Глава шестьдесят шестая

Обрывки липкой паутины свисали с черного платья графини. Черты ее мертвенно – бледного лица заострились, глаза горели холодным огнем, а напускная добродушная улыбка превратилась в кривую ухмылку.

Графиня вышла из лабиринта, львы следовали за ней по пятам. Они начали медленно приближаться к Белль.

– Игра стала утомительной, – сказала графиня и вытянула вперед руку с острыми загнутыми ногтями. – Отдай мне браслет, платок и эту дешевую побрякушку, что у тебя на шее. Сейчас же.

Белль сжала кулаки и покачала головой.

Графиня громко расхохоталась. Ее смех разнесся по округе, отразился эхом где – то в глубине лабиринта, взметнув опавшую листву, словно кладбищенский ветер.

– Дорогая, я знаю, что ты не хочешь разозлить меня еще больше, чем ты это уже сделала. Поверь мне хотя бы на этот раз.

Белль отчаянно попыталась проломить страницу плечом.

– Миссис Поттс! Люмьер! – закричала она. – Помогите! Я здесь!

Снова и снова она бросалась на книгу, до боли молотила ее кулаками, пыталась пробить пяткой.

Тем временем графиня подходила все ближе.

– Благодаря тебе игра оказалась сложнее, чем я предполагала, – сказала она. – Но с другой стороны, что интересного в игре, если в ней нет вызова? Воображаю лицо своей сестры, когда я объявлю ей, что выиграла!

– Когсворт! Люмьер! Кто – нибудь! Вы меня видите?

Краем глаза Белль заметила какое – то движение справа и, вздрогнув, резко повернулась. Но это была не графиня. На Белль летел Люцианос.

– Сердце, Белль! – кричал он. – Используй сердце!

О чем он? Графиня была уже в шаге. Как сердце Белль защитит от нее?

– Твое сердце! Ну же, Белль!

Люцианос едва не врезался в грудь Белль. Он задел висящее на цепочке стеклянное сердце и взмыл вверх.

Белль взяла украшение и обомлела. Сердце, которое подарил ей Чудовище, сияло огнем, лунный свет играл на гранях, распадаясь на миллионы искр. Никогда прежде в тенистом лабиринте или в замке Чудовища, в саду при свете дня или в кабинете графини она не замечала, что скромное сердечко – это не просто стекло или кристалл. Это алмаз.

И ничего прочнее его нет! Белль вспомнила, как отец проводил алмазным резцом по стеклу, и оно раскалывалось – так он делал крошечные окошки для своих музыкальных шкатулок.

Сорвав украшение с шеи, она с силой провела длинную черту по застывшей странице. Поверхность дрогнула, зарябила, и перед Белль открылся глубокий разрез.

Сзади раздался душераздирающий вопль. Даже не оборачиваясь, Белль чувствовала, что графиня вот – вот ее схватит.

– Люцианос! Арана! – сдавленно крикнула она.

– Беги, глупая! – заорал Люцианос.

– Спасибо… спасибо вам за все…

Графиня бросилась вперед, но ее скрюченные пальцы поймали лишь воздух.

Белль исчезла в проеме.