Н. И. Нестерова. Тайная вечеря. (Фрагмент триптиха). Санкт-Петербург, ГРМ

Сюжеты полотен Натальи Игоревны Нестеровой (р. 1944), наоборот, как будто бы очень просты: прогулки, игры, тихое созерцание природы. За ее разноликой, разнообразной манерой письма – мир совсем непростой, противоречивый, полный тревожных вопросов, неразрешимых проблем. Один из исследователей верно подметил, что художник намеренно часто использует мотив закрытого лица – книгой, букетом и т.п. Радостный, ясный, гармоничный мир создает в своих полотнах и монументальных панно Иван Леонидович Лубенников (р. 1951). Не прибегая к иносказанию, исходя прежде всего из цельности живописного пятна, при помощи которого он искусно разрабатывает поверхность холста, Лубенников пластическими средствами говорит о ценности человеческих отношений, красоте внешнего мира.

Интерес к предметному миру, можно сказать, восторг перед ним очень своеобразно выражен в "исторических натюрмортах" Николая Николаевича Смирнова (р. 1938). Искусствовед, начавший заниматься живописью уже после 30 лет, Смирнов прекрасно знает отечественное искусство. Его натюрморты написаны в традициях русской "обманки" XVIII в. С виртуозным мастерством, ювелирной точностью переданы предметы материального мира: оружие, кираса, кивер, ментик, барабан, гравюра, изображающая бегство Наполеона, – в натюрморте "1812-й год", или морской устав, судовые инструменты, книги, чертежи кораблей – в натюрморте "Виват, царь Петр Алексеевич!". Но эти вещи выбраны с художнической точностью и претворены в емкий образ, характеризующий не вещи, а мировоззрение современного художника. Скрупулезная выписанность каждой детали не самодельна, она отражает согретое большим человеческим чувством отношение к жизни.

В более жесткой манере работает ряд других мастеров. Через достоверную деталь, выписанную подчеркнуто жестко, к условному образу-символу идет В. Самарин (см., например, его диптих "Это": "Рядовой Мухин с войны не вернулся " и "Васильевна. Утренний свет"), В традициях живописи Николая Акимова работает В. Балабанов (" Портрет художника А. Васильева", фантазией живописца наряженного в костюм персонажей Салтыкова-Щедрина, которого Васильев иллюстрировал, 1983). Связь с фольклором, влияние примитива обнаруживает искусство А. Кулинича. В его творчестве часто возникает сказочный и глубоко символичный мотив родного дома: например, дом с руками, или дом, сквозь крышу которого пророс верзила-парень, и старики-родители срочно достраивают дом мансардой. В этих работах много чисто народного юмора, тонкого понимания силы и возможностей гиперболизации. О его творчестве в наши дни мы еще скажем ниже.

Не все решения художников этого поколения кажутся бесспорными, но лучшие из них оставили свой след в искусстве последующего времени.

Отметим две любопытные детали в искусстве последних десятилетий прошлого столетия. Во-первых, (несмотря на несомненное усиление интереса к вопросам формы и совсем не умаляя этот интерес) для многих художников (и, подчеркнем, особенно для художников России) остаются очень важными, первостепенными в искусстве проблемы социальные. Мы долго уходили от социальных проблем, как бы навязанных нам "извне", но мы к ним самостоятельно, "изнутри", пришли. Особенно это нашло свое проявление в живописи – как жанровой, так и исторической (Т. Г. Назаренко. "Танец", 1980, " Декабристы ", 1978, диптих "Старость", 1986; Н. И. Нестерова. "Метро", 1980; "Манекены", 1986). Во-вторых, это самое начало нового "витка" в церковной живописи – появление современных иконописцев вроде отца Зинона, что является уже фактом истории, а не случайностью.

Мы рассказали в основном только о московской школе молодых художников, а их много – и разных – на обширной территории бывшего Советского Союза. Разные жанры в разных национальных школах развиваются в различных стилевых направлениях. Так, например, латвийская художница Джемма Скулме (р. 1925) тяготеет к аллегоричности, народному быту, фольклору. В ее картинах полностью отсутствует всякий намек на повествовательность, ее привлекают обобщенные цветовые планы. Язык Скулме суров: фронтально поставленные фигуры, строгий ритм вертикалей и горизонталей, застылость и имперсональность героев ("Народная песня", 1982). Ее манера близка языку "сурового стиля", хотя к этому поколению художница и не принадлежит. Наоборот, совсем иначе стал работать Тогрул Нариманбеков (р. 1930), художник, который начал свой путь в 1960-е гг. как живописец "сурового стиля". Певец труда больших строек, рыбаков Каспия, нефтяных вышек Апшерона, он не улратил интереса к образам смелых и сильных людей, но отошел от лаконизма, сдержанности и некоторого аскетизма "сурового стиля". В его последующих работах подчеркнуто чувственное, сенсуалистическое восприятие мира. Цветовые сочетания становятся яркими, сочными, предельно насыщенными, линия – более раскованной. Мастер широко использует традиции народного азербайджанского искусства с его юмором, наивностью, предельной декоративностью всего изобразительного строя ("Портрет дирижера Камерного оркестра Назима Рзаева", 1982; роспись в театре кукол в Баку и т.д.). Такие примеры разнообразия стилевых направлений, многоплановости, богатства палитры современной живописи можно было бы продолжить.

Разделение обзора станковой живописи 1960–1980-х гг. имеет свое оправдание, ибо есть определенный стилистический раздел, появление в живописи совсем новых приемов, отличных от "сурового стиля". В дальнейшем изложении материала разных видов и жанров мы вновь обращаемся к общему разделу искусства 1960–1980-х гг.