2020-09-27
60
А.Поль
[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 6, л. 380-380об]
ПОКАЗАНИЯ ПОЛЯ А.С. 09.10.30 г.
Мне известно о существовании библиотеки, составленной из книг общенаучного и беллетристического характера; в числе этих книг, насколько мне известно, имелись книги анархического и мистического характера. Никогда не слышал, чтобы эта библиотека именовалась «орденской» или непосредственно связывалась с «Орденом Света». Не помню, чтобы мне приходилось пользоваться этой библиотекой, которая имела свои каталоги, которые я имел случай просматривать.
О существовании «Черного Креста» как организации помощи заключенным анархистам мне известно. Я не слыхал, однако, о связи «Черного Креста» с Орденом и о помощи Ордена «Черному Кресту» денежными средствами. Слышал я о существовании переплетной мастерской у кого-то из знакомых. О связи мастерской с Орденом — не слышал.
Мне была прочтена следователем выдержка из документа одного из рыцарей с призывом к вооруженному восстанию. Никогда об этом документе не слышал и считаю мнение этого рыцаря резко индивидуальным, не имеющим общего с Орденом. Резко восстаю против этого документа. А.Поль
[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 6, л. 388]
ПОКАЗАНИЯ ПОЛЯ А.С. 15.11.30 г.
Осенью 1924 г. я познакомился с Леонидом Александровичем НИКИТИНЫМ и вскоре стал бывать у НИКИТИНЫХ. Мы много беседовали на темы об искусстве и вскоре перешли на темы, имеющие связь с мистикой. После ряда разговоров по этим вопросам, а также по вопросам о связи между искусством и мистикой и мистическим воздействием искусства на человеческую психологию Леонид Александрович рассказал мне о возможности ближе подойти к работе в этой области. Однажды, взяв с меня слово хранить в тайне все им сказанное, Леонид Александрович предложил мне вступить в рыцарский «Орден Света», причем указал на то, что материалы этого Ордена высокой мистической ценности и что они имеют своим источником глубокую древность. При этом он сказал, что ответ я могу дать в следующий раз, если он будет положительным. При новой встрече я согласился вступить в Орден, интересуясь в ту эпоху проблемами мистики. При этом должен сказать, что никогда не был особенно верующим и тем более церковным человеком и что к вопросам религии я относился всегда с большой долей скептицизма. В предложении Леонида Александровича меня заинтересовала главным образом древность мистики, имеющейся в распоряжении Ордена.
В конце 1924 г. я был НИКИТИНЫМ посвящен в рыцари, причем посвящение происходило на его квартире, и при нем принимала участие Вера Александровна ЗАВАДСКАЯ; несколько позже подошла Вера Робертовна НИКИТИНА, присутствовавшая при рассказе первой легенды.
Первую половину 1925 г. я прослушал несколько легенд (кажется, две), причем рассказывал их всегда Леонид Александрович (Вера Робертовна ничего не знает), иногда в присутствии Веры Робертовны. Осенью 1925 г. Леонид Александрович предложил мне перестать быть рыцарем-одиночкой и вступить в созданный им отряд. Посвящение новых рыцарей в этот отряд происходило на квартире СМИРНОВА осенью 1925 г., и я присутствовал при этом посвящении вместе со старшими рыцарями, СМЫШЛЯЕВЫМ и НИКИТИНЫМ, а также вновь посвящаемыми — СМИРНОВЫМ, ШИШКО, ГИРШФЕЛЬДОМ, ИВАКИ- НСКОЙ, ЛЕОНТЬЕВЫМ, ДЕЙКУН и БЛАГОНРАВОВЫМ. При посвящении (равно как и в случае со мной) посвящающий рыцарь ударял по плечу вновь посвящаемого, сидящего в это время (ранее посвященные стояли), и говорил при этом формулу посвящения, сущность которой сводилась к следующему: будьте смелы, мужественны, здесь веет дух Ордена, проникайтесь его светом, храните его тайну! Тогда вновь посвящаемый вставал и НИКИТИН поздравлял его со вступлением в Орден. После этого рассказывалась первая орденская легенда о древнем Египте.
Остаться во вновь созданном НИКИТИНЫМ отряде мне не удалось, т.к. время собраний этого отряда в значительной части зависело, по словам Леонида Александровича, от занятости в спектаклях ДЕЙКУН, БЛАГОНРАВОВА и ИВАКИНС- КОЙ. Между тем мои вечера были в большой степени загружены лекциями и заседаниями, и мне было крайне трудно приноравливаться ко времени их собраний. Поэтому мне пришлось вернуться к положению одиночки. При этом ко мне примкнула Вера Робертовна, и нам обоим, как самостоятельному отряду, Леонид Александрович стал рассказывать легенды. Через некоторое время я вместе с Верой Робертовной был переведен во 2-ю степень.
Нужно при этом заметить, что на каждой нашей орденской встрече с НИКИТИНЫМ рассказывались легенды. Раза два Леонид Александрович говорил со мною на темы о понимании рыцарской мистики, о ее значении в духовном перевоспитании человека и о значении легенд как поднимающих общий тонус человеческой психики. Кроме того, у нас было однажды так называемое ритуальное собрание, на котором кроме легенды были произнесены полагающиеся на этот случай ритуальные слова, содержания которых я не могу припомнить. Затем было нечто вроде ужина и чая (на столе должны были по ритуалу стоять цветы), так называемая «рыцарская трапеза». На ней присутствовала, кроме Леонида Александровича и меня, также Вера Робертовна.
Зимой 1926 г. Леонид Александрович сказал мне, что мною закончена 2-я степень Ордена и что я могу считать себя перешедшим на 3-ю степень. Формального перевода при этом не было. Должен заметить категорически, что перевод из степени в степень не давал (мне, по крайней мере, не известно) никаких прав (разве что право иметь розу, что начиналось со 2-й степени).
Наши встречи на почве рыцарского общения с Леонидом Александровичем стали происходить в 1926 г. все реже и реже, отчасти вследствие сердечной болезни Веры Робертовны, отчасти вследствие моей большой занятости и упадка интереса к рыцарской мистике. В конце 1926 г. я перестал посещать встречи орденского характера и наши отношения отошли от рыцарской почвы. В настоящее время я рассматриваю тот период, когда я состоял в Ордене и интересовался его мистикой, отошедшим в прошлое, далекое ныне для меня.
Считаю, что Орден не оправдал свою задачу духовного перерождения человека и что легенды его, иногда, правда, очень искусно построенные, наносят ущерб здравомыслящему человеку, уводят его в облака, отрывают от действительной здоровой жизни и тем наносят ущерб его общественно полезной работе.
Что касается идеологической деятельности, смежной с орденской и связанной с его идеологией, то я такой деятельности не вел. Мне известна была, однако, организация «Храм Искусств», и я читал некоторые ее материалы, проникнутые орденской мистикой. «Храм Искусств» связывал в своей работе деятелей искусства в различных областях и объединял их мистически. Нужно вообще тут заметить, что, по моим наблюдениям, основная деятельность «Ордена Света» лежала в сфере искусства, что объясняется, по-видимому, тем обстоятельством, что образная форма построения легенд наиболее доступно воспринимается деятелями искусства.
Из кружков, связанных с Орденом, я не вел никогда ни одного. Однако мне пришлось по просьбе Нины Александровны НИКИТИНОЙ или же Николая Робертовича ЛАНГА провести несколько (кажется, три или четыре) лекции на тему истории культуры. Лекции эти я прочел на квартире ЛАНГОВ на Немецкой улице, и на них присутствовало человек шесть-семь молодежи, среди которых припоминаю Лелю САМАРСКУЮ, Володю СНО, Марусю (родственницу НИКИТИНЫХ)[39].
По вопросу о рыцарях, участвовавших в концертах, имеющих благотворительное значение и связанных с Орденом, точных данных дать не могу, т.к. вообще каждый из рыцарей знал только тех людей как рыцарей, с которыми он имел общение на собраниях отряда. Было абсолютно невозможно спросить и тем более получить ответ, является ли данное лицо рыцарем или нет (Леонид Александрович был весьма суров в этом вопросе). Однако совокупность обстоятельств заставляла меня думать, что в Орден входят из числа лиц, участвовавших в указанных концертах, следующие граждане: САДОВНИКОВ В.И., МАЛЫШЕВА И.М., ОРОЧКО О.Л., м.б., АЗЕЛЬЧЕВСКИЙ (АЗАНЧЕВСКИЙ — А.Н.). Само собой разумеется, что в этих концертах принимали участие также ИВАКИНСКАЯ, ДЕЙКУН и БЛАГОНРАВОВ.
О СМЫШЛЯЕВЕ могу сказать следующее. Знаком с ним довольно давно и встречал его в ГАХНе, 2-м МХАТе и др. местах. Однако это знакомство было очень поверхностно, и длительных встреч у меня с ним не бывало. Он довольно часто в 192526 гг. навещал на короткий срок НИКИТИНЫХ, и у меня создалось впечатление, что он играет в Ордене большую роль, чем Л.А.НИКИТИН. Я не в состоянии указать, кто является в Ордене первым лицом, СОЛОНОВИЧ или СМЫШЛЯЕВ, т.к. у меня нет твердой уверенности в положении их в Ордене. О большем значении СМЫШЛЯЕВА в Ордене, по сравнению с НИКИТИНЫМ, у меня создалось впечатление оттого, что Леонид Александрович, не ответив мне сразу на предложенные раз или два вопросы, сказал, что спросит у СМЫШЛЯЕВА.
АРЕНСКИЙ Павел Антонович. Что касается АРЕНСКОГО, то могу сказать о нем как о человеке глубоких мистических настроений. Он одно время часто бывал у НИКИТИНЫХ и охотно беседовал на темы, связанные с мистикой. Указать точно, был ли он рыцарем, я не могу.
ЗАВАДСКИЙ Юрий Александрович. Знаком я с ЗАВАДСКИМ давно, но не особенно близко и, встречая его почти всегда только в общественных местах, об участии ЗАВАДСКОГО в Ордене ничего сказать не могу, т.к. не знаю. Думаю, что он был связан с «Храмом Искусств». В частности, припоминаю, что в ГИСе он как-то обмолвился фразой о той роли, которую должен сыграть в искусстве Союза «Храм Искусств». Более чем возможно, что это выражение ничего общего не имело с организацией «Храма Искусств». Года два тому назад встретил ЗАВАДСКОГО в кино и поговорил с ним. На меня произвело впечатление, что острый его интерес лежит в области советской тематики в театре.
СМИРНОВ Евгений Николаевич. СМИРНОВА знаю лет десять по ГИСу и ГАХНу. Он состоял в Ордене с 1925 г. Мне приходилось говорить с ним о легендах. Он воспринимал их несколько иначе, чем я и, как мне кажется, другие. Это связано было с его православно-церковными настроениями.
АДАМОВА. Рыцарь ли АДАМОВА — я не знаю. Однако ее рассказы (она по специальности рассказчица) и легенды проникнуты довольно глубоко мистическими настроениями с рыцарской символикой.
ПОЛЬ Елена Аполлинариевна бывала вместе со мной в гостях у НИКИТИНЫХ в обстановке, довольно сильно проникнутой мистической средой. Сама она является человеком малоактивным вообще. Бывала она также у АРЕНСКИХ, поддерживая дружеские отношения с Верой Георгиевной ОРЛОВОЙ.
ЛЯШУК Сергей Романович. С ЛЯШУКОМ я познакомился у НИКИТИНЫХ, где он одно время бывал довольно часто. Вместе с НИКИТИНЫМИ я несколько раз бывал у него и у его жены в гостях. У ЛЯШУКОВ мне пришлось видеть также СОЛО- НОВИЧА с его женой. Там я видел еще два-три лица, имен которых я не могу сейчас выяснить. БЕМА, КУДРЯВЦЕВА и БРЕНЕВА я не знаю.
Что касается книги об истории русского масонства, подаренной мною НИКИТИНУ, то эта книга была подарена в связи с выраженным им желанием иметь 2-й том этой книги, т.к. он имеет 1-й том. Книга эта была подарена ему в какой-то праздничный день. А.Поль
[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 6, л. 390-392] го анархизма, я слышал мысли о необходимости основного воздействия на человеческую психику в смысле ее перерождения. Теперь могу сказать то, чего не видел раньше, т.е. что хотя политические задачи этой организации ни разу не проявились, однако по существу она является антисоветской. СОЛОНОВИЧ, близко стоявший к организации, высказывал антисоветские взгляды, такие же взгляды высказывал и Николай Робертович ЛАНГ, хотя с ним разговоров на политические темы я не вел.
Впрочем, припоминаю один спор на даче в Переделкино, где я оспаривал анархистские установки ЛАНГА, заключавшиеся в необходимости антисоветской деятельности путем развития соответствующих кружков. Примерно в 1926 г. я был на квартире СОЛОНОВИЧА и беседовал с ним на тему мистического анархизма. При этом СОЛОНОВИЧ, развивая взгляды о необходимости перестройки человеческой индивидуальности, указал, что одним из важнейших элементов этой перестройки является момент безвластия. Человеческая психика должна, по его мнению, категорически восставать против власти, как проявления тирании. Помню, что при этом он говорил о важности активности самого человека.
Один раз видел СОЛОНОВИЧА с женой у АРЕНСКИХ в большом обществе. Приходилось мне читать лекции СОЛОНОВИЧА (кажется, в 1925 г.). Это был цикл, посвященный критике философии, довольно туманно изложенный. Он был отпечатан на пишущей машинке. В этом цикле давалась резкая, не вполне добросовестная критика марксизма и, несмотря на философский характер этой работы, в ней проскальзывали явно антисоветские моменты. Слышал я также зимой прошлого года в помещении библиотеки Наркомторга от ЛЮБИМОВОЙ о существовании нового цикла лекций СОЛОНОВИЧА, связанных с индусской философией (кажется).
ЛЮБИМОВУ знал немного, считаю ее ярко выраженной и убежденной анархисткой. Кажется, она была тесно связана с СОЛОНОВИЧЕМ.
Что касается ЛЯШУКА Сергея Романовича, то я считаю его разделяющим анархические взгляды. Эти взгляды мне приходилось от него слышать. В частности, я припоминаю, что ЛЯШУК рассказывал о своей совместной общественной деятельности с СОЛОНОВИЧЕМ в МВТУ, где они оба руководили основной ячейкой секции научных работников и имели, таким образом, возможность направлять деятельность этой секции в анархическом направлении. В камере-кладовке 17 кор[идора? — А.Н.], где я сидел вместе с преподавателем МВТУ по математике СОКОЛОВСКИМ, я слышал от последнего, что он хорошо знает СОЛОНОВИЧА, ЛЯШУКА и их друзей. Он рассказал, что действительно СОЛОНОВИЧ и ЛЯШУК играли большую роль в секции научных работников МВТУ и что за ними иногда шли люди, даже не исповедующие анархических взглядов. СОКОЛОВСКИЙ был арестован по делу (по его словам) Артиллерийского комитета.
Мне известна близкая связь (в 1926 г.) СОЛОНОВИЧА с артистом Вахтанговской студии Рубеном Николаевичем СИМОНОВЫМ, который, как мне кажется, придерживался анархо-мистических взглядов.
Считаю, что рыцарский Орден, его мистика и учение объективно являются антисоветскими и служат проводниками анархических идей. Считаю необходимым бороться с этим явлением, а также со всякого рода мистикой и псевдомистически- ми установками и организациями. Одновременно заявляю, что готов активно бороться со всякого рода проявлениями контрреволюции. А.Поль
Припоминаю, что намечалась и фактически даже отчасти работала тесно связанная с Орденом организация «Братство Милосердия» («Б.М.»), в которой принимали участие НИКИТИНА, КОРОЛЬКОВ др. А.Поль
[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 6, л. 399-400]
ПОКАЗАНИЯ ПОЛЯ А.С. 30.11.30 г.
КОРОЛЬКОВ Павел Ефимович. Знаю его приблизительно с 1921 или 1922 г. по Государственному Институту Слова, где КОРОЛЬКОВ был студентом литературного отделения. Как студент он имел репутацию хорошего, усидчивого работника, не проявляющего, однако, творческого таланта. Мне известно, что по окончании Института он пошел по линии библиотечной и книжной работы и был в течение нескольких лет сотрудником библиотеки КУТВа и, кажется, еще какого-то учреждения, затем работал сотрудником книжного магазина на Тверской. По своим взглядам КОРОЛЬКОВ, по моему мнению, имел склонность всегда к мистике, а по своим политическим убеждениям близок к анархизму. Мне известно о его посещении Кропоткинского музея, знакомстве его с лекциями СОЛОНОВИЧА и вообще с анархическим движением. Кроме того, припоминаю, что он что-то говорил о своих связях с толстовцами. Само собой разумеется, мне известно о его состоянии в рыцарском Ордене с осени
1925 г. Мне известно, что КОРОЛЬКОВ, будучи по природе довольно активным человеком, имел различные задания, например: 1) был первым из организаторов и активных участников библиотеки, связанной с Орденом, о которой мне приходилось упоминать в своих показаниях; 2) был организатором и работником переплетной мастерской, причем я слышал, что он предполагал, что эта мастерская должна давать средства к жизни; 3) был связан с молодежью и, вероятно, вел группы, хотя подробно об этом не знаю ничего определенного. В отношении к советской власти КОРОЛЬКОВ, по моему мнению, не проявлял активно враждебного отношения, был человеком малоактивным в связи со своими анархистскими взглядами.
«БРАТСТВО МИЛОСЕРДИЯ». В 1925 г. мне стало известно у НИКИТИНЫХ о существовании «Братства Милосердия» («Б.М.»), которое было организовано в связи с орденской работой. Никакого участия в Братстве я не принимал, но слышал о нем несколько раз. Оно имело своей задачей (формулирую по памяти):
1) помогать любым нуждающимся без того, чтобы об этой помощи было известно им;
2) каждый член Братства, узнав о нужде кого-либо, должен был или сам, или через друзей прийти на помощь лично, медицинской помощью или вещами, не сообщив, откуда эта помощь приходит.
Членами Братства могли состоять любые лица, но оказывать помощь по просьбе Братства могли также лица, ничего не знающие о существовании Братства. Наиболее активную роль в Братстве играла Вера Робертовна НИКИТИНА, затем КОРОЛЬКОВ, ИВАКИНСКАЯ, ШИШКО, Диодор Дмитриевич и др., имена которых не помню. Знаю, что медицинскую помощь осуществлял доктор ЛИМЧЕР Леонид Федорович (кажется, врач Кремлевской больницы).
ВЕРА МИХАЙЛОВНА (фамилии не помню)[40]. Познакомился с нею лет 25 тому назад под Ленинградом на ст. Удельной. Знаю ее очень мало. Встретившись в Москве, возобновили знакомство. Видел, однако, крайне редко. Живет она с сестрой в Замоскворечье (сестра ее — Надежда Михайловна ГРИНЕВИЧ).
СМЫШЛЯЕВ Валентин Сергеевич. С моей точки зрения, его роль в Ордене была весьма значительной, может быть, самая значительная, т.е., возможно, он был самым старшим рыцарем Ордена. Мне никогда не приходилось беседовать с ним на политико-анархические темы, и я не думаю, чтобы он имел активный интерес к политическим вопросам, однако не сомневаюсь, что мистический анархизм его глубоко интересовал и он пытался проводить свои взгляды в этой области в ту отрасль, в которой он был специалистом, т.е. в искусство. Сталкивался с ним в области орденской на посвящении ДЕЙКУН и др. на квартире СМИРНОВА, а также и на квартире НИКИТИНЫХ, где он присутствовал при рассказе мне легенды (рассказывал НИКИТИН). А.Поль
[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 6, л. 405-405об] вел, кроме того, большую преподавательскую работу и был автором стихов и некоторых литературных произведений. Об отношении СМЫШЛЯЕВА к политическому анархизму ничего сказать не могу, т.к. не говорил с ним на эту тему, но, по моему убеждению, он является мистическим анархистом, по крайней мере в тот период времени, когда я с ним встречался. Преподавательская работа СМЫШЛЯЕВА, как я слышал, была в Студии Большого театра, в Консерватории, где он руководил режиссерским классом, и в Белорусской студии. Мне приходилось неоднократно бывать на постановках СМЫШЛЯЕВА: во Втором Художественном театре (напр., «Орес- тея»), в Консерватории (напр., «Каин») и т.д. По характеру СМЫШЛЯЕВ представляется мне очень неровным, довольно мягким и в то же время неврастеничным.
АРЕНСКИЙ Павел Антонович. Встречался с ним не особенно часто, очень небольшое число раз бывал у него. Чаще видел его у НИКИТИНЫХ. Несколько раз мы встречались в Художественном театре, в Консерватории и пр. Кроме того, мне пришлось с ним прожить в территориальной близости около месяца на Кавказском побережье. АРЕНСКИЙ — человек, стоящий, по моим убеждениям, вне политики. Его интересы ограничиваются кругом вопросов искусства, духовной жизни и литературы. Насколько мне известно, АРЕНСКИЙ проявлял большой интерес к мистической литературе и интересовался антропософскими книгами. Обладая значительным литературным дарованием, АРЕНСКИЙ последние годы отдался, насколько мне известно, преимущественно литературной работе. Как человек, он представляется мечтателем, мало подготовившим себя к грубой повседневной работе. В частности, мне известно, что АРЕНСКИЙ ежегодно проводит шесть-семь месяцев где- нибудь в деревне или на морском побережье. В отношении анархизма думаю, что АРЕНСКИЙ одно время теоретически интересовался им, но не нашел в нем для себя пищи (вспоминаю беседу на эту тему). Его личная близость и дружба со СМЫШЛЯЕВЫМ в значительной степени была связана с общими взглядами и интересами в области искусства. Что касается участия АРЕНСКОГО в Ордене, то могу сказать, что он действительно состоял в Ордене в качестве ведущего одного из отрядов. К АРЕНСКОМУ мною была направлена моя жена, которую он, после знакомства с ней, посвятил в рыцари первой степени. Затем, насколько мне известно, она отошла от работы в этой области. Должен сказать, что я сам через некоторое время после своего посвящения в рыцари был введен в тот кружок, которым руководил АРЕНСКИЙ и в котором была моя жена. В то время в этом кружке вспоминаю следующих лиц: ЗЕЛИКОВИЧ Эммануил Семенович (литератор), БЕРНЕР Софья Яковлевна и ее муж БЕРНЕР (переводчик), ЗБРУЕВА Нина Павловна (артистка) и ее муж и гражданка, фамилии которой я не помню (лет 19-20, высокая). В этом кружке я пробыл в течение нескольких месяцев, собирался этот кружок на квартире АРЕНСКИХ, Мансуровский, 3, или на квартире БЕРНЕР, около Знаменки. Было это зимой 1925 г. Посвящены эти лица были АРЕНСКИМ и его женой Верой Александровной ЗАВАДСКОЙ.
ЗАВАДСКИЙ Юрий Александрович. Роль его в Ордене мне неизвестна. Известно лишь о тесном соприкосновении его с Орденом, его мы считали рыцарем и человеком, ведущим руководящую или, во всяком случае, крупную работу в «Храме Искусств». Строительство своего театра-студии он мыслил как храм искусства, это было так вначале. Насколько мне известно, впоследствии, соприкоснувшись с живой работой, ЗАВАДСКИЙ отошел от этой своей задачи. Первое время в строительстве Студии его помощником по административной части был Феликс Федорович ГИРШФЕЛЬД. ЗАВАДСКИЙ является всецело человеком искусства, и, насколько мне известно, интерес его к политическому анархизму вряд ли мог иметь место. В то же время он, безусловно, интересовался анархизмом мистическим.
ЕВСТРАТОВА Александра Федоровна. По моему абсолютному убеждению, она не имеет никакого отношения к Ордену. Знакомство с ЕВСТРАТОВОЙ связано с ГИСом, ГАХНом и Ассоциацией Работников Слова, где я часто видел ее. Кроме того, мне приходилось бывать на ее артистических вечерах и вечеринках. Она бывала у нас в гостях несколько раз. Кроме того, я отвел ее к НИКИТИНУ, где она читала
сказки из Шахерезады («1001 ночь») и разные стихи. Сказки эти она читала в несколько присестов, в довольно большой аудитории — 10—12 человек.
КРУЖОК. Существовал кружок с моим участием в составе обоих ЛЕОНТЬЕВЫХ, СМИРНОВА, КОРОЛЬКОВА и ЛЮБИМОВОЙ (раза два была ВАСИЛЕНКО). Этот кружок под моим руководством устроил несколько вечеринок, составленных по заранее разработанной программе, в которой преобладали мистические элементы или, вернее, элементы, создающие соответственные настроения и общее повышение духовной деятельности. В программу входили: музыка, пение, декламация, балет, художественная читка. Само собой разумеется, что все номера брались из известной всем литературы (Лесков, Рабиндранат Тагор, Блок, Гумилев и др.) Каждый вечер был обычно посвящен какому-нибудь автору, например был вечер Тагора, была также рождественская вечеринка. Одна из этих вечеринок была на квартире родственников СМИРНОВЫХ (Тверская ул.), один вечер был у Даниловской заставы. Из исполнителей припоминаю: АДАМОВУ, ЕВСТРАТОВУ, ВАСИЛЕНКО, ЛЕГАТ (балет), себя, СТЕПАНЕНКО, ШИШКО и брата ЛЕОНТЬЕВОЙ. Предполагалось пригласить Ирину ПОКРОВСКУЮ, но говорили, что она недостаточно хорошо играет. В кружке, устраивавшем эти вечера, четкого распределения ролей не было. Приблизительно они намечались так: у меня — общее руководство, КОРОЛЬКОВ и ЛЮБИМОВА — организация и приглашение посетителей, СМИРНОВ, ЛЕОНТЬЕВЫ и ЛЮБИМОВА — работа над программой, КОРОЛЬКОВ — приглашение исполнителей. Доступ на вечеринки ограничивался недостатком помещения, в среднем бывало 25 человек. Мною была приглашена жившая в нашей квартире ПОЛИВАНОВА Надежда Дмитриевна (библиотекарь), с ней пришла как-то ее подруга. Из знакомых были: МАРКОВ Николай Васильевич, БЛИНОВ Иван Яковлевич, КО- ЧУКОВА Нина Борисовна (биолог), ШНЕЙДЕР Анна Владимировна (артистка). Помню, был знакомый ЛЮБИМОВОЙ — РОЗЕНБЕРГ, из КУТВа.[41]
Вечер студии ЗАВАДСКОГО. В прошлом году в Студии ЗАВАДСКОГО был организован вечер в пользу нуждающихся и недостаточных учеников Студии. Вечер этот был организован ВАСИЛЕНКО, и в нем принимал участие ряд лиц, в числе которых были ЕВСТРАТОВА, моя жена, кажется, сама ВАСИЛЕНКО.
Панихида по КАРЕЛИНУ. Присутствовал вместе или врозь с женой на панихиде по КАРЕЛИНУ в помещении Музея им. Кропоткина. На этой панихиде, равно как, мне известно, и на других аналогичных панихидах по КАРЕЛИНУ в том же помещении, исполнялись различные музыкальные и вокальные номера. Из исполнителей припоминаю: САДОВНИКОВА Виктора Ивановича, ЛЯСС, РУМЯНЦЕВА и АФАНАСЬЕВУ. Помню, что имело место исполнение музыкальных номеров. Совершенно не помню, на каком языке исполнялись музыкальные номера, думаю, что на русском.
Вечер в Доме Союзов. Припоминаю, что в 1925 г. (вероятно) на квартире САДОВНИКОВА состоялось собрание группы артистов, на каковое была приглашена представительница концертного бюро Дома Союзов. На этом собрании САДОВНИКОВ вел с ней переговоры об организации ряда концертов из лучших художественных сил Москвы по самой низкой расценке. В результате переговоров затея эта распалась в связи с недоговоренностью сторон относительно программы. Имел место один концерт в Доме Союзов. Задачей этих концертов должно было быть духовное воспитание масс в орденском духе. А.Поль
[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 6, л. 406-407об] новным в значительной степени группу БОРОВОГО-БАРМАША, с которыми у него принципиальная идеологическая борьба. Он никогда не считал, по его словам, их способными на борьбу такого порядка, который привлек в конце концов внимание ОГПУ к данному делу. Он рассказывал, что в заграничной прессе анархического толка в результате действий этой группы была травля его, СОЛОНОВИЧА, травля, носившая доносительский характер. Кроме того, он указал на поразившее его письмо БОГОМОЛОВА в «Правду» с отречением от анархизма. С этим БОГОМОЛОВЫМ он ехал рядом в «вороне» и тот ему подтвердил свое отречение, причем между ними имел место крупный разговор по этому поводу. СОЛОНОВИЧ чрезвычайно поражен жестоким, по его словам, приговором по нашему делу, т.к. он находит, что организационная деятельность носила весьма незначительный характер.
На допросах у следователя СОЛОНОВИЧ указывает, что сначала он весьма настороженно отнесся к допросу т. КИРРЕ, т.к. слышал весьма страшные вещи о его методах ведения следствия, но затем убедился, что, несмотря на известную суровость и обрывание КИРРЕ СОЛОНОВИЧА при резкостях последнего, первый вел себя, в общем, корректно и сдержанно. СОЛОНОВИЧ рассказывал, что при допросах основное внимание было сосредоточено на его книге о Бакунине, по поводу которой он должен был давать свои объяснения. Кроме того, спрашивали по поводу листовки, предъявленной ему и не то написанной, не то правленной Ириной УЙТТЕНХОВЕН, на что он указал, что с этой листовкой он не согласен и что, по-видимому, она преждевременно была введена в анархическую секцию Кропоткинского музея, то же сказал и по поводу ОСТРОВА.
Он мне сказал также, что об именах он отказывался отвечать, за некоторым исключением. В частности, он говорил, что ЛЮБИМОВА переписывала его книгу и лекции, последние в значительном количестве экземпляров.
Он указывал, что следователь неоднократно говорил ему, что с ним работал ряд лиц, приносивших большую пользу его идеям, называл, в частности, СМЫШЛЯЕВА, АРЕНСКОГО, НИКИТИНА, ЗАВАДСКОГО и ПОЛЯ. Кроме того, он указал, что о рыцарских орденах и других организациях анархо-мистического характера разговоров на следствии было не много, т.к. сразу объяснил, что никакого отношения к ним не имеет, что это романтика, не имеющая ничего общего с действительной жизнью. Если же ордена и могли существовать, то в этом нет ничего особенного, т.к. они существовали во все времена и эпохи, в них входили многие революционные деятели, в том числе Бакунин, и даже, по неточным и недостаточно проверенным сведениям, Маркс. Он говорил, что его спрашивали о целом ряде организаций, в том числе «Ордене Духа» и «Ясном Городе», где работали анархо-мистики, и сказал, что как будто несколько групп «Ордена Духа» провалились. Об этих организациях я раньше ничего не слыхивал.
На днях мне стало известно, что СОЛОНОВИЧ получил пять лет политизолято- ра, от кого-то из сокамерников, ездивших на допрос на Лубянку и видевшихся там с сокамерником СОЛОНОВИЧА в пересыльной тюрьме. А.Поль
В кружке, руководимом АРЕНСКИМ, принимал участие в качестве старшего также профессор Дмитрий Дмитриевич БЛАГОЙ. Припоминаю, что он давал ответы на вопросы по легендам. А.Поль
Припоминаю, что СОЛОНОВИЧ указал на ПАСТУХОВА как на человека, игравшего провокационную роль во всем деле. В частности, он указал, что эту роль, по-видимому, сыграл ПАСТУХОВ в деле нижегородских групп.
[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 6, л. 250-252]
ПОЛЬ Елена Аполлинариевна
(1901—1993)
Поль Елена Аполлинариевна, родилась 30.09.1901 г. в Москве, в семье артистов Аполлинария Иосифовича Вишневского (1871—1940) и Елены Ивановны Вишневс- кой, урожд. Махариной (1872—1957). В 1918 г. окончила гимназию; в начале 1919 г. уехала в г. Острогожск, где служила конторщицей на маслобойном заводе; в июне 1920 г. вернулась в Москву, работала машинисткой в Мосгубсоюзе и тогда же поступила в Государственный Институт Слова. В 1924 г. вышла замуж за А.С.Поля. Была участницей рыцарского кружка, который вели сначала Л.А.Никитин, затем М.В.До- рогова и А.А.Сидоров, читавший членам кружка арканологию.
