2020-05-25
1205
Многие идеи, разработанные современными философами права Европы, получили поддержку и обогатились новыми подходами к праву в Соединённых Штатах Америки. Здесь правовая проблематика имела явно антипозитивистскую направленность. Определим специфику естественно-правовой мысли англо-американской философии права.
Англо-американская философско-правовая мысль представлена довольно широким кругом известных имён. Это Г. Витч, Г. Грийенз, Дж. Байль, Р. Маклинери, Р. Хиттингер, В. Мэй, Дж. Финнис, Дж. Роулз, Л.-Л. Фуллер, Р. Дворкин и др. В частности, английские философы права большое внимание уделяют проблеме связи человеческой природы и морально-правовых суждений. Одни из них настаивают на том, что попытки выводить смысл моральных и правовых суждений из фактов человеческой природы бесплодны, другие, наоборот, подчёркивают правомерность признания природы человека исходным пунктом выведения моральных и правовых норм.
В североамериканской философско-правовой мысли исследования ведутся по более широкому кругу проблем, включающему онтологию, антропологию, социологию, аксиологию права и, особенно, теорию справедливости.
Так, например, американский философ права Лон Льюис Фуллер (1902 – 1978) прежде всего ориентировался на концептуальное объединение права и морали. Право, согласно Л. Фуллеру, имеет своим основанием общность труда и чётко отражает цели, значимые для человеческого сообщества. По этой причине право является одним из видов целевой деятельности. В нём факты и ценности сливаются. Право содержит в себе внутреннее нравственное ядро, вытекающее из собственной природы правовой системы. Для Л. Фуллера естественное право составляет внутреннее моральное ядро закона. «Внутренняя мораль права» – набор формальных технических принципов и приёмов, обеспечивающих качество права. Концепция Л. Фуллера получила название «процедурное естественное право».
Рассматривая в работе «Мораль права» (1964) различные критерии эффективности права, Л. Фуллер прежде всего связывает действенность права с возможностью реализации справедливости. Эффективность закона уже изначально выступает минимальным условием справедливости. В целом же справедливость является безусловным моральным требованием ко всей правовой системе.
Таким образом, у Л. Фуллера наличествует нерасторжимая связь и взаимодополняемость эффективности и справедливости, где, однако, предпочтение отдано справедливости как моральной категории.
Л. Фуллер более детально выделяет принципы эффективности институтов политико-правовой системы современного общества, обеспечивающих моральность права и требования справедливости:
1) всеобщность права;
2) открытость (доступность законов для тех, кому они адресуются);
3) предсказуемость юридического действия;
4) ясность (понятность закона);
5) отсутствие противоречий;
6) отсутствие заранее не выполнимых требований;
7) постоянство во времени (отсутствие постоянных изменений);
8) соответствие официальных действий провозглашенному правилу, декларируемой цели.
В концепции основы права австралийского мыслителя Джона Финниса (р. 1940) содержится указание на то, что естественное право – это прежде всего разум. Уже практический разум является достаточным для уяснения индивидом того, что свободное и социально ответственное соблюдение юридических норм выступает в качестве условия общего и личного блага. Из этого следует, что для истинного законодательства индивид является ценностью лишь как личность, владеющая качествами человеческого достоинства и позитивной ответственности. В значительной степени эти качества личности в американской философии права связаны с идеей либерализма.
Заслуга возвращения либеральных идей в философско-правовой дискурс принадлежит Джону Роулзу (1921 – 2002), опубликовавшему в 1971 году примечательный труд «Теория справедливости». Либерализм Дж. Роулза обрёл форму концепции справедливости.
В основу его учения заложена идея, сводимая к тому, что индивидуальные права и свободы образуют неотъемлемую часть справедливой структуры общества, сама же справедливость в свою очередь невозможна без признания автономной человеческой личности и предоставления каждому человеку права реализовать свою работу в условиях признания прав и свобод других людей.
Подобное обоснование индивидуальных прав и свобод, как полагает Дж. Роулз, не предусматривает никакого приоритета общего понятия блага. Принципы справедливости, не опирающиеся на общую концепцию блага, обозначают структуру основных свобод, в границах которых индивиды – каждый со своими целями, интересами и убеждениями – получают возможность воплощать в жизнь свои представления о благе. Отсюда следует важный вывод и о роли государства.
Как полагают Дж. Роулз и его последователи, государство призвано поддерживать справедливую структуру общества, а не навязывать своим гражданам тот или иной образ жизни или определённую систему ценностей.
Для обоснования концепции либерализма Дж. Роулз обращается к теории общественного договора. Он пересматривает понятия классических версий этой теории. Для Дж. Роулза общественный договор – это не согласие о подчинении обществу или правительству, реально установленное нашими предшественниками или нами самими, а определённая идеальная гипотетическая ситуация, в которую словно бы вовлекают себя люди, выбирающие принцип справедливого социального устройства.
Ключевыми для понимания такого общественного договора служат два понятия: «исходная позиция» и «покров неведения». Исходная позиция, согласно Дж. Роулзу, моделирует ситуацию выбора, обеспечивающую свободу и равенство для каждого из его участников. Определённым образом исходную позицию можно понимать как гипотетический процесс установления «сделки» между гражданами, членами общества, где каждый человек, действуя рационально и добиваясь собственных интересов, стремится к наиболее выгодному для себя положению.
Если бы в этой ситуации люди точно знали, как именно разделены между ними такие «случайные с моральной точки зрения» атрибуты, как социальное положение и природные таланты, то достигнутое соглашение отражало бы сложившееся неравенство и было бы более выгодным для тех, на чью долю уже выпал успех. В то же время справедливость требует, чтобы соглашение было установлено на приватных началах. Желательно, чтобы каждый, кто в условиях исходной позиции выбирает принципы справедливого социального устройства, попадал словно бы за пределы «покровов неведения» применительно к самому себе и к обществу, в котором он живёт.
За этим кроется то простое соображение, что человек, точно не ведающий, какое место он занимает в обществе, будет стремиться определить принципы, способные обеспечить справедливые и достойные условия для каждого, а потому и для себя. «Покров неведения», согласно Дж. Роулзу, должен быть наброшен и на представления людей о благе. Для того, чтобы выбор был справедливым, люди должны не добиваться соглашений, наиболее выгодных с точки зрения их собственного представления о благе, а стремиться защищать свою свободу, «высказывать, пересматривать» представления о благе и «рационально следовать» им.
Главное содержание теории справедливости Дж. Роулза и состоит в обосновании того, что люди в ситуации исходной позиции выберут два принципа справедливости.
Согласно первому принципу (принцип равных свобод), каждый человек имеет равное право на максимально широкую систему равных основных свобод, согласованную с аналогичной системой свобод для всех.
Второй принцип справедливости формулируется таким образом:
1) социальные и экономические неравенства должны быть урегулированы так, чтобы обеспечить наибольшую выгоду для тех, у кого меньше успехов (принцип дифференциации);
2) чтобы имеющиеся должности в обществе были открытыми для всех в условиях честного обеспечения равных возможностей (принцип равных возможностей).
Положения Дж. Роулза являются вариантом дистрибутивной теории справедливости: справедливость рассматривается лишь в контексте распределения «первичных благ», определяемых философом права классом вещей, необходимых для реализации любого жизненного плана, включающего основные права и свободы, доход, благосостояние и возможности самореализации человека. Однако вопросы, связанные со справедливостью, возникают и в другом контексте, например, в том случае, когда необходимо вознаградить человека, определить меру вознаграждения или, наоборот, что случается реже, меру наказания. Если справедливость в первом, дистрибутивном значении связана с понятием права (права на определённую часть при распределении), то во втором – с понятием заслуженного.
Защите и обновлению либеральных идей, однако в ином, чем у Дж. Роулза, значении, посвящено творчество Рональда Дворкина (1931 – 2013). Он прежде всего ставит вопрос о необходимости содержательного этического обоснования права. Ориентируясь на И. Канта, американский философ права подчёркивает особенное значение деонтологического подхода, то есть подхода, опирающегося на концепцию обязанности и должного.
При этом, подчеркиваёт Р. Дворкин, моральное обоснование права значительно облегчается тем, что позитивное право воплощает в себе и моральное содержание. Это утверждение также созвучно идее И. Канта о «взаимодополнительности морали и права».
Применительно к философии права и этики Р. Дворкин различает «правила» и «принципы». Правила – это конкретные нормы, а принципы воплощают всеобщие, требующие своего обоснования понятия: достоинство человека, справедливость, равенство и др. И правила, и принципы, полагает Р. Дворкин, связаны с целями, но по-разному. Правила всегда включают релятивизирующий компонент «если» и имеют вариации, соответствующие условиям их применения; конфликт между правилами приводит к исключению или отмене одного из конкурирующих правил. В случае конфликта принципов один из них выходит на передний план, тем не менее и другие не теряют своего значения.
Согласно Р. Дворкину, позитивное право создаёт единство правил и принципов. Их целостное обоснование обеспечивается благодаря дискурсивному обсуждению права. В этом процессе принимают участие и граждане государства, и лица, непосредственно занятые исполнением или толкованием закона.
Каждый судья, подчёркивает Р. Дворкин, по роду своих занятий должен включаться во всеобщий правовой дискурс и осуществлять восхождение от конкретного дела-случая к идеально значимому решению. При таком подходе индивидуальным субъектам права и закона предоставляются широкие возможности в деле сохранения непрерывности правового пространства и даже объединения правовой практики и теории.
Р. Дворкин настаивает также на том, что фигура судьи (или другого толкователя и исполнителя закона) должна быть для философско-правового мышления центральной (презумпция «судьи-Геркулеса»). Однако эта позиция подвергается критике со стороны отдельных философов права за чрезмерную идеализацию Р. Дворкиным личности судьи.
В целом североамериканская естественно-правовая мысль обогатила философию права содержательными размышлениями о наилучших моральных основаниях демократического общества, выдвинула идею прав и свобод человека во главу своих концепций справедливости, значительно усилила процесс гуманизации права.
