2020-05-12
1168
(1)Погружаюсь в детство. (2)Как будто опускаюсь на дно океана, где лежат затонувшие корабли. (3)Таинственно, сказочно... (4)Вспоминаю мир взрослых, окружавший меня: мать, отца, родных, друзей дома, учителей. (6)Светлые воспоминания, сердечные, добрые...
(6)Я засыпаю в своей кровати, а у стола взрослые вполголоса говорят о каких-то неведомых мне делах...
(7)Хорошо! (8)Хорошо, когда они тут, рядом... (9)А когда их нет в комнате — тревожно, засыпается не так сладко.
(10)Я вижу, как отец, дядя и ещё двое взрослых забрасывают в ночную Волгу с лодки бредень. (11)А мы, подростки, бегаем по песку, стараясь не шуметь, тянем береговую верёвку, которая нам доверена, и слушаем их, взрослых, команды: «Медленнее!», «(12)Выбирай быстрей!*, *(13)Топи нижнюю!* (14)Ловко работают взрослые! (15)Мы так ещё не умеем! (16)Когда-то ещё тебе доверят самое интересное — забрасывать бредень в воду, да так, чтоб часть невода ловко взвилась в воздухе и расстелилась на воде. (17)Очень хочется. (18)Но не доверяют. (19)Не так бросишь— погубишь рыбалку. (20)Ничего не поймаешь. (21)Надо подрасти. (22)Терпим. (23)Сладко и крепко терпим.
(24)Школа: что поделаешь, учителей надо слушать и слушаться! (25)Детство жестоко. (26)Жестоко безобидно, по незнанию жизни. (27)Убегали с уроков. (28)Дрались. (29)Дружили. (30)Враждовали. (31)Влюблялись. (32)Носили в себе тайны. (33)Свои и чужие. (34)Ждали каникул. (35)И приходили в школу задолго до занятий. (36)Любили её.
(37)Жили бедно. (38)Сколько помню мать — всегда она жаловалась: «Стряпать люблю, только надоело голову ломать, из чего. (39)Ну ладно, скомбинирую». (40)«Скомбинирую» — это означало, на гроши сделаю и завтрак, и обед, и ужин. (41)Только в нэп покупали тянучки и раковые шейки. (42)На ярмарки дядюшка дарил по полтиннику. (43)Гуляли! (44)Разгружали баржи с зерном, пилили дрова, собирали мешкотару, железный лом. (45)Из дома отпускали на целый день. (46)Редко спрашивали: «Где бегал?» (47)Доверяли. (48)Глаз за нами был, и, видимо, зоркий. (49)Но деликатный, не залезающий туда, куда не надо, от которого делалось бы больно, коверкалась бы душа.
(50)Была ли отчуждённость от взрослых? (51 безусловно, была. (52)Странно было бы нам, подросткам, жить интересами взрослых, меряя жизнь их меркой. (53)Это было бы попросту противоестественно. (54)Мне и сейчас, когда я вижу подростка — мальчика или девочку,— вращающегося в кругу взрослых, интересующегося взрослыми вопросами, говорящего по-взрослому и манерничающего под взрослых, становится неприятно, скучно. (55)Но лежала ли между мной и взрослыми трагическая пропасть? (56)Нет, не лежала. (57)Могу ли я это сказать и от лица своих товарищей, друзей моего отрочества? (58)Могу. (59)Знаю, что могу. (60)Редкие случаи драматической отчуждённости бывали. (61)Помню, как будто ножом, полоснула меня однажды фраза приятельницы- сверстницы: «А я ненавижу своего отца*. (62)Ей, как и мне тогда, было 14-15 лет. (63)Отец ушёл из семьи, оставив Галю с матерью.
(64)Существует ли сейчас непереходимый разрыв между поколениями? (65)Говорят, существует. (66)Допустим на мгновение, что это правда. (67)Давайте начнём всё сначала. (68)Пусть придёт на землю сразу новое поколение, не унаследовавшее ничего, не имеющее предшественников. (69)Что произойдёт? (70)Наступит полоса дикости. (71)Нет, мне решительно не кажется, что основной чертой взаимоотношений взрослых и молодёжи является пропасть взаимонепонимания. (72)Молодёжь не начинает всё с начала. (73)И слава богу! (74)Она получает в свои руки бесценные дары, добытые трудами, подвигами поколений. (75)Отрицать это, право, грешно! (76)Не чувствовать признательности за колыбельные песни, за букварь, за физическую защиту в минуты опасности, за доброе слово — противоестественно. (77)И большинство подростков, юношей и девушек, подавляющее их большинство глубоко любит своих родителей и уважает взрослых. (78)Не всех, разумеется, но по своему выбору и вкусу. (79)По своим склонностям и мечтам.
(80)Мир взрослых — интереснейший мир, где немало и чистоты, и высокого подвига, и любви, и благородства. (81)Да, шестнадцатилетние не могут во всей полноте понять мира пятидесяти летних, пятидесятилетние во многом забыли свои ощущения и мысли пятнадцатилетнего возраста. (82)Я, как и, вероятно, большинство людей, помню контуры своих прожитых лет. (83)Иногда всплывают детали. (84)В определённую пору молодости хочется скорей быть взрослым, а от взрослых часто можно слышать фразу: «Ох, как бы мне хотелось быть снова молодым!* (85)И то и другое — только сладкие мечты. (86)Каждый возраст несёт свои изумительные дары.
(87)Каждый новый год жизни раскрывает передо мной всё новое и новое, и я не устаю поражаться неисчерпаемости и вечной новизне жизни.
(По В.С. Розову*)
|
|
|
|
|
|
*Виктор Сергеевич Розов (1913-2004 гг.) — русский драматург.
Примерный круг проблем:
1.Есть ли взаимопонимание между поколениями? Существует ли трагическая пропасть между молодым и старшим поколением?
2.Чувствуют ли дети по отношению к родителям любовь, уважение, признательность за жизненную поддержку?
3.Какую роль играют этапы детства, отрочества и юности в формирование особенностей восприятия мира, людей?
5.Текст. О детях на войне. Гайдар.
(1)Фронтовая полоса. (2)Пропуская гурты колхозного скота, который уходит к спокойным пастбищам на восток, на перекрёстке села машина останавливается. (3)На ступеньку вскакивает хлопчик лет пятнадцати.
—(4)Дяденька, дайте два патрона.
—(5)На что тебе патроны?
—(6)А так... на память.
—(7)На память патронов не дают.
(8)Сую ему решётчатую оболочку от ручной гранаты и стреляную блестящую гильзу. (9)Губы мальчишки презрительно кривятся:
—Ну вот! (10)Что с них толку?
—(11)Ах, дорогой! (12)Так тебе нужна такая память, с которой можно взять толку? (13)Может быть, ты хочешь вот эту зелёную бутылку или эту чёрную гранату? (14)Может быть, отцепить от тягача небольшую противотанковую пушку? (15)Лезь в машину, не ври и говори прямо.
(16)И вот начинается рассказ, полный тайных недомолвок, увёрток, хотя в общем нам уже всё давно ясно.
(17)Уходят отцы, дяди и старшие братья в партизаны. (18)А он ещё молод, но ловок, смел. (19)Он знает все лощинки, последние тропинки на сорок километров в округе. (20)Боясь, что ему не поверят, он вытягивает из-за пазухи завёрнутый в клеёнку комсомольский билет. (21)И не будучи вправе рассказать что-либо больше, облизывая потрескавшиеся, запылённые губы, он ждёт жадно и нетерпеливо. (22)Я смотрю ему в глаза. (23)Я кладу ему в горячую руку обойму. (24)Это — обойма от моей винтовки. (25)Она записана на мне. (26)Я беру на себя ответ за то, что каждая выпущенная из этих пяти патронов пуля полетит точно в ту, какую надо, сторону.
—(27)Послушай, Яков, ну зачем тебе патроны, если у тебя нет винтовки? (28)Что же ты, из пустой крынки стрелять будешь? (29)Грузовик трогается. (З0)Яков спрыгивает с подножки, он подскакивает и весело кричит что-то несуразное, бестолковое. (31)Он смеётся и загадочно грозит мне вдогонку пальцем. (32)Потом, двинув кулаком по морде вертевшуюся около
корову, он исчезает в клубах пыли.
(ЗЗ)Дети! (34)На десятки тысяч из них война обрушилась точно так же, как и на взрослых, уже хотя бы потому, что сброшенные над мирными городами фашистские бомбы имеют для всех одинаковую силу. (35)Остро, чаще острее, чем взрослые, подростки — мальчуганы, девочки —
переживают события Великой Отечественной войны. (З6)Они жадно, до последней точки, слушают сообщения Информбюро, запоминают все детали героических поступков, выписывают имена героев, их звания, их фамилии. (37)Они с беспредельным уважением провожают уходящие на фронт эшелоны, с безграничной любовью встречают прибывающих с фронта раненых. (38)Я видел наших детей в глубоком тылу, в тревожной прифронтовой полосе и даже на линии самого фронта. (39)И повсюду я видел у них огромную жажду дела, работы и даже подвига. (40)Пройдут годы. (41)Вы станете взрослыми. (42)И тогда в хороший час отдыха после большой и мирной работы вы будете с радостью вспоминать о том, что когда-то, в грозные для Родины дни, вы не путались под ногами, не сидели сложа руки, а помогали своей стране в её тяжёлой и очень важной борьбе с человеко-ненавистническим фашизмом.
(По А. П. Гайдару*)
|
|
|
* Аркадий Петрович Гайдар (настоящая фамилия — Голиков, 1904-1941) —
русский советский детский писатель, киносценарист, участник Гражданской и Великой
Отечественной войн.
Примерный круг проблем:
1. Как дети переживали военные события? В чём
заключалось их участие в борьбе с врагом?
2. Как относились взрослые к участию детей в военных событиях?
6.Текст. Д.А. Гранин. О детстве.
(1)Детство редко даёт возможность угадать что-либо о будущем ребёнка. (2)Как ни пытаются папы и мамы высмотреть, что получится из их дитяти, нет, не оправдывается. (3)Все они видят в детстве предисловие к взрослой жизни, подготовку. (4)На самом же деле детство – самостоятельное царство, отдельная страна, независимая от взрослого будущего, от родительских планов, она, если угодно, и есть главная часть жизни, она основной возраст человека. (5)Больше того, человек предназначен для детства, рождён для детства, к старости вспоминается более всего детство, поэтому можно сказать, что детство – это будущее взрослого человека.
(6)Детство было самой счастливой порой моей жизни. (7)Не потому, что дальше было хуже. (8)И за следующие годы благодарю судьбу, и там было много хорошего. (9)Но детство отличалось от всей остальной жизни тем, что тогда мир казался мне устроенным для меня, я был радостью для отца и матери, я был не для кого, не было ещё чувства долга, не было обязанностей, ну сопли подобрать, ну спать лечь. (10)Детство безответственно. (11)Это потом стали появляться обязанности по дому. (12)Сходи. (13)Принеси. (14) Помой… (15) Появилась школа, уроки, появились часы, время.
(16)Я жил среди муравьёв, травы, ягод, гусей. (17)Я мог лежать в поле, лететь среди облаков, бежать неизвестно куда, просто мчаться, быть паровозом, автомобилем, конём. (18)Мог заговорить с любым взрослым. (19)Это было царство свободы. (20)Не только наружной, но и внутренней. (21)Я мог часами смотреть с моста в воду. (22)Что я там видел? (23)Подолгу простаивал в тире. (24)Волшебным зрелищем была кузня.
(25)Любил в детстве часами лежать на тёплых бревнах плота, смотреть в воду, как играют там в рыжеватой глубине, поблескивают уклейки.
|
|
|
(26)Повернешься на спину, в небе плывут облака, а кажется, что плывет мой плот. (27)Под бревнами журчит вода, куда плывет – конечно, в дальние страны, там пальмы, пустыни, верблюды. (28)В детских странах не было небоскребов, автострад, была страна Фенимора Купера, иногда Джека Лондона – у него снежные, метельные, морозные.
(29)Детство – это чёрный хлеб, теплый, пахучий, такого потом не было, он там остался, это зелёный горох, это трава под босыми ногами, это пироги с морковкой, ржаные, с картошкой, это домашний квас. (30)Куда исчезает еда нашего детства? (31)И почему она обязательно исчезает? (32)Маковки, постный сахар, пшённая каша с тыквой…
(33)Столько было разного счастливого, весёлого… (34)Детство остаётся главным и с годами хорошеет. (35)Я ведь там тоже плакал, был несчастен. (36)К счастью, это начисто забылось, осталась только прелесть той жизни. (37)Именно жизни. (38)Не было ни любви, ни славы, ни путешествий, только жизнь, чистое ощущение восторга своим существованием под этим небом. (39)Ещё не осознана была ценность дружбы или счастье иметь родителей, всё это позже, позже, а там, на плоту, только я, небо, река, сладкие туманные грёзы…
По Д.А. Гранину.
Примерный круг проблем:
1. В чём заключается ценность детства?
2. Как дети воспринимают окружающий мир?
3. В чём проявляется ценность воспоминаний о детстве?
4. Является ли детство самой счастливой порой в жизни человека?
7. Текст. Сурис. О войне.
(1)— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать... (2)Двадцать семь... (3)Откуда их столько взялось!
(4)— Не меньше полусотни, — сказал я.
(5)Мы стали на край узкой щели, готовые спрыгнуть туда, когда придёт момент. (6)Она была узкая и глубокая, как могила, и очень неуютная, а после вчерашнего дождя в неё натекла вода, но всё же было очень благоразумно заранее выкопать хоть такую щель.
(7)Мерный рокот авиационных моторов рос и ширился, заполнял пространство, десятки тысяч лошадиных сил несли по воздуху сотни тонн бомб, чтобы в сознании собственного превосходства и безнаказанности сбросить их на наши головы.
(8)В тяжкий гул вмешались одиночные винтовочные выстрелы, несколько раз бухнули противотанковые ружья, и где-то нервно и коротко прострочили из бесполезного автомата.
(9)Гул моторов перекрывал все остальные звуки: «юнкерсы» шли чётким строем, тройками, одно звено за другим, всё небо было полно самолётов, маленькие, тонкие «мессеры» вились между тяжело нагруженными машинами. (10)Рокот нарастал, и в этом рокоте стало различимо заунывное подвывание — верный признак немцев. (11)Самолёты всё шли, их было и в самом деле, не менее пятидесяти, и было удивительно: неужели такая громада вся против нас, таких «аленьких и беззащитных, у которых нет ничего для спасения, кроме этой ненадёжной щели.
(12)— Сюда летят, — сказал Артёменко.
(13)Доктор зачем-то застегнул шинель на все пуговицы, потом опять распахнул её. (14)Он заметно побледнел.
(15)Первая партия развернулась от ярко сияющего солнца, выстроилась и стала медленно дружить, как будто высматривая что-то на земле. (16)Спокойное ясное небо голубело в самой вышине. (17)А земля загудела и забилась дрожью, отзываясь на неумолчный глухой вой и рокот. (18)Вот первая тройка, клюнув носом, стремительно пошла в пике. (19)Самолёты падали чуть ли не до самой земли, а затем взмывали кверху, показывая нам своё бронированное брюхо и жёлтые концы крыльев, и от них оторвался и понёсся вниз нарастающий пронзительный визг, и донеслись тупые удары, и за ближними хатами встали развесистые синие с чёрным дымы, шурша прилетел издалека и упал около нас обессилевший осколок, и следующая тройка вышла в пике — прямо на нас.
(20)Артёменко дёрнул меня за руку, и мы оба свалились в щель, где уже лежал доктор, и закрыли головы руками, и бомбы с визгом пролетели над нами одновременно с ревущим «юнкерсом» и взорвались где-то совсем недалеко, ослепительно блеснуло, и посыпались грязь и осколки, и щель заволокло синим дымом.
(21)— Перелёт, — приподнялся было я, но поскорее опять уткнулся в сапоги доктора, потому что «юнкерс» — тот же самый или другой — страшно низко прошёл над нами, стреляя, и видно было, как из втулок пропеллеров вырываются короткие язычки огня, и опять провизжало над нами и пробарабанило по земле.
(22)А потом пошло светопреставление: грохот близких и далёких взрывов, вспышки пулемётных очередей, лай автоматических пушек, рокот и вой пикирующих самолётов, и прилетали на край щели тихие осколки и комья земли, и дым закрыл небо, и в голову не приходило ничего, кроме того, что прямое попадание в щель не такая уж невозможная штука. (23)Мы лежали на самом дне, сжавшись в комок, и старались не думать и не дышать.
(24)Грязные подошвы докторских сапог оказались у меня как раз под щекой и пачкали всё лицо, но отодвинуться от них было некуда, да и незачем. (25)Какое это имело значение,
когда каждую секунду от нас могло ничего не остаться? (26)Человечество исчезло.
(27)Человечество и мир ограничивались четырьмя могильными стенками, покрытыми полужидкой слизью, лужей воды под животом, тремя скрюченными телами, в которых пока ещё теплилась жизнь, и этими сапогами у самых глаз. (28)Подошвы сапог придвигались всё ближе
и ближе и разрастались до гигантских размеров. (29)Они поглощали всё остальное.
(30)Былые детские мечты о счастливом будущем, искания правды в служении прекрасному, высокомерные юношеские планы покорения вселенной путём создания прекрасных произведений искусства — всё, чем когда-то была заполнена моя недолгая жизнь, сплющивалось, сжималось до степени конспектов и полностью умещалось на поверхности этих подошв, подбитых железными подковками и облепленных жёлтой глиной. (31)Да и не были ли они последним, что мне суждено видеть на этом свете, — торчащие перед глазами подкованные подошвы?.. (32)Холодная земля, спасающая от бомб, и пара сапог — больше ничего. (33)Остальное осталось там. (34)Снаружи. (35)Но там сейчас грохот и вой и тоже больше ничего.
(36)Близость смерти вдруг замкнула наше существование в узкую, как мышеловка, рамку, по обеим сторонам которой больше ничего не было. (37)Исчезло прошлое, и под сомнением оказалось будущее. (38) Только грохот и вой – больше ничего… (39) И земля ходит ходуном, трясется и вот-вот сойдется вверху над нами, окончательно похоронив.
(40) Мне казалось, что я задыхаюсь.
Примерный круг проблем:
1.Что есть война по отношению к человеку?
2.Что ощущает человек на войне?
8. Текст. В. Катаев. О героизме.
(1)Одна в тёмном нетопленом доме, Ольга Ивановна, как обычно, коротала бесконечно длинную декабрьскую ночь на турецком диване в мастерской, завернувшись в старый вытертый плед. (2)Перед рассветом она забылась, и вдруг её разбудила стрельба под окном. (3)Когда рассвело, Ольга Ивановна, дрожа от холода и страха, выглянула из дома. (4)Буря вырвала из её рук трясущуюся дверь и распахнула настежь.
(5)Штормовой прибой волок по обледеневшему берегу разбитую десантную шлюпку.
(6)Множество тяжёлых следов, пробивших ледяную корку пляжа, виднелось на изуродованном веке. (7)Следы вели в сад и дальше. (8)Но в саду уже никого не было. (9)Лишь поломанные кусты тамариска показывали направление, в котором действовал десант. (10)Теперь уже бой шёл в деревне, откуда моряки выбивали немецкий гарнизон.
(11)В саду свистели шальные пули. (12)Шторм неистовствовал. (13)Горы стонали. (14)Это зрел дальний город. (15)Норд-ост приносил оттуда грохот взрывов, потрясавших окрестности.
(16)Ольга Ивановна бросилась обратно в дом, с трудом заперла за собой дверь, прислушиваясь к звукам боя, которые то приближались, то удалялись, то надолго смолкали, то вдруг начинались с новой силой. (17)А шторм продолжал бушевать ещё злее. (18)Брызги, замерзая на рту, как крупная дробь, секли стены дома и выбивали стёкла.
(19)На вторую или третью ночь Ольга Ивановна вдруг почувствовала, что в ходе боя произошёл какой-то зловещий перелом: с гор по деревне ударили немецкие пулемёты, а затем ручные гранаты стали рваться в саду. (20)И всё повторилось, как в первую ночь, но только в обратном порядке. (21)Когда автоматы застрочили на пляже, Ольга Ивановна поняла, что моряки отступают. (22)Видимо, их осталось совсем мало. (23)Их огонь становился всё слабее и реже.
(24)Внезапно раздался резкий стук в дверь. (25)Стучали прикладом. (26)Тогда она, повинуясь непреодолимому чувству, более сильному, чем страх, открыла наружную дверь и увидела моряка в расстёгнутом бушлате. (27)Вдруг он пошатнулся, но сделал усилие, удержался на ногах и, еле шевеля побелевшими губами, проговорил:
- Надо перевязаться.
(28)Он был ранен в грудь навылет, под левую ключицу. (29)Пуля пробила плечевой сустав. (30)Помятая осколками каска свалилась с его стриженной под машинку головы, и на лбу блестел холодный пот, хотя всё его по-юношески худощавое тело дрожало и пылало, как печка.
(31)Но едва Ольга Ивановна окончила перевязку, он вскочил на ноги. (32)Моряк левой рукой поправил на втянутом животе пряжку с якорем и подобрал с пола автомат.
(33)—Всех побили, один я остался, — сказал он голосом, осипшим от боли. (34)—У вас тут музей, что же вы меня не предупредили? (35)А я было тут огневую точку наметил.
(36)Могли бы в бою что-нибудь покарябать. (37)Извините. (38)Пойду.
(39)И он пошёл, с трудом передвигая ноги в резиновых сапогах. (40)В дверях он остановился, словно в последний раз в жизни желая посмотреть на мир, из которого уходил.
(41)Ольга Ивановна бросилась к нему, стала уговаривать остаться. (42)Она хотела его спасти. (43)Она обещала спрятать его в погреб, выходить, вылечить, выкормить. (44)Она клялась, что никто ничего не узнает. (45)Она шептала, что идти «туда» бесполезно, что всё уже кончено и он только напрасно погибнет. (46)Наконец, она требовала как врач, чтобы он остался.
(47)Моряк осторожно освободился от её объятий, поправил левой рукой каску. (48)С неодобрительной, строгой и вместе с тем насмешливо-ласковой улыбкой он сказал:
Эх, мамаша, разве от войны спрячешься? (49)Нам это не положено.
(50)3атем он вышел из дома — она слышала его тяжёлые шаги в резиновых сапогах по звенящей гальке, — лёг за пулемёт только что убитого товарища, исправил перекос ленты и через несколько минут сам был убит — последний из двадцати пяти моряков десанта.
...(51)Рассказывая это, Ольга Ивановна смотрела на меня широко открытыми синими глазами, из которых катились слёзы. (52)Под нами с шорохом раскачивались ветви розовой акации, покрытые одновременно и цветами, и витыми стручками семян. (53)На дорожке звенела галька под ногами бегающих детей. (54)Раздавались редкие удары теннисного мяча.
(55)Покрытый пылью автобус вёз курортников с пляжа.
...(56)Памятник погибшим морякам представляет собой обычного типа цементный обелиск. (57)Он окружён якорной цепью, повешенной между четырьмя корпусами мин, распиленных пополам. (58)На обелиске, стоящем на берегу моря, надпись: «Вечная слава героям — 25-ти морякам Ч.Ф., павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины.
(59)К подножию этого памятника вечной славы свободные и независимые люди приносят пучки бессмертников или же венки, свитые из колосьев пшеницы, веток душистой полыни, дикой мальвы.
(По В.П. Катаеву*)
*Валентин Петрович Катаев (1897-1986) — русский советский прозаик, поэт и драматург, киносценарист, журналист, военный корреспондент.
Примерный круг проблем:
1.Как выполняли воинский долг моряки-десантники?
2.Как воспринимает события войны обычный человек?
3.Проблема героизма человека на войне?
4.Как влияют на жизнь людей сохранившиеся в их памяти воспоминания о Великой Отечественной войне?
9. Текст. Катаев. О героизме, мужестве на войне.
(1)Утром три танка пошли в атаку. (2)Это была разведка боем. (3)Немцы построили на
подступах к деревне длинный снежный вал и укрепились за ним. (4)Задача танков заключалась в том, чтобы прорваться за этот вал, выявить огневые точки, миномётные батареи, побывать в деревне, посмотреть, что там делается, и вернуться назад.
(5)Когда кончилась артиллерийская подготовка, три танка, на ходу сбросив с себя наваленные на них ёлочки, выскочили с трёх сторон рощицы и, ныряя, помчались вперёд по снежному полю, блестевшему на солнце, как соляное озеро. (6)Солнце еле светилось в тучах, и блеск снега был тускл.
(7)С выставленными вперёд пушками танки шли, подымая за собой крутую волну снежной пыли. (8)Грубо вымазанные грязными белилами под цвет зимы, они сливались с окружающим пейзажем и скоро растворились в нём, пропали из глаз.
(9)В ту же минуту высоко в воздухе раздался захлёбывающийся свист, и в рощице, откуда только что выехали танки, с отвратительным кряканьем и треском стали рваться тяжёлые немецкие мины. (10)Исковерканные стволы осин, ветки, щепки, куски коры летели во все стороны. (11)Снег в роще был покрыт паутиной упавших сучьев. (12)Но немцы опоздали. (13)Роща была пуста. (14)Немцы яростно воевали с деревьями. (15)А в это время танки уже подходили к снежному валу.
(16)В стереотрубу было видно, как крайний левый танк с ходу врезался в снежную стену
и остановился, не пробив её. (17)Облако снега взорвалось и опало. (18)Танк попятился. (19)В стене рельефно обнаружился глубокий отпечаток его лобовой части, рубчатые оттиски гусениц.
(20)Из-за вала затюкали противотанковые ружья. (21)Послышались короткие, сухие очереди
автоматов. (22)Танк попятился ещё, остановился и на предельной скорости рванулся вперёд и снова ударился изо всех сил в снежную стену. (23)На этот раз часть стены поползла. (24)Она ползла перед танком, как гора снега перед плугом снегоочистителя. (25)Танк остановился и попятился. (26)Он снова отдохнул, затем набрал скорость и теперь, окружённый снежным вихрем и синим дымом, ворвался в пролом и исчез в нём.
(27)3вуки беспорядочной стрельбы из автоматов показали, что немцы растерялись. (28)Ещё
через минуту мы увидели, как они бегут. (29)Они бежали в белых балахонах, падая и оставаясь неподвижно лежать в снегу. (30)В пролом снежного вала вбегали один за другим наши стрелки.
(31)Так началась эта разведка боем, этот небольшой будничный эпизод, настолько обычный, что в армии о нём даже не все знали.
(32)Жизнь на переднем крае в этот день шла своим чередом. (33)Сапёры ремонтировали
снежные дороги, «раздолбленные» машинами и повозками. (34)Связисты тянули провода.
(35)Наблюдатели сидели в своих окопчиках, не отрываясь от биноклей. (36)Дымились кухни.
(37)У миномётных батарей складывали ящики с минами, укрывая их ветками хвои. (38)Возле
цистерн заправлялись горючим и маслом автомашины. (39)На командных пунктах — в блиндажах — совещались командиры. (40)Телефонисты, лёжа на еловых ветках возле маленьких железных печек, в которых потрескивал валежник, прижавшись ухом к трубке полевого телефона, проверяли линию: Орёл? (41)Проверяет Тула. (42)Рязань? (43)Проверяет Тула. (44)Витебск? (45)Проверяет Тула. (46)Сталинград? (47)Проверяет Тула...
(48)Между тем на переднем крае не всё было благополучно. (49)Разведка боем кончилась.
(50)Два танка вернулись. (51)Третий не вернулся. (52)Война есть война. (53)Третий танк подождали ещё час. (54)Его не было. (55)По переднему краю пронеслась печальная весть: третий танк не вернулся.
(56)Скрывая от самих себя беспокойство и печаль, бойцы заполнили блиндаж, предназначенный для спектакля. (57)В этом подземном театре, выложенном хвоей, состоялся концерт. (58)Я никогда не видел более благодарной и более горячей аудитории. (59)Концерт кончился. (60)Артисты торопливо переоделись и поспешно стали садиться в грузовик. (61)Им нужно было сегодня дать ещё два концерта: один у стрелков, другой у артиллеристов.
(62)Через некоторое время в лесу послышался хруст веток и тяжёлое пыхтенье.
(63)Между двух ёлок просунулось грязно-белое туловище танка. (64)Четыре танкиста в чёрно-синих комбинезонах вылезли из танка и стали закидывать его ветками. (65)Четыре танкиста — четыре молодых парня, почти мальчишки — подошли к грузовику, на котором сидели артисты. (66)Командир танка стал по уставу и, не торопясь, отрапортовал:
Третий танк вернулся из разведки. (67)Пробыли в бою пять с половиной часов. (68)Лазили по тылам. (69)Уничтожили три блиндажа, две противотанковые пушки, тяжёлую миномётную батарею и положили штук до двадцати двух фрицев. (70)Было довольно-таки жарко.
(71)Он заметил артистов, сокрушённо покрутил головой в кожаном шлеме и сказал, обращаясь к своему экипажу:
- Выходит, не угадали. (72)Поздно приехали.
(73)Тогда, не говоря ни слова, артисты стали спрыгивать один за другим с грузовика, трое мужчин и три девушки. (74)Через пять минут в подземном театре состоялся второй концерт.
(75)«3рительный зал» оказался более вместительным, чем можно было предполагать.
(76)Теперь в нём уже сидело, лежало и стояло не сорок восемь зрителей, а пятьдесят два.
(По В.П. Катаеву*)
*Валентин Петрович Катаев (1897-1986) — русский советский прозаик, поэт и драматург, киносценарист, журналист, военный корреспондент.
Примерный круг проблем:
1.В чем проявляется повседневный героизм на войне?
2.Какова роль искусства во время войны?
3.В чем проявляется мужество человека на войне?
10. Текст. Вигдорова. О воспитании, истинных ценностях.
(1)Как-то во время встречи с читателями ко мне подошла молодая женщина.
— (2)Я вас узнала, — сказала она мне. — (3)Вы часто приходили к нам в школу. (4)А один раз пришли, когда выступал перед нами лётчик. (5)Не помните? (6)Он только приехал с фронта. (7)Вспомнили?
(8)Я вспомнила. (9)Я очень хорошо помнила этот день.
(10)В самом конце войны в родной город на короткую побывку приехал молодой лётчик. (11)Времени было в обрез, но ему очень хотелось забежать в школу, где он ещё так недавно учился. (12)И, взяв за руку свою племянницу, которая поступила в первый класс той самой школы, куда он ходил десять лет, молодой лётчик повёл её знакомой дорогой.
(13)Он довёл её до самых школьных дверей, и тут им повстречалась руководительница первого класса.
— (14)3айдёмте к нам, — сказала она лётчику. — (15)Встреча с фронтовиком — это прекрасное воспитательное мероприятие. (16)У нас уже были директор крупного завода, заслуженный артист республики и знатный сталевар... (17)А фронтовика ещё не было. (18)Пойдёмте!
(19)Он согласился. (20)И вошёл в класс.
— (21)Вот, девочки, знакомьтесь, — сказала учительница. — (22)К нам в гости пришёл герой, лётчик. (23)Он прилетел к нам прямо с фронта. (24)Он учился в нашей школе и был всегда примерным учеником. (25)Он всегда строго соблюдал правила внутреннего распорядка, никогда не опаздывал и аккуратно выполнял домашние задания. (26)Он был вежливым учеником, он не грубил учителям, он...
(27)Я взглянула на лётчика. (28)Он стоял красный как рак. (29)У него было скуластое лицо и чуть раскосые глаза. (30)И по взгляду этих глаз — весёлому, чуть диковатому, было ясно: облик идеального школьника, который сейчас рисовала учительница, не имел к нему никакого отношения. (31)Было очевидно: ему случалось нарушать правила школьного распорядка. (32)Бывало, он опаздывал на уроки, бывало, не слишком аккуратно выполнял домашние задания. (33)И то ли ещё бывало!
— (34)Все эти качества помогли ему стать настоящим воином, — продолжала учительница. — (35)Сейчас он расскажет вам о своих фронтовых подвигах и фронтовых буднях.
(36)Лётчик смотрел на девочек, словно размышляя, что бы такое им рассказать... (37)И что будет им интересно? (38)Если бы среди них сидел хоть один мальчишка, какой-нибудь веснушчатый, курносый Петька, какой-нибудь любопытный Лёнька... (39)Но перед ним были чистенькие и аккуратные девочки в коричневых платьицах и чёрных фартуках. (40)Лётчик-фронтовик — он попросту боялся этих девочек. (41)И вдруг, решившись, будто прыгнув с моста в воду, он заговорил.
(42)Он рассказал им, как ночевал однажды в селе, которое только-только отбили у врага. (43)Колхозники возвращались домой из леса, из землянок, где жили около полугода, спасаясь от немцев. (44)И вот, проснувшись, лётчик увидел, что у его кровати стоит девочка лет двух. (45)Она была одета в какое-то тряпьё, ноги босые, хотя стояла уже глубокая осень. (46)Волосы у девочки космами свисали на глаза, её давно не стригли. (47)В доме не было ничего: ни еды, ни белья, ни одежды, ни мыла, чтобы умыться.
— (48)А мать у девочки лежала больная, — рассказывал лётчик. — (49)Она в землянке схватила лихорадку, и её принесли домой почти без памяти и положили на печку. (50)А девочка — голодная, холодная, грязная. (51)И мы с товарищем моим Серёгой вскипятили воды, посадили девочку в корыто и вымыли. (52)Потом закутали в шинель и стали думать, как бы её приодеть. (53)А Серёга на гражданке был сапожником. (54)Он взял мою меховую рукавицу и скроил девочке башмаки. (55)Руки у меня видите, какие большие? (56)Как лопаты! (57)А у девочки ножки вот какие, ну, прямо как у куклы. (58)Потом из Серёгиной фуфайки мы смастерили ей платье и даже кушачком подвязали. (59)А потом решили её постричь. (60)У неё глазки голубые, как незабудки, хорошие такие глазки, а за волосами не видно. (61)Но как постричь её ровно, красиво? (62)Ведь мы никогда этому делу не учились. (63)И вот, послушайте, как мы сообразили: я взял горшок, небольшой, глиняный, ну, обыкновенный горшок, в котором варят кашу, и надел девочке на голову — и постриг по краешку ровно-ровно! (64)В кружок постриг!
(65)Молодой лётчик смотрел на девочек, и видно было, что все эти аккуратные первоклассницы больше не пугают его. (66)Они слушали и смеялись, и он готов был рассказывать им ещё и ещё. (67)Он взглянул на учительницу, ожидая поощрения и похвалы, и словно кто-то остановил его на бегу. (68)Поджав губы, учительница смотрела на него недоумённо и строго.
(69)Пробормотав:
— Ну, вот какое было дело, — лётчик умолк.
— (70)Мы поблагодарим товарища фронтовика, — сухо сказала учительница, — и займёмся устным счётом!
(71)Когда лётчик вышел в коридор, учительница шагнула вслед за ним и сказала с укором:
— А я надеялась, что вы расскажете детям что-нибудь поучительное, воспитательное! (72)А вы...
— (73)И знаете, что я вам скажу, — произнесла та, что семнадцать лет назад, в сорок четвёртом году, маленькой девочкой вместе со мной слушала лётчика, — знаете что... (74)Вот странная вещь: сколько я с той поры слушала разных знаменитых людей — и артистов, и учёных — и не так чтобы много запомнила. (75)А всё, что тот лётчик рассказывал, помню, как будто вчера. (76)Всё помню: и девочку с горшком на голове, и как он её стриг, и как она смирно сидела, и как он кормил её шоколадом. (77)Ну, всё, всё, как будто видела своими глазами...
(По Ф. Вигдоровой)
Фрида Абрамовна Вигдорова (1915-1965 гг.) — русская советская писательница, журналист и правозащитник.
Примерный круг проблем:
1.В чем проявляется интерес к людям, к детям?
2.В чем состоят истинные ценности?
3.В чем состоит сущность воспитания?
4.Чем воспитатель может затронуть душу воспитанника? Какое значение имеет способность затронуть душу?
5.Какие качества проявляли советские воины в годы войны?
11. Текст. О бесчеловечности войны. В. Кологрив.
(1)Когда шла Великая Отечественная война, мою родную деревеньку Ивановку не бомбили, не жгли, из пушек не обстреливали. (2)Немцы по ней проходили, но уже пленными, с печально опущенными головами. (3)Я знал, что они наши враги, что они убили моего отца. (4)Но мне всё равно почему-то было их жалко. (5)Может быть, потому, что их вели под конвоем и конвоиры сурово на них покрикивали, прикладами подталкивали отстающих…
(6)Накануне войны в одном из пахнущих свежей смолой домов с недостроенным высоким крыльцом поселилась наша семья. (7)Из этого дома, так и не успев его достроить, ушёл на войну отец. (8)С тех пор минуло много лет. (9)А я как сейчас вижу его, светловолосого, стройного, с печальным скуластым лицом. (10)Ранним июльским утром он усаживает нас с братом на дроги, а сам идёт пешком. (11)3а деревней по его команде мы спрыгиваем с дрог и с криками «Папа, папа!» бежим за подводой. (12)Он машет нам рукой и велит возвращаться домой. (13)Мы останавливаемся и тоже машем ему. (14)А дроги, на которых, как думаем мы, отец едет на войну, убегают вдаль. (15)На самом деле отец едет пока в райцентр на призывной пункт, а уже оттуда его должны отправить на фронт.
(16)На другой день после проводов отца в райцентр напротив нашего дома посреди дороги остановился грузовик, в кузове которого, сгрудившись, стояли молодые парни. (17)Из кузова спешно выпрыгнул отец и устремился к нам. (18)Навстречу ему с плачем рванулась мама, а за ней и мы с братом.(19)Парни сначала что-то кричали, смеялись, давая советы отцу, но, увидев нас, притихли. (20)Шофёр, высунувшись из кабины, торопил отца. (21)Но на улицу высыпали все жители нашей деревеньки, и каждый хотел с ним попрощаться, кто-то наказывал передать поклон родному человеку, будто отец обязательно должен был встретить его.
(22) Когда машина тронулась, заголосили бабы, мама зарыдала, брат Генка тоже заплакал. (23)А я, предупреждённый отцом, что мужику реветь не положено, молча сглатывал слёзы…
(24) Как бы я хотел перечитать сейчас отцовские письма, которые он посылал нам с фронта! (25)Они были без конвертов, написаны на листочках и сложены треугольником. (26)Не до конвертов было на фронте. (27)Нет отцовских писем. (28)Пропали при переездах. (29)Горько и обидно. (30)Ах, если бы поаккуратнее да позаботливее отнестись к ним! (31)Узнал бы, о чём он тогда думал, о чём мечтал…
(32)Я не помню, о чём писал отец, хотя мать и читала нам вслух его письма. (ЗЗ)Но точно знаю, что о нас с братом он заботился. (34)Однажды в одном из писем-треугольников он прислал нам с Генкой два малюсеньких серебристых танка. (З6)Вероятно, это были отличительные знаки, которые солдаты носили на петлицах. (36)А отец был командиром танка, сержантом в армии генерала Катукова. (37)В деревне никаких игрушек тогда не водилось, а тут такие невиданные значки!
(38) Мы с братом гордились ими, хвастались перед ребятишками, но и давали поиграть.
…(39)В жаркий июльский полдень, ровно через год после того как отец ушёл на фронт, почтальонша вручила маме необычное с виду письмо. (40)В конверте! (41)Мама насторожилась, в глазах её заблестели слёзы. (42)Я был слишком мал, чтобы понять, что в конверте находилось похоронное извещение, или попросту «похоронка», и стал просить маму, чтобы она поскорее прочитала отцово письмо. (43)Но когда она, пробежав его глазами, заголосила и хлестнулась на землю, а зарёванные бабы, подруги матери, велели мне сбегать в поле за дедушкой и бабушкой, родителями отца, до меня дошло, что папу я уже никогда не увижу и не услышу его голоса. (44)И вот тогда на меня накатила такая безысходная тоска, что я всю дорогу бежал и рыдал…
(45)Тоска по отцу не отпускала долго, пока не стали приходить похоронки и в другие дома и моё горе не слилось с горем других деревенских ребятишек. (46)Слившись, оно не уменьшилось, но как бы перемешалось и предстало уже в ином качестве — всеобщего людского горя.
(47) Страдать сообща всё-таки было легче. (48)Постепенно тоска по отцу приутихла, но рана в душе так никогда и не зарубцевалась…
(По В. Кологриву)
Виктор Фёдорович Смирнов (Кологрив) (род. в 1936 г.) —российский писатель, автор книг для детей и взрослых, лауреат Международной литературной премии им. С. В. Михалкова.
Примерный круг проблем:
1.В чем проявляется бесчеловечность войны?
2. Какие испытания выпали на долю родных и близких фронтовиков? Как люди в тылу справлялись со страшным горем, которое несла война, - потерей самых дорогих людей?
3.Какое чувство возникало у людей, даже потерявших близких, по отношению к побежденному врагу?
12. Текст. И.Ф. Смольникова о человеческом подвиге и тяготах войны.
(1) Положение у нас было неплохое — для того страшного лета сорок первого года. (2)Нас вывезли из Витебска и переправили в Смоленск, там погрузили на открытые платформы и с тысячами других беженцев повезли на восток.
(З)Через две недели наше семейство высадилось в Куйбышеве. (4)По пыльным улицам, булыжнику и раскалённому асфальту мы еле дотащились до зелёного дворика, внутри которого притаился двухэтажный дом. (5)Хотелось пить, хотелось в тень. (6)Мы устали, и за две недели нас и пропылило, и пропесочило, и проуглило, ведь всю гарь и несгоревший уголь от паровоза валило на нас. (7)А в глубине двора под деревьями и кустами таилась прекрасная, прохладная чащоба для игр. (8)Две мои сестры смотрели туда же, их одолевали те же чувства. (9)А брат был слишком мал, чтобы присоединиться к нам. (10)Он беспокойно таращился на дверь дома, за которой исчезла его мать, моя тётка.
(11) И вот наконец показалась тётушка. (12)Она медленно прошла к лавочке, которую заняла наша изнурённая команда, и опустилась рядом с моей матерью. (13)Слишком растерянным, каким-то перевёрнутым было её лицо.
— (14)Не пускают? — упавшим голосом спросила мама. — (15)Ты скажи, мы только на одну ночь, мы подыщем жильё...
— (16)Я говорила.
— (17)У нас ведь дети.
— (18)Я говорила, — сказала тётушка и заплакала.
(19)0на была ошеломлена. (20)Это она уговорила сестру не ехать далеко на Урал, а высадиться поближе: как-никак в Куйбышеве родные, брат мужа с семьёй, уж на первое-то время приютят, да и вообще лучше остановиться в городе, где есть родственники.
(21)3а то время, что мы топали пешком и ехали на восток, я как-то ни разу не тревожился о ночлеге. (22)Где-нибудь и как-нибудь переночуем! (23)Мы ночевали даже на кафельном полу какой-то железнодорожной станции. (24)Я заснул тогда мгновенно, а проснулся оттого, что из-под меня рванули этот кафель: немцы на заре бомбили станцию.
(25)Там, под Витебском и Смоленском, мы уходили от этих взрывов, от чёрных стервятников с крестами на крыльях, уходили в толпах таких же беженцев, что и мы. (26)Уходили от воя самолётов и выстрелов, от смрада горящих цистерн, от разбитых домов и срезанных осколками деревьев. (27)А здесь была тишина, мирные улицы и дома, такие же, как мы оставили там, в своём родном городе, за чертой смерти. (28)Но всё это спасение, вся эта благодать оказались для нас недоступны.
(29)Брат на руках тётушки жалобно заплакал, он хотел пить. (30)И в этот отчаянный момент из дверей дома вышел человек. (31)У человека были карие глаза и застенчивая улыбка.
— (32)Может быть, вы согласитесь пойти ко мне? — спросил он не очень уверенно. — (ЗЗ)Это недалеко, мы через дворы пройдём. (34)Комнатка, правда, у меня не ахти, да я живу один, не помешаю. (35)Помоетесь, отдохнёте с дороги. (36)Ну, как? (37)Пойдёмте?
(38) Всеволод Михайлович — так звали человека — привёл нас в свою комнату, показал, где что, и быстренько ушёл, сославшись на дела, а мы остались в доме, где суждено было нам провести четыре военных года.
(39) Дядя Сева сразу решил главные наши проблемы. (40)Свою комнату он предоставил нам в полное наше распоряжение. (41)Уходил рано утром, приходил поздно, осторожно стучал и пристраивался с книгой на стуле возле двери. (42)А размещались мы в его восьмиметровой комнате на ночь так: четверо на диване — поперёк, с поставленными для ног стульями, двое у окна — на диванных подушках, половиках и одеяле, и хозяин — на матрасе у дверей.
(43)С дядей Севой мы прожили до лета 1942 года. (44)Всё это время он ходил на работу в свою газету — он был журналистом, а свободные часы проводил на военной подготовке. (45)Он был сугубо штатским, мирным человеком, уже не очень молодым, с какой-то застарелой кво-рью. (46)Военная подготовка давалась ему нелегко, и он с юмором рассказывал вечером у кухонного стола, как нынче швырял гранату (да не дошвырнул) или как полз по-пластунски под колючей проволокой (и порвал пальто)... (47)Это было не очень смешно, потому что приходил он с этих занятий до предела вымотанный, съедал свой ужин и сразу засыпал.
(48)То ли из-за своего здоровья, то ли из-за работы дядя Сева имел бронь. (49)И вот эта бронь, ради которой некоторые шли на всё, была самой главной отравой его жизни. (50)0н рвался на фронт, а его не пускали. (51)Он писал заявления и в военкомат, и своему начальству, а ему отказывали. (52)Но, несмотря ни на что, дядя Сева всю осень, зиму и весну ходил на военную подготовку, чтобы иметь, как он говорил, главный козырь.
— (53)Ничего, — посмеивался дядя Сева, — скоро я буду настоящим пехотинцем. (54)Тяжело в ученье — легко в бою. (55)Верно? (56)Кто это сказал?
(57)Он всегда обращался ко мне, а я с удовольствием ему отвечал, если, разумеется, знал ответ. (58)И я знал, что, когда бы он ни пришёл, для меня непременно будет интересный разговор: о самолётах, партизанах или, чаще всего, о военных действиях на фронте. (59)Уж дядя-то Сева разбирался в этом лучше всех наших знакомых. (60)И сведения у него были самые горячие, из редакции, те, что только наутро появлялись в газетах.
(61)Я читал ему письма отца. (62)Каждый раз, приходя с работы, дядя Сева спрашивал, нет ли писем от отца. (63)Свежее письмо мы ещё раз читали вслух. (64)Это совместное чтение сближало нас ещё больше. (65)Ближе дяди Севы не было для меня человека в Куйбышеве. (бб)Кроме, разумеется, мамы и родной сестры.
(67)Это было в 1942 году. (68)И в этом же году, летом, дядя Сева пришёл однажды домой днём, в неурочное время, возбуждённый и широко улыбающийся.
— (69)Ну вот, дорогие мои, — громко сказал он, — можете меня поздравить. (70)Я ухожу на фронт.
(71)Он посмотрел на меня, и у меня задрожали губы. (72)Дядя Сева, перестав улыбаться, сказал другим, усталым голосом:
— Не могу я сидеть в редакции, когда немец лезет к Волге.
(73) Я запомнил и этот глухой, усталый голос, и эти слова, и его лицо, с крупными, мягкими и добрыми чертами, которые в этот момент стали чужими, неласковыми.
(74) Через два месяца на мамино имя прислали извещение. (75)В нём было написано, что её родственник Всеволод Михайлович Муравьёв, проявив мужество и героизм, верный военной присяге, пал смертью храбрых в борьбе за Советскую Родину.
(76)Его убило в первой же атаке, на подступах к Сталинграду, куда был брошен его пехотный полк.
(По И.Ф. Смольникову)
Игорь Фёдорович Смольников (род. в 1930 г.) — писатель, автор более двадцати книг, а также очерков и статей, посвящённых преимущественно литературе и изобразительному искусству.
Примерный круг проблем:
1) В чём проявляется человечность?
2) В чём состоит человеческий подвиг?
3) Как герой текста понимал свой долг?
4) Что помогало людям преодолевать тяготы войны?
5) В чём проявляется любовь к Родине?
13. Текст. О взаимоотношениях учителя и учеников. Ф.А. Вигдорова.
(1)Из дверей школы выходит Людмила Филипповна — директор. (2)Всё затихает, и директор поздравляет всех нас, учеников и учителей, с началом учебного года.
— (3)Это первый послевоенный учебный год, — говорит она. — (4)Мы с вами навсегда за-помним, как мы собрались у дверей школы, чтобы начать занятия под чистым, свободным небом. (5)И сегодня, в такой большой праздничный день, я хочу напомнить вам о тех людях, которым мы обязаны своей свободой и счастьем, — о тех, кто храбро, самоотверженно сражался с врагом на фронтах Отечественной войны. (6)В этих боях погибли наши бывшие ученики: Гриша Данилов, Павлик Медведев, Нина Полянская.
(7)Мы слушаем её в глубокой тишине. (8)Она желает нам успеха, надеется, что мы будем упорно и хорошо работать. (9)Потом она поднимает руку: по всему двору разносится весёлый звон колокольчика, и по его зову двери школы широко распахиваются перед нами.
(10)Раз после уроков я увидела, что кое-кто из ребят не уходит: собрались вокруг парты Горюнова. (11)Толя вытащил шахматную доску и расставляет фигуры.—(12)Кто из вас играет?— спросила я, подойдя ближе.
— (13)Я, — ответил Толя. — (14)И вот Саша, — кивнул он на друга, — и Глазков.
— (15)Можно мне попробовать? — спросила я.
(16)Ребята переглянулись, и Толя, по обыкновению краснея, ответил:
— Пожалуйста, Марина Николаевна. (17)Вы с кем будете играть?
— (18)Хочешь, сыграем с тобой?
(19)Мы перенесли доску на мой стол, уселись друг против друга, ребята тесно окружили нас — и сражение началось. (20)Толя оказался серьёзным противником: толковым, расчётливым, осторожным. (21)Я играла немногим лучше его и неожиданно почувствовала, что волнуюсь. (22)Во-первых, мне казалось, что все симпатии на стороне Толи, все желают ему удачи, а это много значит — отношение окружающих! (23)Притом я вдруг поняла, что от исхода этой партии многое зависит, и решила, что мне просто необходимо выиграть. (24)Сдвинув брови, плотно сжав губы, мой противник изучал доску. (25)А рядом стоял его приятель Саша, и на его лице отражалось всё, что происходило на поле боя. (26)Он так переживал каждый Толин ход, словно это его, а не Толю ожидали победа или поражение.
(27)Я не очень-то могла наблюдать за окружающими, но не заметить, как ведёт себя Боря Левин, было невозможно. (28)Он «болел» за того, кому изменяло счастье. (29)Он не столько радовался хорошим ходам, сколько огорчался, если кто-нибудь из нас делал неправильный, по его мнению, ход. (30)Стоило мне или Толе взяться за фигуру, как раздавалось полное отчаяния «Эх!..». (31)В иные минуты он даже отворачивался, не в силах смотреть на наши действительные или воображаемые промахи.
— (32)Ты мешаешь, — сдержанно сказал наконец Толя. — (33)Раз не можешь смотреть спокойно, уходи.
(34)Боря присмирел.
(35)Через некоторое время я, сманеврировав своим чёрным конём, сняла Толиного слона. (З6)Положение белых усложнялось. (37)Я посмотрела на серьёзное лицо Толи, на морщинку, залёгшую у него меж бровей. «(38)3ачем я так стараюсь выиграть? (39)Ведь он совсем мальчик. (40)Даю же я иной раз Гале обыграть меня в шашки. (41)Он огорчится, а для меня проигрыш — не велика беда».
(42)Был мой ход — он, по-видимому, решал судьбу партии: вслед за слоном я могла заставить Толю пожертвовать ладьёй, и тогда... (43)Но я стала сосредоточенно разглядывать противоположный угол доски, словно обдумывая какую-то совсем новую комбинацию, и пошла пешкой, давая Толе возможность воспользоваться неожиданным преимуществом. (44)Но он посмотрел на меня с таким откровенным изумлением, что мне стало неловко, а присмиревшие было ребята зашевелились, и кто-то разочарованно прошептал: «Поддаётся...»
— (45)Вы ошиблись, Марина Николаевна, — сказал Толя. — (46)Возьмите ход обратно.
— (47)Я сама виновата, впредь буду осторожнее, — возразила я, чувствуя, что тоже краснею.
(48)Но Толя не воспользовался моим великодушием, он не хотел победы, добытой по милости уступок и снисхождений. (49)Он сделал какой-то нейтральный ход, и тогда я пошла так, как собиралась прежде. (50)Белые сделали ещё несколько попыток защититься, но тщетно: через несколько ходов стало ясно, что положение их безнадёжное.
— (51)Мат! — хором сказали ребята.
(52)Толя поднял на меня тёмные глаза и вдруг расплылся в широчайшей улыбке. (53)Я взглянула на часы: партия длилась сорок минут. (54)Если бы я разговаривала с Толей сорок минут подряд, узнала бы я о нём больше, чем сейчас? (55)Едва ли.
(По Ф. Вигдоровой)
Фрида Абрамовна Вигдорова (1915-1965) — писатель, журналист, публицист. Работа в школе дала ФА. Вигдоровой большой материал для раздумий и наблюдений, нашедших отражение в книгах «Мой класс», «Дорога в жизнь», «Это мой дом», «Черниговка», «Семейное счастье», «Любимая улица»
Примерный круг проблем:
1. Как может проявится человек в ситуации, менее удачной для него, чем для партнера?
2. В каких ситуациях можно понять истинную сущность человека?
3. На каких принципах должны строиться взаимоотношения учителя и учеников?
14. Текст. Распутин. О русской деревне, «малой родине».
(1)И опять наступила весна, своя в своём нескончаемом ряду, но последняя для Матёры, для острова и деревни, носящих одно название. (2)Опять с грохотом и страстью пронесло лёд, нагромоздив на берега торосы, и Ангара освобождённо открылась, вытянувшись в могучую сверкающую течь. (З)Опять на верхнем мысу бойко зашумела вода, скатываясь по стрелке на две стороны; опять запылала по земле и деревьям зелень, пролились первые дожди, прилетели стрижи и ласточки и с любовью к жизни заквакали по вечерам в болотце проснувшиеся лягушки.
(4)Всё это бывало много раз, и много раз Матёра была внутри происходящих в природе перемен, не отставая и не забегая вперёд каждого дня. (5)Вот и теперь посадили огороды — да не все три семьи снялись ещё с осени, разъехались по разным городам, а ещё три семьи вышли из деревни и того раньше, в первые же годы, когда стало ясно, что слухи верные. (6)Как всегда, посеяли хлеба — да не на всех полях: за рекой пашню не трогали, а только здесь, на острове, где поближе. (7)И картошку, моркошку в огородах тыкали нынче не в одни сроки, а как пришлось, кто когда смог: многие жили теперь на два дома, между которыми добрых пятнадцать километров водой и горой, и разрывались пополам.
(8)Та Матёра и не та: постройки стоят на месте, только одну избёнку да баню разобрали на дрова, всё пока в жизни, в действии, по-прежнему голосят петухи, ревут коровы, трезвонят собаки, а уж повяла деревня, видно, что повяла, как подрубленное дерево, откоренилась, сошла с привычного хода. (9)Во многих избах было не белено, не прибрано и ополовинено, что-то уже хозяева увезли в новое жильё, обнажив угрюмые пошарпанные углы, и что-то оставлено для нужды, потому что и сюда ещё наезжать, и здесь колупаться. (10)А постоянно оставались теперь в Матёре только старики и старухи, смотрели за огородом и домом, ходили за скотиной, возились с ребятишками, сохраняя во всём жилой дух и оберегая деревню от излишнего запустения. (11)По вечерам они сходились вместе, негромко разговаривали — и всё об одном, о том, что будет, часто и тяжело вздыхали, опасливо поглядывая в сторону правого берега за Ангару, где строился большой новый посёлок. (12)Слухи оттуда доходили разные.
(13)Деревня на своём веку повидала всякое. (14)Мимо неё поднимались в древности вверх по Ангаре бородатые казаки; подворачивали к ней на ночёвку торговые люди, снующие в ту и другую стороны, разжигали костры, варили уху из выловленной тут же рыбы. (15)3нала деревня наводнения, когда пол-острова уходило под воду, а над Подмогой — она была положе и ровней — и вовсе крутило жуткие воронки. (16)Была в деревне своя церковь, как и положено, на высоком чистом месте, хорошо видная издали с той и другой протоки. (17)Была мельница на верхней носовой проточке, специально будто для неё и прорытой, с помолом хоть и некорыстным, да незаёмным, на свой хлебушко хватало. (18)В последние годы дважды на неделе садился самолёт, и в город ли, в район ли народ приучился летать по воздуху. (19)Вот так худо-бедно и жила деревня, держась своего места на яру у левого берега, встречая и провожая годы, как воду, по которой сносились с другими поселениями и возле которой извечно кормились. (20)И как нет, казалось, конца и края бегущей воде, нет и веку деревне: уходили на погост одни, нарождались другие, заваливались старые постройки, рубились новые. (21)Так и жила деревня, перемогая любые времена и напасти, триста с лишним годов, пока не грянул однажды слух, что дальше деревне не живать, не бывать.
(22)Ниже по Ангаре строят плотину для электростанции, вода по реке и речкам поднимется и разольётся, затопит многие земли и в первую очередь, конечно, Матёру. (23)Если даже поставить друг на дружку пять таких островов, всё равно затопит с макушкой, и места потом не показать, где там селились люди. (24)Придётся переезжать. (25)Непросто было поверить, что так оно и будет на самом деле, что край света, которым пугали народ, теперь для деревни действительно близок. (26)Через год после первых слухов приехала на катере оценочная комиссия стала определять износ построек и назначать за них деньги. (27)Сомневаться больше в судьбе Матёры не приходилось: она дотягивала последние годы. (28)Где-то на правом берегу строил уже новый посёлок, а старые деревенские дома решено было, чтобы не возиться с хламьём, пустить под огонь — и дело с концом. (29)Теперь оставалось последнее лето: осенью поднимется вода.
(По В.Г. Распутину)
*Валентин Григорьевич Распутин (1937-2015) — русский писатель, публицист
Примерный круг проблем:
1.Какова судьба русской деревни в современную эпоху?
2.Как относится современное поколение к «малой родине»?
15. Текст. Об искусстве, художнике, таланте, красоте окружающего мира и родной земли.
(1)Лучше всего Левитана можно понять и крепче всего полюбить в глубинах страны, столкнувшись лицом к лицу со всем, что было его поэзией. (2)Первая «встреча» с Левитаном произошла у меня в Третьяковской галерее. (3)Но сильно запомнилась ещё одна из многочисленных, если можно так сказать, «внутренних» встреч с художником. (4)Этих встреч на самом деле не было, но часто возникало ощущение, что Левитан был только что здесь, что, конечно, только он мог показать нам те великолепные уголки страны, которые сияют в бледной синеве неба, молчат вместе с безветренными водами рек и озёр и откликаются эхом на крики кочующих птиц.
(5)Эта встреча случилась в лесистой и пустынной стороне невдалеке от Москвы. (6)Места были глухие, почти бездорожные. (7)Мне пришлось ехать в телеге и переправляться через лесные реки на паромах. (8)Кончалась весна. (9)Зеленоватое ночное небо слабо светилось над серыми лесами.(10)Воздух был пропитан холодноватым запахом мокрых доцветающих трав.
(11)Я уснул в телеге. (12)Проснулся я оттого, что телега, заскрипев, остановилась на песчаном спуске к реке и возница лениво закричал:
— Эй, Семён, давай перевоз!
— (13)Ладно, ладно!— ответил из тумана хриплый голос. — (14)Тоже торопыга нашёлся. (15)Всех птах мне распугаешь. (16)Невежа и есть невежа!
—(17)Во беда! — шутливо сказал возница. — (18)Хоть не езди через этот чёртов паром, через Птичий угол. (19)Тут верно — соловьиное царство! (20)Мы помолчали. (21)3а рекой в чёрных ночных вершинах деревьев начинало светать.
(22)Слабый и чистый свет зари появился в небе. (23)Низко, над самым краем земли, висел прозрачный слабый месяц. (24)«Вот — Левитан!» — почему-то подумал я, и у меня, как в молодости, заколотилось сердце. (25)Вокруг было очень тихо. (26)Очевидно, перевозчик ещё не надумал перевозить нас. (27)Только один раз он зевнул.
(28)Внезапно в зарослях что-то осторожно звякнуло, будто колокольчик. (29)И тотчас высокая трель ударила по чёрной воде и рассыпалась среди зарослей кувшинок.(З0)Соловей замолчал, прислушался, потом пустил по реке странные и смешные звуки, будто он полоскал себе горло ночной росой.
—(31)Во, слыхали? — спросил возница. — (32)Это он разгон пока что берёт. (33)А потом как развернётся — одна красота!
—(34)Невежа! — неожиданно сказал из тумана хриплый голос. — (35)Только и ждали тебя, объяснителя. (З6)Дай послухать! (37)Он сейчас даст «лешеву дудку», так ты свою лошадёнку держи — как бы не разнесла.
(38)Возница не обиделся. (39)Он только шёпотом сказал мне:
— Сейчас самое будет начало. (40)И действительно, по всем берегам в зарослях лозы ударили, как по команде, соловьи. (41)И утро, казалось, начало от этого разгораться быстрее. (42)И уже была видна нежнейшая алая гряда небольших облаков, что висела с ночи над всем этим лесным краем.
(43)Соловьиный гром нарастал. (44)3аря открыла свои смутные дали. (45)Тогда оказалось, что на востоке, за частоколом лесных вершин, лежит тихая и лучезарная страна, которой нет названия. (46)И я снова, сам не понимая почему, подумал:«Левитановская заря...»
(47) Потом мы переехали через реку и немного посидели около шалаша перевозчика.(48)Он с гордостью показал мне своё последнее изобретение — круглую узкую яму, выложенную ветками лозы.
— (49)Вот! — сказал перевозчик. — (50)Последняя моя модель. (51)У вас в Москве
холодильники — и у меня холодильник. (52)Ты засунь руку, попробуй. (53)Мороз! (54)Дочка мне молоко приносит. (55)Оно тут не киснет нисколько. (56)Вот она, дочка, глупышка отчаянная.
(57)Я оглянулся и увидел маленькую спящую девочку на лежанке из досок. (58)Она усмехалась во сне. (59)Первый луч солнца, густой, как мазок оранжевого золота, упал на сухие ветки шалаша. (60)Девочка вздохнула. (61)И я подумал, что вся страна похожа на эту девочку — такая же льняная, сероглазая, застенчивая, жалостливая и весёлая. (62)И снова я вспомнил о Левитане с благодарностью и грустью.
(63)За рекой потянулся сосновый лес. (64)Всё в нём было очень приветливо, даже самые скромные, самые обыкновенные замухрышки — липкие сыроежки и беленькие цветы земляники. (65)Я снова подумал о Левитане, о том, что в родной земле всё хорошо, вплоть до этого слабенького лесного цветка. (66)Если бы нам сказали, что больше мы никогда его не увидим, у многих людей сердце сжалось бы от боли...
(По К. Г. Паустовскому*)
* Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968) — известный русский писатель,
классик отечественной литературы.
Примерный круг проблем:
1. В чём проявляется сила воздействия художественных полотен на людей?
2. Как проникнуть в тайны полотен художника?
3. Как приобщиться к творчеству художника?
4. За что мы благодарны художнику?
5. Как любовь к Родине проникает в сердце человека?
6. Кому открывается красота родной природы?
16. Текст. Вариант 1 из сборника Цыбулько 36 вариантов.
(1) Накануне вечером комиссар вызвал Корнева и Тумика в свою каюту и заговорил об этой батарее, дальнобойной, которая обстреливала передний край и глубину и которая всем давно надоела.
— (2)Мы несём от неё немалые потери, — сказал он, — и, кроме того, она мешает одной задуманной операции. (3)Нужно эту батарею уничтожить.
(4)Потом он спросил, что они думают о самопожертвовании, потому что иначе её нельзя уничтожить. (5)Он спросил не сразу, а начал с подвига двадцати восьми панфиловцев, которые отдали за Отчизну свои молодые жизни. (6)Теперь этот вопрос стоит перед ними — Корневым и Тумиком — как лучшими разведчиками, награждёнными орденами и медалями. (7) Тумик первый сказал, что согласен. (8)Корнев тоже согласился, и решено было высадиться на берег в девять часов утра. (9)По ночам немцы пускали ракеты, хотя стоял декабрь и днём было так же темно, как и ночью. (10)Времени вдруг оказалось много, и можно было полежать и подумать, тем более что это, наверно, уже в последний раз, а больше, пожалуй, не придётся. (11)Тумик воевал уже полтора года и дважды был ранен. (12)Он участвовал в захвате знаменитой сопки «Колпак», когда восемьдесят моряков семь часов держались против двух батальонов, и боезапас кончился, и моряки стали отбиваться камнями. (13)Как вчера, он видел перед собой маленький дом, крыльцо с провалившейся ступенькой и отца в саду — коротко стриженного, седого, с худым носом и ещё такого стройного, ловкого, когда он быстро шёл навстречу гостям, опираясь на трость, в своей кубанке набекрень и со своими тремя орденами. (14) Когда началась война, он прислал Тумику письмо: «Воюй и за себя, и за меня». (15) Тут Тумик вспомнил всю свою жизнь, самое главное, самое интересное в жизни. (16)Отец — это был родной дом, детство и школа, девушка Шура — это была любовь, а Миша Рубин — друг, который всегда говорил, что, может быть, и есть на свете любовь, но верно то, что на свете есть настоящая дружба навеки.
(17) Они были с ним всю войну — отец, та девушка и Миша — и были теперь, когда он лежал на своей койке под иллюминатором и слышно было, как волна, плеща, набегает на борт. (18)Это была его Отчизна! (19) И вдруг всё стало так ясно для него, что он даже присел на койке, обхватив руками колени.
— (20)Недаром же я жил на земле, — сказал он себе.
(21)Он видел, как при свете огарка Корнев пишет письмо, и ему хотелось сказать Корневу, что нет для них смерти и что для них пришла эта торжественная, последняя ночь, когда замер весь свет и только под лёгким ветром волна, плеща, набегает
на борт. (22)Но он ничего не сказал. (23)У Корнева были жена и маленький сын. (24)Он писал им, и кто знает, о чём он думал сейчас, хмуря крупные чёрные брови… (25)Утром они с первого взгляда поняли, что нельзя заложить тол и уйти: батарея работала, и кругом было слишком много народу. (26)Можно было только сделать, как сказал комиссар: подорвать её и самим подорваться. (27)И это было легко:
неподалёку от батареи штабелями лежали снаряды. (28)Они стали тянуть жребий, потому что достаточно было подорваться одному, а другой мог вернуться к своим. (29)Они условились: вернётся тот, кто вытащит целую спичку. (30)И Тумик взял в обе руки две целые спички и сказал шёпотом:
— Ну, Корнев, тащи.
(31) У Корнева были жена и маленький сын…
(32) Они обнялись, поцеловались. (33)На прощание Тумик отдал Корневу свою фотографию, где был снят с автоматом, лёжа, прицеливаясь, — ребята говорили, что вышел отлично. (34)И Корнев ушёл. (35)Он был метрах в сорока от батареи, когда раздался взрыв и пламя метнулось до самого неба, осветив пустынный край — снег и тёмные ущелья между скал, диких скал Отчизны…
(По В. А. Каверину*)
* Вениамин Александрович Каверин (1902-1989) — русский советский писатель, драматург и сценарист, автор приключенческого романа «Два капитана».
Примерный круг проблем:
1. Что движет людьми, готовыми пожертвовать собственной жизнью?
2. В чём проявлялся патриотизм в годы войны?
3. Какие поступки люди совершали в годы войны?
4. Какова роль воспоминаний в годы войны?
5. Чем руководствуется человек, совершая нравственный выбор?
17. Текст. Л.В. Успенского о языке, профессии языковеда.
(1)С самого раннего детства и до глубокой старости вся жизнь человека неразрывно связана с языком. (2) Ребёнок ещё не научился как следует говорить, а его чистый слух уже ловит журчание бабушкиных сказок, материнской колыбельной песенки. (3)Но ведь сказки и прибаутки — это язык.
(4)Подросток идёт в школу. (5)Юноша шагает в институт или в университет. (6)Целое море слов, шумный
