2020-04-20
78
- Ух ты! Это круто, - с энтузиазмом сказал он, наклоняясь ближе, чтобы получше рассмотреть ее киску и особенно ее уже очень влажные губы. - Не могу дождаться, когда спущусь тебе между ног и оближу все, что там внизу! Она такая мокрая!
Ее киску покалывало при мысли об оральном сексе. Но она рявкнула:
- Этого не будет! Даже не думай об этом! Сейчас... пожалуйста! Не заставляй меня умолять!
Она раскрыла объятия для него и мысленно добавила:
"Мне нужен твой член в моих руках!"
Сначала он потянулся к ней, но вместо этого уткнулся куда-то вниз. Пока она нетерпеливо наблюдала, он с помощью рычагов управления откинул ее сиденье назад.
- Ч...что ты сейчас делаешь?!
Ее голос звучал тревожно, когда накренившееся сиденье медленно наклонило ее верхнюю часть тела вниз. Вскоре она уже лежала почти параллельно земле, только колени оставались согнутыми, так как для ног не хватало места. Опасаясь, что он думает о том, чтобы трахнуть ее, она снова положила обе руки на свою киску.
- Не волнуйся, Ма! В смысле, Мэгги. Я просто устраиваю нас поудобнее. Я обещаю, что не буду трогать твою киску, так что не волнуйся.
Как только он договорил, он полностью оседлал ее. Из-за низкого потолка машины он не мог сесть, но нашел удобное положение, сидя на ее бедрах и наклонившись вперед, положив руки на ее большую грудь.
- Ну, хорошо, - неохотно согласилась она, увидев, где он сидит. Его задница лежала на ее бедрах, около колен. Это означало, что его член был на безопасном расстоянии. То, как он сидел на ней, не позволяло ему даже взглянуть на ее киску. Но она все еще была очень обеспокоена и смущена своей бритой киской и держала руку, прикрывая ее.
- Но веди себя прилично, негодник. И вообще, нам не стоит этого делать. И время!
Встревоженная необходимостью вовремя доставить его в школу, она попыталась сесть, но не смогла, потому что на ней лежал сын.
Он сказал успокаивающим голосом:
- У нас полно времени. Мы оба были так нетерпеливы, что дали себе 30 дополнительных минут. Помнишь?
- Ааааргх! Я этого не вынесу!
Она снова потянулась к твердой, как железо, эрекции сына. Она продолжила дрочить ему, но все еще держала другую руку над своей киской, в основном из-за того, насколько близко был его член.
"Это так неправильно, быть полностью голой в темноте гаража, но это так чертовски жарко, что я едва могу дышать! Что еще горячее, так это то, как он сидит на мне, оставляя меня совершенно беспомощной! Я сказала "горячо?" Я имела в виду" неправильно". - Он может делать со мной все, что захочет, и я не могу его остановить! Но, по крайней мере, я должна прикрыть свою киску, несмотря ни на что. В противном случае, он может просто засунуть в меня свой большой ствол!"
Она была так взвинчена, что ее скорее возбуждала, чем расстраивала перспектива того, что сын будет трахать ее прямо сейчас. Однако он этого не знал. Пока ее пальцы летали вверх и вниз по его члену, она думала:
"Мне это нравится! Эта штука слишком великолепна! Такая горячая в моей руке!"
Ее решимость держать руку на своей киске не продлилась и минуты. Она была слишком взвинчена, особенно из-за того, как он снова потянул ее за соски. Поглаживать его эрекцию одной рукой было недостаточно для такого длинного и толстого фаллоса, поэтому она вернула другую руку, чтобы помочь.
Одной рукой она поглаживала его сладкое местечко, а другой быстро дрочила оставшиеся дюймы. Пред-сперма, казалось, была повсюду, позволяя ее пальцам скользить и скользить по его коже восхитительно возбуждающе.
Она вспомнила, как они с Хилари подрочили ему в кинотеатре в пятницу вечером.
" Как бы я хотела, чтобы Хиллари была сейчас здесь! Я не знаю, где она поместится в этом маленьком тесном Приусе, на котором я езжу, но мне нужна ее помощь с этим безудержным толстым монстром! Мне нравилось, когда на нем были руки каждой из нас. Хотя бы одной! Я помню, когда у нас было четыре руки на его члене и яйцах одновременно. Это было охуено здорово!"
Она на мгновение опустила руку, чтобы обхватить его яйца, потому что еще даже не прикоснулась к ним. Она с нежностью вспоминала, как они с Хилари по очереди играли с ними. Но она быстро решила, что предпочитает ходить обеими руками по его все более скользкой эрекции.
"Черт! Мне нужно как минимум три руки! Как минимум! Мой сын - фрик. Даже его яйца вдвое больше, чем у Энди! Он такой здоровый и сильный. Так трудно заставить его кончить. Мне действительно нужна помощь Хиллари. Я надеюсь, что наше пятничное свидание станет постоянной традицией, и мы всегда будем заботиться о его члене вместе! Блядь, как же этогорячо, подумать только!"
Тем не менее, она все еще беспокоилась, что он может трахнуть ее в любое время. В глубине души она понимала, что он слишком любящий, чтобы воспользоваться ею, но мысль об этом, только подогревала ее похоть, так что она сконцентрировалась, работая над его "проблемой".
"Я знаю! Я заставлю его кончить, прямо сейчас! Если он кончит, то не сможет трахнуть меня. Это единственный способ быть в полной безопасности. Кончай, сынок, кончай! К тому же, тогда мы сможем поговорить, как я и хотела с самого начала".
Она начала дрочить его с новой силой, все еще используя обе руки.
Он наклонился, так что его лицо оказалось на ее сиськах, в то время как нижняя часть его тела оставалась достаточно близко, чтобы она продолжала накачивать его член. Он вспомнил, какой эффект производил, когда сосал их, и начал делать это снова.
- ЯАААИИИИИИ! -она закричала.
Это было так здорово, что она не могла с этим справиться.
Он поднял голову и озабоченно посмотрел ей в лицо.
- Что случилось?!
- Ничего! Все! Не... О, К черту! Сделай это еще!
Ее сердце забилось сильнее, когда она взлетела ближе к кульминации. Удовольствие от его сосания усилилось, теперь, когда все ее тело горело вожделением.
- Вот так? - он снова наклонил голову и продолжал сосать ее левый сосок. Но на этот раз он держал глаза открытыми, чтобы оценить реакцию на ее красивом лице.
Она задыхалась:
- Да! Да! Да!
Она бы закричала громче, но не сомневалась, что ее муж может услышать, даже находясь в доме. В обычной ситуации мысль о том, что ее муж слышит, показалась бы ей невероятно тревожной. Но в ее теперешнем похотливом состоянии это так ее возбуждало и будоражило, что ее голые бедра и задница извивались, как будто ее сиденье было в огне.
Ник рассмеялся, радуясь, что ей так хорошо с ним. Глядя на ее лицо под низким углом над грудью, он все еще думал, что она настолько великолепна, что ему захотелось прекратить сосать, чтобы вместо этого поцеловать и погладить ее тонкие черты лица.
Тем не менее, он решил, что разминать и сосать ее огромные сиськи тоже было довольно круто, тем более, что она все время дрочила ему двумя руками. Он смотрел, как она поднесла к губам мокрую от пред-спермы руку, готовясь закричать.
Она прикусила костяшки пальцев, чтобы приглушить себя, когда гигантский оргазм пронзил ее. Она была поражена, что кончает, и кончает так сильно, хотя ее киска и клитор были совершенно нетронуты.
Очевидно, его игра с сосками, как и общая эротическая ситуация, были всем, что потребовалось, чтобы отправить ее на орбиту.
Все ее тело извивалось и дрожало. Ей пришлось отпустить его стояк и держаться за его руки, пока волны оргазмического блаженства омывали ее.
Ей удавалось сохранять относительную тишину, в основном из страха, что услышит муж. Гараж находился далеко от любой комнаты, в которой он мог находиться, но даже крошечный шанс, что он услышит, пугал ее. И все же такая опасность усиливала ее возбуждение.
Ему нравилось смотреть, как она кончает. Да и вообще, когда Мэгги или Хиллари кончали, он испытывал такую же радость, как если бы кончил сам, потому что любил их обеих. Кроме того, это было физически забавно для него странным образом, так как она очень сильно дрожала. Он чувствовал себя так, словно едет на взбрыкивающем Мустанге, по крайней мере, до тех пор, пока ее вздрагивания не стихли.
Единственным недостатком такого оргазма было то, что она лежала с закрытыми глазами, как мертвая. Когда она пришла в себя, ее руки лежали вдоль тела и еинственным признаком жизни было ее тяжелое дыхание и вздымающаяся грудь.
Она думала с досадой:
"Ааааах! Не могу поверить, что это случилось. Я такаая плохая! Я должна была заставить кончить ЕГО! Что он со мной делает? Это несправедливо! Я была совершенно ошеломлена тем, что произошло во вторник. Из нормальной мамы, живущей нормальной жизнью, я превратилась во влюбленную в собственного сына и его огромный член, девчонку. Еще и в тройничке! И я никогда больше не буду нормальной! Как я вообще могу притворяться "Маргарет", когда он заставляет меня так кончать?!"
Глава 104. Мой план процветает!
После оргазма она была так измотана, что едва могла поднять руки. Ник был действительно волен делать с ней все, что хотел, и он старался использовать это в полной мере, все еще уважая ее одно правило-избегать ее киски. Он сел повыше, чтобы иметь лучший доступ к верхней части ее тела, и провел пальцами по ее упругому животику. Ему нравилось чувствовать ее твердый пресс, который показывал, какое у нее атлетическое, сильное тело.
"Ух ты! Ма такая горячая! Конечно, я думаю об этом каждый день, но когда я сижу на ее обнаженном теле вот так, это действительно поражает. Это разговор о том, каково быть ребенком в кондитерской! Вау! " Он усмехнулся про себя.
Он продолжал ласкать нежные изгибы ее животика, которые наглядно показывали, в какой хорошей она форме.
"Клянусь, инструктор по аэробике позеленел бы от зависти. Как получилось, что она вся мускулистая, без единой складочки или дряблости, а кожа такая мягкая и податливая? А ее сиськи такие охренительно большие, круглые и мягкие! Я не знаю, как она может ходить на людях, не устраивая переполох. Откровенно говоря, она эксперт в том, чтобы одеваться и выглядеть абсолютно неприметно, что немного грустно. Но посмотрите на это тело! Мне нравится идеальный золотистый загар, все, кроме светлого пятна на месте ее сбритого кустика. Сладенько!
Одна его рука скользнула по изгибам ее правого бедра и вниз. Другой рукой он пощипывал невидимый легкий пушок на ее коже над нижней частью живота. Он нагло уставился на ее киску, несмотря на ее предыдущую просьбу даже не смотреть на нее.
Он услышал, как она удовлетворенно застонала, но в остальном она молчала и не открывала глаз. Она уже перестала задыхаться, но ее грудь поднималась все еще ритмично и высоко.
- О нет! Он будет играть с моей киской! Нет, Сынок! Не здесь!
Но она даже не попыталась остановить его. Она была измотана, но не настолько, чтобы не иметь возможности сказать или сделать что-нибудь, если бы действительно хотела. В каком-то смысле она играла роль опоссума и пыталась обмануть саму себя, что, что бы он сейчас ни делал, она не виновата.
Его пальцы продолжали двигаться вниз, пока он не достиг края, где раньше был ее кустик. Ее ноги были немного раздвинуты, и он мог видеть каждую часть ее киски, включая ее клитор. Ее половые губы были аккуратными и симметричными, а также красными и опухшими от возбуждения. Все вокруг было мокрым, и он лениво гадал, в какую лужу превратится мокрое пятно, растущее на сиденье под ней.
Из-за тесноты "Приуса" он не мог сильно приблизить свое лицо, если только не изменит свое положение. Но запах мокрой киски, тем не менее, был подавляющим, и он, казалось, заполнил всю машину.
Ему очень хотелось исследовать пальцами каждую часть ее киски, но он дал обещание не делать этого и хотел сдержать его. Кроме того, он знал, что если он нарушит ее доверие, это может стать большой неудачей в будущем.
Тем не менее, он продолжал пробегать пальцами по всей ее промежности и влажной внутренней поверхности бедер, создавая пальцами небольшие сгустки пота и вязкой смазки ее киски. Особенно с воодушевлением он провел пальцами по тому месту, где раньше был ее кустик. Иногда его пальцы оказывались меньше чем в дюйме от ее клитора, но он старался не прикасаться к нему.
Дыхание Мэгги не оставалось спокойным надолго, потому что она задыхалась от растущего возбуждения, точно зная, где он прикасается к ней. Она держала глаза закрытыми, а рот на замке, втайне надеясь, что он будет более смелым, если почувствует, что она в полубессознательном состоянии, чтобы беспокоиться или сопротивляться.
- Извини, что перешел черту, - пробормотал он, - но я просто упиваюсь тем, что ты побрила свой кустик. Это приятно! Спасибо тебе за это. Мне очень нравится.
Она еле пробормотала в ответ:
- Не за что
Затем она подумала, сначала с большим разочарованием:
"Не за что?! Я его мать, и я сбрила свой гребаный куст, в значительной степени только для него, чтобы заставить его хотеть меня еще больше, а затем я просто сказала "не за что", как будто мы передавали миску гороха за гребаным обеденным столом! Моя жизнь такая странная! И когда он прикасается ко мне там, так близко! Это сводит меня с ума! Я чувствую себя совершенно беспомощной, и это делает меня еще более возбужденной! Он мог бы погрузить свои пальцы глубоко в мою киску прямо сейчас, и я не смогла бы остановить его! Черт, я даже не думаю, что хотела бы остановить его!
Как только ко мне вернется энергия, я буду дрочить его член так, как будто его никогда не дрочили! А потом он кончит мне на грудь и лицо!"
Подняв руку, чтобы еще немного поиграть с ее сиськами, он подумал:
"Черт! Вот оно! Мой план с фальшивой подружкой процветает, но "тройничек" сам по себе не сработает, если я не буду подталкивать его. Ма, я хочу Хиллари и тебя! И не только это, я собираюсь трахнуть тебя! Может, не сегодня, не завтра, но скоро! Тогда мы трое будем вместе навсегда!
Ладно, это может оказаться не так просто, но ничто действительно ценное в жизни не дается легко. Я переверну небо и землю, чтобы это произошло, черт возьми! Все остальное не имеет значения. В этом вся суть! Любовь и счастье. И потрясающий секс! Да!"
Через минуту или две он снова двинулся вверх по ее телу, чтобы нежно лизнуть и целовать ее лицо, исследуя все, кроме ее рта, для разнообразия. Он также нежно ласкал округлости ее больших шаров, ожидая, пока она еще немного придет в себя.
Ей все это нравилось, но и мать, и ребенок прекрасно знали, где находится его твердый член в результате смены позы. Его эрекция была прямо между ее ног, упираясь в левую внутреннюю часть бедра и всего в трех дюймах от ее протекшей щели. Они оба знали, как легко ему будет направить его прямо туда. Этот факт заставлял ее тяжело дышать даже больше, чем его губы и пальцы.
Она задохнулась, когда почувствовала, как его ноги приподнялись, когда он изменил свое положение. Она была наполовину убеждена, что он собирается трахнуть ее киску. Она чувствовала себя еще более беспомощной и униженной, чем прежде, и это так возбуждало ее, что она едва могла дышать.
"Боже! Он может трахнуть меня! Он может трахнуть меня прямо сейчас! Я просто его голая шлюха! Его беспомощная, порочная, большегрудая шлюха!"
Но прежде чем она смогла решить, все же рада она траху или нет, кризис миновал, так как он продолжал подниматься выше по ее телу. Она почувствовала сильный трепет, когда его член скользнул по ее коже, оставляя за собой след эякулята.
Она испустила тяжелый вздох облегчения, когда его стояк оказался над ее нижними губами. Хотя мысль о том, чтобы трахнуться с собственным сыном, была чрезвычайно волнующей, она была далека от того, чтобы сознательно желать этого.
Вскоре он уже сидел на ее животе. Его член покоился прямо на месте ее сбритого кустика в идеальной позиции для траха.
Но из-за того, что ее тело было в идеально горизонтальном положении, ее сиськи были настолько плоскими, насколько могли быть такие шикарные круглые груди, как у нее, и они раскинулись к бокам ее тела.
Она понимала, что он делает: ему не терпелось трахнуть ее сиськи, но он хотел убедиться, что она не против.
Он надеялся, что она подаст ему знак.
Ей никогда не нравится сиськотрах.
Она знала, что главной причиной, по которой Энди желал ее, была ее большая грудь, и он много раз уговаривал ее, чтобы она позволила ему трахать их. Она делала это только по особым случаям, таким как годовщина или дни рождения, потому что считала это унизительным. Когда это происходила, она была пассивной и не возбужденной.
Однако с Ником унижение было чем-то положительным. Это еще больше разжигало ее похоть, вместо того чтобы раздражать. На самом деле, разница была, как день и ночь. Мысль о том, что ее сын трахает ее сиськи, была настолько захватывающей, что она едва могла выдержать это! Она знала, что как только он начнет, ей это точно понравится.
