2020-04-07
111
Однако было бы ошибочно полагать, что при банкротстве речь идет только о противоречии прав и интересов должника и кредиторов. Их права и интересы следует рассматривать в системе прав и интересов других субъектов отношений несостоятельности.
В рамках института несостоятельности, предполагающего многосубъектный состав, возможность конфликта интересов вполне объективна. К примеру, интересы залоговых кредиторов явно не будут совпадать с интересами иных кредиторов.
Для конкурсного процесса традиционными являются противоречия между кредиторами различных очередей, а также между кредиторами внутри соответствующей очереди.
И это закономерно, поскольку в соответствии с действующим законодательством требования кредиторов каждой очереди подлежат удовлетворению только после полной выплаты долга кредиторам предыдущей очереди. В силу этого совершенно очевидна несовместимость интересов кредиторов последующих очередей, для покрытия требований которых денег и имущества должника уже не хватает, с интересами тех кредиторов, чьи требования могут быть удовлетворены, хотя бы и частично.
|
|
|
Определенной сложностью отличается конфликт интересов между текущими (внеочередными) и очередными кредиторами.
Деление требований кредиторов на текущие и требования прошлого периода приобретает принципиальное значение, поскольку текущие требования подлежат удовлетворению вне установленной Законом о банкротстве очередности.
В связи с этим на практике не исключены ситуации, когда кредитор, находящийся в доверительных отношениях с должником, зная о финансовых проблемах последнего, заключит договор с должником, срок исполнения по которому позволит отнести возникшие требования к текущим.
И хотя действующее законодательство содержит нормы, которые можно рассматривать в качестве средства разрешения противоборства интересов указанных групп кредиторов (к примеру, требования кредиторов по текущим платежам не подлежат включению в реестр требований кредиторов; такие кредиторы не признаются лицами, участвующими в деле о банкротстве; к отдельным требованиям из категории текущих платежей неприменим механизм моратория), проблема разрешения конфликта интересов между данными группами кредиторов остается на сегодняшний день актуальной.
В процессе несостоятельности усугубляются противоречия, существующие между акционерами и кредиторами.
Акционеры компании-должника, отнесенные законодателем к послеочередным кредиторам, в большей степени заинтересованы в проведении восстановительных процедур, поскольку в случае ликвидации компании их шансы получить удовлетворение своих требований невелики. Кредиторы, напротив, заинтересованы в проведении ликвидационных мероприятий, поскольку за счет реализуемого имущества им гарантировано погашение всех долгов или значительной их части. Как правило, акционеры готовы вступать в рискованные проекты, которые могут принести прибыль в случае успеха. Кредиторы же, напротив, с большой осторожностью относятся к тому, чтобы вкладывать имущество в такие проекты. Заметим, что этот феномен поведения акционеров, когда они готовы рисковать практически за счет кредиторов, был назван в американской правовой литературе порочными стимулами <341>. Суть противоречия между акционерами и кредиторами достаточно очевидна, однако степень интенсивности и остроты указанного конфликта в значительной мере зависит от величины оставшихся у должника активов, размера долга как перед отдельными кредиторами, так и в целом и т.д. Чтобы управляющие компаниями не руководствовались такого рода порочными стимулами и не вовлекали компанию на грани банкротства в чрезмерно рискованные проекты, некоторые суды применяют концепцию доверительного управления.
|
|
|
--------------------------------
<341> См.: Dine J. Compani Law. Palgrave MacMillan, 2005. P. 281.
В одном из первых дел такого рода Pepper v. Litton суд установил, что обязанности доверенного лица, возложенные на управляющих, существуют в отношении "самой корпорации, ее акционеров и кредиторов и созданы с целью защиты всей совокупности прав и интересов в корпорации - как акционеров, так и кредиторов".
В соответствии с теорией доверительного управления управляющие корпорацией обязаны применять меры по сохранению имущества корпорации для кредиторов. Признание обязанности доверенного лица за управляющими по отношению к кредиторам дает возможность последним предъявить иск к управляющим за нарушение этой обязанности и неправильное управление корпорацией.
Интересы должника также по сути своей противоположны интересам кредиторов <342>. Для должника, который заинтересован в продолжении хозяйственной деятельности, наиболее привлекательными будут реабилитационные процедуры. Для кредиторов, напротив, введение восстановительных процедур сопряжено со значительным ограничением их прав, в частности, в результате введения моратория на удовлетворение их требований в рамках внешнего управления.
--------------------------------
<342> Вместе с тем не следует говорить об абсолютной противоположности интересов кредиторов и должника, поскольку в восстановлении платежеспособности должника, как это ни парадоксально, заинтересованы обе конфликтующие стороны.
Не следует забывать и о существовании публичных интересов, наличие которых, на наш взгляд, объясняется следующим: во-первых, разнообразием правовых форм участия государства в процессе несостоятельности, включая интересы государства как кредитора; во-вторых, необходимостью обеспечения баланса интересов различных групп участников в условиях несостоятельности; в-третьих, наличием у государства социальных функций, что предопределяет необходимость включения в законодательство норм, предусматривающих социальную реабилитацию работников должника, особенности несостоятельности (банкротства) отдельных категорий должников (к примеру, градообразующих, стратегических, сельскохозяйственных предприятий и т.д.) и др. Более того, сам институт несостоятельности (банкротства) в самом широком его понимании состоит во вмешательстве государства в отношения по уплате долгов для защиты прав и интересов должника и кредиторов. С этой точки зрения данный институт следует рассматривать как инструмент государства в обеспечении стабильности, сбалансированности прав и интересов участников хозяйственного оборота, в конечном итоге - всего рынка в целом.
|
|
|
Взаимосвязь публичных и частных интересов носит достаточно сложный характер, она детерминирована вмешательством государства в частные отношения. Причем не всегда публичные интересы воплощаются через реализацию частных интересов субъектов отношений несостоятельности (банкротства), как происходит в том случае, когда, к примеру, удается реабилитировать деятельность компании, восстановив ее платежеспособность и сохранив имущество от распродажи по частям.
Однако каким бы ни было вмешательство государства в частные интересы, необходимо исходить из того, что принцип разумного баланса публичного и частного интереса должен быть основополагающим.
Обеспечение баланса интересов в рамках отношений несостоятельности осуществляется законодателем с помощью различных средств, в том числе путем публично-правового воздействия на процесс реализации прав и законных интересов участников, что предопределяет комплексный характер данного института. В целом необходимость публично-правового воздействия на рыночные отношения отмечается многими авторами. Так, В.Ф. Яковлев справедливо полагает, что "рыночная экономика как экономика, основанная на товарно-денежных отношениях, содержит в себе мощную систему стимулирования и саморегулирования экономики. Вместе с тем этих отношений недостаточно, и они должны сочетаться с системой упорядочения, регулирования экономических отношений, исходящих от государства" <343>.
--------------------------------
<343> Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (Вопросы теории и практики). М., 2000. С. 14.
Вместе с тем задача, стоящая перед институтом несостоятельности, по обеспечению баланса интересов участников, заключающаяся в определении иерархии интересов, подлежащих правовой защите, и определении границ осуществления прав участников соответствующих отношений, является достаточно сложной. Сложность решения данной задачи вызывает необходимость выбора наиболее эффективного механизма правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства) и в конечном итоге определяет место и роль данного института в рыночной экономике.
|
|
|
4.2. Российское законодательство о несостоятельности
(банкротстве): основные черты и тенденции развития
Правовая форма несостоятельности находит свое отражение в законодательстве, которое устанавливает пределы юридически возможного поведения субъекта в случае имущественной невозможности исполнения своих долгов.
Рыночная экономика и предпринимательская деятельность не могут эффективно функционировать при отсутствии законодательства, охраняющего экономический (гражданский) оборот от последствий неэффективной работы его участников, проявляющейся в неисполнении ими принятых на себя обязательств, когда такое неисполнение приобретает стойкий, систематический характер <344>.
--------------------------------
<344> См.: Предпринимательское право: Курс лекций / Отв. ред. Н.И. Клейн. М., 1993. С. 76 - 77.
Законодательство следует рассматривать в качестве важнейшего элемента механизма правового регулирования отношений несостоятельности.
Нормативно-правовые акты, посредством которых осуществляется правовое регулирование отношений, возникающих в связи с несостоятельностью (банкротством) должника, составляют в совокупности систему законодательства, которую целесообразно именовать законодательством о несостоятельности (банкротстве) <345>.
--------------------------------
<345> Исследуя систему хозяйственного законодательства, О.С. Иоффе писал: "Если система норм, регулирующих один и тот же вид общественных отношений, где бы они ни возникали, есть отрасль права, то система норм, регулирующих один и тот же вид общественной деятельности, какие бы отношения ею ни порождались, есть отрасль законодательства" (Иоффе О.С. Право и хозяйственная деятельность социалистических организаций. М., 1979. С. 14).
Расположенные с учетом единства и дифференциации нормы института несостоятельности (банкротства) находят свое выражение в различных нормативно-правовых актах, которые следует именовать источниками института несостоятельности (банкротства).
Применительно к рассматриваемому вопросу теоретический и практический интерес представляет проблема соотношения понятий "источник правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства)" и "законодательство в сфере несостоятельности (банкротства)". Следует разграничивать данные понятия, причем принимать во внимание тот факт, что первое понятие по своему объему шире, чем второе, поскольку законодательство представляет собой совокупность нормативных правовых актов, которые являются лишь одним из видов источников правового регулирования отношений в сфере несостоятельности (банкротства).
При этом следует различать законодательство в сфере несостоятельности (банкротства) в широком и узком смысле слова.
В широком смысле слова под законодательством в сфере несостоятельности (банкротства) следует понимать совокупность федеральных законов и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы права, регулирующие отношения, связанные с несостоятельностью (банкротством) (указы президента, постановления правительства, акты федеральных органов власти), а в узком - исключительно совокупность федеральных законов <346>.
--------------------------------
<346> Это положение базируется на ст. 3 ГК РФ, в соответствии с которой гражданское законодательство образуют Гражданский кодекс и иные федеральные законы.
В настоящем исследовании за основу взят подход, базирующийся на широком понимании категории "законодательство в сфере несостоятельности (банкротства)".
Заметим, что в доктрине многие авторы также придерживаются указанного подхода. Так, по мнению Е.С. Пироговой и А.Я. Курбатова, "действующее российское законодательство о несостоятельности (банкротстве) представляет собой определенную систему нормативных правовых актов. Правовые нормы, регулирующие отношения, связанные с несостоятельностью (банкротством), содержатся не только в ГК РФ и в Законе о банкротстве, но и в ряде других нормативных правовых актов" <347>. В.Ф. Попондопуло полагает, что "законодательство о банкротстве - это не только Закон о банкротстве. Оно состоит из конституционных... и текущих законов... как из общих... так и из специальных законов... как из законов, так и из подзаконных нормативных правовых актов..." <348>.
--------------------------------
<347> Пирогова Е.С., Курбатов А.Я. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): Учебник. М., 2014. С. 17.
<348> Попондопуло В.Ф. Банкротство: Научно-практическое пособие. М., 2013. С. 37.
Анализ эволюции института несостоятельности (банкротства) в нашей стране, совершенствования законодательства в данной сфере свидетельствует о том, что изменение концепций, положенных в основу законодательного регулирования, прежде всего, предопределено направленностью социально-экономической политики государства на том или ином этапе развития. Так, основу правового регулирования отношений, связанных с несостоятельностью, в соответствии с положениями Закона о банкротстве 1992 г. составлял механизм, предоставляющий гарантии новым собственникам в условиях проводимой приватизации. Когда завершился этап массовой приватизации, институт несостоятельности остался единственным способом первоначального накопления и концентрации капитала в условиях стагнации экономики <349>.
--------------------------------
<349> Пахаруков А.А. Указ. соч. С. 34.
Но для этого необходимо было изменить концепцию правового регулирования, результатом чего стало принятие Закона о банкротстве 1998 г.
В связи с укреплением позиций рыночной экономики в нашей стране актуальным стал вопрос защиты прав и интересов собственника, что потребовало изменения идеологии законодательства о несостоятельности, нашедшей выражение в Законе о несостоятельности (банкротстве) 2002 г. Иными словами, отчетливо прослеживается зависимость экономической политики государства и направленности развития законодательства о банкротстве.
Следуя логике отмеченной зависимости, дальнейшее развитие законодательства о банкротстве будет определять "потребность гармонизации интересов должника и кредитора, работодателя и наемного работника, государства и предпринимателя" <350>. Словом, всего того, что обеспечивает стабильность и эффективность рыночной экономики.
--------------------------------
<350> Там же.
Нормативные правовые акты занимают центральное место в обособившейся системе законодательного регулирования отношений несостоятельности (банкротства).
Нормы института несостоятельности (банкротства) могут быть закреплены как в законах, так и в иных нормативных актах. Все эти нормативные акты в зависимости от юридической силы располагаются в строгой иерархии, образуя целостную систему.
Системность отражает внутреннюю структуру и внешнюю связь нормативных правовых актов различной юридической силы и уровней правового регулирования.
Важным с точки зрения рассматриваемой проблемы является тезис о том, что чем больше юридическая сила нормативного акта, тем выше его положение в системе законодательства. Безусловно, закон как акт высшей юридической силы имеет приоритет перед иными правовыми актами и, как следствие, акт определенного вида не может противоречить акту более высокой юридической силы. Так, согласно ч. 3 ст. 76 Конституции РФ федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам, в силу ч. 3 ст. 90 Конституции РФ указы и распоряжения Президента РФ не должны противоречить Конституции РФ и федеральным законам и т.д.
Такое построение нормативных актов, образующих определенную систему, имеет не только теоретическое, но и важное практическое значение. К примеру, суды, установив при разрешении дела, что нормативный акт не соответствует акту, имеющему более высокую юридическую силу, обязаны применить нормы акта, имеющего наибольшую юридическую силу (ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, ч. 2 ст. 13 АПК РФ).
По юридической силе законодательные акты, которые содержат правовые нормы, регулирующие отношения несостоятельности (банкротства), возможно классифицировать следующим образом:
- Конституция РФ;
- законы (федеральные конституционные и федеральные; кодифицированные и некодифицированные);
- подзаконные нормативные правовые акты.
Следует заметить, что действующая нормативная база регулирования отношений в сфере несостоятельности представляет собой разветвленную систему нормативно-правовых актов различных уровней с точки зрения их юридической силы. Вместе с тем следует обратить внимание, что в соответствии с п. "ж" ст. 71 Конституции РФ установление правовых основ единого рынка относится к исключительному ведению Российской Федерации. Учитывая, что законодательство о несостоятельности (банкротстве) является одним из элементов, формирующих правовые основы единого рынка на территории РФ, представляется необходимым отнести данную систему законодательства к исключительному ведению Российской Федерации.
Анализируя особенности законодательства в сфере несостоятельности (банкротства), следует заметить, что особенности любой совокупности нормативных актов определяются спецификой регулируемых отношений и проистекают из них. Основная особенность отношений, возникающих в рамках несостоятельности (банкротства), заключается в их комплексном характере.
Комплексный характер обозначенных отношений предопределяет и комплексность законодательства о несостоятельности (банкротстве), имеющего свои особенности, структуру, функции. Данный вывод не умаляет роли и значения имущественных отношений, регулируемых нормами гражданского права и являющихся "первоначальными" по сравнению с иными правоотношениями, возникающими в рамках конкурсного процесса. Однако это не означает, что единое законодательство о банкротстве состоит из отдельных самостоятельных частей - гражданского законодательства, арбитражно-процессуального, налогового, уголовного и т.д.
Выделение частного и публичного права, анализ особенностей обособления в науке частного и публичного права не должны сказываться на формировании законодательства. Законодательство в сфере предпринимательства, экономики в принципе не может быть только частным или только публичным. Соответствующие сферы жизнедеятельности общества не предполагают возможности формирования частного или публичного законодательства <351>.
--------------------------------
<351> Губин Е.П. Указ. соч. С. 113.
В этой связи представляется неверной точка зрения, в соответствии с которой основой формирования законодательства является исключительно разграничение норм частного и публичного права <352>.
--------------------------------
<352> Литовкин В.Н., Рахимович В.А., Садиков О.Н. Концепция развития гражданского законодательства // Концепция развития гражданского законодательства. 3-е изд., перераб. и доп. 1998. С. 108 - 116.
Вывод о комплексном характере законодательства о банкротстве не подлежит сомнению, несмотря на то что некоторые отношения, возникающие в этой сфере, получили закрепление в части первой ГК РФ (ст. ст. 25, 61, 64, 65).
В рамках гражданско-правового регулирования банкротство служит одним из оснований для ликвидации юридического лица, и не более. Остальные вопросы (например, судебный и внесудебный порядок) урегулированы нормами других отраслей права <353>.
--------------------------------
<353> Белых В.С., Дубинчин А.А., Скуратовский М.Л. Указ. соч. С. 22.
При этом общие принципы, подходы, которые применяются при совершенствовании законодательства о предпринимательской деятельности, на наш взгляд, могут быть положены в основу дальнейшего развития законодательства о банкротстве.
В доктрине устоявшимся считается подход, в соответствии с которым системность законодательства во многом обеспечивается путем издания кодифицированных актов, предназначенных для правового регламентирования соответствующих видов отношений в сфере хозяйствования. Вместе с тем следует согласиться с мнением, согласно которому "тезис о том, что каждая отрасль законодательства должна иметь единый, юридически и логически цельный кодифицированный акт, не является абсолютным" <354>.
--------------------------------
<354> Там же. С. 22.
Не во всех сферах отношений может быть принят кодифицированный акт <355>.
--------------------------------
<355> В рамках рассматриваемой проблемы необходимо обратить внимание на дискуссию относительно направлений кодификации предпринимательского законодательства. Наиболее развернутое обоснование необходимости и целесообразности кодификации этой отрасли законодательства содержится в трудах В.В. Лаптева (см., к примеру: Проблемы совершенствования предпринимательского законодательства // Правовое регулирование предпринимательской деятельности. М., 1995; Предпринимательское право: понятие и субъекты. М., 1997. С. 7). По мнению В.В. Лаптева, необходим единый закон, который должен определять основные принципы, нормы и институты предпринимательского права (Лаптев В.В. Проблемы совершенствования предпринимательского законодательства. С. 9). Идея подготовки проекта Предпринимательского кодекса поддерживается рядом авторов (см., к прим.: Клеандров М.И. Нефтегазовое законодательство в системе российского права. Новосибирск, 1999. С. 68 - 69; Предпринимательское (хозяйственное) право: Учебник: В 2 т. / Отв. редактор О.М. Олейник. Т. 1. С. 71 - 72; Андреев В.К. Проблемы правосубъектности в предпринимательской деятельности // Правовое регулирование предпринимательской деятельности. М., 1995. С. 17 - 26. Ряд авторов предлагает исключить из ГК РФ положения о предпринимательской деятельности и поместить их в Предпринимательский (хозяйственный) кодекс (см., к прим.: Андреев В.К. Указ. соч. С. 26). Более обоснованным нам представляется подход, в соответствии с которым содержание Предпринимательского кодекса должно быть сформировано не путем включения в него каких-либо фрагментов, изъятых из ГК РФ и Налогового кодекса РФ, а путем закрепления в них тех общих положений, принципов и понятий, на базе которых осуществляется системное правовое регулирование различных видов предпринимательской деятельности в условиях современной рыночной экономики. (см.: Лебедев К.К. Указ. соч. С. 215 - 216).
Вместе с тем развитие законодательства о несостоятельности (банкротстве) в последние годы (признание утратившими силу Федерального закона от 25 февраля 1999 г. N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" <356>, Федерального закона от 24 июня 1999 г. N 122-ФЗ "Об особенностях несостоятельности (банкротства) субъектов естественных монополий топливно-энергетического комплекса" <357>, а также принятие Закона о банкротстве граждан <358> и включение соответствующих положений, предусматривающих особенности несостоятельности (банкротства) особых категорий должников, непосредственно в текст Закона о банкротстве), на наш взгляд, не исключают возможности принятия в будущем в нашей стране кодифицированного акта в сфере несостоятельности (банкротства), построенного структурно из общей и особенной части.
--------------------------------
<356> СЗ РФ. 1999. N 9. Ст. 1097.
<357> СЗ РФ. 1999. N 26. Ст. 3179 (с послед. изм.).
<358> Федеральный закон от 29.06.2015 N 154-ФЗ "Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // СЗ РФ. 2015. N 27. Ст. 3945.
Конституция РФ.
Конституция РФ обладает высшей юридической силой, исходя из места в иерархии источников правового регулирования отношений несостоятельности. В основе механизма правового регулирования отношений несостоятельности положены следующие конституционные принципы:
- признания и защиты равным образом всех форм собственности (ч. 2 ст. 8);
- использования своих способностей и имущества для занятия предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельностью (ч. 1 ст. 34);
- недопустимости лишения имущества иначе как по решению суда (ч. 3 ст. 35);
- права на самозащиту и на судебную защиту своих прав и свобод (ст. ст. 45, 46);
- возможности ограничения прав и свобод человека федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты прав и законных интересов других лиц (ч. 3 ст. 55);
- осуществления судебной власти посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ст. 118) и др.
Федеральные законы.
Федеральные законы и иные нормативные правовые акты занимают центральное место в системе источников правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства). Действующее российское законодательство о несостоятельности (банкротстве) представляет собой сложную систему правовых норм, основанием которой, безусловно, являются положения ГК РФ. Данные положения можно разделить на три группы:
- нормы ГК РФ, непосредственно регулирующие несостоятельность (банкротство) индивидуальных предпринимателей (ст. 25) и юридических лиц (ст. 65);
- нормы ГК РФ, содержащие специальные указания по применению положений о несостоятельности (банкротстве) - ст. 64 (об очередности удовлетворения требований кредиторов), ст. ст. 56, 105 (о субсидиарной ответственности лиц, которые имеют право давать обязательные для должника - юридического лица указания либо иным образом определять его действия, за доведение должника до банкротства) и др.;
- нормы ГК РФ, непосредственно не затрагивающие отношения несостоятельности (банкротства), но имеющие определяющее значение для решения вопросов, возникающих в связи с несостоятельностью (банкротством) юридических лиц (например, положения, регулирующие организационно-правовые формы юридических лиц, вопросы ответственности за нарушение обязательств и т.д.).
Если нормы ГК РФ содержат, как правило, общие положения, касающиеся правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства) граждан и юридических лиц, то основу специального регулирования составляют нормы Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" <359>, задачами которого являются, с одной стороны, исключение из гражданского оборота неплатежеспособных субъектов, а с другой - предоставление возможности добросовестным предпринимателям улучшить свои дела под контролем арбитражного суда и кредиторов и вновь достичь финансовой стабильности. В этом смысле институт банкротства служит средством, элементом механизма правового регулирования, гарантией социальной справедливости в условиях рынка, одним из основных элементов которого является конкуренция.
--------------------------------
<359> СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190 (с послед. изм.).
Правовая модель регулирования отношений в сфере несостоятельности (банкротства), построенная на применении положений как ГК РФ, так и специальных федеральных законов, базируется, прежде всего, на принципе приоритета нормы, обладающей более высокой юридической силой.
При этом юридическая сила определяется, прежде всего, исходя из того, каким органом принят данный акт, а в некоторых случаях - исходя из вида акта (к примеру, применительно к соотношению Конституции с иными актами, а также федеральных конституционных законов с федеральными законами). Вместе с тем может возникнуть вопрос, каким образом определяется иерархия актов внутри одного их вида, а именно: какой из федеральных законов - ГК РФ или Закон о несостоятельности (банкротстве) - обладает большей юридической силой.
Представляется обоснованным мнение Е.С. Пироговой и А.Я. Курбатова по данному вопросу, согласно которому "нормы кодифицированных актов не могут иметь безусловного приоритета перед нормами других федеральных законов, хотя иногда в кодифицированных актах это закрепляется, как в п. 2 ст. 3 ГК РФ" <360>. Определяя место ГК РФ в системе источников права, В.В. Лаптев обоснованно полагает, что "Гражданский кодекс является не конституционным, а обычным законом, который не имеет каких-либо преимуществ перед другими законами. По существу п. 2 ст. 3 ГК РФ является моральным обязательством депутатов не издавать законы, противоречащие Гражданскому кодексу. Но включение таких обязательств в закон весьма сомнительно, и, как показывает практика, сами депутаты данным пунктом не руководствуются, издавая законы, прямо противоречащие Гражданскому кодексу" <361>. Анализируя данную проблему, В.Ф. Попондопуло полагает, что "общее правило п. 2 ст. 3 ГК РФ нейтрализуется специальными правилами ГК РФ (п. 2 ст. 25, п. 3 ст. 65), адресующими правоприменителя к Закону о банкротстве в части оснований признания лица банкротом и порядка ликвидации юридических лиц - должников, признанных банкротами. В остальной части нормы гражданского права (материального права), содержащиеся в Законе о банкротстве, должны соответствовать ГК РФ, как этого требует норма п. 2 ст. 3 ГК РФ" <362>.
--------------------------------
<360> Пирогова Е.С., Курбатов А.Я. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): Учебник. М., 2014. С. 20.
<361> Лаптев В.В. Акционерное право. С. 19.
<362> Попондопуло В.Ф. Банкротство: Научно-практическое пособие. М., 2013. С. 38 - 39.
Этой же точки зрения придерживался и ВАС РФ, который изложил свою позицию в п. 2 Постановления Пленума от 8 апреля 2003 г. N 4 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)". Позиция Конституционного Суда по данному вопросу состоит в следующем: в ст. 76 Конституции РФ не определяется и не может определяться иерархия актов внутри одного их вида, в данном случае федеральных законов. Ни один федеральный закон в силу ст. 76 Конституции РФ не обладает по отношению к другому федеральному закону большей юридической силой <363>.
--------------------------------
<363> См.: Определение КС РФ от 05.11.1999 N 182-О "По запросу Арбитражного суда г. Москвы о проверке конституционности пунктов 1 и 4 части четвертой ст. 20 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" // СЗ РФ. 1999. N 52. Ст. 6460.
Представляется, что положение п. 2 ст. 3 ГК РФ не исключает применения специальных законов, имеющих приоритет над ГК РФ. При наличии определенных противоречий между нормами ГК РФ и других федеральных законов необходимо следовать правилам, согласно которым приоритет над общим законом имеет специальный закон.
Примером применения специальной по отношению к нормам ГК РФ нормы об очередности удовлетворения требований кредиторов при ликвидации юридического лица (ст. 64 ГК РФ) является положение Закона о банкротстве, регламентирующее порядок удовлетворения требований кредиторов в рамках конкурсного производства (ст. 134).
Обосновывая необходимость специального порядка удовлетворения требований кредиторов, Конституционный Суд РФ отметил, что "...при правовом регулировании процедур банкротства необходимо, чтобы был обеспечен конституционно обоснованный разумный компромисс между интересами кредиторов, должника, его учредителей (участников) и сотрудников, а также государства. Созданию таких условий должно способствовать, в частности, правовое регулирование, направленное на сохранение конкурсной массы, необходимой для справедливого удовлетворения требований кредиторов" <364>.
--------------------------------
<364> Определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2015 N 2017-О // СПС "КонсультантПлюс".
Равным образом примером применения специального по отношению к нормам ГК РФ следует считать положение Закона о банкротстве, регулирующее продажу имущества должника в конкурсном производстве. Из этого исходит и судебно-арбитражная практика.
Так, в Определении от 19 августа 2013 г. N ВАС-10180/13 по делу N А76-67/2010 ВАС РФ указал, что установленные Законом о банкротстве правила о порядке и условиях реализации имущества должника, признанного банкротом, направлены на обеспечение удовлетворения требований кредиторов за счет имущества, включенного в конкурсную массу, носят специальный характер, поэтому подлежат приоритетному применению. Более того, было отмечено, что соответствующие положения не исключают применения норм гражданского законодательства в той мере, в которой эти нормы не вступают в противоречие с целями и задачами законодательства о банкротстве. Аналогичная позиция содержится в ряде иных судебных актов <365>.
--------------------------------
<365> См.: Постановление Арбитражного суда Московского округа от 22.01.2015 N Ф05-15521/2014 по делу N А40-177851/13 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 30.06.2016 N Ф05-8468/2016 по делу N А40-158613/2015 // СПС "КонсультантПлюс".
Согласно п. 2 ст. 213.27 Закона о банкротстве, предусматривающей очередность удовлетворения текущих требований, действует принцип календарной очередности. Именно по указанной причине, к примеру, расходы на охрану наследства сами по себе принципиально не являются приоритетными в сравнении с нотариальными расходами. Данное правило является отступлением от общих предписаний ГК РФ, исходя из которых расходы, вызванные болезнью и похоронами наследодателя, имеют приоритет по отношению к расходам на охрану наследства и управление им (п. 2 ст. 1174 ГК РФ). Указанное означает, что законодательство о банкротстве и общегражданское законодательство, прямо не предусматривающее каких-либо изъятий, по-разному регулируют сходные отношения. В связи с этим при возникновении ситуации конкуренции п. 2 ст. 213.27 Закона о банкротстве и п. 2 ст. 1174 ГК РФ, как нам представляется, должен применяться принцип приоритета специальной нормы над общей.
Закон о банкротстве выступает специальным законом в отношении других федеральных законов, в частности, в отношении Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее - АПК РФ). Это следует из положений ст. 223 АПК РФ и ст. 33 Закона о банкротстве, в соответствии с которыми дела о банкротстве организаций и граждан рассматриваются арбитражными судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными Законом о банкротстве и другими федеральными законами, регулирующими отношения банкротства. Это означает, что во всех случаях, если иное не установлено специальными законами о банкротстве, применяются положения АПК РФ.
Судебно-арбитражная практика исходит из приоритета норм законодательства о банкротстве по отношению к положениям АПК РФ.
В частности, по одному из дел кредитор обратился с требованием об увеличении требований после закрытия реестра требований кредиторов, ссылаясь на ст. 49 АПК РФ. Согласно положениям данной статьи истец вправе до принятия судебного акта, которым заканчивается дело по существу, увеличить размер требований. Вместе с тем суд установил, что требования, заявленные после закрытия реестра, рассматриваются как самостоятельные, указав, что "доводы кассационной жалобы не могут быть положены в основу постановления кассационной инстанции как противоречащие нормам специального Закона о банкротстве, являющегося приоритетным по отношению с общими нормами процессуального права" <366>.
--------------------------------
<366> См.: Постановление ФАС Московского округа от 28.07.2006, 04.08.2006 N КГ-А40/6803-06 по делу N А40-29648/05-86-60Б // СПС "КонсультантПлюс".
Приоритетность норм законодательства о несостоятельности (банкротстве) установлена и по отношению к нормам уголовно-процессуального законодательства.
Так, длительное время на практике определенную сложность вызывал вопрос о соотношении положений п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве и ч. 9 ст. 115 Уголовного процессуального кодекса (далее - УПК РФ). Так, согласно п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства снимаются ранее наложенные аресты на имущество должника и иные ограничения распоряжения имуществом должника. Вместе с тем в соответствии с положениями ч. 9 ст. 115 УПК РФ арест, наложенный на имущество, либо отдельные ограничения, которым подвергнуто арестованное имущество, отменяются на основании постановления, определения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, когда в применении данной меры процессуального принуждения либо отдельных ограничений, которым подвергнуто арестованное имущество, отпадает необходимость, а также в случае истечения установленного судом срока ареста, наложенного на имущество, или отказа в его продлении.
Выражая свою позицию по данному вопросу, Конституционный Суд РФ отметил, что "положения ст. 115 УПК РФ во взаимосвязи с п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве признаны не противоречащими Конституции РФ, поскольку содержащиеся в них нормативные положения - по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования - не предполагают наложение ареста на имущество должника, в отношении которого введена процедура конкурсного производства, либо сохранение после введения данной процедуры ранее наложенного в рамках уголовного судопроизводства ареста на имущество для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска в отношении отдельных лиц, являющихся конкурсными кредиторами". Вывод Конституционного Суда РФ основан на том, что специальные нормы гражданского законодательства о банкротстве, устанавливающие особый режим имущественных требований к должнику и обеспечивающие принцип равенства кредиторов, должны пользоваться приоритетом перед общими правилами производства по гражданскому иску в уголовном процессе <367>.
--------------------------------
<367> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 31.01.2011 N 1-П // СЗ РФ. 2011. N 6. Ст. 897.
Такой подход в судебной практике в настоящее время является устоявшимся <368>.
--------------------------------
<368> См., напр.: Постановление Арбитражного суда Московского округа от 09.03.2017 N Ф05-1402/2017 по делу N А40-86304/16 // СПС "КонсультантПлюс".
Закон о банкротстве аналогичным образом соотносится с нормами законодательства об исполнительном производстве, нормами таможенного законодательства, трудового законодательства.
Вместе с тем непоследовательна позиция законодателя по вопросу соотношения норм законодательства о банкротстве и налогового законодательства.
Мы солидарны с мнением В.Ф. Попондопуло, согласно которому, "с одной стороны, Закон о банкротстве уравнял государство в лице уполномоченных органов с конкурсными кредиторами, поместив требования по обязательным платежам в третью очередь удовлетворения требований кредиторов, предоставив уполномоченным органам право голоса на собрании кредиторов, а также право заключать мировое соглашение в деле о банкротстве наряду с конкурсными кредиторами. С другой стороны, Закон о банкротстве предусматривает правило о том, что условия мирового соглашения, касающиеся погашения задолженности по обязательным платежам, взимаемым в соответствии с законодательством о налогах и сборах, не должны противоречить требованиям законодательства о налогах и сборах (п. 1 ст. 156). Налоговое же законодательство ограничивает возможности уполномоченного органа по заключению мирового соглашения (ст. 64 Налогового кодекса РФ)" <369>.
--------------------------------
<369> См.: Попондопуло В.Ф. Указ. соч. С. 46.
Непоследовательность в решении вопроса о соотношении законодательства о несостоятельности (банкротстве) и налогового законодательства прослеживается и в судебно-арбитражной практике.
По одному из дел суд пришел к выводу, что Закон о банкротстве не предусматривает специальных правил, касающихся заключения мирового соглашения в отношении обязательных платежей, поэтому в части сроков и порядка уплаты обязательных платежей к спорным правоотношениям подлежит применению налоговое законодательство в части, не противоречащей положениям Закона о банкротстве. Налоговым кодексом не предусмотрены специальные правила, касающиеся изменений сроков и порядка погашения задолженности по обязательным платежам при заключении мировых соглашений по делам о банкротстве. Вместе с тем суд отметил, что мировое соглашение должно содержать положения о порядке и сроках исполнения обязательств должника в денежной форме, при этом возможно изменять в нем сроки и порядок уплаты обязательных платежей, включенных в реестр требований кредиторов (п. 1 ст. 156 Закона о банкротстве). Поскольку названная норма носит специальный характер по отношению к законодательству о налогах и сборах, поэтому подлежит применению непосредственно, в связи с чем при заключении мирового соглашения кредиторы имеют право включить положения о сроках и порядке погашения реестровой задолженности по обязательным платежам.
Налоговый кодекс РФ. Абзац 4 п. 1 ст. 156 Закона о банкротстве определяет условия мирового соглашения, относящиеся к размеру задолженности по обязательным платежам, подлежащей погашению, и не устанавливает условий мирового соглашения об изменении сроков и порядка уплаты реестровых обязательных платежей, которые регулируются, в свою очередь, абз. 3 п. 1 ст. 156 Закона о банкротстве. С учетом изложенного суд пришел к выводу, что условия мирового соглашения, устанавливающие сроки погашения задолженности по реестровым обязательным платежам, включенной в реестр требований кредиторов, не противоречат ни положениям ст. 156 Закона о банкротстве, ни положениям ч. 1 ст. 64 Налогового кодекса <370>.
--------------------------------
<370> См.: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 24.05.2013 по делу N А58-1656/2012 // СПС "КонсультантПлюс".
По другому делу суд отметил, что условия мирового соглашения, касающиеся погашения задолженности по обязательным платежам, не должны противоречить требованиям законодательства о налогах и сборах (п. 1 ст. 156 Закона о банкротстве). Приведенная норма, по мнению суда, по своей правовой природе является отсылочной и не устанавливает иного правила поведения сторон при заключении мирового соглашения в деле о банкротстве, нежели это предусмотрено налоговым законодательством. Исходя из этого, суд констатировал, что в мировом соглашении, заключенном в рамках дела о банкротстве, стороны вправе предусмотреть условие об отсрочке (рассрочке) налоговых платежей на срок, не превышающий один год <371>.
--------------------------------
<371> См.: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 04.06.2014 по делу N А39-366/2013 // СПС "КонсультантПлюс".
Таким образом, несмотря на имеющиеся исключения из общего правила, законодатель последовательно исходит из приоритета норм законодательства о несостоятельности (банкротстве) по отношению к нормам иных систем законодательного регулирования.
Заметим, что основной тенденцией эволюции законодательства о несостоятельности (банкротстве) на современном этапе является развитие его по схеме: общий закон - специальный закон - иные нормативные акты.
К числу общих законов, как кодифицированных, так и некодифицированных, следует отнести ГК РФ, АПК РФ, УПК РФ, Семейный кодекс (далее - СК РФ), Трудовой кодекс (далее - ТК РФ), Уголовный кодекс (далее - УК РФ), Налоговый кодекс (далее - НК РФ), Закон об исполнительном производстве и др.
Специальным является Закон о банкротстве. До недавнего времени, как было отмечено, к числу специальных относились Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", Федеральный закон "Об особенностях несостоятельности (банкротства) субъектов естественных монополий топливно-энергетического комплекса", которые в настоящее время являются признанными утратившими силу. К числу специальных следует также отнести Федеральный закон от 9 июля 2002 г. N 83-ФЗ "О финансовом оздоровлении сельскохозяйственных товаропроизводителей" <372>, который устанавливает правовые основы и условия реструктуризации долгов в целях улучшения финансового состояния сельскохозяйственных товаропроизводителей до применения процедур банкротства <373>.
--------------------------------
<372> СЗ РФ. 2002. N 28. Ст. 2787.
<373> Несмотря на использование термина "финансовое оздоровление" непосредственно в названии данного Закона, в самом тексте эта категория не получила разъяснения. Речь идет именно о реструктуризации долгов, основанной на соглашении прекращения долговых обязательств путем их замены иными долговыми обязательствами.
В числе иных нормативных правовых актов следует отметить значительный законодательный массив, включающий федеральные законы, а также подзаконные нормативные правовые акты, содержащие нормы, отражающие специфику регулирования отношений несостоятельности (банкротства) применительно к тем или иным субъектам или видам предпринимательской деятельности. Так, к числу таких актов следует отнести Федеральный закон от 1 декабря 2007 г. N 315-ФЗ "О саморегулируемых организациях" <374>, устанавливающий правовые основы для осуществления деятельности арбитражных управляющих в процессе несостоятельности (банкротства).
--------------------------------
<374> СЗ РФ. 2007. N 49. Ст. 6076.
