2020-05-12
214
Резкое обострение противоречий между сторонниками рабства и его противниками в первой половине 50-х годов XIX в. и особенно война в Канзасе привели к развалу «второй двухпартийной системы» (виги — демократы). На протяжении длительного времени (в 30—40-е годы) эта политическая система сдерживала и затушевывала противоречия по вопросу о рабстве. Как виги, так и демократы были общенациональными партиями, которые пользовались влиянием и поддержкой Севера и Юга. Всесторонний количественный анализ поименных голосований в конгрессе, проведенный Дж. Силби, показал, что в большинстве случаев именно партийная принадлежность оказывала решающее влияние на позицию конгрессменов, которые на протяжении 1841—1852 гг. действовали «в рамках стабильной и широкомасштабной системы национальных партий» (виги — демократы). Даже во время острой борьбы в конгрессе по вопросу о расширении границ рабства в 1843—1848 гг. («поправка Уилмота», война с Мексикой и т. д.) рядовые члены все еще сохраняли лояльность в отношении своей партии.
В новых условиях открытой конфронтации между сторонниками и противниками рабства партия вигов, объединявшая в своих рядах промышленников Севера и часть плантаторов Юга, оказалась уже нежизнеспособной. Попытки партийного руководства сохранить ее единство были тщетными, и недавно могущественная вигская партия переживала в первой половине 50-х годов процесс распада. Главной причиной являлась капитуляция вигов перед рабовладением, выразившаяся в признании компромисса 1850 г.
Президентские выборы 1852 г. стали для вигов последними. На национальном съезде в Балтиморе 16—21 июня они выдвинули кандидатом в президенты У. Скотта, больше полагаясь на его военную славу, приобретенную в войне с Мексикой, чем на популярность своей избирательной программы. В ней провозглашались традиционные требования «внутренних улучшений», принятия протекционистского тарифа и т. д. В отношении рабства заявлялось, что партия целиком и полностью поддерживает закон о беглых рабах. Сторонники антирабовладельческих взглядов покинули съезд. Отсутствие популярного лозунга о гомстедах вызвало разочарование многих избирателей. Глубокие противоречия между северным и южным крылом вигов ослабляли партию изнутри и вели ее к развалу.
Основным оплотом политического господства рабовладельцев продолжала оставаться демократическая партия. В классовом отношении она представляла союз плантаторов, большей части фермеров и фритредерской буржуазии. На выборах президента в 1852 г. демократы выдвинули требование прекратить всякую агитацию по вопросу о рабстве и оказать полную поддержку компромиссу 1850 г. Они также выступили против национального банка, политики протекционизма, осуществления программы «внутренних улучшений» за счет государства. Демократам удалось одержать решительную победу на выборах. Их кандидат генерал Ф. Пирс собрал 1601117 голосов избирателей и 254 выборщиков, У. Скотт соответственно — 1 385 453 и 42.
Несмотря на достигнутый успех, положение демократов не было достаточно прочным. В этой партии также происходили подспудные процессы, подготовившие ее раскол в 1860 г. В 1848 г. от нее отделились так называемые барнбернеры, или независимые демократы, сторонники нераспространения рабства на новые территории. Объединившись с антирабовладельческими вигами и аболиционистами из Партии свободы, они образовали партию фрисойлеров, выдвинувшую на выборах 1852 г. своего кандидата в президенты Д. Хейла. В избирательной платформе этой партии центральным пунктом было требование ограничения рабства существующей территорией и принятие закона о гомстедах. Появление третьих партий (фрисойлеры, нативисты, Партия свободы) свидетельствовало о начавшемся кризисе и развале «второй двухпартийной системы». В стране шла перегруппировка классовых и партийных сил — процесс, который неуклонно вел к формированию «третьей двухпартийной системы» (республиканцы — демократы).
Развал партии вигов дал толчок росту Американской партии, или партии «ничего не знающих» (нативисты), основанной еще в 1843 г. в штате Нью-Йорк. Ее существование вначале являлось тайной, и члены на вопрос о своей деятельности были обязаны отвечать: «Я ничего не знаю». Партия возникла на основе деятельности таких шовинистических организаций, как «Орден объединенных американцев», «Орден усеянного звездами знамени», «Орден сыновей 1776 г.» и др., устроенных по принципу масонских лож. Она принимала в свои ряды только «100-процентных американцев» и главной целью ставила борьбу против иммигрантов, особенно ирландцев-католиков. Нативисты добивались установления срока натурализации иностранцев в 21 год и недопущения их на государственные должности. Устраивались крикливые антикатолические демонстрации, громились церкви, дома и клубы иммигрантов.
В середине 50-х годов Американская партия добивается определенных политических успехов. В ее ряды попала часть американских рабочих, опасавшихся наплыва иммигрантов, снижавшего уровень заработной платы. За этническими и религиозными противоречиями вполне отчетливо прослеживались социальные. Ирландские католики-иммигранты, как правило, оказывались низкооплачиваемыми неквалифицированными рабочими, тогда как коренные американцы-протестанты в большинстве случаев представляли обеспеченные слои американских трудящихся.
Партия привлекла к себе представителей собственнических классов, недовольных «высокими» налогами на содержание тюрем и домов для бедных, обитателями которых чаще всего становились иммигранты. Буржуазию сближала с этой партией глубокая враждебность к радикальным идеям, которые привозили с собой участники революций 1848 г. К нативистам примкнули многие фермеры, не желавшие усиления конкуренции в приобретении земельных участков на Западе. Привлекало их к этой партии и то, что она выступала за принятие закона о гомстедах.
В современной американской историографии при объяснении успехов нативистов существует тенденция преуменьшить значение вопроса о рабстве и других общенациональных проблем (тариф, гомстед и др.) и заменить их конфликтами между протестантами и католиками, коренными американцами и иммигрантами, ввести «этно-культурное» объяснение политической борьбы. Такой подход оказывается применительно к 50-м годам явно неприемлемым и недостаточным. Даже в период своего наибольшего влияния во время партийной перестройки и развала старой партийной системы в 1854—1856 гг. нативисты не смогли стать ведущей политической силой, а после выборов 1856 г. постепенно распались и прекратили свою деятельность.
Основной линией водораздела в новой партийной системе стали не религиозные взгляды и не национальная принадлежность или время переезда в Америку, а вопрос о рабстве и необходимости свержения власти рабовладельческой олигархии. Очень четко эту мысль выразила влиятельная аболиционистская газета «Нэшнл ира», призывавшая 5 мая 1854 г. забыть старые споры, предрассудки и партийные привязанности и «как один человек объединиться для восстановления свободы и свержения власти рабовладельцев». Активно выступая против рабства, за систему свободного труда, эта газета, как и «Нью-Йорк дейли трибюн», много сделала для сплочения борцов против рабовладельческой олигархии.
Главным центром притяжения всех сил, недовольных засильем рабовладельческой олигархии, стала новая, республиканская партия, представлявшая собой широкую коалицию демократических групп страны под руководством промышленной буржуазии Севера. Она объединила значительную часть фермерства и рабочих, шедших ранее за демократами.
В новую партию влились представители мелкобуржуазных слоев и интеллигенции. Создание ее происходило в обстановке кризиса и раскола старых партий. В ее состав вошли виги, нативисты, фрисойлеры, демократы, аболиционисты.
Основание новой партии было связано с широким народным движением протеста против билля Канзас — Небраска, который, по словам Г. Грили, нанес смертельный удар по спокойствию и благодушию северян. 28 февраля 1854 г. в небольшом городке Рипон (штат Висконсин) состоялся митинг, на котором впервые было заявлено о создании новой организации. Руководил митингом А. Бовэй, известный деятель рабочего движения. Собравшиеся единодушно одобрили резолюцию, в которой говорилось: «Если билль Канзас — Небраска будет принят, то это уничтожит старые партийные организации и создаст новую партию на единственной основе нераспространения рабства».
На следующем собрании, 20 марта, был избран комитет новой партии, состоявший из трех вигов, одного фрисойлера и одного демократа. Бовэй предложил назвать новую организацию республиканской. Впоследствии он писал: «Мы собрались на небольшом митинге — виги, фрисойлеры и демократы. Мы ушли с него республиканцами, и мы были первыми республиканцами в Союзе».
Летом 1854 г. был созван конвент новой партии в Саратога-Спрингс. В принятой платформе говорилось, что свобода и рабство не могут существовать на одной земле, поэтому республиканцы выступают против билля Канзас — Небраска и требуют недопущения распространения рабства на новые территории. На выборах в конгресс в 1855 г. республиканцы одержали значительную победу: в палате представителей они имели 108 мест, демократы — 83, нативисты — 43. Состав палаты отразил рост влияния как республиканцев, так и нативистов. Развернувшаяся в нижней палате борьба по вопросу об избрании спикера продолжалась два месяца и свидетельствовала об углублении политического кризиса. Лишь после 133 туров голосования был избран сторонник антирабовладельческих взглядов Н. Бэнкс.
Сама логика событий в стране в середине 50-х годов вела к краху второй партийной системы и ее коренной перестройке уже на новой, секционной основе. И дело было не только в том, что партия вигов потерпела полный крах, что новая республиканская партия была по преимуществу партией Севера, в которой объединились противники рабства среди промышленной буржуазии, фермеров и рабочих, но и в том, что правящая демократическая партия, ранее имевшая общенациональное влияние, стала выражать главным образом интересы Юга.
На протяжении более 20 лет (с 1834 по 1854 г.) между конгрессменами-демократами, представлявшими северные и южные штаты, существовало относительное равенство. В 1853—1855 гг. в конгрессе 33-го созыва число северных демократов (91) даже превышало число южных (67). В середине 50-х годов произошло резкое падение влияния демократов, в результате чего число северных демократов упало до 25, а на Юге — до 63. Четкое понимание существа партийной перестройки обнаружил У. Сьюард в речи 21 октября 1856 г. Главную причину краха партии вигов, дезорганизации демократов и, наконец, возникновения республиканской партии опытный государственный деятель усматривал в конфликте «двух полностью антагонистических систем» — «системы свободного труда с равным и всеобщим избирательным правом, свободой слова, мысли, действий и системы рабства с неравноправными выборами, обеспечиваемыми произвольными, деспотическими и тираническими законами».
В феврале 1856 г. в Питтсбурге состоялся национальный конвент республиканцев, посвященный проблеме участия партии в предстоявших президентских выборах. На нем были представители всех свободных штатов, а также Мэриленда, Кентукки, Миссури, Виргинии и Южной Каролины. Был образован национальный республиканский комитет во главе с нью-йоркским банкиром Э. Морганом. Комитет обратился с воззванием «К народу Соединенных Штатов», в котором приглашал принять участие в подготовке к предстоявшим президентским выборам и прислать делегатов на общереспубликанский съезд по выдвижению кандидата в президенты.
Съезд собрался в Филадельфии в июне 1856 г. Кандидатом на пост президента был выдвинут 43-летний Джон Фримонт, вице-президента — В. Дэйтон. Дж. Фримонт был крупным землевладельцем и известным путешественником, совершившим пять экспедиций на Дальний Запад. Он проводил топографические съемки в районе Скалистых гор, и одна вершина была названа в его честь. Калифорния избрала его своим представителем в сенат США. «Фримонт,— отмечал К. Маркс,— кумир штатов Северо-Запада, создавших ему славу „pathfinder" (следопыта)». Его выдвижение свидетельствовало о растущем влиянии этого района в национальной политике.
Избирательная платформа республиканцев подтверждала верность принципам Декларации независимости, отстаивала право конгресса запретить рабство на западных территориях. Она осуждала политику Ф. Пирса в отношении Канзаса и требовала принятия этого штата в Союз как свободного. В платформе содержались требования постройки трансконтинентальной железной дороги и осуществления программы «внутренних улучшений». Однако она не содержала требований предоставления бесплатных участков земли нуждающимся и не выступала против рабства и закона о беглых рабах.
Несмотря на умеренный характер выдвигаемых требований, программа республиканской партии потенциально представляла собой серьезную угрозу существованию рабства. К. Маркс писал, что «ограничение рабства пределами его старой территории должно было, согласно экономическому закону, привести к его постепенному исчезновению, уничтожить политическую гегемонию, осуществляемую рабовладельческими штатами через сенат, и, наконец, подвергнуть рабовладельческую олигархию опасностям, угрожающим ей внутри ее собственных штатов со стороны «белых бедняков». Своим принципом... республиканцы... подсекали самый корень господства рабовладельцев». Это понимали и сами рабовладельцы. «Если Фримонт будет избран и введен в должность,— заявил губернатор Виргинии Вайс,— существование рабства не продлится и 20 лет».
Конвент демократов собрался в Цинциннати 2—6 июня 1856 г. Он выдвинул кандидатами на пост президента известного политического деятеля и дипломата Джеймса Бьюкенена, вице-президента — Джона Брекинриджа. Платформа демократов требовала невмешательства конгресса в дела рабства, отрицала протекционизм и осуществление программы «внутренних улучшений» за счет государства.
По всему Северу прошли многолюдные митинги за избрание Фримонта под лозунгом «Свободная речь, свободный труд, свободный Канзас, Фримонт и Дэйтон». С тревогой взирали на рост народной активности представители демократической партии. В ее рядах оставались многие банкиры, судовладельцы, крупные купцы, опасавшиеся, что успех республиканцев приведет к отделению Юга и разрушению их деловых связей с плантаторами, пугало также и наличие радикальных элементов среди республиканцев. В Нью-Йорке был создан специальный комитет для финансирования избирательной кампании демократов. На тайных совещаниях представителей деловых кругов вносились значительные суммы денег, чтобы нанести поражение республиканцам. Общий вклад, выделенный банкирами Уолл-стрит в пользу демократов, оценивался прессой в 150 тыс. долл.
Победу на президентских выборах одержали демократы. За Бьюкенена проголосовали 1838169 человек и 174 выборщика, за Фримонта— 1341264 человека и 114 выборщиков. Кандидат нативистов М. Филмор собрал 874534 голоса и всего 8 выборщиков. Победа демократов, однако, не была подавляющей. За Фримонта высказались 11 свободных штатов. Выборы 1856 г. показали, что в лице республиканской партии промышленная буржуазия приобрела мощное оружие в борьбе за власть в государстве. Завоевание политического господства становилось ее главной целью. «...Север накопил достаточно энергии,—писал К. Маркс,— чтобы исправить те ошибки, которые были под давлением рабовладельцев совершены в течение полувека в истории Соединенных Штатов, и чтобы заставить страну вернуться к подлинным принципам своего развития».
Глубину противоречий, раскалывающих американское общество, ясно понимали наиболее дальновидные политические деятели в самих Соединенных Штатах. «Это неотвратимый конфликт между противоположными силами,— отмечал У. Сьюард.— Он означает, что США рано или поздно должны стать полностью рабовладельческой или свободной страной... Существование этого великого факта делает все достигнутые ранее компромиссы бесполезными и иллюзорными».
Выступая в Спрингфилде 16 июня 1858 г., А. Линкольн — кандидат oтреспубликанской партии на выборах в сенат — произнес знаменитые cлова о том, что «дом, разделенный надвое, не может устоять», что правительство США не может оставаться наполовину рабовладельческим, наполовину свободным. Поэтому неизбежна реорганизация всего Союза либо на основе рабства, либо на основе свободного труда.
Углублению противоречий в стране способствовал мировой экономический кризис 1857 г. Резко сократился объем промышленного производства, закрывались фабрики, заводы, шахты. В передовой статье «Нью-Йорк дейли трибюн» от 3 декабря 1857 г. говорилось: «Не только крупные хлопчатобумажные фабрики, но и производство шляп, одежды, обуви и т. д. находится в состоянии глубокого кризиса. Никогда еще не было столько бездействующих или работающих неполное время предприятий».
Кризис затронул и сельское хозяйство. Та же газета отмечала: «Фермеры, как класс, находятся в глубокой депрессии... Снижение цен на хлопок и шерсть... дошло до 25%, и еще сильнее... снизились цены на cкот и лошадей. За зерно производитель получает не больше половины цены, которую получал 18 месяцев назад. На Западе падение цен на зерно составляет 60—70%, и мало надежд на быстрое и значительное улучшение». Резко возрос государственный долг: с 45 млн. долл. в 1857 г. до 90 млн. в 1861 г., т. е. за четыре года он удвоился. Число безработных в Филадельфии в октябре 1857 г. составляло 36 тыс., Нью-Йорке — 40 тыс., по всей стране — 200 тыс.»
Неимоверные страдания кризис принес трудящимся, обострив классовую борьбу в стране. В Нью-Йорке, Филадельфии, Вильямсберге, других городах проходили многотысячные демонстрации и митинги безработных. «Мы хотим работы, а не благотворительности»,— заявляли рабочие. Маркс отмечал: «В Америке рабочее движение стало играть заметную роль лишь с 1857 года». Нередко выступления безработных заканчивались столкновениями с полицией. Усиливалось стачечное движение. В 1858 г. серьезные волнения происходили около Бруклина, на строительстве ирригационных сооружений. Помощник шерифа, пытавшийся навести порядок, был ранен. Против рабочих выступила полиция. В результате несколько человек были убиты. Серьезные столкновения между стачечниками и полицией произошли в г. Элизабетпорт. Рабочие кидали в полицейских камни, а те открыли огонь. Были убиты 20 человек.
Важным элементом назревания неотвратимого конфликта являлась борьба самих негров-рабов против бесчеловечной эксплуатации. В 1856 г. пo всему Югу прокатывается волна негритянских восстаний. Волнения охватили многие южные штаты: Кентукки, Арканзас, Теннесси, Миссисипи, Луизиану, Алабаму, Джорджию, Флориду, Южную и Северную Каролины. Большой заговор рабов (до 300 участников) был раскрыт в Теннесси. Они планировали нападение на г. Эльдорадо. Луизианская газета писала о заговоре рабов в районе г. Сент-Мартин, в котором участвовало несколько белых, помогавших неграм достать оружие.
Волнениями был охвачен г. Франклин. У рабов было найдено 24 ружья и два бочонка с порохом. 15 негров были убиты. Расправа над подозреваемыми в заговоре рабами была произведена в районе г. Дувер (на р. Камберленд). Многие были арестованы и повешены, белый, участвовавший в заговоре, засечен насмерть (900 ударов плетью). В ряде южных штатов вводилось патрулирование и поголовное вооружение всех белых жителей. Серьезную тревогу у плантаторов вызывали волнения негров-рабочих в районе железоделательных промыслов (на реках Теннесси и Камберленд), где были заняты 8—10 тыс.
Новый толчок движению против рабства дало восстание под руководством Джона Брауна, оказавшее огромное влияние на умы современников. Беспримерное мужество и героизм, с которым 17 белых и 5 негров сражались в Харперс-Ферри (штат Виргиния) с отрядами рабовладельцев и регулярных войск, произвели большое впечатление даже на их врагов. Восстание началось 16 октября 1859 г. Первые сведения о нем появились в газетах на следующий же день. Заголовки газет гласили, что город и арсенал захвачены аболиционистами и рабами. Остановлено движение на железной дороге. Для подавления восстания двинуты войска. «Вот он неотвратимый конфликт Сьюарда, Смита, Гиддингса в действии,— писала газета штата Огайо.— Кто несет ответственность за Харперс-Ферри? Разумеется, не Браун, ибо он просто сумасшедший. Несут ответственность те, кто своим поощрением и денежной помощью принудили его взяться за оружие, чтобы провести в жизнь свои безумные планы — это они обязаны ответить перед страной и перед миром».
«Фанатик», «сумасшедший», «безумец» — таков был приговор Дж. Брауну большинства американских газет, политических деятелей, да и многих последующих историков. Среди тех, кто встал на защиту героя, были Р. У. Эмерсон, Г. Д. Торо, Ф. Дуглас, У. Филлипс, У. Л. Гаррисон...
30 октября 1859 г. Г. Д. Торо созвал набатом жителей Конкорда и произнес пламенную речь в защиту капитана Джона Брауна. Торо открыто заявил, что его восхищает подвиг Дж. Брауна. «Я счастлив, что жил в одном веке с ним, что был его современником». «Джон Браун был прав»,—признал У. Л. Гаррисон. «Залп в Харперс-Ферри был услышан во всем мире». Это сказано У. Филлипсом.
Высокую оценку восстанию в Харперс-Ферри дал Н. Г. Чернышевский, опубликовавший в ноябрьском номере «Современника» перевод основных статей «Временной конституции» Джона Брауна. «Неукротимая энергия и глубокое, строгое нравственное чувство придают этому уставу чрезвычайную оригинальность»,—писал русский революционный демократ.
Рабовладельцы жестоко расправились с восставшими. 2 декабря 1859 г. Джон Браун был казнен. Поистине пророчески звучат последние слова Джона Брауна, написанные им перед казнью: «Я, Джон Браун, теперь совершенно уверен, что преступления этой греховной страны не могут быть искуплены иначе, как Кровью. Я думаю теперь, что напрасно тешил себя мыслью, что это может быть сделано без очень большого кровопролития».
Самая глубокая оценка значения восстания Дж. Брауна в свете других мировых событий дана К. Марксом: «По моему мнению, величайшие события в мире в настоящее время — это, с одной стороны, американское движение рабов, начавшееся со смерти Брауна, и, с другой стороны,— движение рабов в России».
И в США, и в России в начале 60-х годов сложилась революционная ситуация. В России революционный взрыв предотвратили отменой крепостного права «сверху» в феврале 1861 г. В Соединенных Штатах в апреле 1861 г. началась гражданская война.
