Начиная с конца 1960-х — начала 1970-х гг. проблемой тревоги активно занялись представители теории научения. В каком-то смысле это «первая любовь» поведенческой терапии, зародившей* ся в экспериментах Дж. Уотсона с маленьким Альбертом (см. т. 1, подразд. 4.4). Именно в работе с различного рода фобиями поведенческая терапия доказала свою эффективность (Wolpe J. — 1958). Предложенная объяснительная схема отличалась простотой, убедительностью и находила экспериментальное подтверждение. Согласно поведенческой модели нейтральный стимул, совмещенный с пугающим, также начинает вызывать реакцию страха по механизму классического обусловливания, затем по механизму генерализации стимула и генерализации реакции спектр ситуаций, вызывающих тревогу, может расширяться. Возникающее поведение избегания по механизму отрицатель-ного подкрепления ведет к редукции страха, закрепляется и препятствует спонтанному угасанию реакции страха на нейтральные стимулы. Именно таким образом Г.Айзенк — автор трехфазной теории тревожного расстройства (см. т. 1, подразд. 4.4), достаточно убедительно объяснял фобию лошадей у маленького Ганса, обвиняя аналитиков в чрезмерно сложных и спекулятивных построениях.
|
|
Согласно бихевиоральной модели социальной фобии последняя развивается на основе механизма классического обусловливания (т.е. вследствие травматичного события в социальной области, например опыта отвержения сверстниками). Так, в одном из исследований 56 % больных с социальной фобией сообщили о травматических событиях, предшествующих их заболеванию, тогда как в контрольной группе о подобных событиях вспомнило лишь 20 % (Townsley R. — 1992).
Предположение о том, что социальная тревожность может возникать на основе механизма социального научения, т. е. в результате наблюдения за подобным поведением у других родилось в процессе изучения обезьян (De Waal F. — 1989). Ученые обнаружили, что потомки тревожных обезьян тоже склонны вести себя подобным образом и предположили, что в этих случаях имеет место взаимодействие генетических факторов и факторов, связанных с социальным научением. Данное предположение, безусловно, требует дальнейших исследований, однако и по другим данным (Ost L., Hugdahl К. — 1981) 13 % пациентов с социальной фобией заболели в результате викарного научения, наблюдая за негативным опытом других людей. У этого предположения есть
204
ii противники, отмечающие, что при достаточно высокой распространенности негативных событий больных социальной фо-Оией должно быть значительно больше, не говоря уже о том, нисколько искаженными могут быть данные самоотчета.
|
|
В целом необходимо отметить, что получено еще недостаточно динных в пользу теории социального научения как механизма Юзникновения социальной фобии, и исследователи зачастую Лишь экстраполируют имеющиеся данные о роли научения в ртиологии простых фобий, например, широко известны эксперименты о научении фобии змей С.Минеки (Mineka S. — 1987; Mineka S., Zinbarg R. — 1991). Вместе с тем, согласно условиям Социального научения, выделенным А. Бандурой, действительно Недостаточно одного лишь присутствия при событии. Необходимы определенные предпосылки, в частности внимание, направленное на происходящее, и т.д. (см. т. 1, подразд. 4.2).
Еще одной поведенческой моделью социальной фобии является модель предрасположенности, согласно которой как человек, так и обезьяны имеют определенную, выработанную в ходе эволюции предиспозицию к обучению реакции страха по отношению к тем объектам, которые вызывали страх у их предков. Применительно к социальной фобии, эта модель предполагает, что у людей существует предиспозиция к тому, чтобы испытывать страх перед злыми, критичными и отвергающими выражениями лиц. Д. Барлоу (Barlow D. — 1988) полагает, что в большинстве случаев подобные страхи неярко выражены и преходящи, а социальная фобия развивается лишь в случаях конституциональной или выработанной поведенческой заторможености, при которой активное поведение, необходимое для совладания с опасностью, подавлено. Это модель психологической уязвимости индивида, где в качестве фактора, определяющего предрасположенность к социальной фобии (а также к другим тревожным расстройствам), выступает особое свойство темперамента, получившее название поведенческая заторможенность (behavior inhibition). Поведенческая заторможенность может быть также и результатом научения в семье, где имеет место повышенный контроль и подавляется собственная инициатива ребенка.
В целом поведенческая теория рассматривает социальную фобию как одну из простых фобий и практически все предлагаемые объяснительные модели неспецифичны для социальной фобии. Для объяснения специфики социальной фобии существует лишь одна теория в рамках бихевиорального подхода, получившая широкое рапространение — модель дефицита социальных навыков, согласно которой в этиологии социальной фобии большая роль принадлежит несформированным социальным навыкам. Исследования говорят как в пользу данной модели (Pilkonis P. A. — 1976, 1977; Twentyman C.T., McFall R.M. — 1975), так и против
205
нее (Rapee R. M., Lim L. — 1992; Clark J., Arkowitz H. — 1975), Противники данной модели связывают проблемное поведение (недостаточно хорошее выступление, плохой контакт, неуверенность в контактах с противоположным полом) людей с высоким уровнем социальной тревожности не с недостатком навыков, а с тревогой как таковой.
Однако если в отношении простых фобий бихевиоральный подход, основанный на механизмах научения, достаточно убедителен, то такие состояния, как агорафобия, генерализованная тревога, панические атаки трудно объяснить столь упрощенными моделями.