Глава II. Счастливый жених

 

– От всей души желаю тебе счастья, – сказал Каспар Ридинг, протягивая другу руку. – Ты всегда был бравым малым, и я предчувствовал, что ты выйдешь в люди и, рано или поздно, будешь богат.

– Однако, дело на том не станет, – воскликнул Люциан, снова принимая таинственный вид, – богатым‑ то я буду… ого, очень богатым! Я и сейчас довольно богат, но в непродолжительном времени я стану во много раз богаче.

– Каким образом? не открыл ли ты где‑нибудь золотые или серебряные россыпи?

– Нет… Ну, уж признаваться, так признаться во всем! На днях я женюсь, и у моей невесты, кроме громадной фермы, есть еще около ста тысяч долларов.

– Ого!.. Это недурно! – воскликнул Каспар.

– Действительно! – самодовольно произнес Люциан Брендель. – Эта женитьба для меня большое счастье. Впрочем, ты ведь не видал еще моей невесты. Я тебе ее сейчас покажу, и я уверен, что она тебе тоже понравится.

При этих словах Люциан вытащил из кармана фотографическую карточку и подал ее приятелю.

– Ну, что скажешь?

Взглянув на портрет молодой женщины, Каспар должен был сознаться, что такого прекрасного создания он еще в жизнь свою не видал. Как очарованный, рассматривал он карточку и не мог насмотреться. В эту минуту он почувствовал в душе своей некоторую зависть.

Не тому, конечно, завидовал он, что приятель его с женитьбой приобретает большую ферму да сто тысяч долларов в придачу… конечно, нет.

Как подозревал Брендель, Каспар действительно был богат. Он принадлежал к старинному аристократическому немецкому роду. Пресытившись светской жизнью, он вел кочевую жизнь бесприютного бродяги, лишь время от времени возвращаясь к своим обычным занятиям и к своему обычному кругу знакомых.

И он должен был признаться, что эта жизнь гораздо интереснее и лучше бесцветной бесцельной жизни светского человека.

Борьба за существование, богатство впечатлений, жизненный опыт – все это с избытком вознаграждало его за отказ от шелковых подушек и чистокровных лошадей. И какими скучными, жалкими, бесцветными куклами казались ему люди его общества, когда он возвращался к ним после своих долгих странствований!

Итак, он не завидовал карьере Бренделя, нет… но прекрасная молодая женщина, изображенная на портрете, которой едва минуло двадцать лет, с жгучим испанским лицом, с темными, вьющимися волосами и прекрасной сильной фигурой – всякий тут позавидовал бы Бренделю.

– Как вижу, она тебе очень понравилась, – довольным голосом произнес счастливый ресторатор. – Охотно верю! Итак, я думаю: через несколько недель мы обвенчаемся – дело у нас почти решено. Ты, конечно, будешь на свадьбе. И пир же я задам на славу.

Ридинг, смеясь, пожал руку приятеля: он искренне радовался его счастью.

– Но где же твоя невеста, и как ты познакомился с ней? – спросил он, все еще рассматривая портрет, лежащий на столе.

– О, это очень просто, – отвечал Брендель, – и опять‑таки за знакомство с ней я должен быть благодарен своей удачной борьбе.

– Как так?

– Через три или четыре недели после того, как я стал хозяином, однажды вечером, когда я уже собирался ложиться спать, к моим дверям подъехал элегантный экипаж. Дама, сидевшая в нем, сама правила лошадью.

Передав подбежавшему слуге вожжи и приказав ему подождать немного, она вошла в ресторан.

Вообрази себе мое удивление!

Я не мог глаз оторвать от нее, так она была прекрасна.

– Вы мистер Люциан Брендель? – спросила она, окинув взглядом залу и оглядев меня с ног до головы.

– Вашу руку! я так много читала и слыхала о вас, что захотела познакомиться и поговорить с вами. Я – Магги Гвинес, имею ферму в Лапорте, в штате Индиана. Впрочем, меня не только в Лапорте, но и в Индианаполисе знает каждый малый ребенок.

Пока она говорила, я не сводил с нее глаз. И когда она посмотрела на меня своими чудными темными глазами, я впервые в жизни почувствовал, что от нее я хочу большего, чем мимолетного наслаждения.

На этот раз это была серьезная любовь. Я почувствовал это с первой же минуты.

Ах, Магги Гвинес, – воскликнул Брендель, одушевляясь, – это – удивительная женщина: ты сам убедишься в этом, когда познакомишься с нею. Она ничуть не похожа на других женщин, которые не знают, за что взяться от скуки.

– Она девица или вдова? – спросил Ридинг. – Ты ее называешь: «женщина».

– Она вдова.

– Давно овдовела?

– Она недолго была замужем. Муж ее, семидесятилетний старик, скоро умер. Но он был колоссально богат, и все свое богатство он оставил своей красавице‑жене. Я собрал справки: ее ферма – это настоящее Эльдорадо. По величине она равняется доброму немецкому княжеству. У нее прекрасный дом, множество слуг и скота… А в банке в Индианаполисе у нее лежит свыше ста тысяч долларов.

– Ты разве уже помолвлен с вдовой? – спросил Ридинг. – Ты говоришь о ее состоянии, как о своей собственности.

– Да… еще в тот самый вечер, как мы встретились, все было сказано между нами, – отвечал Брендель. – Она так много читала обо мне, что была без ума. Она не могла дождаться помолвки, и мы сейчас же покончили все.

– Действительно, дело у вас пошло быстро, – заметил Ридинг, улыбаясь.

– Ну да, это по‑американски. Мы поговорили друг с другом и действительно быстро узнали, что как нельзя более подходим один для другого… А знаешь, ты явился ко мне удивительно кстати. Я как раз теперь ломал себе голову, где мне взять заместителя, так как завтра утром должен непременно отправиться в Лапорт.

– Зачем? Что тебе там нужно? – спросил, насторожившись, Ридинг.

– Надо же мне посмотреть ферму, хозяином которой я собираюсь сделаться. К тому же, фермерша пригласила меня к себе. Неудобно же не исполнить ее просьбы, да еще нужно переговорить о некоторых мелочах… Да, Ридинг, мое счастье, что я зарабатываю хорошие денежки, без этого наверняка не удалось бы мне жениться на прекрасной вдове. Американцы практичны даже в сердечных делах.

– Уж не требует ли она у тебя денег?

– Да.

– Зачем?

– Видишь ли, она желает убедиться, действительно ли я солидный человек, и я обещал ей привезти показать 10 тысяч долларов. Тогда мы и обвенчаемся.

Каспар пожал плечами.

– Ты знаешь, мне это не нравится.

– Что ты? – рассмеялся Брендель. – Сразу видно, что ты не американец.

– Таково мое мнение… Но оставим этот спор. Что же ты думаешь делать с рестораном?

– Теперь я думаю передать его тебе с тем, чтобы первое время барыш делить пополам, а потом, когда ты соберешь нужную сумму, ты сумеешь откупить его у меня и также жениться ни какой‑нибудь богатой вдовушке.

– Ну, это мы увидим! – отвечал Ридинг. – Заместить тебя на несколько дней, пока ты будешь гостить у невесты, я согласен, а на счет покупки предприятия я еще подумаю.

На том приятели пока и порешили.