Историческая справка. Общие положения парадигмы

В то время как в США развивался стратегический подход, в Западной Европе завила о себе парадигма Новых общественных движений. Часто ее называют парадигмой идентичности или европейской школой. Объектом изучения в этой парадигме стали общественные движения 1970—1980-х гг. в Западной Европе, так называемые Новые общественные движения. Цикл протеста охватил в конце 1960-х гг. страны по обе стороны Атлантики, однако судьбы движений в США и Европе были различны. Поэтому, на мой взгляд, парадигма идентичности не может считаться «европейским вариантом анализа единого для обоих континентов процесса — массовой мобилизации послевоенного времени» [14,р.814]. Общественные движения, развивающиеся в странах с разной историей и политической культурой, имеют разную логику развития, а значит, и их осмысление не может быть одинаковым.

К Новым движениям, как правило, относят экологическое, женское, антиядерное движения и движение за мир. Их объединяет ориентация на поиск и обретение новой идентичности, ориентация на новые ценности — ценности постиндустриального общества. Отсюда и двойное название подхода — парадигма идентичности или Новых общественных движений *. Разработка данной парадигмы связана с именами таких социологов, как А. Турен (Франция), К.Оффе и Д.Рухт (Германия), Х.Кризи (Швейцария), А.Мелуччи и А. Пиззорно (Италия), М.Кастеллс (Испания) и ряда других. Наибольшее развитие эта парадигма получила во Франции и Германии,

* Термин «Новые общественные движения» не распространяется на такие формы протеста, как движение за гражданские права негров в США или антитоталитарные движения в странах Восточной Европы, в СССР в 80-е гг., где говорить о постиндустриальном обществе нельзя. А.Турен, однако, включает, на мой взгляд, безосновательно, некоторые из последних, например польскую «Солидарность», в спектр Новых общественных движений.

111

где сформировались соответствующие исследовательские школы.

На формирование парадигмы повлияло несколько факторов: (1) развитие общественных движений в странах Западной Европы; (2) европейская интеллектуальная и социологическая традиция; (3) кризис марксизма и критика парадигмы коллективного действия. Заметим, что большинство представителей этой парадигмы считают себя неомарксистами.

По мнению историков науки, европейская социологическая мысль всегда была ориентирована на макроанализ, поиск социально-структурных детерминант социальных изменений в отличие от более прагматичной и склонной к социально-психологической редукции американской традиции. В 70-е гг. в европейской социологии был сформулирован тезис об общем кризисе капиталистического общества, формировании нового этапа общественного развития и новых классов. Таким образом, по меткому выражению Б. Эпштейн, парадигма Новых общественных движений «больше обращена к пересмотру положений марксизма, чем к анализу развития и функционирования общественных движений» [12,р.27].

В соответствии с этой традицией парадигма НОД представляет собой прежде всего анализ современного общества. Такой структурный подход ставит вопросы, почему возникли движения нового типа, каковы их ценности, кто составляет социальную базу Новых движений.

Очевидно, для европейских социологов предметом исследования являются не столько движения, сколько общество, вызвавшее их существование. Движение рассматривается как показатель появления нового общества, с одной стороны, и как движущая сила его формирования с другой.

Одним из стимулов развития парадигмы идентичности стала критика парадигмы коллективного действия. Основным пунктом критики является логика стоимостных отношений, с присущими ей категориями цены, затрат, прибыли, применяемая к анализу Новых движений в Западной Европе. По мнению европейских исследователей, процесс формирования новых общностей, ценностей, образа жизни и политики, характерный для этих движений, подчиняется законам, отличным от тех, которые регулируют рыночные отношения [9,37,46].

В рамках европейского подхода (А. Турен, А. Мелуччи, Г. Бухольц, Л.Мец) разрабатываются специфические акционист-ские методы изучения общественных движений.

Парадигма идентичности, как и другие подходы, представленные в монографии, включает несколько теорий, объединенных рядом принципов-постулатов. Каждая из моделей

112

является этноцентричной [33]. Она отражает специфику развития Новых движений в рамках конкретной страны. Недаром исследования в Германии акцентируют внимание на политических аспектах движений [6,42], в Италии — на переменах в ценностях населения [11], а в Англии эта отрасль социологии практически не развивается [43].

Однако все представители парадигмы признают отличие новых движений от старых по ценностям, специфическим формам коллективных действий, организационным структурам и социальному составу [9]. Ключевое слово для обозначения этой специфики — новая идентичность. Рассмотрим специфические характеристики Новых движений.

1. Ценности. Новые общественные движения ориентируются на проблемы экологии, территориальной общности, городской среды, условий жизни человека и выживания человечества, мира человека (его тело, сексуальность, здоровье) и пр.Подход к этим проблемам базируется на постиндустриальных ценностях, суть которых в установлении новых отношений человека с природой, с самим собой и с социальным окружением, отличных от утилитаризма, свойственного рыночному производству. Наиболее значимыми среди постиндустриальных ценностей являются индивидуальный стиль жизни (life-style), автономия (autonomy) и идентичность (identity). Движения отрицают доминирующие ценности модернизации, построенной на принципах экономического роста, товарного производства, национальной государственности. В ценностях конкретизируется планетарный характер сознания участников Новых движений, пришедший на смену интернационализму рабочего класса [32,р.206]. Новые ценности преломляются в организационных структурах и коллективных действиях Новых движений.

2. Организационная структура движений представляет собой внутренний способ функционирования новой идентичности. Структурная децентрализация, самоуправление, горизонтальная сеть коммуникаций являются организационными коррелятами ценностей-целей, которые исповедуют Новые движения. Они сознательно противопоставляют свое органа зационное строение иерархически-бюрократическим структурам институциональных организаций и старых движений. В соответствии с этими тенденциями Новые движения ориентированы на создание небольших неформальных групп, соединенных горизонтальными связями координации и информации.

3. Формы коллективных действий представляют внешний способ проявления идентичности. Они носят принципиально внеинституциональный характер. Репертуар коллективных

113

действий ограничен методами прямой демократии (демонстрации, митинги, марши протеста, захваты территорий и зданий и т.п.). Формы, типичные для демократических институтов (участие в избирательной кампании, альянсы с политическими партиями), или исключительно старым движениям (забастовки) считаются малоэффективными и/или не соответствующими новым ценностям.

4. Анализ социальной базы показал, что Новые движения стали полем формирования новой социальной общности, предтечей нового класса. Ортодоксальные марксисткие представления о классовой структуре капиталистического общества были пересмотрены. Марксизм утверждал, что рабочий класс будет базой социальных движений за преобразование общества, однако в движениях нового типа рабочий класс как социальный субъект не проявил себя. Задачей европейской школы стал пересмотр представлений о социальной структуре капиталистического общества, в частности марксистской догмы о руководящей роли рабочего класса в общественно-историческом процессе.

В целом, одним из основных признаков Новых движений признается их внеинституциональность. Их ценности-цели, организационные структуры, коллективные действия неинституциональны.

Во многом представители парадигмы идентичности возвращаются к проблематике традиционного подхода. Однако, в отличие от последнего, здесь движения рассматриваются как норма социальной жизни, им осмысливаются как конструктивное, творческое начало социальных и культурных изменений Новые движения выступают как социальные субъекты, т.е. движущие силы исторического прогресса. Спонтанность, инициативный характер мобилизации движений снизу (grassroots *) не отменяет рационального характера протеста. Рациональность выражается в том, что деятельность общественных движений целенаправлена, она ориентирована на исторический прогресс. Такой детерминистский взгляд на историю является по существу неомарксистским вариантом исторического материализма. Европейские исследователи рассматривают движения не как симптом социальной напряженности, а как движущую силу исторического прогресса, как инструмент разрешения социального кризиса.

Традиционный подход, ортодоксальный марксизм, парадигма мобилизации ресурсов не смогли объяснить цикл массового протеста 1960—1970-х гг. в Западной Европе. Ни рабо-

* (англ., метаф.) «корни травы».

114

чий класс, ни маргиналы не составили базу социального протеста в 1960-е гг., и позже. Очевидно, эти интерпретации не соответствовали реальности, что стало стимулом формирования парадигмы Нобщественных движений.

В настоящее время парадигма продолжает развиваться. Это связано прежде всего с изменением самих общественных движений. Цикл протеста, начавшийся в конце 1960-х гг. на Западе, завершился. Революционные преобразования в странах Восточной Европы и СССР в конце 1980-х гг., новые принципы международной политики, реальность Европейского Дома способствовали изменению характера европейских движений. Их национальный политический пафос практически сошел на нет, ареал действий расширился. Движения приобрели глобалистский характер по целям-ценностям и транснациональный по формам деятельности. Теперь контрагентом движений выступает не национальное государство, а современное постиндустриальное общество в целом.