2020-05-25
93
Геополитические теории служили обоснованию экспансионистских планов японских милитаристов по объединению азиатских народов под крышей японской империи. Одной из шовинистических концепций японского милитаризма являлся паназиатизм: провозглашение «великой миссии» Японии на Востоке по освобождению цветных народов от гнета белых и установлению в Азии вечного мира.
Итальянские фашисты, претендовавшие на установление господства в бассейне Средиземного моря и в Северо-Восточной Африке для оправдания [132]своей захватнической политики использовали идею «воскрешения духа «Великого Рима».
Для идеологического обоснования внешнеполитической доктрины «жизненного пространства» и «морального» оправдания захвата обширных земель, порабощения других народов широко использовались национал-шовинистические и расовые теории. Расистские идеи развивались во всех странах агрессивного блока, но особенно одиозную форму и массовое распространение они получили в фашистской Германии.
Расовое «учение» нацистов было объявлено «новой наукой» и государственной доктриной Германии. Утверждалось, будто немцы — «избранный народ», принадлежат к высшей, нордической расе. К «низшей расе» фашисты относили славянские народы. Из этого следовал вывод: немцы самой природой определены к господству над другими народами и вправе утверждать его любыми методами, в том числе путем войны.
История показала, что при недостаточном противодействии фашистская идеология способна вовлекать людей в подготовку и ведение несправедливой, захватнической войны. Солдаты и офицеры вермахта были убеждены в своем превосходстве и беспрекословно исполняли волю нацистского руководства. Однако по мере того как военные успехи сменялись поражениями, возрастали людские потери, а война принимала затяжной характер, когда ухудшилось внутреннее положение в странах блока, моральное состояние их населения и армий становилось все менее устойчивым.
Восторженно-шовинистический дух, царивший среди населения и личного состава германской армии в начале нападения на СССР, под ударами Советской Армии сменялся пессимизмом. Гитлеровская клика была явно встревожена, особенно после Сталинграда, появлением пораженческих настроений среди населения Германии и в вермахте. В армии и в тылу фашисты усилили идеологическое и психологическое воздействие на соотечественников. Но уже ничто не могло спасти «третий рейх» от неизбежного краха. «Теперь уже каждому ясно, — говорилось на заседании Национального комитета «Свободная Германия» 3 августа 1944 г., — к каким гибельным последствиям привела нас национал-социалистская идеология с ее демагогией и бредовыми планами мирового господства. Вся нацистская система держится на насилии и терроре против собственного народа»{188}.
В столкновении двух классово непримиримых идеологий верх одержала коммунистическая идеология. Ее победа явилась одним из проявлений превосходства социализма над капитализмом, важным показателем справедливого характера войны, которую вел советский народ.
Если идеология марксизма-ленинизма, выступая теоретической основой высоких морально-боевых качеств советских людей, воплощалась в их героических действиях на фронте и в тылу в справедливой Отечественной войне, ускоряла победу, то идеология фашизма, напротив, заключала в себе идеи и взгляды, которые звали к преступным действиям ради достижения реакционных целей, противоречащих идеалам прогресса и справедливости. Вследствие этого фашистская идеология не могла выдержать острого противоборства с передовой идеологией страны социализма.
Несостоятельной оказалась и идеология японского милитаризма, важное место в которой отводилось распространению ультранационалистических идей превосходства Японии и японцев в Азии и во всем мире, доказывалось особое предназначение японской нации и японского государства [133] в мировой истории. Японцев призывали «оборонять» свою страну не щадя жизни и распространять дух японизма на земле, то есть осуществлять агрессию.
Потерпели крах антикоммунистические и антисоветские концепции, лежавшие в основе фашистско-милитаристской идеологии, всех ее теорий и взглядов. Они служили главным средством подготовки и ведения гитлеровской Германией агрессивной войны против СССР. Ухудшение военно-политического положения стран фашистского блока в ходе войны вызвало истеричные вопли нацистской пропаганды о нависшей над Европой «угрозе со стороны большевизма», о выполнении Германией исторической миссии «защитника западной цивилизации». Антикоммунистическая пропаганда велась во всех странах блока.
На завершающем этапе войны в Европе нацистские идеологи устрашали немецкое население и солдат вермахта последствиями поражения Германии, призывали к отчаянному сопротивлению советским войскам. «Пропаганда, — писал в своих показаниях вице-адмирал Г. Фосс, — строилась в расчете на то, что немцам удастся подольше продержаться. Немцев запугивали русским солдатом, для чего распространяли клеветнические сведения о зверствах русского солдата, о намерениях Советского Союза истребить германский народ»{189}.
Однако действительность убедительно опровергла эти и подобные им измышления фашистской пропаганды. Советские Вооруженные Силы выполняли и на территории Германии свой интернациональный долг. Они вели войну не с немецким населением, а с гитлеровскими войсками.
Идеи антикоммунизма и антисоветизма являлись также составной частью военной доктрины Японии, расовой теории и концепции паназиатизма. Они широко использовались военно-фашистскими кругами для притупления классового сознания трудящихся и рядовых военнослужащих. Борьба за «обновление» и «сферу сопроцветания» в Азии тесно связывалась японскими теоретиками с «преодолением» коммунистических идей. «Подняв высоко великий флаг Японии, мы должны вместе с решительным преодолением коммунистических идей сделать по-настоящему счастливым все человечество, организовав на Западе и Востоке движение обновления»{190}.
Итоги второй мировой войны подтвердили обреченность антикоммунизма и антисоветизма. Потерпела крах хвастливая басня фашистов о том, что СССР — это «колосс на глиняных ногах» и что война с ним будет «молниеносной». В вооруженном столкновении с ударными силами империализма идейное и социально-политическое единство советского народа росло и крепло. Идеология коммунизма приобрела миллионы сторонников во всем мире.
Война убедительно разоблачила нацистскую доктрину тоталитарной организации государства и общества. Ее реакционная сущность состояла в том, что фашистское государство было объявлено высшей и универсальной формой общественной жизни, подчинявшей себе все формы социальной организации в интересах подготовки и ведения войны. «Идеи, ставшие кровью, требуют кровь, — изрекал профашистский философ О. Шпенглер, — война — вечная форма высшего человеческого бытия, государства существуют ради войн, являются выражением готовности к войне»{191}. Фашистское государство было именно такой формой государственно-монополистического капитализма. [134]
В духе доктрины тоталитарной организации государства и общества фашистские идеологи провозглашали принцип тождества жизни и деятельности людей с интересами «нации», «народа», «общества в целом». Подчеркиванием приоритета интересов нации над всеми другими интересами идеологи германского фашизма оправдывали и обосновывали всеобъемлющий контроль фашистского государства, его многочисленных органов и. организаций над общественной и личной жизнью граждан.
Доктриной тоталитарного государства руководствовались также, идеологи и политики Италии. Переход власти к фашистам изображался здесь как «революция», приведшая к соединению власти с народом.
Идея фашистского тоталитарного государства в своеобразной форме нашла воплощение и в милитаристской Японии. Это проявлялось в культе армии и самурайства. Японские идеологи подчеркивали, что надклассовое императорское государство может опереться только на армию как наиболее решительный и преданный инструмент его величества. Главная роль в государстве отводилась императору. В специальном правительственном документе говорилось, что «верховная власть в Великой Лионской империи безраздельно принадлежит императору»{192}.
Неотъемлемым атрибутом фашистско-милитаристской идеологии было возвеличивание роли правителя. Глава режима наделялся неограниченной диктаторской властью, объявлялся воплощением духа и воли нации, ему приписывались особые, сверхъестественные способности и качества. Нацистская пропаганда всячески превозносила Гитлера как «великого» государственного деятеля и полководца. Даже тогда, когда военные успехи сменились поражениями, немцам внушалась мысль о «величии» переживаемого времени, ибо «германский народ через две тысячи лет своего существования получил наконец счастье иметь такого вождя»{193}. Фашистская пропаганда создавала миф о «непогрешимости» вождя. Одна из заповедей, внушаемых итальянскому солдату, гласила: «Муссолини всегда прав». Империалистические и военные круги Японии, идеологи активно насаждали в стране и вооруженных силах кодекс самураев «бусидо» («путь воина»), в котором превозносились божественность императора и преданность ему. Слепая вера в фюрера, в императора являлась одним из основных положений фашистско-милитаристской идеологии.
В фашистско-милитаристских странах был создан широко разветвленный пропагандистский аппарат. В гитлеровской Германии кроме имперского министерства пропаганды идеологической обработкой населения и войск занимались министерство науки и образования, пропагандистские аппараты фашистских организаций и монополий, пропагандистские центры в действующей армии: батальоны пропаганды (при штабах групп армий) и роты пропаганды (при штабах полевых армий, танковых rpynni воздушных и военно-морских флотов).
В Италии пропагандой руководило министерство народной культуры. Внутри страны ее вели различные массовые организации фашистского толка, а также «итальянский комитет радиослушания» и «национальный институт дуче» (кинопропаганда). Пропагандой на зарубежные страны занимались заграничный отдел фашистской партии и управление при министерстве иностранных дел по работе среди итальянцев за границей.
Идеологическая обработка населения в Японии осуществлялась под руководством министерства просвещения, а личного состава вооруженных сил — информационным бюро при кабинете министров а также бюро информации при имперской ставке. [135]
Правящие клики Германии, Италии и Японии, используя огромный пропагандистский аппарат, стремились создавать и поддерживать в своих странах подобающую духовную атмосферу для ведения несправедливой, захватнической войны. Но их пропаганда срабатывала лишь в условиях постоянного контроля за общественным мнением, полной монополии в области идеологической обработки армий и населения и, главное — в период военных успехов на фронтах.
С уменьшением, а затем и прекращением победных реляций с советско-германского фронта действенность нацистской пропаганды постепенно снижалась. Гитлеровское руководство всячески стремилось остановить этот процесс. Резко возросла дезинформация населения и личного состава вермахта относительно истинного положения на фронтах. Для поддержания веры в «конечную победу» фашисты интерпретировали поражения своих войск на восточном фронте как «успешные операции по сокращению линии фронта». Они пытались вселить в сознание немцев надежду на успешный исход войны.
Эти и другие маневры, хотя и удавались на некоторое время, в конце концов снижали доверие населения к официальным сообщениям рейха. Стремясь получить правдивую информацию, простые немцы все чаще прослушивали зарубежные радиопередачи, что было категорически запрещено и жестоко каралось, вплоть до смертной казни. Для многих становилось более ясным истинное положение дел. Недоверие к фашистскому режиму и его пропаганде особенно возросло тогда, когда советские войска вступили на территорию гитлеровской Германии.
Опираясь на мощный пропагандистский аппарат, нацисты предпринимали в годы войны отчаянные попытки поколебать моральный дух советских людей. Они прибегали к коварным методам, рассчитанным прежде всего на подрыв моральной стойкости советских воинов. Однако все идеологические и психологические диверсии не достигали цели. Насквозь лживая пропаганда разбивалась о несокрушимую идейную стойкость советского народа и его героической армии. Рабочие, крестьяне, интеллигенция, воины армии и флота, тестю сплоченные вокруг ленинской партии, проявили в борьбе с врагом высокую политическую сознательность. Твердая решимость защитить Родину, ее социалистические завоевания объединяла народы СССР в нерушимый боевой союз.
Ухудшение военно-стратегического положения Японии усилило антивоенные настроения в стране. Снижалась эффективность мер, предпринимаемых правительством по дальнейшей милитаризации государства, подготовке к обороне метрополии. Власти прибегли к репрессиям по отношению к лицам, выражавшим сомнение в правильности политической линии, усиливался контроль за прессой, зрелищными учреждениями. В печати и по радио сообщались заведомо лживые военные сводки, преувеличивались потери противника в личном составе и технике и преуменьшались свои. К японцам был обращен призыв погибнуть всем до единого, но не дать осквернить «священную землю императора»{194}. Однако, несмотря на все угрозы, ложь и обман, сохранить высокий моральный дух населения и армии так и не удалось.
Во второй мировой войне идеология фашизма и милитаризма, «теории» геополитики, расизма, шовинизма, антикоммунизма и прочие реакционные идеи не могли стать и не стали основой устойчивого морального духа армий и населения государств агрессивного блока. Под ударами войск антигитлеровской коалиции и борцов движения Сопротивления все больше снижалось морально-политическое состояние тыла и армии захватчиков. Бесчинства насилие и разбой, чинимые агрессорами [136] в оккупированных странах, в конечном счете действовали разлагающе на них самих, вызывали гнев и ненависть к ним порабощенных народов. Реакционные идеи фашизма и милитаризма, стремление агрессоров к установлению мирового господства были чужды интересам трудящихся, всех прогрессивных сил планеты.
Большую роль в поражении фашистской идеологии сыграла идеологическая борьба Советского Союза против гитлеровской Германии и ее союзников. Она составляла важную часть всей идеологической работы Коммунистической партии. Ее вели партийные, государственные и общественные организации, Всесоюзный радиокомитет, Советское информационное бюро партийно-политические органы Советских Вооруженных Сил.
Существенное воздействие на ослабление влияния фашистской идеологии оказали военно-политическая пропаганда и контрпропаганда, проводимые Советским Союзом среди войск и населения противника, пропагандистская деятельность патриотических организаций оккупированных стран, а также антифашистских партий и организаций государств гитлеровской коалиции.
Действенность советской пропаганды определялась огромной жизненной силой марксистско-ленинских идей, победами на фронте и в тылу страны, убедительным разоблачением идеологии фашизма и милитаризма, преступных целей агрессоров в развязанной ими войне и зверских способов ее ведения. Все это содействовало не только подрыву боеспособности противника, но и глубоким социально-политическим преобразованиям в ряде западноевропейских стран,- которые были осуществлены в результате разгрома фашизма. Богатый опыт разоблачения идеологии фашизма и милитаризма, приобретенный за годы второй мировой войны, и в современных условиях является сильным оружием в борьбе против международной реакции.
Фашистско-милитаристские режимы представляют террористическую диктатуру монополистической буржуазии. Именно они в годы второй мировой войны выступили орудием осуществления экспансионистских планов наиболее реакционных империалистических сил, преследовали политические цели, которые были чужды трудящимся и противоречили историческому прогрессу. Агрессоры в своей политике полагались главным образом на силу оружия и жестокий массовый террор. Но, как учит опыт истории, попытки агрессоров силой оружия навязать народам рабство и неугодные им политические режимы неизбежно вызывают сопротивление. Так, злодеяния фашизма порождали повсюду еще большую ненависть к поработителям и стремление покончить с фашизмом и милитаризмом.
В крахе политических систем фашистско-милитаристских государств проявилась общая закономерность — обреченность капитализма и неизбежность победы нового общественного строя — социализма.
Развитие кризиса фашистско-милитаристских режимов и их поражение были предопределены прежде всего событиями на советско-германском фронте. Сокрушительные удары, нанесенные вермахту Советскими Вооруженными Силами, обусловили крах фашистской диктатуры в Германии и ее союзников в Европе. Победа лад гитлеровской Германией, вступление СССР в войну против милитаристской Японии и разгром ее войск, боевые действия США и Англии, а также национально-освободительное движение в Азии привели и японский милитаристский режим к поражению. [137]
Исторический опыт разгрома фашизма, осознание всеми здравомыслящими людьми несостоятельности и обреченности крайне правого экстремизма в фашистской и неофашистской формах учат народные массы лучше ориентироваться в современных условиях, в обстановке нарастающего кризиса капиталистической системы и усиления реакционности империализма.
В современных условиях опасность возрождения фашизма, его идеологии не устранена. Об этом свидетельствуют существование в ряде стран мира военно-фашистских режимов, возрождение и усиление неофашистских и милитаристских идей, ультраправых террористических партий, организаций и групп.
Ныне в странах капитала усиливаются те же социальные и политические процессы, которые породили в свое время фашизм. Форсируется монополизация капитализма, соединение экономической, политической и военной власти. Военно-промышленный комплекс оказывает определяющее влияние на государственную власть, являясь двигателем милитаризации, возрастания агрессивности империализма.
Углубление общего кризиса капитализма, экономические и политические потрясения, связанные с экономическими кризисами и хронической массовой безработицей, антигуманное использование достижений научно-технической революции, безудержная гонка вооружений создают условия для активизации крайне правых экстремистов, разного рода профашистских и террористических партий и организаций. Этому в значительной мере способствует развязанная реакционными правящими кругами психологическая война против сил прогресса, демократии, социализма.
Росту фашизма и правого экстремизма способствует, наконец, реакционный внешнеполитический курс США и их союзников но НАТО. Стремление реакционных империалистических сил к конфронтации с реальным социализмом, курс на подавление национально-освободительного, коммунистического и рабочего движения, на подготовку новой мировой войны, прежде всего ядерной, активизируют силы реваншизма и фашизма. Причем в новых условиях фашистские силы принимают иную, чем прежде, форму. Однако современной неофашистской и милитаристской идеологии, всем крайне правым политическим течениям свойственны типичные черты фашизма: антикоммунизм и антисоветизм, расизм и шовинизм, ненависть к демократическим порядкам. Опасность неофашизма и милитаризма усиливается вследствие того, что их поддерживают наиболее реакционные правящие империалистические круги.
Разоблачение по опыту минувшей войны социальной сущности, идеологии и практики фашизма, его опасности миру в современной сложной международной обстановке приобретает исключительно важное значение, ибо фашизм был и остается оплотом сил реакции и войны, он формирует идеологию войны, прокладывает к ней путь.
Главным содержанием второй мировой войны была бескомпромиссная борьба между Советским Союзом и фашистской Германией, борьба двух диаметрально противоположных политик и идеологий: агрессивной политики и человеконенавистнической идеологии фашистской Германии, с одной стороны, и прогрессивной, справедливой политики, гуманной, социалистической идеологии Советского Союза — с другой. И то, что в этом единоборстве одержали верх советская политика и идеология, — ярчайшее и убедительнейшее свидетельство превосходства советского социалистического общественного и государственного строя, его крепости и непобедимости.
Часть вторая. Экономические итоги войны
Глава седьмая. Экономический фактор во второй мировой войне
1. Характерные черты экономического противоборства
Экономические итоги войны неотделимы от ее политических и военных результатов. На протяжении всей войны между ее участниками шла упорная и непрекращающаяся борьба за количественное и качественное превосходство в военной технике, наиболее полное обеспечение потребностей вооруженных сил. Результаты ее в значительной мере определялись масштабами и эффективностью экономических и научно-технических усилий сторон, способностью экономики выдержать испытания военного времени, обеспечить фронт и тыл необходимыми материальными средствами.
Ход и исход войны еще раз подтвердили правильность вывода В. И. Ленина, что в современной войне экономическая организация имеет решающее значение{195}. Возрастающее воздействие экономических условий и экономической организации на ход войны было связано, во-первых, с развитием форм и способов вооруженной борьбы на базе массового производства и использования новейших образцов военной техники; во-вторых, с расширением масштабов, интенсивности и продолжительности военных действий; в-третьих, с непосредственным вовлечением экономики в вооруженную борьбу, широким использованием экономических форм и методов борьбы.
Война вызвала глубокую перестройку хозяйства воевавших государств в значительной мере усилила их экономическое напряжение. Характерной чертой противоборства явилось резко возросшее воздействие военно-политического фактора, вооруженной борьбы на экономику воевавших государств. Их классовая природа, характер экономического строя, политические цели войны обусловливали направленность и интенсивность экономических усилий, последовательность проведения военно-хозяйственных мероприятий. Военно-политическая обстановка существенно влияла на все стороны экономической жизни и внешнеэкономические связи.
Огромный размах и напряженность вооруженной борьбы требовали непрерывного наращивания производства военной техники, увеличения нагрузки на промышленность, транспорт, все отрасли хозяйства. По сравнению с первой мировой войной в годы второй мировой воины основные воевавшие государства произвели в 4 раза больше самолетов, почти в 8 раз больше артиллерийских орудий и более чем в 30 раз танков и LAV [141] (штурмовых орудий). Причем в качественном отношении они существенно отличались от аналогичных образцов военной техники прошлого.
Напряжение военной экономики, увеличение масштабов производства военной техники во многом обусловливались ростом материальных потерь. На решающих театрах военных действий непрерывно обновлялась значительная часть самолетного и танкового парков. Общие потери боевых кораблей основных классов по сравнению с первой мировой войной возросли вдвое. Ежегодно производились десятки тысяч танков, самоходно-артиллерийских (штурмовых) и реактивных установок, самолетов, сотни тысяч артиллерийских орудий и минометов. На вооружение шли подавляющая часть выплавляемой стали, почти все цветные металлы, огромное количество химической продукции, разнообразного сырья, материалов, топлива. Непосредственно на военные нужды основные воевавшие страны затрачивали от 40 процентов до двух третей национального дохода. Характерно, что довоенные запасы составили в среднем не более десятой части всего объема материальных средств, использованных вооруженными силами, а девять десятых создавались уже в ходе войны. Это значительно осложнило процесс материального обеспечения боевых действий, потребовало решения многих сложных военно-экономических проблем.
Развертывание многомиллионных армий привело к отвлечению значительной части трудовых ресурсов от народного хозяйства. В то же время рост военного производства требовал крупных контингентов рабочей силы. Вследствие этого в ходе войны проблема людских ресурсов приобретала все более напряженный характер.
Эффективность использования материальных и людских ресурсов в воюющих странах была далеко не одинаковой. В этом проявлялось различие целей противоборствовавших сторон и отдельных участников войны, различие их социально-политической и экономической организации.
В ходе войны резко усилилось вмешательство капиталистического государства в экономику. При этом использовались прямые и косвенные средства регулирования для мобилизации резервов рабочей силы, сырья, производственных мощностей, ограничения потребления трудящихся, повышения интенсивности труда. Внутренние и внешние ресурсы направлялись на обеспечение военного производства, увеличение выпуска военной продукции и усиление вооруженных сил.
Капиталистические государства, прежде всего США и Англия, представляя и защищая интересы монополистического капитала, учитывали их при разработке стратегических планов и проведении отдельных операций. Например, сравнительно невысокая эффективность действий американо-английской авиации по промышленным объектам Германии объяснялась, в частности, незаинтересованностью монополий в разрушении ряда промышленных отраслей рейха. Американские монополии с началом войны открыли для себя необычайно благодатное поле деятельности с целью наживы в условиях военной конъюнктуры, при которой капиталистическая система производства была способна производить, по их мнению, «и пушки, и масло». Немецкие монополии также полностью поддерживали «управляемое хозяйство» Германии, поскольку агрессивные планы фашистского руководства выражали их собственные замыслы.
Вторая мировая война продемонстрировала усиливающееся воздействие экономики на ход и исход вооруженной борьбы. Политические цели войны, а отсюда и потребности армий определяли масштабы и сроки мобилизации экономики. Например, гитлеровская Германия, руководствуясь стратегической концепцией «блицкрига», заранее отмобилизовала свои ресурсы, чтобы уже в начальном периоде войны достичь над противником решающего превосходства не только в методах, но и в средствах вооруженной [142] борьбы. Польша и Франция, не успев по вине своих правящих кругов в полной мере использовать потенциальные экономические возможности для отражения агрессии, потерпели поражение. В дальнейшем, когда в войну оказались втянуты фактически все крупные государства мира, ход военных событий все в большей мере стал определяться такими факторами, как степень отмобилизованности материальных и людских ресурсов, способность сторон наращивать производство военной техники.
Наличие в основных воевавших странах мощной индустриальной базы позволило резко повысить огневую мощь войск, механизировать и моторизовать вооруженные силы. Если энерговооруженность одного солдата в первой мировой войне составляла от 0,3 до 1,5 лошадиной силы, то во второй мировой войне — примерно от 10 до 20 лошадиных сил.
Экономические возможности воевавших государств и степень их использования оказали большое влияние не только на окончательный результат войны, но и на характер военных действий, разработку и реализацию военных планов. В частности, масштабы и сроки проведения большинства стратегических операций второй мировой войны в значительной степени зависели от развития военного производства, от способности экономики материально обеспечить проведение этих операций. Как правило, переход от активных военных действий к стратегическим паузам, а затем снова к активизации действий зависел прежде всего от возможностей военной промышленности восполнять материальные затраты и потери, создавать необходимые резервы военной техники, боеприпасов, горючего.
Качественные и количественные сдвиги в развитии экономических потенциалов обусловили и принципиально новые связи между экономикой и вооруженными силами. Это проявилось в изменении структуры материальных средств, использованных в ходе военных действий. Если в первую мировую войну основную массу направляемых в армии материальных ресурсов составляли продовольствие и фураж, то во второй мировой войне подавляющую часть этих ресурсов занимали военная техника, боеприпасы и горючее.
Экономический фактор оказал существенное воздействие на строительство армий. Изменение структуры видов вооруженных сил, родов войск, войсковых формирований находилось в прямой зависимости от способности экономики воевавших стран реагировать на запросы фронта, обновлять техническое оснащение войск, насыщать их в необходимом количестве эффективными средствами вооруженной борьбы. Все это обусловило расширение масштабов и рост важности задач, возложенных на экономику.
Значительное возрастание зависимости материального обеспечения войны от научно-технических возможностей сторон — важнейшая черта экономического противоборства в годы второй мировой войны, которая заметно расширила сферу применения естественных и технических наук, прежде всего в области производства военной техники.
