Пребывание поэта на Нижегородской земле в 1830 г

А.С.Пушкин на Нижегородской земле

(Реферат)

 Захарова Татьяна, ученица

средней школы №2

 г. Ворсма

     История предков Пушкина тесно связана с Нижегородским краем. В петровские времена Нижегородской губернией правил Юрий Алексеевич Ржевский, родной прапрадед А.С.Пушкина по материнской линии.

В Нижнем Новгороде родилась родная дочь Ржевского - Сарра Юрьевна, вышедшая замуж за участника турецких кампаний капитана Алексея Федоровича Пушкина. Их дочь Мария Алексеевна Ганнибал – любимая бабушка Александра Сергеевича. Будущий поэт провел детство в Москве в ее поместье Захарове. Ей он обязан первыми впечатлениями от русских сказок. У нее и у няни учился красоте и образности русской речи. От нее узнал русскую грамоту и о своем нижегородском прапрадеде.

Ю.А.Ржевский – не единственный предок Пушкина, правивший Нижегородской губернией. Еще раньше, в XVII веке, встретим нижегородского наместника Григория Гавриловича Пушкина. В XVI-XVII вв. представители знатного рода Пушкиных занимали ответственные посты при дворе. Тогда российские самодержцы даровали представителям этой фамилии за верную службу обширные владения в разных российских землях, в том числе и в Нижегородской.

В 1585 г. Евстафию Михайловичу Пушкину за успешное ведение переговоров с польским королем Стефаном Баторием, за участие в заключении мира со шведами Иван Грозный даровал Болдинские земли. Евстафий Михайлович стал первым владельцем Болдина. В пору «смутного времени» братья Иван Федорович и Федор Федорович Пушкины за участие в мининском ополчении и за «московское осадное сидение» получили Болдино в вотчинное владение. В середине XVII века Болдином владел родной дед Лев Александрович Пушкин, а после его смерти - отец Сергей Львович. Сам Александр Сергеевич с 1830 по 1835 гг.  владел частью села Кистенево, входившего в состав болдинского имения.Кроме земель в Лукояновском и Сергачском уездах,к которым относилась Болдинская округа, разным поколениям этой фамилии в разное время принадлежали также земли в Горбатовском, Богородском уездах, одна из ветвей рода Ганнибалов владела когда-то частью Городца.

А.С.Пушкин, интересуясь своей родословной, с гордостью писал: «Имя предков моих встречается поминутно в русской истории». Зная о своих нижегородских корнях, отправляясь в Нижегородскую губернию, он каждый раз отправлялся немножко «домой», к «родному пепелищу».

Пребывание поэта на Нижегородской земле в 1830 г.

«В течение двадцати лет сряду изъездил я Россию по всем направлениям,- пишет о себе Пушкин в «Станционном смотрителе». Подсчитано, что из двадцати послелицейских лет он около восьми провел вне дома и наездил более 34 тысяч километров. Около двух тысяч километров из них Пушкин изъездил в течении трех своих приездов по территории Нижегородской губернии.

 В мае 1830г. состоялась помолвка с Натальей Николаевной Гончаровой. Предстоящая женитьба требовала разрешения многих вопросов, в том числе и денежных. И первый приезд на Нижегородскую землю, в Болдино, был связан с введением в права наследства: 200 крепостных душ села Кистенево.

Дорога на Болдино шла через Лукоянов. До сих пор сохранилось здание номеров И.Т.Агеева, где останавливался Пушкин. Это двухэтажное здание, незначительно перестроенное, до сих пор стоит у перекрестка дорог улиц Пушкина, Ленина и Чкалова. Построенное после пожара 1817 года на самом берегу Хвощевки, оно в ту пору было самым популярным местом в Лукоянове. В городе существует еще несколько памятных мест, связанных с именем Пушкина. Местными краеведами разработан пешеходный маршрут, пройдя по которому, можно услышать множество фактов и легенд, связанных с пребыванием гения русской литературы в маленьком уездном городке. Родовая вотчина поэта- Болдино- находилось тогда в границах Лукояновского уезда.

Из болдинских писем поэта Н.Н.Гончаровой известно, что, помимо посещения этого города проездом дважды: в октябре и ноябре 1830 года, он приезжал в Лукоянов специально- за разрешением на выезд в Москву, куда он не мог отправиться, так как на разразившуюся в Поволжье эпидемию холеры были наложены карантины, и не пропускали по собственной надобности. Уездный предводитель дворянства Владимир Васильевич Ульянин отказал ему в выдаче такого разрешения.

Тоскуя о невесте, непрестанно тревожась за близких, Пушкин неоднократно пытался вырваться из карантинного «плена», но все попытки оканчивались неудачей. Душевное напряжение поэта находит выход в творчестве.Период его «болдинского заточения» стали вершиной и самым плодотворным периодом творчества.

Осенью 1830-го поэту шел тридцать второй год. Нам кажется: он был еще так молод! Но это был Пушкин, уже написавший «Бориса Годунова», переживший годы политической ссылки и потрясения декабря 1825 года, понявший пути и трагические противоречия русской истории. Это был Пушкин, уже переживший зенит славы первого поэта России и столкнувшийся с непониманием и неприятием его новых творений. Это был Пушкин, опередивший свое время.

    Уезжая в Болдино, он не предполагал, что его пребывание там затянется на долгих три месяца. И, как ему казалось, эта осень была потеряна для него. «Еду в деревню, бог весть буду ли иметь время заниматься и душевное спокойствие, без которого ничего не произведешь», - писал он перед отъездом своему петербургскому другу и издателю П.А.Плетневу. Он уезжал из Москвы в мрачном расположении духа, рассорившись накануне с будущей тещей и уже не уверенный в том, что предсвадебные хлопоты не напрасны. А едва двинувшись в путь, понял всю опасность предпринятой поездки – эпидемия холеры надвигалась с низовьев Волги, и Нижегородская губерния могла вот-вот оказаться в ее кольце. Но поэт не повернул назад, то ли испытывая судьбу, то ли поддавшись какому - то мрачному безразличию ко всему, что ждет его впереди.

О пребывании Пушкина в Болдине известно немногое и почти исключительно из писем самого поэта. Одно из первых адресовано все тому же Плетневу, датировано 9 сентября – не прошло еще и недели по приезде сюда. Но как разительно меняется настроение поэта: «Ах, мой милый! что за прелесть здешняя деревня! вообрази: степь да степь; соседей ни души; езди верхом сколько душе угодно, пиши дома сколько вздумается, никто не помешает. Уж я тебе наготовлю всячины, и прозы и стихов». Здесь он почти сразу же берется за перо, и сразу приходит уверенность: он непременно «распишется» (по его излюбленному выражению). Так и случилось – вопреки обстоятельствам, которые складывались в эту осень самым неблагоприятным образом.

Пушкин жил здесь затворником. За все время несколько раз заглянул в сельцо Кистенево, верстах в десяти от Болдина. Половина сельца и оказалась той самой выделенной ему отцом частью имения. Пару раз пришлось выехать в уездный город Сергач – по поводу оформления ввода во владение. Было еще считанное число визитов к соседям для знакомства: в соседнее село Апраксино к помещикам Новосильцевым, чуть дальше – в село Черновское к тамошним владельцам Топорниным и Ермоловым. Вот и все. Почти все время он проводил, уединившись дома. Тишина и одиночество. Но здесь он обрел самое главное, то, чего ему так не хватало – чувство абсолютной внутренней свободы.

     «Скажу тебе (за тайну), что я в Болдине писал, как давно уже не писал, - признавался Пушкин Плетневу по возвращении в Москву. – Вот что я привез сюда…» И далее следовало перечисление: всего за три месяца – полсотни произведений разных жанров. В их числе около тридцати стихотворений, поэма «Домик в Коломне», «Сказка о попе и о работнике его Балде», главы - часть предпоследней и последняя - романа в стихах «Евгений Онегин», гениальные опыты в драматургии, которые он назвал маленькими трагедиями: «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость», «Пир во время чумы»… «Написал я прозою пять повестей», - сообщал Пушкин Плетневу, и это имело для него особенное значение. Ведь до сих пор проза не давалась ему – до Болдина не было ни одного завершенного прозаического произведения. А здесь одна за другой были написаны пять повестей: в сентябре - «Гробовщик», «Станционный смотритель» и «Барышня-крестьянка», в октябре - «Выстрел» и «Метель». И потом – еще одно произведение в жанре сатирической прозы – «История села Горюхина», оставшаяся незавершенной. А кроме этого была еще «пропасть полемических статей», о чем Пушкин еще раньше писал из Болдина. И это тоже – интереснейшая часть его творческого наследия.