъекта без объекта и объекта без субъекта". Основанием выделения указанных форм деятельности служат цели, преследуемые субъектом во взаимодействии с объектом.
В контексте деятельностного подхода познание можно представить как процесс, когда на его начальном этапе деятельность субъекта и объекта противоположны, причем объективность (природы) означает не более, чем ее объектность. В ходе собственно познания осуществляется погружение в объективность; субъект снимает свое отчуждение от объекта, поскольку основной его целью своего рода слияние с объектом. Мера совпадения субъективного и объективного есть не что иное, как мера познания объективной истины. Если в процессе познания знание существует в "форме деятельности", то результат познания должен быть представлен в "форме объекта", т.е. в том виде, когда воздействие деятельности на объект (объективное) элиминируется из конечного результата познавательной деятельности. Речь здесь идет о "вычеканивании" субъективности, сопряженной с конкретной познавательной деятельностью.
Таким образом, в качестве объяснительного теоретико-познавательного принципа деятельностный подход предполагает, что знание необходимого анализировать под углом зрения порождающих его структур и особенностей деятельности. (Опубликовано в журнале "Эпистемология и философия науки",2007, Т.XIII, № 3. с. 144 – 146. В.А. Бажанов)