Оказывается, Петя был тяжело болен. Он упорно отказывался от сорок пятой ложки супа, от четвёртой котлеты, от третьей куриной ножки. А от манной каши, которую ему трижды в день подавала сама мама, он даже отбивался ногами.
Ни один доктор не мог определить Петиной болезни, а мама уверяла, что у Петеньки новая, ещё никому не известная болезнь, причём в самой тяжёлой форме. Только одна домработница Дуся давно определила его болезнь. Она сказала, что у Пети обыкновенный капризит, да ещё с выбрыками.
У Пети был жёсткий постельный режим, который состоял из четырёх пуховых подушек и двух одеял верблюжьей шерсти. Лечили его тридцатью сортами сдобных булочек и всевозможными сладкими кашами. От этого щёки больного розовым тестом растекались по наволочке и сам он напоминал пятую подушку.
Конечно, простым способом так раскормить человека нельзя было. Тут применялись особые новейшие средства.
Дело в том, что Петин папа был известным в городе изобретателем. Поэтому дома по распоряжению мамы он совершенно бесплатно конструировал прекрасные автоматы, которые сами кормили Петю. Самокормящие автоматы!
|
|
У постели больного как раз стояла одна такая машина. Это была новейшая папина конструкция. На её белой крышке большими буквами было написано «ПУП». При расшифровке это слово обозначало: «Полуавтомат Усиленного Питания».
Машина считалась полуавтоматом, потому что подавала пищу в неразжеванном виде. Множество всяких рубильников, переключателей и колёсиков говорило о её сложности. По измерительным приборам, которые шевелили стрелками, всегда можно было узнать количество каши, её температуру, сладость. Была и такая стрелка, которая заранее показывала, что дадут на третье блюдо. Кроме того, во время кормления машина на кастрюлях и бутылках исполняла «Чижик‑пыжик».
Но самым главным орудием в этом механизме были три длинных никелированных рычага, похожих на руки. На конце одного рычага была закреплена столовая ложка, на конце другого – вилка, на конце третьего – литровая чашка. Автомат приводился в движение пылесосом и стиральной машиной. Пете не нужно было даже поднимать головы и открывать рта – всё делалось само. Бедный Петя!
Вам, наверное, хотелось бы знать, почему так печально сложилась Петина судьба? Отчего и когда он заболел этой ужасной болезнью?
Расскажем по порядку. Возьмём простую азбуку и по пунктам А, Б, В… изложим Петину биографию.
А) Первые шаги
Честно говоря, до трёх лет Петя ходить не мог. Ему не разрешали. Ножки могут погнуться, и ребёнок на всю жизнь останется кривоногим. Но зато уже с четырёх лет он был отличным наездником. Каждый день перед завтраком, обедом и ужином он совершал верховую прогулку. Как только на стол ставили дымящуюся тарелку каши, папа или дедушка надевали красную уздечку с колокольчиками и становились на четвереньки. Петя смело садился верхом.
|
|
– Но‑о! – кричал он и молотил пятками своего скакуна. – Но‑о, миленькие!
Мама тоже подбадривала коней:
– Ещё кружок! Ещё! Смотрите, ребёнок цветёт от счастья!..
Петино «Дай!» и «Хочу!» стало в доме законом. Петя ездил верхом на ком хотел и когда хотел.
Б) Кормление
– Главное в жизни – питание, – говорила мама. – От рыбы – ум, от каши – сила, от масла – ловкость! Еда – лучшее средство от болезней!
Поэтому мама завела специальную библиотеку по вопросам кормления ребёнка. На полках стояли толстые книги с вкусными названиями:
СТО КАШ ДЛЯ ПЕТЬ И МАШ.
КОМПОТЫ ДЛЯ СУББОТЫ.
СЕМЬ БЕД – ОДИН ОБЕД и ДОРОГА ЛОЖКА К ОБЕДУ.
В квартире жили киска, по прозвищу Сосиска, и пёс породы эрдель, по имени Сардель. Имена эти они получили потому, что кошкин хвост напоминал Пете сосиску, а куцый и толстый хвост собаки – сардельку.
В) Петина азбука
Пришло время обучать Петю азбуке. К этому торжественному дню мама готовилась очень старательно. Разрезная азбука и азбука в кубиках были спрятаны в шкаф. Какие могут быть игры во время еды?
Три ночи просидела семья за сочинением специальной «питательной» азбуки.
В воскресенье за завтраком приступили к первому уроку.
Пете показали букву «А» и хором говорили: «Ам!» Петя открывал рот, чтобы тоже сказать «Ам», а ему в рот всовывали ложку с кашей. Подносили ко рту булку и хором кричали: «Бэ‑э‑э!» Давали на закуску грушу и гоготали, словно гуси: «Ге‑ге‑ге!»
Поэтому, когда Петя впервые поехал в школу и учительница в классе спросила: «Дети, кто из вас уже выучил азбуку?» – Петя Мамин‑Папин встал и пропел:
Ам
Булка
Вилка
Груша
Дыню
Ел,
Жаркое кушал,
Землянику
И
Картошку,
Лук,
Морковочки
Немножко,
Огурцы и
Помидоры
Рыбу,
Сало,
Теста горы…
и так до самой последней буквы «Я».
Г) Усатые слова
Петино здоровье оберегалось всеми средствами медицины. Каждое утро ему ставили сразу два градусника (под правую и левую руку) и разглядывали язык через увеличительное стекло.
Когда же припадки капризита были очень сильными, Петя требовал немедленно доставить ему домой живого слона.
Мама тотчас же посылала папу в зоопарк за слоном, но папа всегда возвращался с пустыми руками.
Врачи и профессора стали в доме Маминых‑Папиных ежедневными гостями. Они заставляли Петю высовывать язык, говорить «э‑э‑э», дышать, не дышать, а потом разводили руками, тёрли лбы и произносили непонятные слова, которые кончались на «ини» и «ус».
Врачи приходили так часто, что, как только в коридоре раздавался звонок, у Пети язык сам высовывался наружу и изо рта вырывалось громкое «э‑э‑э».
Конечно, мама чтобы не ударить лицом в грязь перед врачами, сама начала изучать язык, на котором пишутся лекарства. Для этого она собрала все рецепты, склеила их в книжечку, и получился учебник.
Потом, зажмурив глаза, она ходила по комнате и бормотала разные слова. Скоро она свободно стала разговаривать на чисто докторском языке.
Когда врач прописывал Пете капли для аппетита, то мама бойко добавляла:
– И манус кашус по три разини в денини!
Когда для успокоения Петиных нервов доктор выписывал новое лекарство, мама тоже добавляла:
– И спатус в кроватус на подушатус!
Когда же врач говорил, что Петя выглядит очень хорошо, мама вздыхала и говорила:
– Сынус Петюс не естус пирогини‑творогини и куринус супус!..
С помощью докторского языка мама легко связалась со всеми поликлиниками и звонила туда до тех пор, пока домой однажды не прибыла специальная лечебная комиссия для выяснения маминого здоровья.
|
|
Петю комиссия выслушивать не захотела и, пожав плечами, уехала. Мама целиком перешла на докторский язык. То и дело слышались её команды: «Полейтус кактус!», «Сваритини компотини!» или что‑нибудь в этом роде.
Пете очень нравился мамин докторский язык, особенно слова, которые кончались на «ус». Он называл их усатыми словами.
И вот, несмотря на все меры, Пете легче не становилось. От его капризита страдала вся квартира, вся семья и даже киска Сосиска и эрдель Сардель.