Б) Военные силы и планы сторон

Прежде чем напасть на Россию, Наполеон приложил немало усилий для дипломатической изоляции России. Его расчет состоял в том, чтобы вынудить Россию одновременно воевать на трех фронтах против пяти сильнейших государств мира — Франции, Австрии, Пруссии, Швеции и Турции. Этот коварный план ему удалось осуществить лишь частично. В феврале — марте 1812 г. Наполеон заключил военные союзы с Пруссией и Австрией, однако все его попытки втянуть в антирусскую коалицию Османскую империю и Швецию не увенчались успехом, поскольку:

а) в апреле 1812 г. бывший наполеоновский маршал и фактический правитель Швеции кронпринц Ж.Б. Бернадот (будущий король Карл XIV Юхан) заключил военную конвенцию с Россией;

б) в мае 1812 г. усилиями князя М.И. Кутузова был подписан долгожданный Бухарестский мирный договор с Блистательной Портой.

По данным ряда историков (В. Сироткин), Александр I был детально осведомлен о подготовке Наполеона к широкомасштабной войне, поскольку, начиная с 1810 г. русский посол в Париже князь А.Б. Куракин постоянно доставлял военным министрам А.А. Аракчееву и М.Б. Барклаю-де-Толли точные сведения о численности и дислокации французских войск. Кроме того, чрезвычайно ценную военно-политическую информацию Россия получала и от своих высокопоставленных платных агентов — французских министра иностранных дел Шарля Талейрана и министра полиции Жозефа Фуше.

В конце 1811 г. Наполеон начал сосредотачивать свои войска в этнической Польше и к марту 1812 г. практически завершил подготовку к вторжению в Россию. В историографии до сих пор нет единого мнения о том, какова была численность наполеоновской армии накануне вторжения в Россию.  Одни историки (П. Жилин) определяли общую численность французских войск в 618 тысяч штыков. Другие историки (Н. Троицкий) говорили о 650 тысячах штыков. А третья группа историков (В. Федоров) утверждала, что французская армия насчитывала 640 тысяч штыков.

Аналогичная проблема возникла и при определении общей численности русской армии и тех регулярных войск, которые находились на западных рубежах России накануне войны. В архиве графа А.А. Аракчеева хранятся подлинные ведомости о численности русских армий и корпусов, расквартированных на западной границе России накануне войны: 1-я армия генерала М.Б. Барклая-де-Толли, расположенная в районе Вильно и прикрывавшая собой петербургское направление, насчитывала чуть более 120 тысяч штыков; 2-я армия генерала П.И. Багратиона, расквартированная в районе Белостока на московском направлении, насчитывала около 50 тысяч штыков; 3-я армия генерала А.П. Тормасова, находящаяся в районе Луцка и прикрывавшая киевское направление, насчитывала 44 тысяч штыков, и 4-я армия адмирала П.В. Чичагова, расквартированная в Валахии, насчитывала около 58 тысяч штыков.

Кроме того, во втором эшелоне русских войск находились четыре армейских корпуса общей численностью более 120 тысяч штыков, но поскольку армия П.В. Чичагова и финляндский корпус генерала Ф.Ф. Штейнгеля участия в войне не принимали, то общая численность русской армии составляла 317 тысяч штыков.

Что касается стратегических планов сторон, то здесь ситуация также не вполне ясная. Одни историки (П. Жилин, Л. Бескровный) утверждают, что Наполеон задолго до вторжения в Россию принял решение овладеть Москвой. Их оппоненты (А. Манфред, Н. Троицкий) говорят о том, что изначально Наполеон совершенно не собирался углубляться в бескрайние пространства России, а намеревался в одном или двух генеральных сражениях разгромить основные силы русских войск и навязать России выгодные условия мирного договора. Реальное развитие событий не позволило французскому императору реализовать свой стратегический план, и только в конце июля 1812 г. он принял решение идти на Москву.

Основой стратегического плана русского командования был план военного советника Александра I прусского генерала К. Фуля. Этот план предусматривал, что в случае вторжения наполеоновских войск 1-я русская армия займет укрепленный лагерь в городе Дрисса и закроет собой петербургское и московское направления. А 2-я русская армия нанесет два мощных удара во фланг и тыл французских войск, что и предрешит победоносный исход всей военной кампании. Однако этот стратегический план К. Фуля рухнул, как только французы форсировали Неман. Поэтому вся военная кампания русских войск до Бородинского сражения строилась на основе плана военного министра М. Барклая-де-Толли.

В отечественной исторической науке (Е. Тарле, П. Жилин, Л. Бескровный) уже давно утвердилось устойчивое представление, что Россия готовилась только к отражению наполеоновской агрессии. Ряд современных авторов (Н. Троицкий) убедительно доказал, что Россия в союзе с Пруссией намеревалась уже в октябре — ноябре 1811 г. нанести превентивный удар по Наполеону и только трусливая позиция Фридриха Вильгельма III не позволила осуществить этот замысел.

В историографии до сих пор дискутируется и вопрос о периодизации войны. Большинство авторов (П. Жилин, Л. Бескровный) делили её на два этапа, и считали рубежным событием войны Бородинское сражение. Их оппоненты (И. Ростунов) предлагали трехэтапную периодизацию: от начала войны до Тарутинского марш-маневра, пребывание русской армии в Тарутинском лагере и контрнаступление русской армии в октябре — декабре 1812 г.