Реставрация Кэмму и ЭПОХА Иосино

Император Годайго (1318—1339) был государем, одаренным большой прозорливостью. С юных лет он лелеял мечту о восстановлении былого порядка: управления страной непосредственно Императором. Имея это в виду, он отправил экспедицию против регента Хоодзёо Такатоки, чтобы таким путем избавиться от Бакуфу. Свою первую неудачную попытку он сделал в первый год Сёочуу (1324), а семь лет спустя — вторую. Эта вторая экспедиция была послана им в первый год Гэнкоо (1337), когда он занял позицию на горе Касаги, в провинции Ямасиро (префектура Нара), призвав под свое знамя военных вождей и их соратников, приверженцев идеи монархической власти. Однако, в короткий срок гора Касаги перешла в руки приспешников Бакуфу или мятежников. Ведь всякий, кто осмеливался противиться воле и власти Императора, клеймится позорным именем мятежника или изменника, так как, ограниченный или нет, Тэнноо всегда является законным правителем Империи. В следующем году Император Годайго был насильственно удален на остров Оки в Японском море.

Но еще до этого события местный военный вождь Кусуноки Масаси-гэ ранее всех других провинциальных начальников поднял свое верноподданническое знамя и оказал поддержку Императору. Он занял позицию у подножия горы Конгоо, в провинции Кавачи (префектура Осака), вступил в бой с мятежниками и разбил их. Принц Моринага, принц крови, занял позицию у Иосино, в провинции Ямато (префектура Нара), откуда отдал приказ всем провинциям призвать верные войска, сплотить их и присоединить к Императорским знаменам. Кикучи Такэтоки, всесильный глава провинции Хиго (префектура Кумамото) на Кюусюу, и другие провинциальные бароны также выступили на защиту монархической идеи. Следствием этого было то, что в третьем году Гэнкоо (1333) Император Годайго покинул остров Оки и временно обосновался на горе Сэндзёо, отдавшись под защиту Нава Нагатоси, начальника провинции Хооки (на берегу Японского моря). Тогда Такатоки, регент в Камакура, приказал Асикага Такаудзи и другим генералам поспешить на запад с крупными военными силами. Но Такаудзи, жаждавший известности и благосостояния для себя и своей семьи, внезапно перешел на сторону монархистов и вступил в Киото с целью восстановить там мир и порядок во имя Императорского Дома. Приблизительно в то же время Нитта Иосисада, военный вождь провинции Коозукэ (префектура Гумма), собрал войско, захватил Камакура, низвергнул клан Хоодзео и, таким образом, упразднил Бакуфу и Камакура.

Торжественно возвратился Император Годайго в Киото и вступил в непосредственное управление страной. Это событие называется реставрацией Кэмму, но присвоенному этой эре наименованию. К сожалению, между придворными кругами (кугэ) и военными главами (букэ) ни в чем не было согласия. Народные массы стонали под непомерной тяжестью налогов. В делах управления страной были досадные беспорядки и злоупотребления. Очень скоро ход событий принял такой оборот, что многие начали оплакивать отошедший в прошлое старый военный режим. Асикага Такаудзи, уже давно таивший намерение восстановить военное управление, быстро уловил настроение народных масс и использовал их при первом удобном случае. Он двинулся в Камакура, провозгласил себя, без санкции Императора, сэйитайсёогуном (генералиссимусом) и поднял открытый мятеж против Императорского Двора. Он разбил армию Нитта Иосисада, посланную на восток против него по приказу Императора, и направился в Камакура. Но в первый же месяц первого года Энгэн (1336) он понес такое жестокое поражение, что бежал на Кю-усюу. Однако, там он быстро собрал подкрепление и вновь двинулся на Киото. Иосисада и Масасигэ со своими войсками продвинулись до Хёого (ныне часть Кобэ), где и встретились с армией Такаудзи. Масасигэ после ожесточенного боя скончался на реке Минатогава, а Иосисада покинул поле битвы как побежденный генерал. Победоносный Такаудзи вновь вступил в Киото.

Император Годайго сперва удалился на гору Хиэй, но в том же году возвратился в Киото; затем снова, инкогнито, покинул столицу и отправился на гору Иосино в провинции Ямато. Термин «эпоха Иосино» относится к периоду, начавшемуся с этого события (1336—1392) и продолжавшемуся почти пятьдесят семь лет. Иосисада бежал в провинцию Эчи-зэн (префектура Фукуи) с наследным принцем Цунэнага, своим сюзереном, и составил планы последующих операций во имя осуществления монархической идеи. При взятии замка Канэгасаки наследный принц попал в плен. Но Иосисада в разных частях страны продолжал доблестно бороться против войск мятежников, хотя ни разу не воплотил в жизнь своих благородных стремлений. Он пал в сражении у Фудзисима в третий год Энгэн (1338).

После отречения Императора Годайго, трон последовательно занимали Гомураками Тэнноо (1339—1368), Чоокэй Тэнноо (1368—1383) и Го-камэяма Тэнноо (1383—1392). Все эти Императоры были преисполнены желания водворить мир в стране и содействовать благосостоянию народа. Например, Император Годайго написал:

«О чем могу молить я Небо, Как не о мире для страны, О благоденствии народа, Что мир один лишь даст ему».

Содержание одной из поэм Императора Гомураками таково:

«Грубо пробужденный при восходе солнца От моей дремоты резким криком птицы, Мирно размышляю о стремлениях мира».

Император Чоокэй следующим образом передал свои мысли:

«Эти годы, увы, Мятежей и войн полны: Нет возможности у нас Уделить хотя бы час, Чтобы вишней любоваться».

Весьма печально, что такие просвещенные Императоры были лишены возможности воплотить свои стремления в жизнь, что и отразилось в их произведениях. Придворная знать и военные начальники, поколение за поколением служившие этим Императорам, всегда оставались верными идее монархизма. Так, принц Мунэнага говорил:

«За Монарха и для мира В жертву жизнь готов отдать, Чтоб хоть маленькою пользой Им услугу оказать».

Или прислушайтесь к словам верноподданного автора Китабатакэ Чикафуса:

«Не страшны мне невзгоды печали, Что порой мою жизнь наполняли... Одного мое сердце желало, Чтоб страна Микадо процветала».

Эти стихи, оригиналы которых написаны в традиционной форме тридцати односложной поэмы, правдиво отражают тот дух, которым были проникнуты верные государю вожди, трудившиеся на пользу монархии. Юуки Мунэхиро, Кусуноки Масацура (сын знаменитого стратега Маса-сигэ, сохранившего верность Императору), Нитта Иосиоки (сын Иосиса-да) и Кикучи Такэмицу, перечисленные здесь как наиболее выдающиеся приверженцы монархизма, мужественно боролись против мятежников в своих упорных усилиях сохранить прерогативы Императорской власти. Между тем, в самом лагере Асикага происходил постоянный разлад, и, наконец, в девятом году Гэнчуу (1392) Асикага Иосимицу попросил Императора Гокамэяма возвратиться в столицу. Император уступил этой просьбе и возвратился в Киото, где передал священные сокровища — Императорские регалии — Императору Гокомацу, который ему наследовал как сотый Тэнноо (1392—1412).

История реставрации Кэмму и эпохи Иосино есть летопись доблестных усилий осуществить непосредственную власть самого Императора в соответствии с основными принципами японской национальной государственности и японского духа. На алтарь этого идеала с радостью приносили в жертву свою жизнь многие честные воины, верные духу древней благородной традиции, определявшей отношение подданного к Императору.

ЭПОХА МУРОМАЧИ

После вступления Императора Гокамэяма в Киото, Асикага Иосимицу, как сэйитайсёогун (генералиссимус), пользовался большим авторитетом при Императоре Гокомацу. Его управление, или Бакуфу, находилось на Муромачи, в Киото, а отсюда и наименование — «Муромачи Бакуфу», которое, в свою очередь, дало название эпохе. Эпоха Муромачи продолжалась сто семьдесят пять лет.

Иосимицу, которому удалось сохранить власть над большим числом военных вождей и их подчиненными, допускал чинить в стране ничем неоправдываемый произвол. Он построил себе виллу на Китаяма, в Киото, где соорудил трехэтажную золоченую постройку «Кинкаку», т. е. «Золотой Павильон» с живописным садом вокруг; здесь он вел жизнь крайне расточительную. После смерти Иосимицу фактический центр власти перешел от сёогуна к его номинальным подчиненным, между которыми происходила непрекращавшаяся борьба из-за первенства. Положение все ухудшалось и ухудшалось, пока при сёогуне Асикага Иосима-са, предававшемся роскошной жизни и безразличном к государственным делам, не стало необходимым прибегнуть к увеличению налогового бремени, чтобы облегчить финансовые затруднения. Неизбежным следствием было то, что в стране скоро забурлило недовольство и поползли слухи о войне. Наконец, в первый год Оонин (1467) Хосокава Кацумото и Ямана Соозэн, оба влиятельных сторонника Бакуфу, довели свое соперничество до того, что между их отрядами произошло фактическое вооруженное столкновение. Это послужило сигналом к началу продолжительной общенародной междоусобной войны. В течение более ста лет отряды местных военных вождей занимали стратегические позиции во многих округах и так боролись за первенство один против другого, что их время заслужило позорное прозвище «сэнгоку-дзидай», т. е. век хронической гражданской войны.

Несмотря на свою политическую несостоятельность, Иосимаса не был лишен исключительных качеств. Он был хорошо осведомлен в литературе и обладал способностью критики. После оставления должности сёогу-на, он построил себе виллу на Хигасияма, в Киото, главный корпус которой составлял «Гинкаку» или «Серебряный Павильон», где он вел эпикурейский образ жизни. Так как в то время появилось множество образцовых произведений в области изящных и прикладных искусств, то история искусств, воздавая должное этой эпохе, дала ей наименование: «Век Хигасияма». Среди известных художников этой эпохи были: Минчоо (специализировавшийся на буддийских изображениях), Сэссюу (пейзажист), Каноо Мотонобу (эклектик, заимствовавший из японского или китайского искусства все, что он находил хорошим) и Тоса Мицунобу (вдохнувший свежую жизненную силу в то, что известно как Ямато-э, буквально — «японская живопись»). В гравировке по металлу и в производстве лакированных изделий Готоо Юудзёо достиг большего совершенства, чем кто-либо другой. Что же касается нравов и обычаев того времени, то следовало бы отметить, что они были под столь сильным влиянием модного тогда «зэн-буддизма», что прямодушие и бескорыстие, смотря по взглядам, различные люди расценивали разно. Культ чайной церемонии и искусство аранжировки цветов были очень распространены. Такие искусства, как: стихосложение (рэнга), декламация «ноо» (ёокёку) и фарс «ноо» (кёогэн) зародились, приблизительно, в это время.

Война в эпоху Оонин привела Киото в состояние полного опустошения, и авторитет Муромачи Бакуфу сильно пошатнулся. Знатные люди, один за другим, покидали столицу, бродили по провинциям в поисках пищи и убежища в домах дальних родственников и друзей. Императорский Дом лишился многого из своего имущества, и его денежные средства до крайности оскудели. И все же, наследовавшие один другому Императоры неустанно заботились о безопасности страны и о благе своих подданных. Так Император Гоцучимикадо (1464—1500) написал:

«Если б небо, земля и люди Были такие, как в старину, То не поражала б рука Хаоса Страны Роскошных Тростников».

Или прислушайтесь к словам Императора Гокасивабара (1500—1526):

«В тревоге о стране, которой управляю, Мой дух в смятении летает в небесах И видит — острова объяты ураганом».

Когда великий голод и эпидемия свирепствовали в провинциях, Император Гонара (1526—1557) снимал собственноручно копии с буддийских сутр и, сопровождая их трогательными молитвами о скорейшем возвращении счастливых дней стране и людям, жертвовал их в синтоистские храмы, находящиеся в разных частях Империи. Военные начальники провинций, которым приходилось слышать о непередаваемых словами лишениях, испытываемых Императорской Фамилией, были, как и все верные японцы, глубоко этим опечалены. Среди непрестанной борьбы за жизнь они пользовались малейшим удобным случаем доказать деяниями, говорившими за себя, свою преданность монархической идее. Так, например, когда почил Император Гоцучимикадо, то Роккаку Та-канори, военный глава провинции Ооми (префектура Сига) внес свой дар на покрытие расходов государственных похорон. И опять же, когда понадобились средства на организацию торжественной церемонии по случаю восшествия на престол Императора Гонара, то Ооучи Иоситака из провинции Суоо (префектура Ямагучи), Асакура Норикагэ из Эчизэн (префектура Фукуи), Имагава Удзитэру из Суруга (префектура Сизуока) и Хоодзёо Удзицунэ из Сагами (префектура Канагава) собрали по подписке необходимую сумму. Но это только два примера из многих других.

Наиболее могущественными из главных военных начальников этого бурного века, только что описанного нами, были Хоодзёо Удзицуна и Хоодзёо Удзиясу (из Сагами), Уэсуги Кэнсин из Эчиго (префектура Ниигата), Такэда Сингэн из Каи (префектура Яманаси), Имагава Иосимото из Суруга, Ооучи Иоситака из Сува и Моори Мотонари из провинции Аки (префектура Хиросима). Из их среды выделился Ода Нобунага, который, действительно, первым направился в Киото, чтобы обеспечить безопасность Императорской Фамилии. Вскоре он занял положение верховного вождя над всеми военными начальниками соседних районов.