IV. Вводный курс Профессора Снейпа

Топот приближающихся ног и звук распахнувшейся двустворчатой массивной двери. В Малую Обеденную залу влетел взъерошенный, но воодушевленный Северус:
— Нарцисса. Люциус! Нашел кое-что стоящее в закромах вашей бесценной коллекции… — его встретили четыре пары удивленных глаз: две пары взрослых и столько же детских. К всеобщей радости непривычно суетливое поведение Северуса не напугало детей, малыши продолжили с упоением поглощать вкусности.

— Кхм… Прошу прощение, что на обед? — реабилитировался зельевар.

— … Хм. Жаркое из говядины, легкий салат, вино, фрукты и… тыквенный сок.

— Благодарю, всё выглядит… аппетитно.

— Рад слышать, — от присутствующих не укрылась, таящаяся в уголках губ, улыбка.

— Я, пожалуй, действительно поем. Голод разума, к сожалению, не может утолить голод желудка. Много вызывающей интерес информации так и плещется у меня в голове…

— У голодающих нет столько бьющей через край энергии, — подначивал Люциус, перебив друга, после чего легко усмехнулся и продолжил прерванную трапезу.

— Если тебе не интересно, что я выяснил, а это касается твоего сына и его будущего, что же, говорят за едой вся важная информация "съедается", — Северус сделал глоток сока, — И не придётся использовать Обливиейт.

— Такой ерунды в моей библиотеке ты набраться не мог. Прошу извини меня, я готов выслушать.

— Премного благодарен, лорд Малфой, — молчание, длиною во вдох, прервалось одиночными сдавленными смешками.

— Хорошо, что в поместье нет никого постороннего, Северус, иначе не избежать огласки… Подумать только, уважаемый зельевар носится как желторотый студент и пугает благородных и чистокровных жителей Малфой-мэнора и их прислугу своими восторженными возгласами.

— Ну, хватит тебе… — фыркнул Северус. — Я правда нашел очень много полезной нам информации. В чем-то колдомедик был прав, в чем-то заблуждался, — он усмехнулся и повернул голову к Нарциссе, — и не пришлось раскрывать местонахождение святая святых — библиотеки с сомнительным содержимым.

— Северус, мне казалось, что мы поняли друг друга.

— Он так шутит, дорогая. Северус всё прекрасно понимает. Не правда ли? — ответом ему был вялый кивок зельевара, — я рад, что не дошло до этого… Итак, Северус, что же ты нашёл?

— Неужели снизойдешь до того, чтобы выслушать меня, простого зельевара? — Снейп приподнял бровь, — только у меня условие: не перебивайте. Не хочу упустить что-нибудь чрезвычайно важное, сосредоточившись на разъяснениях, — Северус приметил на себя личину профессоров в школе Хогвартс, читающих экзаминационную лекцию, — итак. Вейлы — это английское название существ, которые, как очевидно, живут не только на территории Британии. Их ещё называют Ви́лы, Вли́ссы или Ви́лии в зависимости от ареала обитания. Упоминания о них можно найти в Восточной Европе — Польша, Венгрия… Всё это не так важно. Как, к слову, и то, что по старинной легенде, вейлами становятся некрещёные умершие, почившие невинными, так как их души, видите ли, не могут покинуть землю, — в тоне Северуса сквозит недоверие к неподтвержденным домыслам.

— Немного описания. Вейла — темно-магическое существо, в спокойном состоянии похожее на прекрасную обворожительную особу с бледной кожей, светлыми длинными волосами и яркими чертами лица. Всё пока сходится, так? Но вот разгневанная вейла, как пишет автор сомнительного сборника существ, выглядит совершенно иначе. Тело её обезображено — лицо вытягивается в остроклювую птичью голову, из плеч вырастают чешуйчатые крылья, а ноги превращаются в лошадиные копыта. К тому же в этом состоянии вейла может использовать тёмно-магический живой огонь. Надеюсь, нам не придётся с этим столкнуться в живую, — короткая скептическая усмешка.

— А теперь самое невероятное… Раса уникальна в первую очередь тем, что не имеет представителей мужского пола — в семье вейлы рождаются либо девочки-вейлы, либо мальчики, перенявшие расу своего отца, — Снейп жестом руки остановил, пожелавшего прервать его Люциуса, — при этом даже в браке с магглами вейлы не утрачивают чистоту своей крови. Там какой-то особый ген, если говорить маггловским языком, отвечающий за женский пол и наследственность. Так считают сомнительные ученые-наблюдатели, но как факт — мужчин вейл не существует, — Северус нарочито отпил из высокого стакана. Никто не стал его торопить.

— Существование Драко, следуя из выше сказанного, само собой является причудой природы, — Северус убедился, что родители Драко оценили добытую им информацию, и продолжил повествование. Он вымотался, но его иссякающие силы подпитывали знания, которые так хотели быть рассказанными.

— В книгах обнаружились ещё не менее интересные факты… К примеру то, что вейлы имеют сходство с, — он с отвращением выплюнул, — оборотнями. Они могут превращаться в птиц и только в них. Более того, существуют преценденты, подтверждающие умение контролировать оборотней в звериной форме пением, полностью подчиняя неразумных своей воле. Это делает их ценными как для науки, так и для органов правопорядка, что до сих пор не способны сгладить с клыкастой сворой. Нам следует знать об этом. Так же они имеют сходство с анимагами, ведь превращение в птицу происходит по желанию, а не в определённые дни лунного цикла. Вейлы с рождения владеют приёмами своеобразного гипноза: привороту с помощью взгляда, голоса и пластики. Именно поэтому они редко обзаводится врагами, им проще очаровать собой маггла или волшебника, чем вступать с ним в войну, а также, именно поэтому, — на них почти не действует общеизвестная ментальная магия. С этим бы я поспорил или же провёл бы эксперимент. Некоторые зелья и яды, а также любовная магия на вейл тоже не действуют, — заключил зельевар, обводя взглядом собравшихся.

Нарцисса подобралась и уткнулась в тарелку. Что-то из слов Северуса заставило её взволноваться.

— В особенности подвластны очарованию Вейлы незрелые юноши, неженатые мужчины и те, кто сами засмотрелись на вейл. Всё же… — Северус посмотрел на Драко, — мало что известно о их настоящей сущности. Вейлы представляются окружающим немного заносчивыми, самовлюблёнными, но совершенно безопасными созданиями… Точно Малфои, — с довольно добродушной издевкой, на которую он был способен, добавил Снейп, — на самом же деле это глубокое заблуждение. Вейлы убивают, а иногда едят убитых ими существ — не только тварей, но и людей. Едят, однако, не для красоты и молодости, как сказал господин колдомедик. Вейлы способны питаться обычной человеческой пищей. Убивают лишь в случае острой необходимости, ненависти, либо серьёзной опасности. Прежде чем съесть человека, они в своем роде оказывают дань уважения, показывая своё истинное птичье обличье — превращаются в огромных остроклювых птиц с кожистыми крыльями, а после потрошат жертву.

— Некоторые источники предлагают, на мой взгляд, абсурдный способ защиты: зажмурить глаза, закрыть уши руками и верить, что тебе не грозит опасность, что вейла не сможет причинить вред, — с усмешкой произнес "лектор".

— Распознать маггла или волшебника, загипнотизированного вейлой можно по очень простым факторам: жертва думает и говорит только о вейле, и её постоянно к ней тянет. Волшебник, не задумываясь, может пойти на самые безумные поступки ради её неземной красоты. Известно множество случаев, когда красота вейл оказывалась губительной для влюбленных мужчин.

— Хм… Так же… Помимо способностей гипноза вейлы владеют языками некоторых животных и лечебным искусством, используя силу природы для излечивания ран. К сожалению, в записях я не нашёл подробностей, примеров из истории. В этом умении вейл можно сравнить, разве что, с фениксом Дамблдора, птицей, исцеляющей своими слезами. Вейле же достаточно прикоснуться к кровоточащей ране, и она вскоре затянется. Так пишут, и об этом же даре говорил колдомедик.

— Их магический талант проявляется в основном в изготовлении приворотов и ворожбе. А это значит, у мальчика природный талант к зельеварению, который нельзя запускать ни в коем случае… Далее. В волшебной палочке чистокровные вейлы не нуждаются. Драко, вероятно, предрасположен к беспалочковым заклятьям, но это еще предстоит доказать. Для усиления же своей магической энергии чистокровные представители используют амулеты собственного изготовления. Зачаровывают их и носят в качестве украшений. Насколько сильны магические свойства изделий можно понять по сложности изготовления, однако не думаю, что они могут сравниться с гоблинской работой. Вейлы очень ценят свои красивые безделушки… Кстати, некоторые эскизы, если судить по сноскам, должны быть в запрещенной литературе, — он на мгновение замолчал, изогнул губы в усмешке, — похоже не избежать похода в тайную библиотеку.

— Из металлов вейлы предпочитают золото. На счёт привязанности вейлы к бижутерии — тут всё, как говорил Бруссе. С этим могут быть проблемы. Правда, здесь ничего не сказано про дары... Есть ли у вейл подобное понятие? Являясь духами ветра, эти существа, когда они находятся вместе, способны вызывать вихри и бури. Поодиночке же они стараются вести себя безобидно и показывать миру только свой благосклонный лик. Конечно, если их не злить. Звучит сказочно, согласен.

— В конечном итоге из Драко получаем мага ветра с возможностью призывать магический живой огонь, исцелять прикосновением, использовать гипноз взглядом, пением и пластикой, а так же защиту от многих магических воздействий: некоторые зелья, магия и полная защита от приворота. Этакий желанный, но не доступный магический артефакт. Выше ожидаемого на первый взгляд. — зельевар уже вовсю издевался, видя замешательство на лицах своих слушателей.

— Вейлы, несмотря на лояльность к отличающимся от них существам, по сути своей остаются тёмной расой. Это проявляется в их весьма специфичном характере и темпераменте. Они очень раздражительны. Это тоже, кстати, подходит под описание твоего наследника, Люциус… На чем я остановился? Ах да. Из старинных выписок достоверно известно, что не стоит прерывать ритуальные танцы чистокровных вейл — это может очень плачевно закончится. Рассвирепевшие вейлы очень опасны. Они мстительны, злопамятны и завистливы. Не редки случаи, подтвержденные достоверными источниками, когда эти существа убивали прекрасных девушек, признавая их красоту способной соперничать с их собственной. Некоторые вейлы способны на невероятное коварство и жестокость. Они никого не боятся и никогда не стареют, Вейлы навсегда остаются в том возрасте, в котором погибли, если вспомнить абсурдное придание о их появлении, — на лице появилась усмешка. — Быть может, Драко получил дар долголетия, — он еле слышно фыркнул и продолжил, — однако убить вейлу так же легко, как маггла, на неё действуют все заклинания и проклятия, в том числе и непростительные. Это всё… — Северус собирался закончить свою лекцию, но внезапно что-то вспомнив, продолжил, — если бы не кое-что ещё.

— Факты из современной жизни. Без них лекция была бы не полной. В наше время некоторые вейлы выступают в качестве талисманов, к примеру, команд квиддича. А волосы вейлы можно использовать как начинку для волшебных палочек. Олливандер, к слову говоря, утверждает, что палочки с волосом вейлы внутри получаются слишком темпераментные. Теперь действительно всё, я бы не отказался посетить "святыню".

Когда Северус, наконец, закончил выдавать важную информацию сплошным текстом, в Малой Зале на мгновение всё затихло. Зельевар сделал большой глоток, чтобы промочить горло. Голос Люциуса прозвучал довольно тихо, но в полной тишине его расслышали.

— Северус, а как же партнерство и "связь длинною в жизнь"?

— Всё верно, друг мой, у вейл нет такого понятия. Да они ревнивы, завистливы и вспыльчивы, но любить они могут кого угодно и сколько захотят раз.

— То есть колдомедик солгал?

— Нет, — с досадой в голосе.

— Но как? — Подключилась к разговору Нарцисса.

— Дело в том, что даже если в информации о вейлах нет упоминания партнерства и связи, само это явление имеет место быть.

— И? Ты что-нибудь узнал?

— Не зря же я перечитал почти половину твоей библиотеки… Не без помощи магии, естественно, — усмехнулся Северус.

— Не только перечитал, но и запомнил, — уточнила Нарцисса, она выглядела ошеломленной.

— Спасибо, Цисса, — польщено склонил голову Северус и начал свой рассказ, — если говорить кратко и не вдаваться в подробности, то феномен партнерства известен очень давно. Однако, он мало изучен. На данный момент есть не много свидетельств, упоминающих об этом. То, что мне удалось найти — лишь короткие очерки о том, что связь объединяет на всю жизнь. У древних философов была теория, выходящая из той, в которой говорится о четырнадцати жизнях, что в мир мы приходим разделенными на две половины и на протяжении всех четырнадцати перерождений мы ищем по свету свою. Ищем, ошибаясь и связывая свою жизнь с кем-то другим, тем самым мы мешаем в поисках истинной пары не только себе, но и другим. Шанс найти в одно и то же время, в одном и том же мире свою половину невероятно мал. Философы утверждали, что если такая связь существует, она невероятно сильна, впрочем, и не совсем стабильна.

— Как это? — женщина смутно догадывались об этом, но не решалась облачить догадки в слова, предоставив право зельевару.

— Я всё расскажу, Нарцисса.

— Не перебивай, дорогая, — грубовато одернул жену Люциус, которого очень волновал вопрос партнерства сына с наследником Поттеров. Мальчик был сыном тех, кого Тёмный Лорд убил самолично, а потом исчез. Эта новость сейчас будоражила всю общественность, в частности приближённых Тёмного Лорда, верных соратников и слуг. Люциус прекрасно понимал жажду знаний зельевара, помогавшую другу забыться на время от всех переживаний мира. Всем им предстояло теперь выживать в мире без Воландеморта, но с крайне обозлёнными "силами света". Таиться и носить маски добропорядочности, пряча чёрные метки.

— Связанные партнёрскими узами не только чувствуют и понимают друг друга, как самих себя, но и способны всем делиться: магией, знаниями. Связанные найдут друг друга, будь они даже на разных полушариях земли или в разных мирах. О мирах я говорю потому, что в словах колдомедика о смерти «в один день» есть истина. Если один умер, ушел за завесу, то второй непременно последует за ним. Это как ощущать себя только на половину живым, словно потерял что-то очень ценное, без чего нельзя дышать. Жить может только целое или то, что пока не познало целостности. Так учат философы древности. А теперь о стабильности. Кроме шестого чувства в отношение партнера есть одна немаловажная деталь. Деталь о привязанности и потребности. Один из партнеров будет в любом случае сильнее нуждаться в другом. В рукописях, датируемых началом позапрошлого тысячелетия, говорится о том, что возможно несколько перемен местами этих самых полюсов в отношениях, но всегда есть тот, кто нуждается сильнее другого.

— И пока этим нуждающимся является наш Драко? — осознала аристократка и отложила столовые приборы, — это плохо, Северус?

— Говорят, что счастлив тот, кто любит немного больше другого, — постарался утешить её мужчина, что было ему вовсе не свойственно.

— Я поняла тебя, Северус.

В комнате воцарилось долгое молчание. Наученные горьким предыдущим опытом взрослые тут же устремили свои взоры на детей, боясь, что молчание тех испугает. К их общему удивлению, мальчишки сладко спали.

— В тебе пропадает лектор, Северус. Студенты полюбили бы твой предмет, — бледное лицо лорда Малфоя преобразилось легкой улыбкой. Люциус негромко щелкнул пальцами и приказал появившемуся домовому эльфу унести ребят в спальню Драко.

— Ты ещё не думал о карьере профессора Хогвартса, Северус?

— Если ты не прекратишь издеваться… — строго начал зельевар, но закончил чуть тише, отворачивая голову в сторону, — я за себя не отвечаю.

— Прими мои искренние извинения, — Люциус легко коснулся своей рукой, лежащей на столе кисти зельевара, но вскоре отдернул ладонь, — И всё же, кажется мне, тебе стоит попробовать себя в роли профессора, к примеру, зельеварения, или ЗОТИ. Да, ЗОТИ тебе пойдёт больше. Через каких-то девять-десять лет нам придётся отправить ребят в школу. Было бы хорошо иметь в её стенах своего человека.

— Если исходить из такой постановки вопроса, то я должен подумать… — он прогнал ненужные, назойливые мысли, проскользнувшие из глубин его подсознания вследствие ни к чему не принуждающего прикосновения, — но всё равно пока рано говорить об этом.

— Да. Сейчас есть куда более важные, требующие быстрого решения, проблемы.

— Как идут дела с моим опекунством, Люциус? Насколько всё плохо?

— Не так плохо, как могло бы быть, но и не гладко. Я навёл справки… В Министерстве много доверенных лиц Дамблдора, но они отчего-то очень сильно насолили Фаджу. Хотя я предполагаю, что это из-за будущего министерского места, за которое так держится заместитель Министра Магии. Этим можно и нужно воспользоваться. Также в Министерстве работают несколько чистокровных и тех, кто не поддерживает политику объединения чистокровных с магглорожденными и... полукровками.

— Спасибо за старание не обидеть меня, Люциус, — Северус ухмыльнулся.

— Не за что. В отделе магических семей и опекунства есть некая Ноксиэлла Розье, дальняя родственница Друэллы Розье, Матери Нарциссы и жены Кингула Блэка. Кингул Блэк брат Вальбургии Блэк, чьим сыном является Сириус Блэк… Надо напомнить ей о связи с Малфоями — она может помочь… Но, как уже говорил, этим займусь я, а вам предстоит трудная работа над тем, как скрыть мальчика на довольно продолжительный, нужный для его взросления и воспитания, срок.

— Кхм-кхм, — привлекла к себе внимание Нарцисса немного неуверенным покашливанием, — раз мы перешли на тему связей чистокровных семей, то и мне есть что сказать… А точнее дополнить то, что озвучил супруг.

— Да? Думаю сейчас самое подходящее время, дорогая. Ты ведь что-то нашла, там, в библиотеке?

— Я нашла много полезной информации, но на данном этапе, думаю, нам пригодится помощь той самой дальней родственницы Блэков… Розье.

— А поконкретнее?

— Я о родственнице матери. О Ноксиэлле Розье… У них в дальнем родстве находится семья Делакур. А в генах Делакур есть тот самый, как выразился Северус, ген по женской линии.

Минутное молчание. Цисса опасалась худшего, но это было напрасно:
— Только не говори, что приворожила меня, Нарцисса! — лорд театрально вскинул брови.

— Наш брак, Люциус, — это брак по расчету, но в моей крови тоже могут быть гены магического существа… — она успокоилась и улыбнулась уголками губ, — правда здесь есть несоответствие с твоим рассказом, Северус. Мне кажется, что от частого кровосмешения вейл с другими расами их сущность теряет некоторые свои качества. Я никогда не замечала за собой ни птичьей головы с острым клювом, ни лекарского дара, но это не отрицает факта, что господин Бруссе прав, по поводу какой-никакой, а причастности моей крови к проявлению в Драко вейлы.

— Да, но то, что мой сын вейла всё ещё уникально и необъяснимо. Драко — мальчик, — спокойно проговорил Люциус, рассматривая свою супругу с новой для себя стороны.

— А ты смотрел, что у него между ножек, Люциус? — улыбнулся Северус своей самой хитрой улыбкой, — ты ведь никогда не брал его на руки… Может Драко — девочка?

— Северус! — хором возмутились супруги Малфой.

— Это была шутка. Просто шутка, — спешно отступил зельевар, показывая открытые ладони.

— Ты невыносим… Я держал на руках сына, — Нарцисса перевела взгляд на мужа, который по её мнению слишком легко попался на шутку Северуса, — Точно мальчик, — Люциус опустил наигранно невозмутимый взгляд в тарелку, отставляя столовые приборы.

— Предлагаю всем заняться делами, — перевел тему хозяин поместья, — Я сегодня же направлю письмо Ноксиэлле Розье. Надеюсь, ответа долго ждать не придется.

Люциус торопливо поднялся и вышел из залы, держа спину напряженно ровной. Минутное молчание прервал удивленный бархатистый голос:
— Кажется, я перестарался.

— Что? А… Северус, не заостряй на этом внимание. Здесь все свои. Мы довольно сильно утомились, но ещё рано расслабляться. Пойдём, проведу тебя в закрытую часть библиотеки, — произнесла Нарцисса, поднимаясь из-за стола. Зельевару ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Женщина собиралась провести его в тот самый тёмно-магический кладезь — отказываться было бы просто преступно.

Трудное начало дня прошло, и начиналось не менее трудное его завершение.

V. Сказка Северуса.

Тридцать первое октября, начавшееся с неожиданно открывшейся информации, постепенно подходило к логическому завершению. После информативного обеда ошеломлённые, но удовлетворённые взрослые разбрелись по местам своих добровольных заточений.

Люциус вернулся в кабинет и принялся составлять официальное письмо дальней родственнице — Ноксиэлле Розье, которая, как оказалось, работала в нужном ему отделе при Министерстве. Позже он принялся за повторное изучение сводов законов и приказов последнего выпуска. Его волновало положение полу магических и магических существ в Англии, к которым теперь относились его сын и супруга. О последней в Министерстве пока ничего не знали, так и должно остаться. За сына же он просто боялся. Если незначительную примесь скрыть просто, то столь явно выраженную принадлежность - нет. Обнародование плохо скажется на репутации семьи, необходимо в кротчайшие сроки найти решение.

Нарцисса же открыла "книжному червю" по имени Северус святыню тёмно-магических знаний, коими обладали Малфои. Сама же вернулась к разбору генеалогических древ, надеясь найти ещё хоть что-нибудь полезное. На этот раз она занялась ветвями Розье и Поттеров, предпочитая не думать о вероятной неизбежности похода в общественную регистратуру - как какой-то ничтожной сквибке - для получения достоверной, исчерпывающей информации. Она была уверена, что просто партнерскими отношениями дело не кончится. Мальчик войдёт в их семью, а дальняя родственница станет той самой нитью, связывающей семью с аппаратом чиновников. Интуиция? Скорее женское чутьё.

В общем, день прошёл насыщенно, динамично и очень продуктивно. Они сделали всё, что хотели и могли за предоставленное время.

За окнами поместья быстро стемнело, но на небе появились ещё не все звёзды. Луна по-прежнему пряталась за свинцовыми облаками. Когда Северус и Люциус встретились в коридоре второго этажа, все остальные, предположительно, уже спали.

— Нашел то, что искал? — поинтересовался измотанный политико-светскими играми хозяин поместья, подходя к зельевару, выглядевшему не менее уставшим.

— Да. Сил нет пересказывать… — зельевар протёр глаза пальцами, фокусируя взгляд на собеседнике.

— Тогда предлагаю оставить обмен информацией до завтра. Мальчики и Нарцисса давно спят. Хорошо поработал… — Люциус положил ладонь на покатое плечо друга, — Спокойной ночи, Северус.

Аристократ нехотя убрал руку, пальцы пробежались вдоль повисшей руки Снейпа. Их взгляды встретились: в сером лениво переливались блики магических светильников, в чёрном - усталая настороженность. Случайность или всё-таки...

— Спокойной ночи, — сипло проговорил слегка озадаченный Северус, прежде чем несколько поспешно скрыться за дверью.

Зайдя в комнату и заперев за собой, зельевар замер посередине. Он слишком давно знает Люциуса, чтобы выбросить из головы произошедшее, так и не разобравшись. С другой стороны, а что собственно случилось? Утомлённый организм требовал отдыха, настаивая на переносе всех второстепенных докапываний до сути на завтрашний день. Так ли важны причины и следствия в данный момент? Зельевар надеялся лишь, что реакцией не выдал себя. В коридоре стихло, а значит у сна Северуса пропали и физические препятствия. Раздевшись и проверив, по привычке наложенные на спальню, чары, он лёг на расправленную эльфами постель.

«Тяжелый, изматывающий день. Завтра будет лучше», — настраивал он себя и после очистки сознания постарался забыться сном.

Всегда и хорошо высыпаться удается только маленьким детям, которые ещё не озабочены проблемами выживания. Северус не завидует, потому как привык. Недосыпание и перманентная усталость - часть его жизни, которую менять не собирается. Его сон, как и у многих в это неспокойное время, очень чуток и непродолжителен: частые пробуждения по ночам, приступы бессонницы в следствии постоянного стресса. Привычка хранить всё в себе сильно отражается на организме. А как иначе, если личные проблемы не должны мешать работе.

Прошло несколько минут. Несколько мгновений такого нужного, сладкого полусна и Северус открыл глаза. Что-то мешало спать. Это что-то беспокоило и не давало забыться. Не помогала даже, ставшая вечерним ритуалом, очистка разума от посторонних мыслей. Конечно, ведь это были не мысли, а предчувствие. Тревожное предчувствие. Ещё немного пролежав без сна, Северус поднялся с постели. Раздражённо запахнув полы халата и небрежно повязав пояс, он подошёл к двери, прислушался. В коридоре было тихо. Вопреки всем ожиданиям, ничего не происходило. Это заставило Снейпа на миг усомниться в своих суждениях. Он уже почти списал требогу на очередные последствия насыщенного дня, но вдруг смирился и прислушался к сигналам интуиции. Плотнее закутавшись в халат и надев домашние туфли, зельевар взял волшебную палочку. Он вышел из комнаты и направился вперед по коридору жилого этажа. Северус, конечно же, не сомневался в эффективности родовой защиты и действовал лишь для успокоения совести. Не было ярко выраженного страха или ужаса, просто тревожный зуд.

«Странно… Может дело в поведении Люциуса? Нет, слишком просто… Уверен, тут что-то иное. Знать бы ещё что».

Северус заглянул уже в третью гостевую спальню, но везде натыкался на пустоту. Дойдя до спальни Драко, Снейп огляделся. Своему чутью он доверял безоговорочно.

«Не нравится мне атмосфера… не с проста».

Он заглянул внутрь и столкнулся взглядом с широко раскрытыми, немного испуганными, зелеными глазами. Гарри занимал ту половину кровати, которая была ближе к окну: более освещённая и дальше от двери.

«Не спит? Но ведь давно стемнело… Да и ребёнок должен был утомиться за день».

Зельевар осмотрелся на наличие опасности или чего-нибудь пугающего, что могло беспокоить или будить мальчика, но ничего не нашёл. Он вошёл в комнату, стараясь не шуметь. Гарри, наблюдая за каждым шагом мужчины, проводил взглядом до постели, ещё совершенно не понимая, что видит перед собой будущего опекуна. Ещё несколько мгновений напряжённой тишины и борьбы под названием: «Кто первый отведёт взгляд» или же «Кто упрямей». Первым сдался Гарри — сказалось различие в опыте, что было не удивительно. Малыш отвёл глаза, в которых не было и намёка на сонливость.

— Эй, — привлёк к себе внимание мужчина, — не спится?

Из-под шёлкового одеяла виднелась только тёмноволосая головка. Всё выглядело так, словно эльфы совсем недавно уложили детей спать. Для сравнения он повернул голову к Драко, чья половина постели: подушка, угол одеяла и простыня, были скомканы и подмяты под раскинутые в стороны ножки.

«Не двигался? Малыши обычно так себя не ведут… Впрочем, откуда мне знать, как ведут себя дети».

Мальчик вновь отвернул голову в сторону, на сей раз к окну, проигнорировав вопрос взрослого, которому все происходящее казалось странным. Да и что малыш вообще мог ответить? Неспешное ночное время вовсе загустело. Теперь в нём вязло все вокруг и то, что было мгновением, теперь тянулось почти бесконечно.

— Не хочешь спать? — никакой реакции.

— Может, беспокоит что? — тот же результат.

— Боишься? — на сей раз мальчик повернул голову обратно и вскоре вжал её в шею, пряча под одеялом.

— Значит боишься. Из-за той ночи, да?

Реакция на вопрос в этот раз не заставила себя ждать — мальчик вздрогнул, и, казалось, был готов заплакать сию же минуту.

— Эй! Не будем будить Драко. Смотри, как крепко он спит, — Северус замялся, — Так и быть. Иди сюда, — мужчина стянул край одеяла, а малыш неуверенно потянул к нему руки.

Сидеть вот так — в удобном кресле с ребёнком на руках было для Снейпа в новинку, ранее он, по понятным причинам, иначе проводил свой досуг. Наконец пришло спокойствие и умиротворение. Внутреннее чутье волшебника прекратило посылать ему тревожные сигналы — это радовало. Тишина и даже какой-то уют. Мальчик полусидел на коленях у Северуса, его ручонки цепко держались за пояс халата взрослого.

— Не бойся. Здесь ты в безопасности… Прикрой глаза, — попросил мужчина, но мальчик лишь напрягся, проигнорировав просьбу. То ли не понял о чём просят, то ли не решался заснуть.

В уютной атмосфере единения Северус почувствовал то, чего ему самому когда-то не хватало. То, чего он был лишён в детстве и юношестве. Он ощутил, как по венам течет желание заботиться, как в висках бьётся стремление защищать, как в голове проясняются вещи, которые буквально пару часов назад он не понимал или не желал понимать, считая ненужными и даже нелепыми.

— Может это не такая уж и плохая идея — опекунство, — рассудил зельевар и провел ладонью по голове ребёнка. Волосы были очень мягкие и довольно длинные — по крайней мере лоб и затылок они прикрывали.

— Значит, спать не будешь? — мягко поинтересовался мужчина, заглядывая в ясные глаза Гарри, — ну и ладно. Давно у меня не было добровольного слушателя, которому от меня ничего не нужно… Хотя в последнее время жизнь налаживается. Может ещё будет, — через силу улыбнулся ребёнку, — Кажется, обычно детям на ночь читают сказки. Прости, я ни одной не знаю, да и сочинять не умею… Но попробую. Оцени мои старания, Гарри.

Он повернул голову к окну, немного помедлил и очень тихо начал:
— Эта история берет своё начало много лет назад в, никогда не существовавшем, королевстве, которое обеднело из-за любви Монарха к роскошной жизни без всяких забот. Правитель королевства был эгоистичным Тираном. Вопреки канонам сказок, он отличался не просто ужасным характером, а невозможным. Тираны и не бывают другими, — объяснил он затихшему ребёнку.

— Вскоре Король женился, прогулял всё наследство супруги, но у них появился сын. Единственный сын. Наследник. Семья была не благополучная: частые ссоры, рукоприкладство. Королева была слишком слаба и безвольна чтобы сопротивляться тирании Монарха, а юный Принц просто слишком юн. Напряжённые отношения в семье плохо влияли на ребёнка: он не получал заботы матери, был нелюбим и презираем отцом. Чтобы хоть как-то защитить себя, беспомощную мать, и доказать отцу свою полезность, свой ум и просто достичь его уважения, Принц погрузился с головой в чтение. Он увлекался всем, что было важно отцу, всем, что у того не получалось, а так же тем, чем Король вовсе не интересовался. Чтение занимало всё время, но особенно его привлекали книги о зельеварении и тёмной, запретной магии. Эти знания он впитывал как губка, временами даже лишая себя настолько необходимых для растущего организма отдыха и питания. Вскоре он во многом превзошел Короля, но талант Принца Тиран воспринял как насмешку над его ограниченными магическими способностями и отрекся от сына, покинув семью.

— Теперь мальчик был Принцем-изгоем, Принцем без титула, Принцем-полукровкой. Юноша вырос ничем не примечательным внешне: худощавый, хмурый и отталкивающе молчаливый, но его внутренний мир всё искупал — хотя кому было дело до этого? Когда пришло время поступления в школу Чародейства и Волшебства, где учились все, кто хотел, включая и очень богатых людей, Принц обладал всеми необходимыми знаниями, а во многом даже опережал школьную программу.

— К примеру, к поступлению в школу он был готов защитить себя, зная много проклятий, о которых даже не все семикурсники слышали… Да… Тридцать первое августа, а потом и первое сентября… Ностальгия, — Снейп откинулся в кресле.

— Принц, как и все остальные, очень волновался перед первым учебным днём, который сыграл немаловажную роль в его дальнейшей жизни. Мать после ухода отца сильно изменилась и, казалось, совсем не замечала сына, а потом и вовсе пропала почти перед самым отъездом мальчика в школу.

— Ты знаешь, Гарри, чтобы добраться до Школы, нужно было купить билет на особый экспресс, который приходит на невидимую для магглов платформу под номером девять и три четверти. Потом нужно было ехать в купе почти всю светлую часть суток, чтобы добраться до нужного места к позднему вечеру… А добраться до ворот огромного замка в первый год обучения, можно лишь преодолев на лодках большое озеро, где обитает гигантский кальмар и Водный Народ. Но это ты когда-нибудь увидишь сам, — улыбнулся Северус, глядя на затаившего дыхание ребёнка.

— Принца-полукровку, как и всех детей, в первый раз попавших за стены школы, удивил зачарованный потолок главного зала. Он никогда не видел настолько превосходного волшебства… где ему было такое увидеть. Вряд ли на книжных страницах.

— Представь себе потолок, на котором видно небо: облака, солнце, звёзды… Иногда потолок показывал природные стихии, такие как бури, грозы. Он отражал настоящее состояние неба, а в особенные дни под потолком летали свечи или, к примеру, тыквы на Хеллоуин.

— Следующим потрясением стала старая шляпа, к которой очень бережно относились. Потёртый головной убор грязного коричневого цвета и весь в заплатках мог не только говорить, но и петь — об этом рассказали мальчику дети, прибывшие вместе с ним и знавшие о церемонии распределения от своих родителей или старших братьев, сестер. В первый день Принцу предстояло узнать факультет, в котором он проведёт львиную долю своей жизни. Это был важный шаг. Распределением занималась, уже удивившая его ранее, шляпа с большими полями. Когда подошла очередь Принца-Полукровки, мальчик сел на выставленный перед всеми табурет так, как это проделывали дети до него. Затем ему аккуратно надели на голову волшебную шляпу…

— Поверь, она действительно очень старая… Казалось, что вот-вот рассыплется.

— Слизерин! Именно туда определила его шляпа, выкрикнув название дома своим скрипящим голосом. После чего Принца встретил белокурый старшекурсник и поздравил с зачислением на факультет чистокровных представителей крови. Тот, кто поприветствовал его, учился на предпоследних курсах… Или пятый, или шестой год обучения. Юноша был хорош собой, от него веяло чем-то таким, чего никогда не смог бы достичь Принц-полукровка. Так ему тогда показалось. Что как бы он не старался — таким он никогда не станет. Принцу этот старшекурсник казался недосягаемой высотой. Идеалом. И каково было его удивление, когда его цель, которую он поставил себе достичь, предложил дружбу.

— Правда это не было дружбой в полном понятии этого слова, но первые года два Принц-полукровка был счастлив. Его оценили! Признали его ум, талант и умение добиваться поставленной цели.

— Школьная жизнь затянула сразу: уроки, библиотека. Он старался быть полезным своему первому и единственному «другу», но время шло. Белокурый идеал закончил школу, но обещал забрать Принца после выпуска и показать очень могущественному и сильному волшебнику, уверяя, что тот так же как и он когда-то, оценит его талант по достоинству и примет в свои ряды. После выпуска друга Принц остался совсем один.

К тому времени все, кто учился в его доме, в доме Салазара Слизерина, уже нашли товарищей, и Принцу было поздно заводить новую дружбу. В итоге он посвятил себя учебе, чтобы после выпуска не подвести возлагающего на него надежды друга. Учёба занимала всё его время. В любую свободную минуту он читал книги, разбирал заклинания и рецепты зелий. Юноша не был спортсменом. Ему не нравился и квиддич…

— Это такая игра, где практически умалишённые подростки рассекают воздух на мётлах и перекидываются мячами, некоторые из которых готовы спустить тебя с небес на землю в любую минуту, а самый ценный золотой мяч очень ловок и обладает крылышками…

— Да и какой тут квиддич, если на первом же, спаренном с домом Годрика Гриффиндора уроке полётов, Принц чуть не свалился с летательного средства и был осмеян, хоть и по-доброму, одной представительницей львов. Она не старалась обидеть мальчика, что было для него в диковинку. Какое-то время Принц даже пытался подружиться с девушкой. Но навыки общения не приходят без тренировки, поэтому дружба не задалась, скорее от смущения самого мальчика, которое окружающими воспринималось как недружелюбие.

— Молодой Принц был очень слаб и худ, за что, наверное, и стал объектом насмешек некоторых «звёзд» потока на все оставшиеся годы обучения… Не стану говорить, как они называли его, но Принцу-полукровке это не нравилось. Очень не нравилось, но открыто противиться популярнейшим студентам школы он не мог. Причиной тому была постыдная слабость, как моральная, так и физическая. К тому же, обладание опасными знаниями, Гарри, не говорит, что ты можешь ими воспользоваться, когда и как пожелаешь. Обладание любыми знаниями — это большая ответственность… Ничуть не меньшая, чем воспитание ребенка.

— Однажды в очередную стычку за него вступилась та самая гриффиндорка и Принц, в пылу ссоры, очень сильно оскорбил её, не сдержав обиды и тем самым навсегда обрубив пути к сближению. Он не хотел, чтобы всё закончилось, так и не начавшись, но Судьба - дама суровая. Девочка больше не проявляла к нему интересна, да и простого дружелюбия тоже.

— Школьная элита, к слову говоря, называла себя Мародёрами. Да… Четверо легкомысленных, уверенных в себе парней, что не считались с правилами, но отстаивали их, если то было нужно. Четвёрка, что издевалась над слабыми, но только теми, кто не были в их Доме Гриффиндора, или же теми, кто им просто не нравился, кого некому было защитить. Эти четверо походили на голодную стаю, ищущую жертву и нападающую скопом. Принц-полукровка быстро стал их излюбленной мишенью. Они издевались над ним, оттачивая своё мастерство, а юноше ничего не оставалось, кроме как обороняться. Один против четверых. Никто не желал помогать ему. А единственную, которая сама пошла к нему на сближение, он оттолкнул… Принцу пришлось приспосабливаться.

— Бывают разные обстоятельства, и просто необходимо быть готовым ко всему. Никто не знает, что будет завтра кроме, разве что, пророков, но есть логика и строгий расчёт, которые могут приблизить разгадки будущего, понять, что может произойти или что произойдет… Я научу тебя, Гарри, постараюсь. Ты не будешь таким, как Принц-полукровка. Я буду рядом…

— Несколько лет Принц со сравнительным успехом сдерживал и переживал нападки Мародёров, ища их слабое место, что бы ужалить побольнее. Желание быть отомщённым не покидало его очень долго, и вскоре он нашёл выход. Слабым местом в элите был волшебник, подчиняющийся лунному циклу. Его тайна была сильным оружием, ведь гриффиндорцы готовы были глотки драть друг за друга. Он надеялся, что если припугнет Мародёров раскрытием тайны, то сможет доучиться в относительном спокойствии до выпуска. Он ошибался.

— Как крупно Принц ошибался, положившись на ожидаемую, и единственно возможную, как ему тогда казалось, реакцию… Просто он был ещё слишком юн и наивен. Сейчас он бы не позволил себе этого. Ошибка Принца чуть не стоила ему жизни.

— Ничего не скажешь, а защищали тайны друг друга Мародёры всегда самоотверженно… И благородства, из чувства страха за свою шкуру у них хватало. На мой взгляд, даже слишком хватало. Особенно у Джеймса… Глава Мародёров побоялся разбирательства. Трусливый поступок, скрытый благородством… Я, кажется, вновь отошёл от рассказа. Ты слушаешь меня, Гарри?

Северус посмотрел на мальчика, который, уже пару минут мирно посапывал у него на руках:
— Ладно хоть не перебиваешь — хороший из тебя слушатель. Тогда на сегодня закончим. Скоро светает, а я ещё не поспал положенные мне пять часов. А завтра… Завтра мы решим проблему с твоим сном, малыш. Я тебе обещаю… И никому не рассказывай то, что слышал. Иначе я за себя не отвечаю… Впрочем, ты и не запомнил ничего.

Зельевар при помощи магии призвал к ним в кресло одеяло, укрыл им себя и спящего мальчика. Не прошло и пары минут, как в спальне наследника послышалось размеренное дыхание трёх спящих волшебников: Северуса, Драко и Гарри, а через ещё минуты две дверь тихо приоткрыли. Люциус, который тоже не мог спать из-за охватившего его волнения, решил проведать детей, но, увидев в спальне Северуса, аккуратно прикрыл за собой двери и вышел. Быть может он также оказался добровольным слушателем? Это станет известно позже: может — завтра, а может — через несколько лет.