2020-07-01
68
- Олег, ну что ты говоришь такое?! Ты же его даже лично не знаешь?! – тиха сказала Катя, растягивая слова словно наелась чего-то вязкого или выпила много вина, разболелась голова, то ли от сигаретного дыма, то ли от духоты в комнате, или от них?
- А я вижу! Вижу, что кругом всё плохо! Во дворах грязно, кругом тупые маршрутки, беспредел милиции и чиновников. Это его личная вина.
- Его личная вина, что кто-то позволяет себе положить «мзду» в карман?! А ты уверен, что он берёт?! Я вот не видела, не слышала даже. Вы же воровать собрались, когда к власти придёте, как же тогда вы с «беспределом» бороться будете? Сатана сам себя не изгоняет, вы только всё усугубите.
- Я ненавижу его! Как он пришёл к власти, так я обнищал! У меня всё раньше было и работа, и жена, и что пожрать. А сейчас? Где всё это?!
- Так он то тут причём?! Ты посмотри на себя, в каком ты дерьме живёшь, вещи не стираны, заношены, в комнате грязь..
- У меня нет на это денег!!!!
- Так иди и заработай, а не сиди круглыми сутками в офисе бездельников, которые ничего не делают. Ты целыми днями там смотришь мультики хёнтай и размещаешь статьи вшивой газетёнки. Ты нихрена не работаешь! Иди картошку что ли посади! Так нет же, ты лежишь на кровати и рассуждаешь о смысле жизни полоская грязными словами человека, с которым лично ты даже не знаком!!! Где тут логика?!
Олег заплакал, слёзы градом покатились из его глаз, губи искривились и дрожали, он с трудом сдерживал себя.
- Ты в моём доме, сидишь на моей кровати и смеешь мне такое говорить?!!!!!! – его глаза полыхали гневом.
Катя тяжело вздохнула и потухнувшим голосом заметила:
- Это не твой дом, а дом твоего брата, который сидит…
- Саша, ты слышал?! Ты слышал, что она несёт?! Выгони её сейчас же!!! Сейчас, я прошу!
Саша всё это время пил пиво и ел что-то из кастрюли, он был так увлечён, что действительно не слышал диалога рядом сидящих людей.
- А? Что? Что она сказала?! Повтори!!!
- Саша, она сказала, что я чмо, а губернатор – супергерой!!! Если кратко.. И вообще мы с тобой ебланы…
- Катя, так нельзя, ты вообще попутала всякие берега… - он по-прежнему «не въехал» в тему, но был на стороне Олега. – Тебе надо уйти! Это его дом, ты не имела права так говорить.
Олег плакал слезами крокодила Гены. Навзрыд. Саше было пофиг, он продолжал жевать, сразу видно, что Олега он просто использовал в своих целях. Что-то ёкнуло у неё в сердце, глядя на это ничтожество с язвой. Сострадание. Она одела куртку, и присела на прощание возле Олега.
- Ты прости меня, Олег, я не со зла. Я хотела, чтобы ты перестал жить так, как ты живёшь. Не губернатор в этом виноват и не правительство – ты сам. А этот… - Катя обернулась на хлебающего пиво Сашу – этот тебя использует и предаст, когда ты ему будешь без надобности. Он всех предаёт.
Катя ещё надеялась, что ошибается и все предсказания тупая бессмыслица и бред. Хоттабыч ведь предсказывал ей, что она их найдёт и всё о них узнает, она узнает их изнутри. Ей не понравится то, что она узнает, до тошноты не понравится, но по-другому никак. Врага нужно знать изнутри, нужно думать, как враг, чтобы предугадать следующий его шаг. Она не знала зачем ей это надо, но была уверена, что пригодится ы будущем. Именно поэтому это расставание было не последним их расставанием. После этого Катя собирала в своей голове все их слова, замыслы, запоминала всё, что видела и всё, что слышала. В генах её досталась хорошая зрительная память, как фотоаппарат. Щёлк! Щёлк! И она фотографировала своими глазами лица, бумаги, ситуации.
ЧАСТЬ 3
«С первого взгляда, с первой улыбки, с первых слов…» - так поёт в одной из песен Катина любимая певица, она поёт «о любви с первого взгляда». Интересно, а бывает любовь с одна тысяча восемьсот первого взгляда? Внимательного взгляда. Рядом. Стоит только руку протянуть. Что называется, «под самым носом». Интересно же правда?! Вот и Кате интересно. Так интересно и жутко любопытно, что аж зубы сводит.
Катя с первого взгляда никогда не любила. Ей всегда надо «красной тряпкой» помахать перед глазами вначале, но и это не панацея. Кто поумнее, подкинет цветы, конфетки, апельсинки. Сработает ли?! Поулыбается, съест, «спасибо» скажет. Может даже на свидание сходить… покушать, выпить кофе. Всё! Концерт окончен!
Андрей – это детская любовь, в такой любви нет ярких красок, их связывала общая тайна и Катино обещание. Однажды Катя его почти нашла, в руках был адрес и телефон. Оставалось только набрать указанный телефонный номер. Много раз в нерешительности она поднимала телефонную трубку. Решил за неё Денис. Он просто на просто стёр всю информацию и почистил кэш. Из ревности, что детская любовь перерастёт во взрослую.
В школе хотелось быть ближе с людьми, которые и мизинца её не достойны, такая любовь «за неимением другой альтернативы». Исключением будет разве что тот парень, с речки… ну купальник ещё расстегнулся очень удачно. Она ему нравилась, на самом деле, как в фильмах, нравилась и чувствовала это. Взаимно было. С первого взгляда. Но, прошёл всего месяц и отпустило. Как он потом, несколько лет к ряду, не пытался «реанимировать» симпатию, «пациент был скорее мёртв, чем жив». Тем не менее, при встрече они здоровались, и он даже был у неё в друзьях в соц. сетях. Хотя, позже, стал важно игнорировать её поздравления и дежурные сообщения: «как дела?».
За Сашу были родители. Хороший парень, из хорошей семьи, сплошные положительные рекомендации друзей и знакомых. Постарались все и больше всех сам Саша. Бедняжка старался месяца три. Что ж, у Дениса уйдёт времени ровно в два раза больше. Они просто не смогут расстаться, когда этого потребуют обстоятельства. Когда не знаешь, что такое любовь, когда тебе не знакомо чувство страсти, когда нет опыта в длительных, близких, отношениях, так просто спутать страсть и привязанность с настоящим чувством. С толку сбивало и то, что как известно, любовь живёт три года, а эта страсть не остыла даже когда было разрушено всё что можно и нельзя. Когда не осталось даже общих тем для разговора. Чаша была выпита до самого дна.
Ну да Бог с ними со всеми, флаг им в руки, медаль на пузо и барабан на шею! В любом случае не с первого взгляда была у неё всегда любовь. Катя же бежит всегда, всё мельком проносится перед глазами, чтобы кого-то заметить надо остановится. Ну хотя бы просто попить воды…
Когда, иногда, в повседневной суете она останавливалась, ненадолго, Катя разглядывала людей. Из-под полуопущенных ресниц наблюдала за ними, стараясь заглядывать в глаза как бы невзначай. Взгляд у неё цепкий, его боятся многие за этот взгляд и она, зная это, старалась людей не пугать. Теребила в руках деловые бумаги, делая вид, что внимательно их изучает (на самом деле она всё помнит на память), взгляд её скользил по рукам. Форма пальцев, мягкость ладони, аккуратные или нет ногти. Что пишут эти пальцы на бумаге? Как выводят свою подпись? Ровными, чуть округлыми завитками или резкими штрихами? Крупные эти завитки или мелкие как рассыпанная крупа?
По рукам и росписи многое можно сказать о человеке. Вот Илья, к примеру, завитки округлые, один за одним друг на друга наслаиваясь, ровно и замысловато расположились на бумаге. «Хитрожопый с какой стороны не глянь», подумает о нём Катя. Руки у него не в мозолях, но и не слишком мягкие, вывод: «работает много с бумагами, но может и в канализационный люк залезть».
Конечно линии она смотрела на руках, насколько это было позволяли обстоятельства. Однако со временем, надобность в изучении ладоней почти совсем отпала. Ведь руки бездельника, всегда холёные, с ухоженными как у женщины ногтями, без мозолей, не запачканные ни мазутом, ни даже канцелярскими чернилами. На ладошки она смотрела только чтобы убедится, в правоте своих выводов.
Потом, когда собеседник чуть расслабляется, увлечённый беседой или спором, взгляд её медленно скользит вверх, до самых глаз. Катя заглядывает всегда чуть сбоку, чтобы не потревожить человека. Глаза же – зеркало души, в них всё видно. Прямой взгляд не всегда даёт разглядеть то, что скрыто, а вот крадущийся многое расскажет.
Илья часто смеялся глазами, глядя в них можно было сразу прочитать заранее принятое решение. Он редко злился и было заметно, что каждый шаг он просчитывает до мелочей ещё «на берегу». «Хитрожопый!» в который раз повторяла Катя про себя, «Всё знает, везде был, везде плавал!». Вот разное про него говорят, что только не приплетают про его личную жизнь, а он однолюб, самые любимые женщины у него – мама, жена и дочь. Он по-настоящему любит и умеет любить… есть такие линии на его руке.
Или, для сравнения друг Ильи. Подпись ровная, чёткая и понятная, с чуть заострёнными штрихами. Это значит человек как бы говорит: «Я парень простой, ну чуть что могу и врезать «по сопатке»!». Там, где Илья обойдёт и хитро выкрутится, этот пойдёт прямо и вырубит весь «лес» топором. Причём ему за это ничего не будет. «Странно… почему так? Почему ему можно?!», часто размышляла Катя.
Взгляд такой… колючий, как у серого волка из сказки про «Красную шапочку». Загорается как спичка, вспылит, страху и ужаса наведёт. Ну кроме Кати конечно же. Она его совсем не боялась. Из-за такого бесстрашия перед ним, её часто брали к нему на встречу. Что-то вроде «талисмана», благодаря которому не страшно и минует «гроза».
Когда Катя увидела этот взгляд впервые, она напугалась. Как и все. Потом она его ненавидела, всей душой, ведь он разрушил её планы. В отчаянии она побежала в церковь, там у алтаря, она ставила свечку за упокой совей бабушке и просила её наказать его. Ведь все те, на кого она ей жаловалась, всегда получали наказание. Пусть не сразу, не завтра, но ни один наказания не избежал. Ответ ей был в ту же ночь.
- Всё будет так как он захочет!
- Нет! Ну почему так?! Он не достоин! Ты посмотри, что он натворил! Ведь это же неправильно! Так с людьми не поступают!
- Он всё правильно делает! Нам там наверху лучше знать!
- Ну и как же мне быть теперь?! Куда уйти?
- Не надо тебе уходить. Всё хорошо будет. Не бойся. Он тебя не тронет никогда. Это другим его боятся надо. Всем. Как захочет он, так и будет, что задумает, то получится у него. Так и передай. Повеление такое есть для него. Разрешаем. Что хочешь твори и вытворяй он не тронет тебя.
Долго только не могла она понять, поему ему можно, а другим нельзя. И что можно? Вопросов больше, чем ответов, как всегда после таких разговоров с бабушкой.
Когда она однажды добралась до его глаз, к удивлению, он ей показался застенчивым и смущённым. В тот раз у него были запачканные в чём-то руки, а ногти были обгрызенными. Катя усмехнулась про себя «ну как в детском саду». Он старался руки спрятать и суетливо обтирал их об пиджак и брюки. Явно был «не в своей тарелке». «Господи Боже, ну у всех бывает! Чего-ты вертишься то как уж на сковородке?!». Он так её насмешил тогда, что после того дня она уж точно перестала его боятся. Руки она тоже посмотрела, украдкой. Не мало была удивлена, «Такой правильный и надо же!»…
Разные подписи и разные руки видела Катя. Размашистая первая буква подписи, у одного респектабельного джентльмена, говорила об излишнем самомнении и завышенной самооценке (подпись значительно уходила вверх). Мелкая вязь последующих штрихов, о жадности и мелочности человека. Ручки как «парное молоко», не утруждённые физическим трудом или даже спортивными тренажёрами. Взгляд спрятанный за линзами очков только дополнял то, что сказали руки. Жадный, мелочный человек, который любит только себя и людей, которые превозносят его и им же восхищаются. Не совсем значит «калека», любить может, но относится к этому вопросу выборочно, за что-то, как за товар.
Как мало сегодня любви, хотя все о ней говорят… Каждый день Катю «любили». «Любили» утром, «любили» вечером, каждый день, много раз слышала она это слово в телефонной трубке. Часами напролёт словами её любил. Так приелось это слово, как застиранное бельё, до тошноты. И именно тот, кто чаще всего это слово произносил не любил её вовсе.
«Любили» телом, только пальцем стоило поманить или хитро прищурить глаза, бежал как верный пёс со всех ног к своей «хозяйке». Искренне любил, что называется «от души», но только телом одним. Единственная женщина в его душе – мама, и другим женщинам туда путь закрыт. Были и другие «хозяйки», на час. Да, у Кати было вкуснее и поэтому он возвращался, но стоило любой другой (абсолютно «любой!», без разбора) кинуть ему «кость», как пёс без оглядки уносил лапы в соседний «огород».
В конце концов любовь не ограничивается рамками взаимоотношений двух личностей. Любовь ведь многогранна. Ей было хорошо дома и вполне достаточно семейной любви. Настолько было её много, настолько её любили тёти, дяди, братья и сёстры, конечно же бабушки и дедушки, что там, за периметром если не было любви, то и не надо… Можно обойтись и без вас. Катя же такая «богатая», хочет туда пойдёт – там любят, а хочет сюда – здесь влюбятся.
Что ужаснее всего на свете? Самое страшное в жизни каждого человека? Удар в спину. От того, кого не ждёшь. От того, кого любишь и кто, как казалось, «с пелёнок» любит тебя.
Кто-то скажет, страшно как Катя бежала от своего убийцы. Скажет и ошибётся. Совсем не страшно. Это чужой человек, с чужой верой, с чужими правилами, с извращённым менталитетом и этот человек сразу же себя позиционировал как противник. Катя его победила, в каком-то смысле, она выжила. Выжила, сохранила своих и никому не навредила. Этот враг её не сломал, возможно надломил, но сломать нет, не сломал. Впрочем, лет на десять с лишним это было самым страшным в её жизни событием и казалось страшнее не бывает.
Другой скажет, Саша сломал, ударил в спину. И будет прав. Частично. Катя доверяла ему и никак подлости не ждала. Всего ждала, измены, расставания, ссоры и скандала… но вот этого всего не ожидала. Долго она потом мучала себя, да и ему было интересно, как она не предвидела этого заранее. А вот и предвидела… только не поверила сама себе. Он столь умело притворялся, сам поверил в то, что он лучше, чем есть на самом деле. В последний момент, накануне, она видела страшный сон, как Саша стоит перед ней весь в чёрном, со зловещим взглядом, снимает своё лицо, а под ним ужасный монстр. Проснулась тогда в страхе и прогнала сон в ночь. И мать видела что-то подобное, поняла одно, нельзя было Катю отпускать в ту ночь.
Однако, отчаянье и обстоятельства того злополучного дня притупили чувство опасности и произошло то, что произошло. И знаешь где соломки подложить и всё равно не успеешь… Это должно было случиться. Это научило её всегда быть на стороже. Никому не верь, ничего не бойся, никогда и ничего не проси, особенно у людей втрое ниже тебя по положению и роду.
Саша тоже был чужой. Он и не хотел быть ближе. Слишком мало они были вместе, чуть меньше года. Он не знал и половины из этого романа, совсем ему не интересно ему было, слишком зациклен на собственной персоне, своих «великих» дела и начинаниях. Он даже с трудом мог вспомнить как Катя выглядит. Это обстоятельство позволяло ей «дышать ему в затылок» в прямом и переносном смысле. Переодевшись или изменив причёску, внешность она бывала там, где бывал он. Сидела за соседним столиком в ресторане и слушала «спиной» его разговоры с друзьями и дамами. Иногда она стояла позади него в общественном транспорте и слушала о чём он говорит по телефону. Стояла сбоку на кассе в магазине, банке… и много ещё где. Смотрела, слушала, запоминала.
А иной скажет Денис – это самое ужасное, что с ней могло приключится. И снова ошибётся. От самого начала и до самого конца этой долгоиграющей пластинки ей было забавно. В каком-то смысле Катя отдыхала с ним душой.. и телом конечно же. Без смеха смотреть на то, что он творит со своей жизнью просто невозможно. Смех сквозь слёзы конечно, так сгубить всё то что дано тебе на старте от рождения, все навыки и способности, это надо умудриться. Он сам себя превратил в ограниченного, не очень умного, злопамятного неудачника и эгоиста. В целом безобидного… Почему безобидного, не смотря на все «пакости»?! Потому что ему достаточно найти «мамку», которая будет его кормить, обувать, одевать и при этом закрывать глаза на его «дружбу телами» со всеми остальными женщинами в этом мире. Тепло, светло и мухи не кусают. Это его счастье, в котором ему будет лень портить жизнь тем людям, которых он обвиняет в своих неудачах… ну не себя же винить в самом деле…
Несмотря на солидный срок их отношений, Денис тоже был чужим. Чужим был его дом, его семья, все правила их и устои. Не к душе. Всегда был какой-то барьер между ними, граница. Ожидаема была измена, обман, потому что он всегда и всех предавал. Его так воспитали. Его предали от рождения, и он попросту не знал, что бывает по-другому. Его не учили любить, его учили использовать. Глядя на своего отца, он уяснил одно, что тот всех использует, живёт в своё удовольствие, ни в чём себе не отказывая и никто его не наказывает. Такая нищета духа его немного извиняет. Немного не готова была Катя, что все его пороки не только оправдываются, но и поощряются его родителями. Яблоко от яблони, как говорится… Гнилые плоды. Вырубать такие сады надобно. Кое-кто должен ему сказать «спасибо», образно выражаясь преподнёс «на блюдечке с голубой каёмочкой».
Самое страшное, когда тебя предают не чужие люди, родные… по крови родные… с кем бежишь босиком по траве, с кем делишь детские секреты, кого любишь от рождения своего, тот кто всегда рядом, от кого ждёшь помощи и поддержки в трудную минуту. От тебя отрекаются по злому наговору, позабыв всё и вся, что было до того. Тебе завидуют. Чему завидуют? И врагу такого не пожелаешь. Улыбаешься, когда больно, а тебе за это завидуют.
В конце концов время всё расставит на свои места и каждый займет то место, которое ему на роду написано.
Пока бабушка была жива, Катя всегда приходила к ней, если плохо. Ночевала несколько дней и печаль отпускала. Когда бабушки не стало, «местом силы» стал брат Андрей. Она уезжала к нему на все большие праздники, когда просто плохо или хотелось, чтоб её выслушали.
2
Бабушка их всех воспитала одинаково. У Катиных родителей дома мата не услышишь, у Андрея также. У всех внуков дома не матерятся. Без сурового «ремня», принуждения, как само собой это. Правда со временем, видимо без бабушки, у некоторых внуков это правило стало нарушаться, к сожалению.
Только переступишь порог его квартиры, в нос ударит домашняя выпечка, в уши шум и гам от домашней живности (там целый зоопарк: морские свинки, кошка, черепашка и т.д.). Там всегда тепло, светло и пахнет детством.
Однажды с ним случилась беда. Катя видела в ту ночь во сне бабушку. Короткое видение.
- Катя! Катюша! Проснись! Я Андрея уберечь не смогла. Жизнь то сохранила, а от травм не уберегла. Силы у меня ограничены. Как ни старалась… Знала и не смогла!
- Что случилось?!
- Утром узнаешь. Езжай к нему, как поправится. Не уберегла… Не смогла… Всю жизнь теперь хромать будет! Но так должно быть, так должно быть…
Утром Катя узнала, что Андрей разбился на машине. Он лучше всех всегда водил. Виртуоз. Безаварийный водительский стаж. Нарушал часто, но Бог миловал, от аварий уберёг. В Нагорном Карабахе служил, пуля миновала, а тут в мирное время…
Они поехали с другом по работе в другой город. Путь не близкий, больше четырёх часов в пути. В тот день была метель и у Андрея впервые дурное предчувствие и не желание ехать. На подъезде к городу это случилось. Перемело дорогу, высокие сугробы как туннель и две полосы на дороге – туда и обратно. За рулём переднеприводной иномарки сидел его друг, Андрей в непривычной для себя роли пассажира. Скорость ниже разрешённой, ехали спокойно. Вдруг, сквозь снежную порошку, они увидели, как навстречу к ним летит чёрный внедорожник. Перед глазами глаза женщины на пассажирском сидении и глаза водителя встречной машины. Внедорожник пошёл на обгон и не успел…
Единственное что помнил Андрей, мысль «вот она смерть», потом ощущение будто кто-то взял его на руки и вынес на холод лицом в тот самый высокий снежный сугроб. А потом чьи-то слова: «Ну всё! И этот труп!». А он всё повторял про себя: «Я – живой! Живой!». Он пролежал довольно долго, без оказания первой помощи. Только подоспевшие медики, смогли нащупать у него пульс. В тот же самый момент жене Андрея кто-то ударил в сердце и у неё подкосились ноги прямо на улице.
Когда он лежал в палате городской больницы своего маленького, родного городка, от него «взвыли» все соседи. Пациенты, да и сам мед. персонал люди простые, не затейливые, склонные ко всем русским народным порокам… А Андрей не пьёт, не курит, не матерится, всё соблюдает, всё по правилам… В общем, к моменту его выписки все «асоциальные элементы общества», ходили чистыми, гладко выбритыми, резко «бросили курить», тем более «пить» (он ввёл в палате «сухой закон») и даже почти не матерились. Граждане пациенты и доктора перекрестились на три раза, когда отправили его домой… Хотя он обещал навещать их, иногда, для проверки соблюдения «режима».
Как только он оказался дома и поджили раны на лице, Катя отправилась к нему. Она знала этот городок как свои пять пальцев, могла обойти пешком за полтора часа. Автовокзал, дорожка вдоль бетонного забора, немного попетлять между панельных пятиэтажек, перейти дорогу и вот его дом, его подъезд. Вверх по лестнице на второй этаж (на первом живёт его тёща – кругом «свои люди»), быстро пальцем жмешь в дверной звонок:
- Кто там?! – голос племянницы за дверью.
- Это я! Открывай!
- А!!! Катя приехала!!! Мама, Катя приехала!
Смех. Объятия.
- О, как хорошо, что ты приехала! – облегчённым вздохом сопровождает возглас племяшка.
- Что так?!
- Он нас всех достал! В больнице тоже всех достал! Мы больше не можем с ним жить!
- А что такое?! Вы же так скучали по нему?! Мало времени мол с вами проводит!
Катя разувалась, снимала верхнюю одежду и распаковывала гостинцы, торт и прочую снедь.
- Катя, он такой вредный оказывается! Мы перестали скучать после первых двух недель! Вначале он лежал молча, я выковыривала ему стекло с лица, обрабатывала раны, а потом!!! Катя! Что началось потом! Он проверял уроки! То подай, это принеси, его поразвлекай, с ним посиди! «Куда ты пошла?! А что это за мальчик?! Мне он не нравится! Почему допоздна гуляешь?! Марш домой шаз же!».
Катя смеялась в голос, смеялась жена Андрея стоя в дверном проёме, смеялся его маленький сынишка, застенчиво выглядывая из-за двери.
- Натерпелась ты короче говоря! А я то чем помогу?!
- Как чем?! Он теперь тебе «на уши присядет» и мы все сможем заняться своими делами!
- Какие вы все коварные…
- Я всё слышу! – кричал Андрей из зала.
- У тебя уже есть мальчик?!!! Тебе же и 18 нет!
Ксюша развела руками.
- Да так получилось… Он старше.
- И вы что.. уже…
- Катя!!! Ну ты прям как отец! Нет мы решили подождать. Он обещал бросить курить вначале.
- Господи прости, сплошные правила… Ладно, ночью расскажешь, без ушей.
- А ты поиграешь со мной в ГТА?! – тут же накинулся на неё Саша.
- Конечно. А как же Индиана Джонс?
- Ааааа Это прошлый век! Сейчас все в ГТА играют.
- Кажется я отстала от жизни…
Она прошла в зал и троекратно расцеловала сидящего на диване брата, заросшего густой чуть с рыжа бородой и каштановыми волосами, совсем как у Кати цветом, только прямые.
- Ты похож на лешего..
- Я знаю. – он улыбнулся.
- Лицо пипец конечно!
- Да что лицо, ноги… - он махнул в сторону повреждённой.
Она села рядом и взяла его руки в свои.
- Меня бабушка прислала к тебе. В ночь после аварии видела её, сказала чтоб ехала к тебе, как только дома окажешься.
- Всё ещё видишь её?
Катя кивнула.
- Моя тоже (жена) свою видела долго. Вы у меня обе чеканутые, наверное поэтому я с ней. – Катя с Андреем дружно засмеялись.
- Просто я ещё не всех победила, мне нужна её защита, пока последний враг не будет повержен она будет рядом.
- А потом?
- Потом всё встанет на свои места. Я буду помогать только одному человеку.
- Мне?!
Катя отрицательно покачала головой.
- Нет. Никак нет. Тебе Люба помогает, я то с какого боку припёку.
Она его целовала в щёки и гладила по лохматой голове.
- О! Какая любовь! – хлопнула в ладоши вошедшая Люба.
- Да! А ты не подглядывай!
- Очень надо…
- Там с кухни такие запахи? «Пока диета» называется… - Катя повела носом за ароматом.
- Сегодня будет лазанья. – огласила Люба меню.
- И мы смотрим Формулу 1!
- Я как то даже и не сомневалась! Только ты помни, я ещё в ГТА должна поиграть с твоим сыном и ночью выяснить все романтические тайны твоей дочери. Фернандо Алонсо, Даниил Квят, за кого сегодня болеем?!
- За Шумаххера конечно!
- Кать, потом расскажешь, что там у неё на душе? – простонала Люба.
- Да, но не всё, только если что-то плохое. И вы меня не должны выдавать. Не думаю, что бы она сразу с порогу тараторила, если бы что-то было…
- Спасибо успокоила!
Через час они ели лазанью и запивали вином. Даже Андрей пригубил. В тот день он был необычайно разговорчив и весел, совсем как в детстве. Как до армии было. Кате даже вспомнились их детские игры, как они смеялись вместе, как собирали в комнате на 18 квадратов из мешка его первый автомобиль Победа. А с армии он вернулся не улыбчивым и замкнулся в себе, что там было с ним, оставалось долгие годы тайной за семью печатями. Одновременно они с Катей замкнулись, в один год, начиная с лета 1991.
Он служил в Ростове-на-Дону, в армию его провожала Люба. В то лето, последнее счастливое лето Катя гостила по обыкновению в их доме, Андрей пришёл в отпуск и долго обнимал любимую сестру. Тогда-то он и познакомил их с Любой. Катя сидела в зале и слышала, как он предупреждал в коридоре свою девушку:
- Смотри, если сестре не понравишься – не женюсь!
- А что ей нравится больше всего?!
- Как что? Как и мне – машинки! Нашла что спросить! Я сам её воспитал! Моя пацанка! Шоколад ещё и апельсины любит.
- У меня нет с собой апельсинов, но есть шоколадка и новая модель для твоей коллекции.
- Вот ей и подаришь!
Бедняжка дрожала и трепетала, робко переступив порог комнаты, а Катя сама её боялась. Всё было хорошо, Катя одобрила его выбор в тот день уплетая за обе щёки шоколадку и играя с новой игрушкой.
В свою часть с отпуска он так и не вернулся. Его направили сразу в Нагорный Карабах участвовать в вооружённом конфликте. Больше никто не видел, как он улыбался.
А сегодня он разомлел, порозовел, много шутил и смеялся. «Отпустило», подумала Катя и решила спросить, мучивши её вопрос.
- Андрей, а можно серьёзно?
- Можно! Сегодня можно всё!
- Что там случилось? В Карабахе? Почему ты так долго молчал все эти годы? Ты убивал? Из-за этого? – Катя знала, как их воспитала бабушка, в любви к окружающему миру и понимала, что для них всех было бы тяжело убивать. Предполагала причину.
- И из-за этого тоже… но не только. – он тяжело вздохнул. – Меня шокировала жестокость людей. Район не большой, меньше нашей области, живут близко друг к дружке, много смешанных семей. Такие стали жертвами в первую очередь, они не нужны ни тем не другим. Люди озверели. Что они творили друг с другом, какие только зверства не на придумывали и те, и другие. Это был ад. Я такого насмотрелся… даже описать не смогу их зверства и пытки. Убивал их без сожаления, и тех и других. Глаза звериные у них. Само по себе убийство меня мало трогало, как ни странно…. Хватит об этом! Другое расскажу! Даже жена не знает! – он хохотнул. – Там я понял, что у нас самые красивые женщины!!! Вот представляешь, тысячи молодых, здоровых солдат. Кровь бурлит! Русской ни одной за тысячи километров, ну кроме одной… жены командира части. Она работала в медсанбате. И вот, не смотря на весь «облом», нам этих… местных не хотелось… совсем и нисколечко! Нам простым солдафонам их женщин не хотелось! А эта краля, с медсамбата… Как нам мозг будоражила! Я даже это не в эротическом смысле говорю, а просто любо дорого посмотреть! Вот едим всей толпой в столовой, тысячи ложек гремят как попало, шум и гам стоит. Входит она…. Наступает гробовая тишина, все замерли и провожают её взглядами. Не красавица, полновата немного, высокая блондинка, волосы пучком собраны на затылке. Цокает каблуками в гробовой тишине, и каждый солдат провожает её взглядом. Только хлопнула дверь её кабинета, как снова загремели ложки, зашумели голоса…. Не было для нас красивее этой женщины! Мы просто поглазеть на не бегали! Представляешь?!! Я тогда решил для себя, дочку хочу! Блондинку! И вот! У меня дочка – блондинка!
Они дружно подняли тост за его дочь и ещё много о чём смеялись. Уже отходя ко сну, Андрей спросил у Кати:
