Экономическое развитие Орловского края в XIII—XV вв

Рассматривая экономическое развитие территории современной Орловской области в XIII—XV вв., следует прежде всего отметить, что археологическое изучение русской деревни данного периода в целом по стране еще практически не начато. Для нашего края, где отсутствовали крупные города, это особенно актуально. Фактически полное молчание письменных источников скупо дополняется археологическими находками, и тем не менее общие черты хозяйственной жизни наметить вполне можно.

Безусловно, на экономику края оказывали влияние два существенных фактора: географический и геополитический. С географической точки зрения Орловщина представляет собой один из участков перехода от лесной зоны к лесостепи и степи. Это хорошо прослеживается по почвенной карте области. Обратим внимание на процентное содержание характерных для степной растительности черноземов по различным почвенным зонам.

Почвенные          Западная зона   Центральная зона        Юго-восточная зона  Разновидности                             Болховский, Хо-     (Мценский, Корса-    (Новодеревеньковский,                            тынецкий, Знамен-   ковский, Новосиль-      Краснозоренский, Вер-                               ский, Урицкий, Ша-   ский,Орловский,      ховский, Покровский, Ма-                            блыкинский, Дмит-    Залегощенский,        лоархангельский, Ли-                              ровский р-ны)            Свердловский,          венский, Колпнянский,                                                                Кромской, Троснян-  Должанский р-ны)                                                                ский р-ны)  Черноземы  выщелоченные                  0.2%                    3.2%                              29.1%  Черноземы  Оподзоленные                     4.2%                     27.1%                           46.3%

Степные черноземы создавали крайне благоприятные условия для развития сельского хозяйства. Плодородные земли обеспечивали богатые урожаи: в Орловском уезде урожайность ржи составляла сам-17,3 (в Вологде и Белоозере — сам-3, в лучшем случае — сам-5). Посевы ржи на двор составляли 1,5 - 4 десятины (в окрестностях Новгорода — 2 - 3,5 четверти в каждом из трех полей). И тем не менее, в том же Орловском уезде даже в конце XVI в. обрабатывалось лишь около 1/6 наличной площади. И это в то время, когда уже создавалась система крепостей на южной границе централизованного государства, защищавшая население от внезапных нападений степняков. Что же говорить о времени ожесточенных феодальных усобиц Руси раздробленной, с трудом преодолевавшей последствия опустошительного нашествия Батыя.

Здесь в дело вступал геополитический фактор. Замечательный краевед-орловец Г. М. Пясецкий писал: «Столько разных бедствий перенесли на своих плечах наши предки, прежде нежели установилась над ними власть великих князей московских — этих деятельных собирателей Русской земли. Беспрерывные войны уничтожили здесь многие города, тысячами истребляли народонаселение, препятствовали мирным занятиям земледелия и промышленности, поддерживали в народе тревожный, беспокойный характер...» Соседство с Золотой Ордой превращало степные просторы в Поле в буквальном смысле слова. В начале XVI в. «Полем» на Руси называли незаселенные лесостепные и степные зоны, примыкавшие с юга к русским крайним («украинным») городам.

В конце XV в. на Поле хозяйничала Большая Орда, возникшая в XV в. в процессе распада Золотой Орды. Однако это образование относилось к одному из наиболее примитивных татарских государств Восточной Европы как по политической структуре, так и по хозяйственному укладу. Не было городов, и фактически отсутствовала столица. Политическим центром являлись заволжские степи. Основным занятием являлось кочевое скотоводство, однако в южнорусские степи отдельные улусы Большой Орды выходили на кочевья эпизодически и далеко не ежегодно. Предпринимались, впрочем, попытки распахивания отдельных участков земли в степи без основания постоянных поселений.

Но в конце XV в. на Черноземье они не распространялись. А летом 1501 г. после ряда столкновений с крымскими татарами Большая Орда ушла от устья Тихой Сосны к Сейму, чтобы на следующий год потерпеть окончательное поражение от крымского хана Менгли-Гирея. Крымцы, в свою очередь, не стали использовать южнорусские степи для кочевого скотоводства и вообще в каких-либо хозяйственных целях. Для них эти просторы скоро станут своеобразным «проходным двором» в Центральные районы России.

В 1476 г. итальянский путешественник Амброджо Контарини сообщит, что «земля России» начиналась в лесах, недалеко от Рязани, причем местные жители были «в ужасном страхе перед татарами». Степи к югу и юго-востоку от Рязани выглядели совершенно безлюдными.

Защиту от стремительной ордынской конницы искали в лесах, в том числе и в пределах современной Орловщины, где даже в конце XVIII в., согласно Генеральному Межеванию (1778—90 гг.), леса составляли более 90% территории края. Об этом косвенно свидетельствует размещение сыновей князя Михаила Черниговского в Брянске, Новосиле, Карачеве и Тарусе. «Очевидно, — замечает историк М. К. Любавский, — здесь (в верховьях Оки. — К. С.) уже было достаточное количество населения, которое могло прокармливать стольких князей. Это население кроме естественного прироста набралось сюда из пришлого люда, спасавшегося от татарских погромов». В своих новых уделах князья были менее подчинены татарам, чем в южных степных областях, где хозяйничали баскаки.

Однако леса давали не только защиту, но и создавали массу трудностей для ведения хозяйства, и, прежде всего, земледелия. Это были широколиственные дубравы — дубовые, ясеневые, липовые, на песчаных почвах — дубово-сосновые. Сосново-еловые леса, и особенно еловые, в Орловской области довольно редки и встречаются в основном в западных районах. Впрочем, в любом случае приходилось выкорчевывать корни вековых деревьев, чтобы освободить почву под пашню. С помощью плуга и сохи местное население возделывало в основном рожь, хотя сеяли также пшеницу, ячмень и овес. Урожай убирали серпами, молотили деревянными цепами, а зерно мололи жерновами, ручными мельницами.

Судя по археологическим находкам, были известны все основные виды домашнего скота и птицы. Однако скот был малорослым и, видимо, малопродуктивным, что обусловливалось недостаточным количеством выгонов. Поэтому в окружении лесов важное значение имели такие промыслы, как охота, рыболовство и бортничество. Не случайно, когда отряды рязанского князя в 1456 г. сожгли Мценск, наместник мценский и любутский Дмитрий Путятич сетовал: «...люди твои з твоее земьли, в нашои земьли звер бьють, а пьчолы деруть, а по рекам бобры бьють и рыбы ловять, где издавна им входов не бывало, и иные многие шкоды делають».

Ремесло сосредоточивалось в немногочисленных городах, которые, впрочем, подходили под характеристику С. В. Бахрушина: «Для эпохи феодальной раздробленности характерен тип города, не утративший еще черт владыческой усадьбы. Город XIII—XV веков в первую очередь — центр вотчинного княжеского хозяйства и опорный пункт феодального господства над окрестным крестьянским населением...»

К сожалению, о развитии феодальных отношений в Орловском крае в XIII—XV вв. ввиду недостатка письменных источников трудно судить с исчерпывающей полнотой. Однако можно утверждать, что на территории Новосильского княжества существовала традиционная для средневековья иерархически выстроенная ассоциация феодалов («бояр и вольных слуг») во главе с князем. Сами князья владели землями чересполосно, а города делили на части. Они, безусловно, давали земельные владения на вотчинном праве своим боярам. Об этом, например, свидетельствуют факты пожалования сел князьями Федором Львовичем Воротынским и его сыном Семеном. В свою очередь боярин обязан был нести не только личную военную службу, но и приводить с собой отряды своих слуг и людей, живущих на его земле. В 1489 г. московские воеводы под Воротынском «бояр и боярынь много поймали и всих головами семь тысяч повели». Когда в 1489 г. на московскую службу отъезжал Дмитрий Федорович Воротынский, то он «бояр всих и слуг княжих» Семена Воротынского пленил и насильно привел их к присяге, «велел им собе служити». По данным московских разрядных записей, вышеупомянутые князья выходили на поле брани с полками.

Мы знаем, что часть территории современной Орловской области управлялась во второй половине XIV—XV вв. литовскими наместниками (например, Мценск). Они устанавливали свои дани и оброки, но при этом заявляли: «Мы старины не рухаем, а новины не вводим». Кроме того, по мере подчинения Литве северских земель при великом литовском князе Ольгерде (во второй половине XIV в.) вокруг городов Севска и Радощи была образована волость, ставшая личным владением Ольгерда. В ее состав вошли и земли, на которых ныне расположен Дмитровский район. Эта волость управлялась Камеральным ведомством и получила название Комарицкой. Ее жители в качестве феодальной повинности обязаны были поставлять с определенного количества жилых дворов даточных людей для литовских войск. В состав Русского государства Комарицкая волость вошла также на правах личного владения великого князя московского Ивана III. Крестьяне, ее населявшие, оказались на положении дворцовых, и их делами впоследствии управляли чиновники Разряда Большого Дворца.

Пожалуй, только Комарицкая волость отличалась относительным многолюдством. Остальное население края ввиду близости степей и внезапных набегов кочевников было малочисленным. В «Записках о Московии» австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн, побывавший в России в 1517 и 1526 гг., отметит: Мценск — болотистая местность, где некогда была крепость, следы которой существуют и поныне. Около этого места до сих пор еще некоторое количество народу живет в шалашах, в случае необходимости убегая в болота, как в крепость». Таким образом, говорить о серьезной защите юга Русского государства накануне XVI в. не приходится.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

- Какие перемены в экономическом развитии орловских земель произошли в XIII—XV вв.?

- Какие факторы, по вашему мнению, способствовали и препятствовали экономическому и политическому развитию края?