Глава 22. Возбуждающие истории

Слова Хиллари ударили Мэгги словно молот. Я его "подружка", подружка моего сына! Это не притворство! Он действительно раздевает меня догола! Это так безумно! Но... это также часть процесса передачи. Я становлюсь все горячее и горячее для Хиллари, я знаю, что это так. Таким образом, я беру удар на себя.

Это было довольно жалкое оправдание, но это было лучшее, что Мэгги могла придумать. По правде говоря, ее похоть была под контролем, и она позволяла похоти править.

Несколько удивительно, но Ник стянул мини-юбку Мэгги меньше чем через минуту. Это было большим разочарованием для Мэгги и Хиллари, так как Хиллари хотела увидеть, как он играет с задницей Мэгги так сильно, что она была готова ждать ее следующего сеанса близости с Ником.

К счастью для всех, это было только начало. Он оказался у ее ног, поэтому начал ласкать ее ноги и лодыжки, давая понять, что он будет постепенно прокладывать себе путь вверх по ее ногам, пока Хиллари рассказывала свою историю.

Хиллари начала рассказывать историю. Речь шла о том, как они с Аннушкой играли друг с другом в публичной библиотеке. В отличие от истории Мэгги, это была правда. Хиллари и Аннушка отправились в местную библиотеку при колледже, чтобы получить специальные книги для чтения в течение лета. Библиотека была очень большой, со многими областями, которые почти никогда не посещают. Они начали резвиться друг с другом, пока искали свои книги. Но в конце концов они так разволновались, что нашли свободную комнату, заперли дверь и занялись сексом.

Хиллари подробно рассказала о лесбийской любви, которая там произошла. При этом она раскрыла некоторые подробности об Аннушке, например, тот факт, что она была этнически Индианкой, чрезвычайно великолепна, а так же крайне одарена в груди. На самом деле, она намекнула, что груди Аннушки были даже больше, чем ее собственные, в этот факт и Ник, и Мэгги с трудом верили.

Все время, пока продолжалась эта история, Ник постепенно продвигался вверх по ногам Мэгги, массируя ее так же, как лаская ее.

Она раздвигала ноги шире и шире, становясь расслабленной и более возбужденной. Это оставляло ее киску в полном поле зрения для взгляда Ника, хотя Хиллари до сих пор ничего не могла увидеть. Мэгги прекрасно знала, что показывает, но от этого чувствовала себя более раскрепощенной и возбужденной.

Как бы ему не нравилось ласкать ее ноги в первый раз, он не уделил этому много времени, так как он спешил добраться до ее задницы. Большую часть истории Хиллари он ласкал, исследовал и разминал ягодицы матери, пока она лежала лицом вниз. Иногда она поворачивалась, чтобы посмотреть на Хиллари. Когда она это делала, он часто поднимал руку к ее груди, чтобы поиграть с ее сиськами.

В общем, он держал свою мать в постоянном эротическом блаженстве, даже не доводя ее до оргазма.

Мэгги хотела, чтобы это время никогда, никогда не кончалось. Особенно она наслаждалась своей полной наготой. Она никогда не чувствовала себя такой распутной и порочной, и она пристрастилась к этому, как к самому опьяняющему наркотику в мире.

Кроме того, Мэгги обнаружила, что ее возбуждает лесбийская история Хиллари. Несмотря на то, что она никогда не принимала участия ни в каких лесбийских мероприятиях, все, что ей нужно было сделать, это поставить себя на место Хиллари, а Аннушку представить вместо Ника. Большинство разговоров было о поцелуях и ласках, так что это тоже сработало в ее версии.

Но иногда, когда история продолжалась, Хиллари говорила о вещах, которые только две женщины могли делать вместе, например, тереться своими массивными сиськами или дрочить киски друг друга. Это действительно доказывало тот факт, что Хиллари была бисексуалкой. Но Мэгги была так возбуждена, что даже эта часть истории сильно возбудила ее. Так как она не могла представить Ника в одной из ролей и знала только самые смутные детали Аннушки, она все чаще ставила себя в роль Аннушки, а это означало, что ее целовала и щупала Хиллари!

Это очень сильно возбуждало её. Она позволяла всему этому происходить.

Нику, как и большинству парней, нравилось слышать о двух невероятно красивых женщинах, которые заводят друг друга. Поскольку он также не знал, как выглядит Аннушка, он все время представлял Хиллари с Мэгги. Это была самая возбуждающая эротическая история, которую он когда-либо слышал или читал в своей жизни.

Тот факт, что он мог свободно играть со всем обнаженным телом своей матери, кроме ее киски, отправил его похоть в стратосферу. Он не осознавал этого сознательно, но поскольку Хиллари все время следила за его руками, она приспособила свою историю к тому, что он делал с Мэгги, или что он мог сделать с ней. Например, в её истории стало меньше подробностей о играх с киской и появилась более подробная информация о попках.

Если бы она сказала что-то вроде: "Тогда я раздвинула ее ягодицы и положила свое лицо прямо в ее задницу, чтобы поцеловать и лизнуть ее", он действительно мог бы это сделать! И он это сделал!

Наконец, великая история Хиллари подошла к концу.

Ник переполз через "стену" подушек к месту, где лежала Хиллари. Он несколько минут целовал её по-французски, одновременно играя с ее огромными сиськами. Он также провел руками по ее гладким длинным ногам, ее упругому животику и большей части остального ее тела.

Его единственным препятствием был тот факт, что она все еще носила трусики. Тем не менее, она сохранила их в том положении, в каком оставила до этого, так что они практически не прикрывали её попку и лишь слегка закрывали киску. В результате, и особенно после его более ранней "ошибки с попкой", он позаботился о том, чтобы провести много времени, лаская и исследуя ее ягодицы. Это был первый раз, когда он прикоснулся к ней там, но он очень быстро с ней познакомился.

Он понял, что Хиллари хочет менее интенсивного поцелуя, чем в первый раз с ней. Так что он обнимал ее так, будто у них были часы, чтобы провести их вместе, вместо того, чтобы иметь только один шанс поцеловать ее за всю свою жизнь, как он поступил в первый раз.

Хилари обожала его темп и абсолютно все, что он с ней делал. Она тоже чувствовала, что у него было какое-то "волшебное прикосновение", потому что даже его мягкие и затяжные поцелуи были в другой лиге, чем поцелуи, которые она делила со своими предыдущими парнями. Только некоторые из ее подруг, включая Аннушку, целовались так же или лучше, чем он.

Кроме того, она нашла время, чтобы молча научить его играть с ее сиськами, и особенно сосками. Она обычно держала свои руки на руках Ника, когда он был сосредоточен на ее груди, а не на ее заднице, и она давала ему одобрительные похлопывания, когда ей нравилось то, что он делал, или немного двигала рукой, когда ей было не очень приятно.

Это был только частичный урок, тем более что он проводил больше времени с ее задницей, но у него складывалось впечатление, что он должен быть намного мягче с ее сиськами, чем с Мэгги. Он все еще не мог понять, что он на самом деле находится в положении, когда он может сделать такое сравнение!

Минут через пять или больше Мэгги села, чтобы убедиться, что он ее видит. Она сказала: "Ник? Спорт?"

Это привлекло его внимание. Он прервал последний поцелуй с Хиллари и оглянулся на мать.

Она держала свои огромные шары снизу, лаская их, одновременно сталкивая. "Мне здесь становится холодно и одиноко. Мои девочки-близнецы особенно скучают по твоему особому прикосновению."

Она еще больше потерла сиськи, сдвинув одну вверх, а другую вниз, и наоборот. Это выглядело так, как будто она мастурбировала своими грудями невидимый член. В то же время, она сделала очаровательно-умоляющее лицо.

Он посмотрел сначала на Хиллари, а затем опять на Мэгги. У него был слишком богатый выбор.

Хиллари видела его затруднительное положение. Она игриво шлепнула его по заднице. "Иди к ней, жеребец! Она твоя девушка. Я просто твоя... ну, надеюсь, на будущее свидание с тобой." Она села повыше и сказала Мэгги: "Я отправляю его обратно к тебе. Я просто надеюсь, что ты скоро пришлешь его ко мне снова."

Мэгги улыбнулась от уха до уха. "О, определенно!" Она чувствовала себя ревнивой и брошенной, но щедрое отношение Хиллари заставило ее чувствовать себя намного лучше.