Конституция Исламской Республики Иран 1979 г.: общая характеристика

Конституционное развитие и религиозно-идеологические основы Исламской Республики Иран

Подобно другим исламским реформаторским движениям, шиитское движение за обновление отличалось включением в комплекс своих воззрений политических и правовых элементов. Это придало данному старому движению динамику взаимодействия с потребностями современной эпохи. В результате возникли шиитские политические движения, чаще всего опиравшиеся на идейно-идеологическое наследие шиизма.

Особое место в этом процессе занимал Иран, особенно в свете того, что можно назвать сферой практической апробации конституционной модели, которая, в свою очередь, была одним из результатов шиитского движения за обновление. Если сходство позиций исламских движений в отношении необходимости правовых и конституционных реформ было следствием сложного этапа эволюции политической мысли и практики, то это не отрицает того, что политическая мысль в Иране, особенно на протяжении трех последних десятилетий Каджарской эпохи, существенно отличалась от идеологических воззрений в Османской империи и в Египте.

Эта специфическая черта - мощная и нарастающая поддержка шиитскими улемами движения за Конституцию, приведшего к революции 1906 г. За Конституцию выступали не только улемы-"обновители": ее отстаивали также многие традиционные религиозные деятели, не сомневавшиеся в преимуществах существования правового регулятора власти шаха и дворца - между тем как "внутри османского и египетского религиозных институтов имелось ограниченное число людей, исповедующих просвещенные идеи, которые занимали видное место и сыграли эффективную роль в национальной борьбе за верховенство закона". Исходя из этого можно сказать, что шиитские улемы в Иране выступали за закрепление конституционных принципов, за ограничение власти законами и правовыми нормами, в противоположность утверждениям некоторых иранских и советских исследователей и историков о том, что шиитские улемы якобы "всегда выступают в оппозиции по отношению к любым понятиям о государстве и политической системе, так как признают легитимность лишь за правлением имамов"

Надо подчеркнуть, что влияние шиитских улемов на массы в плане склонения их к восприятию и усвоению конституционных идей было значительно более существенным, чем влияние мыслителей, проживавших в других странах и стремившихся привить европейские образцы. Это объясняется тем, что идеи, выдвигавшиеся традиционными шиитскими улемами, были доступнее взглядов, терминов и понятий, которые излагались эмигрантами в их движении за перемены. Обращение к людям при опоре на исламское (в частности шиитское) идейное наследие находило больший отклик, чем идейные построения эмигрантов.

Однако это не означает, что шиитский религиозный институт в Иране полностью стоял на стороне движения за Конституцию. Там были и видные улемы, выступавшие против этого движения, например шейх Фадлаллах. Такая оппозиционность строилась на основе простой критики Конституции с позиции шариата. В частности, указывалось, с одной стороны, на "противоречие между превосходствами мусульманина и официальным признанием равенства всех граждан перед законом без различия религии, с другой - на предоставление свободы прессе и печатным изданиям, которые могут проложить путь западным атеистическим идеям и взглядам, неприемлемость обязательного обучения девочек".

В целом можно сказать, что движение за Конституцию получило почти всенародное признание - особенно в Иране - с начала нынешнего столетия. Шиитские религиозные деятели шли в авангарде тех, кто сформулировал принципиальные и общенациональные основы принятия Конституции, которая, как они утверждали, не противоречит исламу по своей сути. Это можно наблюдать на примере конституционного опыта Ирана на протяжении всех десятилетий XX века.

В своей "классической" формуле эта идея нашла воплощение в новой иранской Конституции (Конституция Исламской Республики Иран). Ее специфика состоит, прежде всего, в том, что она строится на основе исламских традиций. В Конституции говорится, что "основной особенностью этой революции, по сравнению с остальными движениями за возрождение, имевшими место в Иране на протяжении последнего столетия, является ее религиозный, исламский характер". Вместе с тем в самой Конституции признается, что разработка подобного Основного закона не является чем-то новым: почва для этого была подготовлена предыдущим опытом, в том числе движением "машрута" (движение за Конституцию), направленным против деспотизма, и национализацией нефти в ходе борьбы против колониализма. Иранский народ пришел к выводу о том, что "основной и явной причиной неуспеха этих движений является их нерелигиозный характер".

Одновременно авторы Конституции считают, что секретом успеха исламского опыта в Иране является приверженность исламским идеалам и догматам, а также выдающаяся роль вождя этой революции имама Хомейни, который осознал "необходимость следования по пути религиозного, исконно исламского возрождения". На сей раз это дало толчок новому движению за перемены. Это, безусловно, подтверждает опору на исламское идейное наследие в ходе составления Конституции и введения "неошиитских" представлений в Основной закон. Так, понятие "правление факиха" как модель исламской формы власти занимает видное место в Конституции. В частности, здесь говорится о задаче "подготовки необходимых условий для обеспечения руководства со стороны факиха, отвечающего всем условиям и признающегося людьми в качестве их руководителя". Исходя из этого в Конституции утверждается, что включение в нее принципа "правления факиха" ведет к "удержанию различных систем от уклонений от своих исконно исламских функций".

С другой стороны, авторы Основного закона Исламской Республики Иран считают, что власть факихов, присутствующих на вершине властной пирамиды, обеспечивает подход к Корану и Сунне как к основным источникам законодательства, на которые Конституция опирается в вопросах управления обществом. "Следовательно, необходим полный и детальный контроль со стороны мусульманских улемов, отличающихся справедливостью, богобоязненностью и чувством религиозного долга ("справедливых факихов"). Для того чтобы подчеркнуть значение Корана для Конституции, в ее текст включено много коранических аятов. Коран и Сунна - это Основной закон, а Конституция лишь средство, инструмент, при помощи которого претворяются в жизнь "божественные" законы, которые уже присутствуют или "ниспосланы" с небес.

Одной из особенностей, отличающих Конституцию Исламской Республики Иран, является то, что этот Основной закон был разработан не для одного только Ирана: его можно считать проектом Конституции, призванной обеспечить необходимые условия для установления всемирного исламского режима. В этой связи в Конституции говорится, что она "создает условия для продолжения этой революции внутри страны и за ее пределами, в особенности для расширения международных отношений; вместе со всеми остальными исламскими и народными движениями она стремится к построению единой нации во всем мире".

Шиитское движение в Иране воспользовалось предыдущими шиитскими традициями. Религиозные деятели приобрели большой опыт борьбы за Конституцию путем действенного участия в движении "машрута" (движении за Конституцию) 1906 г., в результате которого была достигнута первая победа конституционного движения. Имел место прецедент, дающий мусульманским сторонникам Конституции преимущество перед остальными группировками и навыки ведения полемики, это - развитость науки о догматах веры и исследований теоретических основ исламской юриспруденции, которые с давних пор получили значительное развитие у шиитов и достигли своей кульминации в новой форме в XIX в. Уже тогда исламские правоведы считали самостоятельное решение вопросов юридическо-богословского характера и опору на разум важнейшими факторами вынесения суждений и разработки законов, отвечающих новым условиям, которые выдвигаются жизнью и с которыми приходится сталкиваться обществу. Кроме того, они полагали, что всякое действие должно считаться разрешенным, коль скоро оно прямо не запрещается в шариате ("презумпция разрешенности "), между тем как ахбариты считали, что не следует избегать всякого действия, не упомянутого в шариате, дабы не совершить греха. Однако эти расхождения не могли помешать религиозным деятелям принимать активное, эффективное, а порой и руководящее участие в первой "конституционной революции" ("машрута") в противоположность тому, что утверждают некоторые востоковеды.

Так, З.А. Арабаджян говорит, что движущие силы революции состояли из двух группировок: 1. демократически настроенная интеллигенция (более радикальные, были решительно настроены на борьбу с абсолютизмом за установление буржуазных прав и свобод, гарантированных Конституцией, и созыв меджлиса); 2. выходцы из аристократических семей, исповедовавших либеральные воззрения: в силу своего высокого образовательного ценза, приобщенности к европейской культуре и общественным достижениям.

Тот же автор ошибочно утверждает, что некоторые религиозные деятели выступили на стороне "конституционной революции" из-за того, что "...духовенство было серьезно обеспокоено предполагавшейся реформой судебной системы, предлагавшейся шаху англичанами, в результате которой значение шариатского суда могло оказаться существенно ослабленным".

"Двойственность судебной системы (т.е. сосуществование шариатских и гражданских судов) сохранялась в течение длительного времени, и, став частью традиционной системы, уже не могла являться двигателем перемен".

С другой стороны, поддержка Конституции не ограничивалась группой либерально настроенных религиозных деятелей. В Иране, помимо этих людей, было много представителей духовенства, не разделявших революционных настроений, во главе с шейхом Фадлаллахом Нури, которые отнюдь не сомневались в преимуществах существования правового регулятора власти шаха и его придворного окружения.

Если дискуссии (или расхождения) между самими религиозными деятелями ограничивались вопросами фикха и шариата, то в дальнейшем, в связи с попытками обновления в шиитской мысли, они переросли в полемику, носящую политический характер. Споры уже стали вестись вокруг таких вопросов, как: вправе ли духовное лицо занимать руководящие посты в государственной структуре, нужна ли вообще исламскому государству конституция и т.п.

Эти и другие вопросы были поставлены в ходе подготовки и обсуждения проекта новой Конституции. Вопрос об Основном законе стал источником множества расхождений не только между шиитским духовенством и секуляристскими либеральными и радикальными силами, но и между самими религиозными деятелями. Мощная оппозиция сформировалась после объявления о повторном голосовании по проекту Конституции на конституционной ассамблее и передаче его на рассмотрение конституционного меджлиса. Так, один из крупных религиозных деятелей аятолла Шариатмадари счел этот шаг "очень большой ошибкой", заявив, что религиозный деятель, который станет Президентом Ирана, унизит свое достоинство: стать президентом не является повышением для служителя религии, фактически это понижение.

В то же время другой крупный религиозный деятель Ирана аятолла Хальхали заявил: "Никакого утверждения конституции вообще не нужно... поскольку "Конституцией Ирана является Коран", а вместо референдума или конституционного собрания достаточно утверждения основного закона страны имамом Хомейни".

 

Проект Конституции Исламской Республики Иран включал в себя ряд принципов, в том числе невмешательство во внутренние дела других государств, поддержку борьбы эксплуатируемых против эксплуататоров в любой точке земного шара, право на труд и обеспечение таких его условий, которые призваны положить конец эксплуатации человека человеком, свободу собраний и мирных демонстраций, свободу создания религиозных партий и политических и профессиональных организаций и союзов, не вступающих в противоречие с принципами исламской республики, свободу печати, свободу совести и т.д.

Кроме того, в нем говорилось об уважении частной собственности. Конституция подтверждала, что официальной религией государства является ислам "в его шиитском мазхабе" (т.е. шиитского толка), и провозглашала президента республики первым лицом в правительстве.

Проект Конституции (с его перечисленными принципами) подвергался разнообразной критике со стороны различных политических деятелей и представителей национальных меньшинств, в том числе и со стороны иранского духовенства. Так, Ассоциация иранских юристов заявила, что Конституция "должна гарантировать правление народа в самом высоком смысле этого слова... путем обеспечения демократии". В то же время шейх аль-Хусейни (курдский религиозный деятель) заявил, что в случае утверждения проекта Конституции в том виде, в каком он представлен правительством, будут ущемлены права курдов. Аль-Хусейни утверждал, что только Конституционная ассамблея, включающая в свой состав представителей национальных меньшинств, юристов, представителей прогрессивных партий, прогрессивного духовенства, военных и т.д., способна обеспечить права национальных меньшинств в Иране. Кроме того, проект

Конституция Исламской Республики Иран, проект которой был представлен правительством и дополнен советом экспертов, состоит из 12 разделов и включает в себя 175 статей.

В первом разделе ("Общие положения") рассматривается система власти. Иран, согласно ст. 1, является "исламской республикой". В ст. 2 отмечаются основы, на которых базируется Конституция: это монотеизм ("Нет бога, кроме Аллаха"), признание того, что Аллах является единственным судьей, которому принадлежит власть и от которого исходят законы, вера в божественное откровение и его основополагающую роль в донесении до людей законов свыше, вера в будущую жизнь после конца света, вера в справедливость Аллаха при творении и ниспослании законов. Кроме того, в этой статье говорится о "вере в имамат, в непрерывное руководство, в его основную роль в деле продолжения революции, осуществленной исламом", а также в другие второстепенные принципы.

В ст. 3 Конституции формально подтверждаются различные общественные и личные права и свободы. Ст. 4 Конституции особо подчеркивает, что данный Основной закон опирается только на исламские критерии; эта статья служит основой для всех остальных статей Конституции и для других законов. Задача соблюдения положений Конституции возложена на Совет конституционного надзора, в состав которого входят только факихи.

В ст. 6 Конституции говорится, что государственные дела в Исламской Республике Иран должны вершиться при опоре на мнение уммы, которое выявляется в избрании президента республики, на членов исламского консультативного меджлиса (парламент), членов других консультативных меджлисов (местных) и соответствующих им органов или путем референдума по статьям, предусмотренным Конституцией. В Конституции условием вышеуказанного ставится функционирование трех властей, полномочия которых осуществляются под наблюдением "руководителя и имама уммы", и подчеркивается, что "руководитель" и "имам" одно и то же лицо (ст. 57). Тем самым фактически аннулирован принцип разделения властей, о котором говорится в той же статье Конституции (ст. 57).

Вместе с тем наблюдается явная двойственность контроля за деятельностью трех ветвей. Так, если в ст. 57 говорится о том, что деятельность этих властей контролируется президентом республики, то ст. 94 гласит, что "постановления исламского консультативного меджлиса не могут считаться законными без санкции Совета конституционного надзора", а ст. 93 возлагает на консультативный меджлис (совет) функцию лишения депутатских мандатов и выбора шести членов-юристов в Совет конституционного надзора. Тем самым ст. 93 лишает законодательную власть компетенции проведения всенародного референдума по важным вопросам экономической, политической, социальной и культурной жизни в случае согласия на это двух третей членов исламского консультативного меджлиса (совета).

 

Правовое положение личности подробно регламентируется действующей Конституцией Исламской Республики Иран. Правам и обязанностям личности посвящена глава 3 Конституции ("Права народа" - ст. 19-42). Ст. 19 Конституции устанавливает, что весь иранский народ, т.е. любая нация или община, обладает равными правами независимо от цвета кожи, расы, языка и т.п.

В юридической литературе часто встречается мнение о том, что права женщин в Иране ущемлены якобы на основании норм исламского шариата, и в этой же литературе Иран упоминается как государство, где права женщин нарушаются. В действующей Конституции не только подробно перечислены основные права женщин, но к тому же на правительство возложена ответственность за обеспечение прав женщин во всех сферах общественной жизни. Так, например, нормы ст. 21 Конституции устанавливают способы реализации этих прав:

1. Предоставление условий для всестороннего развития женщины и защиты ее моральных и материальных прав.

2. Защита матерей, особенно в период беременности и воспитания ребенка, а также содержание на иждивении детей-сирот.

В этой же статье говорится о защите прав вдов, женщин преклонного возраста и т.п.

 

Ст. 26 Конституции закрепляет, что партии и политические объединения, а также профсоюзы и исламские мероприятия и признанные религиозные меньшинства обладают свободой, если их деятельность не противоречит основам суверенитета, национального единства, исламской морали, а также основам исламской республики. В этой же статье закреплено, что каждый гражданин Исламской Республики Иран имеет право принимать участие в вышеуказанных общественных объединениях.

В Исламской Республике Иран Конституцией гарантируется свобода печати, прессы, если она не противоречит общему порядку и нормам ислама (ст. 24 Конституции). Также признается право на проведение мирных собраний и демонстраций, не противоречащих основам ислама.

Поскольку речь идет о политических правах, необходимо отметить, что некоторые государствоведы ошибочно полагают, что в Исламской Республике Иран существует половой ценз (в избирательном праве). В Исламской Республике Иран такого ценза нет и женщины могут свободно реализовывать активное и пассивное избирательное право, и немало представительниц женского пола являются членами законодательного органа государства (меджлиса). Также они представлены в органах местного самоуправления и занимают крупные посты в правительстве.

Согласно ст. 28 Конституции Исламской Республики Иран каждый имеет право выбора профессии, если это не противоречит исламу и общим интересам и правам других лиц. В этой же статье говорится о том, что государство должно гарантировать всем реализацию права на труд, так как это необходимо обществу.

В Конституции (ст. 29) закреплены также основные социальные права. Например, право на социальное обеспечение, здравоохранение, пенсии. Государство должно обеспечить эти права всем гражданам из средств государственного бюджета, а также из личных пожертвований граждан. В этой связи необходимо отметить, что мечеть как религиозное учреждение играет большую роль в реализации положения вышеуказанной статьи. Среди социальных прав Конституция (ст. 30) закрепляет право на бесплатное среднее образование, и на государство возлагается обязанность расширения бесплатного высшего образования.

В Конституции детально рассматриваются права процессуального характера, среди которых: запрет незаконного ареста, применения пыток при допросе; запрещается также принуждать гражданина давать свидетельские показания. По отношению к заключенным запрещается унижать их честь и достоинство. Нарушитель в этом случае подлежит наказанию.

Последние две статьи этой главы посвящены вопросу гражданства. Так, ст. 41 закрепляет, что иранское гражданство является исключительным правом любого гражданина Ирана. Государство не вправе лишить гражданства своего гражданина, кроме тех случаев, когда сам гражданин отказывается от своего гражданства или приобретает гражданство другого государства. Иностранцы могут получить иранское гражданство в соответствии с действующими законами.

В главе, посвященной правовому регулированию статуса личности в Исламской Республике Иран, Конституция определяет не только права граждан, но и обязанности государства по отношению к ним. Тем самым устанавливаются определенные рамки этих прав в соответствии с нормами ислама.

 

66 Законодательная власть

 

Законодательная власть в Иране представлена Консультативным советом (меджлис-шура). Конституция гласит, что главной задачей Консультативного меджлиса (совета) является принятие законов в соответствии с Конституцией; иначе говоря, меджлис (парламент Ирана) не вправе принимать законы, противоречащие положениям Конституции и нормам официальной религиозной доктрины (шиизма) (ст. 71, 72).

 Меджлис берет на себя задачу истолкования законопроектов, представляемых правительством на рассмотрение меджлиса (ст. 74). Депутаты меджлиса (числом не менее 15) могут выступать с предложениями по принятию законов и добиваться их одобрения (право законодательной инициативы). Однако меджлис оставляет за собой право уточнять и обсуждать все остальные государственные дела; иными словами, меджлис может свободно выбирать темы для обсуждения.

Договоры и соглашения, заключаемые правительством с другими государствами, могут вступить в силу лишь после ратификации их меджлисом (ст. 77). В прерогативы меджлиса входит также рассмотрение вопросов, связанных с государственной границей: международные границы страны не могут быть изменены без согласия на то четырех пятых членов Консультативного меджлиса, т.е. 80% всех депутатов (ст. 78). В компетенцию меджлиса входит также предоставление правительству права на временное введение чрезвычайного положения на тридцатидневный срок, который может быть продлен.

Что касается иностранной торговой и экономической деятельности внутри страны, то ст. 81 Конституции предоставляет меджлису право выдавать иностранцам лицензии на основание в стране промышленных, торговых и сельскохозяйственных фирм и предприятий. Однако в тексте статьи не упоминается, кто обладает этим правом. Вместе с тем меджлис вправе выдавать лицензии на работу в стране иностранных специалистов после изучения рекомендаций, представляемых правительством (ст. 82). Ст. 85 Конституции лишь закрепляет за меджлисом право принимать законы, т.е. меджлис не может передавать свои полномочия правительственным или неправительственным органам, комитетам или комиссиям, не входящим в его состав; они могут быть переданы лишь комиссиям самого меджлиса.

Одной из важнейших прерогатив меджлиса является вынесение вотума доверия правительству: после формирования кабинета он становится действующим лишь после получения доверия со стороны меджлиса. Однако в статье, посвященной этому вопросу, не указывается на процентное соотношение депутатов, обеспечивающее доверие правительству. Кроме того, члены кабинета ответственны перед меджлисом за свою деятельность и обязаны приходить на заседания этого органа и отвечать на вопросы депутатов (ст. 88). Меджлис вправе лишить своего доверия отдельных министров (или весь кабинет). Кандидатура министра, лишенного доверия, не может предлагаться в состав следующего кабинета.

В полномочия Консультативного меджлиса входит утверждение половины членов Совета защиты Конституции (6 членов-юристов), кандидатуры которых обычно выдвигаются самим Советом. Однако ст. 91 не предусматривает права меджлиса отклонять кандидатуры, выдвинутые Советом конституционного надзора.

Ст. 93 подтверждает право Совета конституционного надзора отклонять любые проекты постановлений меджлиса, кроме второстепенных, касающихся порядка работы парламента (регламент). Законопроекты, одобренные меджлисом, выносятся на рассмотрение Совета конституционного надзора, который изучает их на предмет соответствия положениям Конституции и шариата в десятидневный срок, который может быть продлен только один раз. Ст. 96 Конституции разграничивает полномочия факихов и юристов внутри Совета конституционного надзора.

 

Она наделяет факихов правом рассматривать степень соответствия законопроектов шариату и одобрять их простым большинством голосов (одних только факихов), между тем как членам-юристам эта статья предоставляет право совместно с факихами рассматривать степень соответствия законов положениям Конституции. Члены Совета вправе присутствовать на заседаниях Консультативного меджлиса и принимать участие в обсуждении законопроектов, рассматриваемых меджлисом. Однако ст. 97 не содержит указания на право членов Совета конституционного надзора участвовать в голосовании в случае их присутствия на заседаниях Консультативного меджлиса. Ст. 98 ограничивает право толкования положений Конституции Советом конституционного надзора, не признавая его за меджлисом. Ст. 99 даже запрещает меджлису контролировать выборы президента республики или проведение всенародных референдумов, оставляя это право лишь за Советом конституционного надзора.

Однако Конституция не ограничивается определением способа формирования парламента, она закрепляет положение о местных консультативных меджлисах. Так, в седьмом разделе Конституции излагаются необходимые условия их формирования и порядок выполнения ими своих задач и функций. Кроме того, здесь говорится о взаимоотношениях между сельскими, городскими и областными меджлисами, а также об их взаимоотношениях с главами административных органов, назначаемыми правительством. Ст. 103 обязывает этих администраторов уважать решения местных консультативных меджлисов, принятые в рамках их компетенции, и исполнять их, если они не противоречат шариату и законам страны. Ст. 106 рассматривает возможность роспуска местных консультативных меджлисов, однако не определяет инстанцию, пользующуюся этим правом. В этой же статье местные консультативные меджлисы наделяются правом обжаловать решения администрации в специализированном судебном органе.