Нормы о конвалидации в действующем гражданском законодательстве стран романо-германской правовой семьи

Наиболее близкими для российской системы гражданского права являются способы конвалидации недействительных сделок, закрепленные в законодательстве стран романно-германской правовой семьи.

Действующее гражданское законодательство Германии содержит ряд примеров, когда ничтожная сделка может приобретать свойства действительной. При этом механизм исцеления принципиально отличается от предусмотренного в гражданском законодательстве Российской Федерации.

Общее правило конвалидации сформулировано в § 141 Германского гражданского уложения[70]: « если лицо, совершившее недействительную сделку, подтверждает ее, то это подтверждение рассматривается как совершение сделки вновь». В данном случае речь не идет об исцелении первоначальной сделки, однако, правовые последствия недействительности по отношению к такой сделке все же не применяются.

Примеры конвалидации мы можем наблюдать в отдельных составах недействительных сделок, регулируемых Германским гражданским уложением.

Так,для действительности волеизъявления несовершеннолетнего, которое не сводится к приобретению только правовых преимуществ, по общему правилу, требуется согласие его законного представителя (§ 107). Если же несовершеннолетний заключает договор без необходимого на то предварительного согласия, действительность договора зависит от последующего согласия (абз. 1 § 108), посредством которого исцеляется недействительность сделки.

Аналогичным образом исцеляется ничтожная сделка, совершенная несовершеннолетним без согласия законного представителя, если несовершеннолетний исполнит ее на средства, предоставленные ему для этой цели или переданные в полное его распоряжение представителем или третьим лицом с согласия представителя (§ 110).

Еще один случай конвалидации по германскому законодательству возможен посредством изменения толкования содержания сделки, когда условия одной недействительной сделки все же соответствуют требованиям, предъявляемым к другой сделке. В таком случае недействительная сделка признается действительной, в отношении нее действуют правила, относящиеся к последней сделке, если действительность такой сделки была бы желательна (§ 140). Следует подчеркнуть, что в данном случае речь не идет о притворной сделке, для которой характерно несоответствие воли и волеизъявления сторон.

Особенностью германского гражданского законодательства в сравнении с российским является то, что оно в некоторых случаях ограничивает возможность оспаривания сделок. Так, оспаривание не допускается, если сделка была подтверждена тем, кто имел право ее оспаривать.

Все рассмотренные примеры иллюстрируют устойчивую ориентацию германского законодателя на сохранение сложившихся гражданских правоотношений, придание им юридической силы даже в случае их порочности по формальным основаниям. И если не во всех случаях речь идет именно о конвалидации сделки, то, во всяком случае, нормы закона направлены на ограничение случаев применения последствий недействительности сделки.

Гораздо в меньшей степени данная тенденция проявляется в действующем гражданском законодательстве Франции. Кодекс Наполеона 1804 года в ряде случаев содержит термин «абсолютно недействительная сделка». Данная сделка не может быть исцелена ни в каком случае и является ничтожной с момента ее заключения. В нескольких случаях в качестве исключения все же допускается возможность придания юридической силы сделке, изначально обладающей свойствами недействительности.

Так, ст. 979 Гражданского кодекса Франции[71] содержит ряд требований к тайному завещанию, которое рассматривается в качестве односторонней сделки. Такое завещание под угрозой недействительности должно быть написано и подписано самим наследодателем; предъявлено нотариусу и свидетелям. Однако, «во всех случаях, … тайное завещание, которое не было составлено с соблюдением всех необходимых формальностей и которое в качестве тайного завещания будет поэтому считаться недействительным, тем не менее, будет действительным в качестве собственноручного завещания, если были выполнены все требования, предъявляемые к собственноручному завещанию…» (ст. 979).

Еще один случай, когда происходит исцеление недействительной сделки: одобрение сделки, совершенной несовершеннолетним, по достижению им совершеннолетия. В рассматриваемом случае от несовершеннолетнего «не принимаются просьбы о пересмотре обязательства, независимо от того, является ли это обязательство недействительным по форме или оно дает только основание для восстановления» (ст.1311).

Аналогичные нормы об исцелении содержатся в отношении дарений, а также договоров об учреждении акционерных обществ.

Таким образом, французское законодательство, отдавая приоритет классической теории о недействительных сделках, тем не менее, предусматривает правовые средства, ограничивающие последствия ничтожности некоторых социально значимых правоотношениях.

Такое же мнение складывается и при анализе итальянского гражданского законодательства. В ст. 1243 Итальянского гражданского кодекса[72] провозглашается, что ничтожный договор не может быть подтвержден, если иное не указано в законе. Тем не менее, предусмотрена возможность преобразования ничтожного договора: ничтожный договор может порождать последствия иного договора, если реквизиты относительно формы и содержания последнего соблюдены и если стороны желали бы его заключения, если бы не знали о ничтожности (ст. 1424).

Французское и итальянское законодательство, также как и германское законодательство, предусматривают механизм подтверждения оспоримой сделки. Достаточно подтвердить сделку лицом, которое обладает правом ее оспаривания, и такая сделка приобретает свойства действительной вне зависимости от последующих действий заинтересованного лица. Так, в соответствие со ст. 1414 Итальянского гражданского кодекса оспоримый договор может быть подтвержден контрагентом, которому принадлежит иск об аннулировании, посредством акта, содержащего упоминание о договоре, об основании его оспоримости, а также заявление, направленное на его подтверждение. Такой договор также можно подтвердить конклюдентными действиями уполномоченного на оспаривание договора лица, исполнив договор, зная об основаниях его оспоримости.

Данная норма, на наш взгляд, является удачным решением проблемы злоупотребления материальным правом. Речь идет о случаях, когда один из контрагентов, определив, что договор является оспоримым, имеет возможность проверить экономический эффект сделки в пределах срока исковой давности, и если тот окажется нежелательным, по формальным критериям оспаривать сделку.

К сожалению, российское законодательство не содержит механизмов защиты от подобных ситуаций. Российская доктрина исходит из того, что до момента признания оспоримой сделки недействительной в судебном порядке, такая сделка является действительной. Однако всякое действительное правоотношение должно получать защиту со стороны государства, охраняться правом. В отношении оспоримой сделки это не в полной мере применимо. Правовая защита одной из сторон по оспоримой сделке прекращается в случае, если другая сторона оспаривает такую сделку.

В целом, изучение опыта гражданского правотворчества стран романо-германской правовой семьи позволяет выявить некоторые положения, которые можно было бы реципировать в целях совершенствования законодательства о недействительных сделках.