Философия истории Гегеля

Георг Вильгельм Фридрих Гегель родился в Штутгарте в 1770 г. и умер во время эпидемии холеры в Берлине в 1831 г.

a) Разумность истории

Если весьма схематично изложить систему гегелевской философии, то получается следующее. Субстанциальным основанием бытия является чистое мышление (объективная идея), понятия и категории которого, подчиняясь законам логики (диалектики), переходят друг в друга. Формы мышления актуально и потенциально содержат в себе все то, что может быть: все универсальные законы и принципы, все общее и конкретное возможного бытия, всякое содержание и всякую истину. Но чистое мышление имеет и недостаток: оно не знает что оно такое, не знает себя. Познавая себя и исчерпав все возможности чистых превращений (это логический процесс, рассмотренный Гегелем в "Науке логики"), чистая мысль "свободно", т.е. не принуждаемая ни чем, отпускает себя в свое иное, осуществляя тем самым акт онтологического самоотчуждения, порождая предметный мир, мир природы. Затем, в ходе трудоемкой работы по созиданию культурного мира, мышление (идея) в лице человеческого сознания познает во внешних и по видимости чуждых себе объектах и явлениях свою собственную сущность, т.е. духовную сущность, снимая тем самым противоположность между собой и миром. Таким образом, мышление возвращается к самому себе, обогатив себя самопознанием, т.е. став абсолютным духом. Теперь дух знает, что все сущее в мире есть только мышление и продукты его деятельности. Противоположность мышления и мира снимается в социальной жизни, в ее главных срезах или, другими словами, в различных сферах духа, т.к. социальная жизнь – это только форма все того же духовного.

"Философия духа" делится у Гегеля на учение о субъективном, объективном и абсолютном духе, т.е. на учение об индивидуальном сознании: о формах и нормах общественного бытия, таких как государство, право, экономика; и, наконец, об основных формах духовной жизни или абсолютном духе: искусстве, религии и философии. Формально – это этапы становления абсолютного знания и абсолютной свободы.

Где же здесь сфера истории? Согласно Гегелю, история разворачивается в сфере объективного духа на стадии государства. Таким образом, предшествующие государству стадии семьи и гражданского общества находятся вне истории.

История есть бытие в социальном пространстве и времени государства, которое по сути своей есть воплощение объективного духа. Следовательно, всемирная история – это арена, на которой действуют государства и решаются судьбы народов и не менее того. Что же является предметом философии истории, и каковы ее задачи? Здесь Гегель весьма однозначно полагает, что это не эмпирическое воспроизведение событий (т.е. не описательная историография), а определение их основания, смысла, механизмов, направленности и цели.

Логическая структура "Философии истории", представленной Гегелем, включает в себя три основных компонента: 1) общую теорию всемирной истории (или собственно философию истории); 2) спецификацию движения духа во времени (этапы всемирной истории); 3) характеристику современного Гегелю этапа развития человечества и оценку исторических перспектив. Таким образом, для гегелевского историзма существенны не технические детали, а характер, этапы и содержательные моменты развития и смен различных типов исторической мысли, диалектическим синтезом которых и является философия истории.

Как писал Гегель: "Философия истории... рассматривает главным образом всеобщий дух, то, как он во внутренней связи через историю раздельно проявляющихся наций и через их судьбы прошел различные ступени своего образования. Она изображает всеобщий дух как субстанцию, проявляющуюся в ее акциденциях" (случайное, несущественное).

Понимание субстанциального характера всеобщего или мирового духа ведет к тому, что нации со своими судьбами (т.е. народные духи) оказываются звеньями и этапами всемирного исторического процесса; но не все нации и не во всякое время. "Не все народы идут в счет мировой истории, – писал Гегель. – Каждый соответственно своему принципу выступает в свой момент. Затем он исчезает со сцены, по-видимому, навсегда". Отсюда и специфическая задача философии истории – обнаружить в эмпирической истории логическое основание – определения разума, за случайной формой – необходимую связь. "Философский подход не имеет иного намерения, – подчеркивал Гегель, – кроме как элиминировать случайное".

Ко времени Гегеля научно-философская мысль как само собой разумеющееся воспринимала то, что природа, человеческое мышление, а также политико-правовая система, мораль, культура подчинены строгим принципам и законам. История же чаще всего воспринималась как скопление случайностей и произвола, в силу чего ее объяснение, – за исключением откровенно провиденциалистских трактовок тяготело к частным изолированным причинам: волевым актам индивидов, непредвиденным стеченьям обстоятельств и т.п. Заслуга Гегеля состояла в том, что он сумел ввести в историю развитие, законосообразность и смысл. Он наметил и пути решения тех проблем, которые вызывали затруднение у его предшественников: необходимое и случайное в истории, субъективное и объективное, свобода и необходимость. Однако ставил и решал он эти проблемы исключительно с позиций идеализма, где единственным основанием исторической активности был разум. Гегель писал, что "единственной мыслью, которую привносит с собой философия, является та простая мысль разума, что разум господствует в мире и всемирно-исторический процесс совершается разумно".

Однако здесь разум нельзя трактовать по аналогии с человеком и его сознанием. Это не идеал, существующий в его голове, а творческое начало и сила. Кроме того, этот разум бесконечен и содержит в себе всю силу и суть, а его деятельность, в конечном счете, поправлена на самого себя, ибо в мире нет ничего, кроме разума и его продуктов.

Воплощенный во всемирной истории разум, выступает как мировой разум; в качестве творца истории он выступает как мировой дух, и, поскольку история необходимо обнаруживает деятельность духа, ход истории разумен. Назначение и заслугу философии истории Гегель видит, прежде всего, в установлении этого обстоятельства.

Историческое познание начинается с эмпирической истории, но, чтобы быть истинным, оно должно быть освещено и идеей, т.е. разумным подходом к деятельности разума. Лишь при этом условии познаваемая действительность повернется лицом к познающему. Гегель подчеркивал, что на того, кто смотрит на мир разумно и мир смотрит разумно.

"Разум в мире", "разумность истории" – эти и аналогичные им понятия имеют у Гегеля два смысла. Первый и главный признание объективной закономерности в истории. Разумность и закономерность у Гегеля в большинстве случаев тождественны, и принцип разумности нельзя рассматривать как внешний по отношению к миру: разум не вносится в мир, а имманентен ему.

Увидеть разум в современной Гегелю действительности (как, впрочем, и в нашей) стоило немалых усилий. Но эти усилия были оправданы в той мере, в какой разумность понималась как законосообразность. В этом случае она означала правомерность только того, что необходимо (закономерно), и неуместность – и в этом смысле неразумность и недействительность того, что уже не необходимо и изжило себя, хотя физически еще и продолжает существовать.

Разум – это историческая необходимость, вечный поток исторического процесса развития. Все создаваемое этим процессом действительно и разумно, потому что необходимо; как только оно перестало быть необходимым, оно становится недействительным и неразумным.

Второй смысл разумности мира заключается в том, что он не предоставлен случайности, а целесообразен.

Итак, разум в истории для Гегеля – это признание закономерного, целесообразного и направленного характера исторического развития.

Однако здесь мы вправе задаться вопросом: если в мире господствует разум, откуда в действительности неразумное? А еще проще – откуда в мире зло? Этой проблемой занималось и Просвещение и пришло к выводу, что причина социального и морального зла – это неразумность человека или испорченность его природы. Гегель же видит источник зла в исторической незрелости самого общества, а в этом залог того, что зло исторически и преходяще.

Социальная действительность, таким образом, обрела у Гегеля единую субстанциальную основу, которая составляет базу всемирности и единства человеческой истории. Каждый ее этап есть определенная стадия зрелости воплощения мирового духа, каждый новый этап по зрелости превосходит предыдущий. Конкретизируя идею всемирно-исторического процесса. Гегель вводит понятие "народного духа". Им он обозначает духовно-историческое единство каждого народа.

Дух народа – это, прежде всего, связующее начато всей общественной жизни, в ее многочисленных сферах и проявлениях: государственное устройство, формы правления, законы и нравы, наука и искусство, философия и религия. Причем, исторически они чем-то родственны и одновременны. Понятие "дух народа" Гегель связывает со ступенями исторического развития, каждая из которых характеризуется своим собственным принципом. Иначе говоря, каждая ступень исторического развития определяется духом народа как определенностью объективного духа.

Важным моментом учения о народном духе является мысль о том, что мировой дух на каждом этапе своего развития воплощается только в духе одного народа, получая в нем наивысшее для этого этапа выражение. Таким образом, активность духа народа и работа мирового духа по смыслу и содержанию могут совпадать или не совпадать.

В случае несовпадения народ остается на обочине мировой истории, застыв в своем развитии, на какой-то ранней, незрелой стадии. В случае совпадения народ оказывается на гребне исторического процесса, его носителем и выразителем. Так называемые всемирно-исторические (или просто исторические) народы представляют собой ступени развития мирового духа, т.е. этапы развития всемирной истории.

Отсюда хорошо видно, что мировой дух обходит своим вниманием многие народы, обрекая их на вне-историческое прозябание. Тем самым Гегель подчеркивает неравномерность развития народов и регионов. Однако, по существу, из всемирно-исторического процесса оказались исключенными большинство народов мира.

Философско-историческая концепция Гегеля в высшей степени спекулятивна. И, тем не менее, это первая форма серьезного теоретического обоснования выхода человечества на стадию всемирно-исторической практики. Мысль об общности исторического развития народов заостряет проблему единства человечества как рода и человека как родового (т.е. социального) существа. Эта концепция ставит и целый ряд вопросов и, прежде всего, о характере и направленности исторического развития. Идея всемирного характера исторического процесса создает серьезные предпосылки для постановки принципиально важных конкретных проблем социального познания: периодизации всемирной истории, взаимодействия и смены культур, механизма преемственности и наследования в общественном развитии.