2020-05-25
71
- Забавно, но ты не выглядишь избитой. Взъерошенной, да. Избитой? Нет, - сказал он, подняв бровь и передавая ей ее темный, с V-образным вырезом свитер. Она проигнорировала его двусмысленное высказывание. Элен взяла свой теплый свитер и с удовольствием одела его, а затем внимательно посмотрела на Гектора.
- Как у тебя дела? - Многозначительно спросила она.
Гектор пожал плечами и отвернулся, направляясь к одной из боксерских груш. - Я в порядке. Я не знаю, почему ты и Орион так волнуетесь об Энди.
- Ты настолько одержим этим, - по-доброму отозвалась Элен, когда последовала за ним. Она встала с другой стороны груши и придержала ее прямо, чтобы он смог ударить. - Ты прячешься здесь. Так же как и я.
Гектор начал тыкать грушу, в лучшем случае равнодушно. Потом он медленно начал увеличивать скорость ударов. Переставив ноги, он сменил несколько комбинаций, Элен наблюдала, как постепенно лицо Гектора ожесточается и он становится похож на настоящего бойца. Нет, даже больше, подумала она. Он был похож на воина, Легендарного Воина.
Как только эта мысль пришла ей в голову, она увидела, как он теряет всю свою свирепость, и что-то уязвимое и печальное закрадывается и замирает в его беспокойном теле.
- Она сходит с ума только при виде меня, Элен. Первая девушка, единственная девушка, которая когда-либо действительно взволновала меня — и я навожу ужас на нее. - Он опустил кулаки и наклонился к груше, встав перед Элен. - Я мог бы понять, если бы она подумала, что я идиот или свинья. В конце концов, я смог бы доказать ей обратное. Но страх? - Он покачал головой. - У меня нет никаких шансов. Я не могу преследовать ее, потому что это то, что сделал он. Единственное, что я могу сделать, это держаться от нее подальше, как она мне и велела. Проблема в том... что я не знаю, смогу ли.
- Да, я понимаю, что ты хочешь сказать, - с сожалением, сказала Элен, обнимая грушу с другой стороны.
- О-о, ирония. Верно? - пошутил он, а потом вдруг нахмурился. - Вот у тебя, например, есть вероятность встретить кого-нибудь другого.
- А у тебя разве нет? - рассмеялась Элен. - Или ты уже переспал со всеми горячими девушками в мире, и больше никого не осталось?
- Я серьезно, - сказал Гектор, больше не улыбаясь. - Ты чувствуешь что-нибудь к Ориону, или твое отношение к нему напоминают твои отношения с Мэттом? Он - скорее приятель для тебя?
- Нет, определенно нет. - Она вспомнила о том, что Морфей показал ей — до некоторой степени она смогла бы захотеть Ориона даже больше, чем она хочет Лукаса. - Орион действительно привлекает меня.
- Он волнует тебя?
- Сильно.
- Тогда посвяти себя ему. - Гектор посмотрел на Элен с полной откровенностью. - Они оба ждут, когда ты сделаешь выбор. И никто из них не собирается двигаться дальше, пока ты этого не сделаешь. Ты, Элен. Ты должна сделать этот выбор.
Элен захотелось крикнуть - Лукас, но она представила себе взгляд полный отвращения, которым, как она понимала, Гектор одарит ее, если она предпочтет своего двоюродного брата вместо Ориона, и проглотила имя Лукаса. - Я сделаю его, - сказала она более уверенно, чем чувствовала. - Сделаю, - повторила она.
Гектор ухмыльнулся. - Первый раз, когда ты сказала 'Я сделаю' это прозвучало довольно правдоподобно. Второй? Уже не так.
- Что же мне делать? - простонала она в ответ, упершись лбом в грушу. - Я чувствую себя, как мячик для пинг-понга.
- Я думаю, что мы оба должны уйти отсюда и сделать что-нибудь полезное. - Он поймал ее за шею в игривом стальном захвате и повел ее к лестнице. - Давай, Принцесса. Пойдем, посмотрим, стоит ли еще магазин твоего отца.
Гектор и Элен загрузили кое-какие запасные пиломатериалы из сарая, набор инструментов, и ящик гвоздей в багажник грузовика Гектора. После небольшого спора о том, следует ли Гектору рисковать быть обнаруженным, стало очевидно, что если он не выберется из дома, который в настоящее время приютил Энди, он побежит кричать по улицам, во всяком случае, после такого аргумента Элен неохотно согласилась. Она настояла лишь, в том, кто поведет машину. Элен села за руль и сначала поехала к своему дому, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, а потом к Ньюс Стору, а пока Гектор спрятался за ее спину.
Гектор оставался вне поля зрения, внутри магазина, выметая стекло и мусор, оставшиеся после бунта, пока Элен, взяв лестницу из кладовой, снаружи прибивала гвоздями доски на разбитые окна. Эта была угнетающая работа. Каждый раз оглядываясь, Элен вспоминала, что магазин возможно и будет восстановлен, но уже никогда не будет таким, как прежде. Не по-настоящему. Когда она поднялась по лестнице и начал закрывать досками разбитые передние окна, Элен поняла, что некоторые вещи останутся разрушенными навсегда, даже после того как будут исправлены.
Погрузившись в свои мысли, Элен не заметила, как кто-то подошел к ней сзади по тротуару.
- А знаешь ли ты? Если доска будет прибита криво, то она вот так вот вдруг уже не станет прямой, как стрела, - сказал Орион с земли позади нее, как будто он был в восторге от ее гнилой работы, которую она делала. - Ты пьяна?
Плечи Элен затряслись от смеха. - Нет! Я просто никогда не делала этого раньше!
- Судя по всему. - улыбнулся он и жестом указал ей спуститься с лестницы. Смеясь, она слезла и встала рядом с ним. - Тем не менее, прибиваешь, как твои пальцы? - Спросил он, осматривая ее руки. Он забрал молоток у нее, как будто тот мог укусить ее. - Лучше отдай его профессионалу.
- Профессионал, да? - Элен в этом и не сомневалась. Она ведь видела его водительские права, когда случайно украла куртку и бумажник, и она точно знала, что он был пригоден для работы с тяжелой техникой.
- Я работал на нескольких строительных площадках. Строил дома, - сказал он, с хитрой улыбкой на лице, как будто он совершил больше, чем просто строительство домов.
- Ювелир, плотник... да ты настоящий мастер на все руки, - сказала она, улыбаясь ему.
- Да. Эти руки, помогают зарабатывать мастеру, - добавил он с застенчивой усмешкой.
- Эй, ты - сын Афродиты. Ты, несомненно, мог бы найти более легкий способ. Выдвинуть вперед свои симпатичные губы для какой-нибудь богатой женщины и заставить ее безумно влюбиться в тебя, и тогда бы она подарила бы тебе алмазный рудник или еще что-нибудь, - усмехнулась Элен, зная, как он любит преуменьшать свои таланты — и не только Сциона. - Но ты этого не сделал. Ты зарабатываешь деньги своими руками.
- Всего пять долларов в час, - сказал он, закатывая глаза.
- На честный доллар возможно и не купишь все что хочешь, чем на нечестный, но он всегда будет стоить дороже. Особенно для меня, - ответила она серьезно. Он был человеком, который добился всего сам, так же, как и ее отец. И за это она уважала его больше всего, потому что его достоинство было в том, что он заработал все сам, а не в том, с чем он родился.
- Эй, Орион? Перестань пыхтеть, перебрось ее через плечо, и увези ее как мужчина, черт возьми! - крикнул Гектор изнутри. Орион съежился и разделил огорченный взгляд с Элен.
- Пещерный подход, - заговорщицки прошептал он Элен. - Не совсем мой стиль.
- Ах, Гектор. Наш привлекательный волокита, - спокойно ответила Элен. Их головы наклонился близко, и они приглушенно рассмеялись.
- Поцелуй. Поцелуй. Поцелуй, - скандировал Гектор, смотря на них между неровными досками на разбитом окне.
- Можно я буду брать тебя на все мои свидания? - Спросил Орион Гектора, хлопая в ладоши с притворным волнением.
- Конечно, приятель! Я научу тебя всему, - ответил Гектор со злой усмешкой. - Во-первых, ты берешь свою девушку и хватаешь ее за...
- И именно поэтому я так рада, что тестостерон не является инфекционным заболеванием, - громко сказала Элен, резко обрывая Гектора. Она подтолкнула Ориона вверх по лестнице, чтобы исправил беспорядок, который она сделала, а сама пошла вовнутрь, чтобы помочь Гектору закончить уборку.
Тем не менее, постоянно прикалываясь, им все же удалось разобраться в магазине — заколотить окна, убраться и вынести все гниющие и скоропортящиеся продукты. Время от времени, Элен натыкалась на что-то личное среди разбитого мусора: грубо сделанную скульптуру из макарон Я ЛЮБЛЮ СВОЕГО ПАПУ, которую она собрала еще в начальной школе. Или уродливый, тяжелый-как-подкова горшок, который она сделала для Кейт, когда пыталась научиться работать с глиной, и кучу медалей за второе место по бегу.
Больше всех пострадали фотографии. Ей было ужасно больно смотреть на поломанные рамки и разбитые стекла, которые порезали фотографии, испортив их. Некоторые из снимков висели в магазине, с тех пор как она была маленькой девочкой. Она видела их каждый день, и, сейчас большинство из них попало в мусор, и она понимала, что больше никогда не увидит их снова.
Каждый раз, натыкаясь на один из этих милых сердцу предметов, Элен заметила, что либо Гектор, либо Орион начинали шутить или делать что-нибудь глупое, чтобы отвлечь ее. Она понимала, зачем они это делают, и от этого их дурацкие попытки развеселить ее были очень трогательными.
Они понимали, что ее не так уж сильно и беспокоит потеря этих вещей. Орион и Гектор дурачились и отвлекали ее, для того чтобы она не могла слишком много думать о том, что ее действительно беспокоит — ее отец, которому почему-то не становится лучше. Потеря фотографий, макаронной скульптуры, и отвратительного горшка были ничто по сравнению со страхом, который она чувствовала, когда представляла своего папу лежащего без сознания на кровати. Почему он не может очнуться?
Она хотела хоть что-то сказать им обоим, чтобы поблагодарить их за то, что они помогают ей пройти через все это, но она слишком хорошо знала этих двух парней, чтобы держать рот на замке. Гектор бы только начал дразнить ее, если бы она стала искренне благодарить его, а Орион и так знал, как она благодарна ему потому, что мог видеть сквозь нее—в буквальном смысле. Так что Элен мысленно говоря им спасибо продолжала копаться в своем ограбленном детстве, зная, что никогда не сможет по-настоящему отблагодарить их за то, что они для нее сделали.
- Так... Гектор собирается взять грузовик и уехать, - сказал Орион, прерывая грустные мысли Элен. - Один.
- Что? - растерянно сказала Элен. - Нет. Гектор не должен ехать за рулем. Его могут увидеть.
- Да ладно. Сейчас слишком темно. Никто не сможет узнать меня, - сказал Гектор. - И я могу немного помочь себе, если включу, встречные огни — хотя наверняка мне это не потребуется.
Элен огляделась и заметила, что он прав. В какой-то момент, пока она была занята всеми этими делами, зашло солнце. Была ночь, и никого не было на улицах города. Не многие люди решались выйти из дома со времен бунта. Сейчас остров Нантакет был похож на город-призрак.
- Хорошо, я думаю, ты прав. Спасибо, что помог мне сегодня, - сказала Элен Гектору, обняв его. Она замолчала, чтобы не ляпнуть что-нибудь слащавое и не выглядеть непростительно сентиментальной.
- Удачи сегодня, Принцесса. - Ответил Гектор, его голос был необычайно нежен, и он отпустил ее. Он посмотрел на Ориона и кивнул, а затем повернулся, и пошел без единой шутки и замечания.
Элен застенчиво взяла руку Ориона, зная, что Гектор только что одобрил их свидание. Независимо от того, что они сделают в эту ночь, Гектор никогда не осудит их.
- Итак, - сказала она, глядя на Ориона. Ее горло внезапно пересохло, и она сглотнула. - Ты сказал, что хочешь показать мне что-то?
- Да, - ответил он, кусая нижнюю губу, как будто жалея ее. - У тебя был тяжелый день. А то, что я хочу показать тебе, совсем не улучшит настроение.
- Ну, теперь ты просто обязан, показать это мне, - сказала Элен, широко обведя рукой, чтобы показать на весь магазин. - Это ведь не может быть единственный в жизни облом.
Орион засмеялся, сверкнув белоснежными зубами. Он притянул Элен, прижав ее к своей груди. Смех быстро затих, и он поцеловал ее в висок, едва касаясь лба нижней губой, и его настроение изменилось. Элен догадалась, что он притянул ее к себе по двум причинам. Первая, он искренне хотел обнять ее, но по-настоящему он хотел сделать так, чтобы она не смогла увидеть, что происходит в его сердце.
- Поверьте мне. Это не единственный в жизни облом, - прошептал он.
- Так покажи мне. - Элен отстранилась и посмотрела ему в глаза. - Мы вместе были в аду, Орион. Что может быть хуже этого?
Уголки прекрасного рта Ориона изогнулись в задумчивой улыбке. - Семья, - ответил он. Элен вспомнила, каким грустным становился Орион, когда кто-то упоминал его отца, Дедала. Она знала, что там была глубокая, темная история.
- Ох. Твой отец.
- Нет, - сказал он, отпуская ее и тревожно глядя в сторону. - Может быть, это и плохая идея.
- Эй, ты когда-нибудь летал? - Быстро спросила она. Орион посмотрел на нее озадаченно, абсолютно не понимая намерения Элен. - Не в самолете, я имею в виду, - пояснил она. - Ты когда-нибудь летал, как я?
- Нет. Никогда.
- Хочешь?
- Это самое безумное желание, что я когда-либо испытывал! - хихикнул Орион.
- Ш-ш-ш, - увещевала Элен, закрывая глаза. - Расслабься и успокойся. Ты как, три Клэр. - Она попыталась не улыбаться при звуке полного ликования в голосе Ориона, но он сделал это практически невозможным. Он был восхитителен, когда вошел в азарт. Ей нужно было как-то отвлечь его, чтобы она смогла сосредоточиться. - Кажется, кто-то идет?
Орион за минуту, осмотрел переулок позади Ньюс Стора, где они стояли, взявшись за руки, напротив друг друга. - Все в порядке, - сказал он.
Элен почувствовала его дыхание на лбу, когда он возвратил свой пристальный взгляд к ее наклоненной вниз голове и закрыл глаза. Оно было теплым и сладким, и слегка касалось ее, когда он взволнованно выдыхал. Она почти рассчитала его полную массу тела в уме — точные пропорции кожи, крови и костей, направленные к центру Земли. Она протянула руку, выпуская силу тяжести, и увеличивала ее до тех пор, пока она не уменьшилась вокруг большого тела Ориона.
- Щекотно! - Выдохнул он, и обнял ее за талию, крепко сжимая.
- Ш-ш-ш! - Повторила она, с трудом сосредотачиваясь. А потом она почувствовала это. Все встало на свои места в ее голове, и она сумела подчинить его тело. - Попался, - прошептала она торжествующе.
Как только она вычислила его форму и вес, убрать силу тяжести стало очень легко. Она открыла глаза, чтобы увидеть лицо Ориона, когда они взлетели в воздух и зависли среди облаков, горевших бело-фиолетовым звездным светом. Выражение чувств на лице Ориона постоянно удивляло ее. Просто, когда она думала, что уже привыкли к тому, как он ослепительно красив, она видела новое выражение на его лице, и огромную часть ее нервной системы снова оглушало.
- Итак. Куда летим? - спросила она его, ее голос был более спокойный, чем ей казалось. - Ты сказал, что хочешь показать мне что-то.
Он перестал разглядывать облака и посмотрел на нее, лицо его помрачнело. - Элен, - встревожено начал он говорить.
- Нет, я серьезно, Орион, - уверенно прервала она. - Ты согласился полетать со мной, прекрасно зная, что я пробовала летать с пассажиром всего один раз, но не раскрыть мне свой большой секрет? Вывод — ты доверяешь мне свою жизнь, но не свое прошлое?
- Это не так, - сказал он, а затем остановился, чтобы собраться с мыслями.
- Ты решил, что я буду думать о тебе хуже после того, что тебе пришлось пережить? Или осуждать тебя?
- Нет! Я так не решил. Ну, не совсем, - сказал он. - Мне больно, возвращаться туда.
- И это будет продолжать причинять тебе боль, пока ты будешь и дальше прятаться, - сказала Элен более мягким тоном. - Я знаю, какой ты, Орион. И возможно процесс, твоего взросления, не был самой симпатичной вещью, но поверь мне. - Она наклонила голову вниз, повернув лицо к нему, так, чтобы он смотрел на нее. - Результат потрясающий!
Он тихо усмехнулся, немного покраснев, а потом снова стал серьезным и задумчивым.
- Кроме того, - продолжала она, улыбнувшись ему. - Ты же знаешь, я не позволю тебе спуститься на землю, пока не получу то, что хочу.
- Хорошо, ты выиграла... как обычно, - простонал он. - Летим на север.
- Куда именно? - с энтузиазмом спросила Элен.
- Ньюфаундленд. Туда, где я родился.
Элен не пыталась отвлечь его или пошутить, как она обычно делала, когда видела, что он впадает в одно из своих меланхоличных настроений. Вместо этого, она сосредоточилась на полете, чтобы долететь так быстро, как она могла себе позволить с пассажиром.
Через несколько минут и нескольких корректировок курса от Ориона, они, наконец, зависли над покрытым пенной и искусанным штормом куском скалы, на краю холодного Атлантического Океана.
Цепляясь за вершину высокого, веретенообразного мыса скорчился крошечный, почти без окон коттедж. Стояла темная мрачная ночь. Нагнанный океаном туман смывал лунный свет. Едва различимый, коттедж был освещен изнутри тусклым светом.
Орион тяжело вздохнул и кивнул, как будто брал на себя ответственность за несчастный акт вандализма. - Вот оно. Место, где живут мои родители.
- Твои родители? - повторила Элен, запутавшись. - Но я думала, что твоя мама мертва. Разве твой отец вступил в новый брак?
- Увидишь, - качая головой, сказал он.
Орион попросил ее, приземлиться недалеко от круга света льющегося из единственного полуоткрытого панорамного окна на первом этаже.
Осторожно, чтобы оставаться в тени, Элен заглянула внутрь. Первое, что она увидела, был крупный мужчина, сидящий в кресле, и читающий книгу. На нем были потертые джинсы, облегающая черная футболка, и у него были черные волосы, которые были пронизаны преждевременной сединой на висках. Он был не молод, может быть, лет сорока пяти, но по-прежнему очень красивый и невероятно сильный. Острые, орлиные черты его лица и золотистый загар, который согревал его оливковую кожу, напомнили ей Лукаса. Даже форма его рук, которыми он держал корешок книги, была невероятно знакомой. Увиденное сильно взволновало Элен, пожилой мужчина с руками Лукаса.
Элен слышала, как в семье несколько раз упоминалось, что Лукас был похож на сына Посейдона. Основываясь на поразительном сходстве, Элен поняла, что смотрит на Дедала, Главу Дома Афины, прямого потомка Посейдона и отца Ориона.
Второе, что увидела Элен, была ее собственная мать, Дафна, крепко спящая на диване напротив него.
ГЛАВА 6
Элен попятилась от окна. Горло сдавил сильный спазм, а ноги дрожали от шока. Орион потянулся к ней, но она вслепую оттолкнула его руки прочь. Нисколько не смутившись, Орион потянулся к ней снова и, схватив, прикрыл ее рот рукой.
- Успокойся! Это не то, что ты думаешь, - прошипел он ей на ухо.
Он повел их прочь от дома, через вершину мыса, настолько далеко насколько это было возможно, чтобы не свалиться с обрыва прямиком в бушующий океан, и продолжил.
- Дафна иногда помогает моему отцу справляться с моей матерью, когда у той случается один из ее приступов. Сегодня вечером, вероятно, именно такой день, потому что моему папе нужно пойти на встречу Домов. Моя мама ненавидит все Дома, даже свой собственный. - Он сделал паузу посреди своего поспешного объяснения, надеясь увидеть, понимание в лице Элен. - До нашего рождения между Сционами была война, - продолжил он.
Ладонь Ориона все еще прикрывала губы Элен, она расслабилась и кивнула, молча отвечая на его вопрос о войне, и дала ему понять, что не собирается заскакивать в дом и вопить, как сумасшедшая. Он ослабил свою хватку на ее губах, но руку не убрал. Элен знала, что тогда, приблизительно двадцать лет назад, была своего рода решающая схватка между Домами Сционов, и это была кровавая бойня — Конец Света — или так им казалось.
- Моя мама была Главой Дома Рима, и она убила много людей. Война действительно испортила ее. И теперь моя мама плохо реагирует при любом упоминании Домов, - он попытался продолжить, но ему пришлось остановиться и стиснуть зубы, чтобы совладать с голосом. - На самом деле, она плохо реагирует на все. Она больна, Элен.
Элен знала, что Сционы могут заболеть только одной болезнью. И Орион попытался сказать ей об этом так мягко, как только мог, что его мать, Леда, безумна.
Основываясь на факте, что Дедал нуждается в Дафне, для помощи ему управлять Ледой, Элен поняла, что Леда была не только очень сильна, но и вероятно настолько безумна, что рядом с ней действительно было очень опасно находиться. Дом, в котором они жили, находился очень далеко от любой цивилизации, до которой они могли добраться, только по морю. Элен с трудом могла вообразить себе силу крика, которым должно быть сопровождаются - приступы”, как назвал их Орион. Она задумалась, на что это похоже для него, ведь он рос со всем этим, пока был маленьким мальчиком.
Орион осторожно освободил Элен, отворачиваясь от нее, и тыльной стороной ладони наотмашь ударил себя по лицу. Элен потянулась вперед и взяла его другую руку, прижимая ее вплотную к своей груди, чтобы он успокоился. Она внимательно изучала его, ожидая, и наконец, он повернулся к ней и кивнул, давая понять, что с ним уже все в порядке, а потом он повел ее обратно к дому.
- Ты говорил, что она умерла, - прошептала Элен. Орион покачал головой.
- Нет. Это ты так подумала, что она мертва, когда я сказал тебе, что я Глава Дома Рима, но смерть не единственный способ, при котором Дом получает нового Главу, - он отвел взгляд. - Я тогда не знал тебя достаточно хорошо. Я слишком стыдился, чтобы рассказать тебе…
Элен кивнула, останавливая его. Ему не нужно, объясняться перед ней. - Все в порядке, - тихо сказала она.
Еще один свет включился внутри дома, и как по команде Элен и Орион резко повернули головы, заглядывая в окно.
Элен увидела женщину с длинными каштановыми волосами, быстро спускающуюся по лестнице в ночной рубашке. Босая и помятая ото сна, вся растрепанная, но довольно привлекательная. Она была не молода, больше сорока лет, но фигура до сих пор была как у девушки кинозвезды. Ее светло красновато-коричневые волосы танцующие вокруг нее словно облака облепляли ее шелковистыми кудрями, которые большинство женщин часами укладывают феном и щипцами. Это были кудри Ориона, и высокая, стройная фигура, имела те же идеальные пропорции, как и у него.
Половина ее ночной рубашки была порвана и открывала ее тело, хотя было очевидно, что она не обращает внимание на этот факт, Элен догадалась, что эта женщина, вероятно, все равно будет выглядеть соблазнительной, даже если упадет на задницу и скатится вниз по ступенькам. Она была уменьшенным, женским вариантом Ориона, и поэтому она была идеальным искушением для противоположного пола. Все в ней кричало, что эта женщина была Леда, дочь Афродиты, и мать Ориона.
- Он здесь! - прохрипела она, подбегая к окну. Орион утащил Элен с круга света и в это же время, Дедал тоже вскочил со своего места и утащил Леду назад, прежде чем она смогла выглянуть в окно. Даже на расстоянии, Элен смогла разглядеть дикий взгляд на ее лице. Ее глаза были открыты так широко, что видны были белки, и они вращались, как скаковые лошади. Элен невольно вздрогнула.
- Там никого нет, любимая, - устало сказал Дедал, держа Леду за плечи и уводя ее от окна.
- Адонис! Я чувствую твой запах! - вскрикнула обезумевшая женщина, злобно борясь с мужем, пытаясь вырваться. - Я не позволю тебе убить моего ребенка!
Дафна проснулась и теперь вместе с Дедалом они удерживали Леду за плечи, сформировав клетку вокруг нее своими телами. Они прижали ее с противоположных сторон, используя свой вес, чтобы она не смогла расцарапать себе лицо и выдрать волосы. Элен могла сказать, что то, как уверенно они справлялись с ней, Дедал и Дафна делали это много раз прежде.
- Я убью тебя, если ты попытаешься навредить моему ребенку! - разрыдавшись, взвыла Леда. - Я тебя убью!
- Адонис мертв, Леда! Твой брат мертв! - кричала Дафна Леде, пока обезумевшая женщина не прекратила взбрыкивать и начала расслабляться.
- Мой младший брат, - сказала Леда, мгновенно успокоившись. - Мой ребенок. Мой младший брат. Но, кого? Я знаю, что убила одного из них. Кого я выбрала?
Леда начала раскачиваться взад и вперед, спокойно повторяя слова: Мой ребенок. Мой младший брат, снова и снова, пока Дедал и Дафна пытались успокоить ее. Каждый раз, когда она повторяла свою жалостливую мантру, ее голос чуть повышался, пока она не начала кричать.
- Унеси меня отсюда, Элен, - сказал Орион дрожащим шепотом. Элен посмотрела на него и увидела слезы, тихо катящиеся по его лицу. Она сразу же обняла его, и они взлетели в воздух, оставив позади звук безутешного плача Леды.
Орион уткнулся лицом в шею Элен. Она почувствовала его горячие слезы, струящиеся по ее коже и быстро замерзающие в разреженном воздухе, когда они набрали высоту.
Дрожа от холода, они зависли высоко над океаном, цепляясь друг за друга. Орион не издавал ни звука. После всего увиденного, Элен предположила, что у него были годы практики, научиться глушить звук своего собственного крика, неслышно было ничего — даже колебания его диафрагмы — просто быстрое и глубокое биение его сердца. Элен притянула его ближе и полетела, унося его подальше от этого кошмара, уже зная, что никогда не сможет унести его достаточно далеко, чтобы облегчить его страдания.
Летя на юг вдоль побережья, она принесла их на довольно небольшой берег где-то около Кейп-Энн в Массачусетсе и приземлилась. Они сели рядом друг с другом на песке, он пристально смотрел на воду, а она смотрела на его профиль.
- Они были очень близки. Адонис и моя мать, - сказал он, наконец. - Они любили друг друга очень сильно, пока она не влюбилась в моего отца. Все Дома, но особенно Дом Рима, не позволяли Сционам из разных домов иметь совместных детей из страха создания Тирана. - Орион замолчал и печально указал на себя. - Когда моя мама была беременна мной, Адонис пришел, чтобы убить меня и ее, я полагаю, так как она не собиралась избавляться от меня. Но вместо этого моя мать убила его.
Элен прислонилась к плечу Ориона и посмотрела на темные волны, разбивающиеся о берег. Она поняла, что все было именно так, но еще она почувствовала, что была и другая сторона истории. В тусклых тонах, выползало из груди Ориона тяжелое и свинцовое чувство вины и сожаления.
- Самое худшее настало позже, - продолжил Орион напряженным голосом. - Ты ведь знаешь, что у членов каждого Дома есть определенные физические характеристики? И всегда есть некоторые изменения, такие как Лукас, Ясон, и Ариадна, кто не похож на других членов их Дома. Но в целом, Фивцы блондины и выглядят как папа Лукаса. - Элен кивнула. - Ты наверняка знаешь, что каждое поколение имеет несколько видовых признаков, которые повторяется снова и снова? Они почти точные копии главных героев, которые воевали под Троей. Как только один из этих главных героев умирает, рождается другой, чтобы занять его или ее место.
- Нет, я не знала этого. - Элен закусила губу, обдумывая это. - Я не думаю, что семья Делосов знает об этом, в противном случае они бы объяснили это мне.
- Дом Афины понял это давным-давно, но Дом Фив возможно еще нет. У Фивцев всегда были большие изменения в их линиях, и вероятно, поэтому они не в состоянии определить конкретный образ. Твой Дом, Дом Атрея - единственное исключение. Вы передаете от матери к дочери образ Елены, но для остальной части нас, чтобы родился точный двойник, нужно чтобы главный герой сначала умер.
- Когда Мойрам нужно переделать пьесу с ребенком, тогда один из главных героев умирает, - задумчиво сказала Элен. - Ты точная копия Энея, ты знаешь.
- Да, я помню, как Автомедон назвал меня генерал Эней после того как ты поджарила его молниями, - сказал он, улыбнувшись воспоминаниям. Его лицо сморщилось на мгновение. - Подожди. Как ты узнала, на кого похож Эней?
- Длинная история, - сказала Элен, пренебрежительно махнув рукой. - Сначала ты до расскажи.
- Ну, кроме Энея, есть еще кто-то, на кого я похож.
- На своего дядю Адониса. - Элен даже не задумалась, когда произнесла это. Она знала, насколько жестоки Мойры, и по каким-то причинам они, казалось, были особенно жестоки к Ориону. Как будто что-то имели против него.
Как только она задумалась об этом, она догадалась и о причине. Эней был почти единственным оставшимся в живых из Трои мужского пола. Он избежал судьбы. Так или иначе, этот персонаж убежал от своей судьбы. Элен подумала, что вообще-то любой мог поступить так, но пока она отложила эту мысль, потому что Орион продолжил.
- Сначала все было прекрасно, пока я был ребенком, но как только я стал немного старше, моя мать начала путать меня с братом. - Он остановился и сглотнул. - Она начала видеть во мне врага. Я не мог находиться рядом с ней, с тех пор как мне исполнилось восемь лет. А мой папа не мог надолго оставлять ее в одиночестве. Поэтому, он оставлял меня одного большую часть времени.
Элен услышала горечь в его голосе, хотя он и пытался говорить нейтрально. Внезапно ей в голову пришла мысль. Она почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом, и горячий гнев вспыхивает под кожей. Ее голос дрожал, когда она произнесла. - Те шрамы, их оставила твоя мать, Орион?
- Нет, - сказал он резко. - Двоюродный брат моей матери, Corvus (Ворон). Он не хотел, чтобы я стал наследником моей матери, когда стало ясно, что она слишком безнадежна, чтобы руководить. Я был наследником Дома Афины, и поэтому много моих двоюродных братьев до сих пор считают, что я не должен возглавлять Дом Рима. Corvus (Ворон) пришел за мной, когда мне было одиннадцать лет. Он проиграл.
