Церкви) и сознанием собственной правоты. 3 страница

гностических учений, в «Евангелии Истины» вина в сотворении мира ложится не на демиурга или Софию, а на некий загадочный и более общий фактор — Забвение. О его происхождении умалчивается, одна­ко понятно, что это и есть основной грех всего человечества. Именно Забвение противостоит Богу как Истине и как знанию об Истине. Очевидно, что Забвение у Валентина — это забвение Бога, Который (вполне в духе того времени) отождествляется с Отцом и Который есть единственная существующая реальность, подобно тому, как есть только память, а забвение (забывание) — это не самостоятельная сущность, а лишь отсутствие памяти.

В этом комплексе идей прослеживается сильное влияние плато­низма с его концепцией о том, что зло и материя — это ничто. Под­линной реальностью бытия обладает только источник бытия — Бог, а мир, в котором этого Бога нет, представляет собой нечто онтологи­чески зыбкое, иллюзию, небытие. Сын, будучи порождением Отца, открывает нам Отца. И это возвращение знания об истине и есть «благая весть», «евангелие». Оно возвышает над миром каждого при­нявшего его, которые оказываются связаны через это знание с Отцом (ибо это знание Отца).

Согласно свидетельству Маркелла Анкирского (Псевдо-Анфима) (О св. Церкви, 9), именно Валентин был изобретателем учения о троичности в Боге. Вот что говорит Маркелл: «Они учат о трёх ипо­стасях, так же, как и ересиарх Валентин, который придумал их в книге «О трёх природах». Он был первым, кто изобрёл три ипостаси и три лица, Отца, Сына и Святого Духа. А стянул он это у Гермеса (т.е. Гермеса Трижды Величайшего, главного персонажа герметиче­ских книг. — С.М.) и Платона».

Позднее валентинианство. В трудах противников гностицизма мы находим описание валентинианства, совсем не похожее на то, что мы знаем о самом Валентине. Причин, по которым мы сталкиваемся, по сути дела, с двумя различными учениями, может быть две. Либо вто­рое учение — это уже существенно и многократно переработанный вариант (что вероятнее всего), либо это два различных учения, кото­рые предназначались для различных групп людей. Начинается оно с повествования о Боге, который описывается вполне апофатически- ми ^[XLV] терминами. Одной из характерных особенностей позднего ва­лентинианства является то, что эоны обычно существуют в парах, т.е.

РазделI.ИсторияраннейЦеркви.Церковьвязыческойимперии(33-313гг.) у каждого эона есть женское соответствие. Такую женско-мужскую пару валентиниане обычно называли сизигией, т.е. супружеской че­той. Именно «сизигия» и есть основная единица валентинианского мифа в его божественной части. Первой сизигией является Сам Бог и Его Мысль, которая также называется Благодатью и Молчанием. Несмотря на мифологический стиль богословия, весть, которую нам пытаются передать валентиниане, прочитывается легко. Здесь, веро­ятно, впервые в Божество вводится особое, женское начало. Эта пара (т.е., по сути дела, Двуединый Бог) порождает другое двуединство - Ум и Истину. Ум — это вторая ипостась Бога, аналог Логоса-Сына в патристической традиции. Он является единственным порождением Бога, Его Единородным Сыном. Он также является вторым Богом, ибо как Он происходит из Бога, так и всё последующее — из Него. В результате последующих божественных порождений появляются новые эоны (по-прежнему парами), в результате чего их число, вклю­чая Бога и Мысль, становится равным 30, по числу дней в месяце^[XLVI]. Эти эоны, обладатели говорящих имён, все вместе составляют Пли- рому, т.е. Полноту. Полнота — это Бог и Его свойства-проявления, эоны. Но вместе с тем, несмотря на явно атрибутивный характер бытия, эоны проявляют и свойства личностей, т.е. эмоции и жела­ния. Дело в том, что только Ум (обратим внимание, что не Мысль и не Истина) знает Бога, тогда как все остальные эоны Его не знают, хотя и желают этого. Это желание является тщетным, противозакон­ным для всех эонов, кроме Ума. Наибольшую же силу оно получает у последнего эона, в котором божества меньше всего (что неудиви­тельно — ведь сильнее всего к Богу стремится та часть, которая от Него дальше). Имя его - Премудрость, София, этот эон имеет жен­скую природу (см. выше). Далее образным языком мифа описыва­ется желание Софии познать Отца, которое привело к тому, что она оставила прилежащего ей мужского эона, которого звали Желанный, и устремилась к Богу, произведя смятение в божественном порядке Плиромы. Это и послужило началом зла и разлада. В соответствии с изначальной концепцией Валентина, зло порождено незнанием, но это незнание внутри Божества, на его далёких рубежах. Это платони­ческое грехопадение в мире идей.

Софии-Премудрости не удалось познать Бога, и она была низ- вержена на подобающее ей место. Её желание, которое зародилось

в ней и тоже стало эоном, было нежелательным и несовершенным порождением Плиромы, так как возникло из слабейшего, женского начала без участия высшего и подобающего ей начала мужского. Это желание было подобно выкидышу, и это было её неправое и страст­ное Помышление, Однако все эти события повлекли за собой и по­ложительные последствия в Плироме. Через новопорождённого эона Помазанника (Христа) эоны обрели апофатическое познание Бога, а через женскую половину Помазанника, Святой Дух (заметим, что в семитских языках слово «дух» относится к женскому роду), эоны получили равенство в знании и положении. Теперь вся преображён­ная и усовершенствованная Плирома, всё Божество, избавившееся даже от повода для греха, порождает последний эон, мужской, кото­рый носит имя Иисус, но имеет и все другие имена высших мужских эонов. Вероятно, здесь мы имеем дело с очередным свойственным гностицизму удвоением через рождение - на сей раз оно касается Сына, Который в этом своём отражении должен спасти и вернуть падшую часть Софии. Вместе с ним порождаются ангелы. Процесс выведения Помышления, которое, несмотря на всю свою спон­танность, было всё же порождением Плиромы, составляет задачу Иисуса. Именно этот одинокий мужской эон должен восполнить не­достаток недосформированного Помышления. Пара эонов - Хри­стос и Св. Дух - оформляют Помышление, и оно становится жен­ским эоном, который носит имя Ахамот ^[XLVII] . Последняя представляет собой отпавшую часть Плиромы, которая должна быть возвращена в изначальную гармонию. Однако пока что она остаётся вне Плиромы, ибо войти в Плирому ей помешали страсти. Из этих страстей созда­ны все составляющие этого мира, в том числе и дух. Также Ахамот порождает демиурга, который является образом Верховного Бога и творит этот мир под неосознанным руководством матери, исполня­ющей функцию посредницы между мирами демиурга и Плиромой. В конце демиург творит человека, в которого Ахамот тайно помещает дух. Далее развитие идёт по известному сценарию: демиург управля­ет и гордится, Иисус приходит и учит, даёт откровение духам. Когда все духи получат полное просвещение, существование мира потеряет смысл. Духи с Ахамот вернутся к Богу, а покаявшийся демиург и его послушные души вознесутся в «средний» мир, ранее принадлежав­ший Ахамот.

Подведём итоги. Гностицизм, несмотря на свои внехристианские корни, своего расцвета достиг именно в христианской форме. Гно­стические группы находились в различных и не всегда ясных отно­шениях с церковными общинами. Эти отношения варьировались от взаимовыгодного существования до прямой конфронтации. Несмо­тря на то что представители ортодоксального богословия часто кри­тиковали гностицизм, именно через него в учение Церкви впервые вошли многие идеи, которые впоследствии стали неотъемлемыми чертами христианского богословия (например, гностицизм наряду с иудаизмом и неоплатонизмом оказал определённое влияние на фор­мирование христианского учения об ангелах — ангелологии).

Так, очевидный гностический характер имеет полуапокрифиче- ская история посмертных «мытарств» блж. Феодоры Цареградской, описанная в Житии прп. Василия Нового (ум. около 944 г.). Имен­но гностики первыми описали посмертный путь души к Богу через препятствия, чинимые злыми правителями небесных сфер - архон­тами. Данный пример свидетельствует о живучести некоторых гно­стических идей в истории христианства.

Гностики были первыми христианами, кто целенаправленно ис­пользовал в своей доктрине апофатическое богословие и философскую традицию. Они первыми начали аллегорически толковать Свящ. Пи­сание^[XLVIII] и рассматривать взаимоотношения ипостасей внутри Боже­ства, природы и свойств Бога, а также природ во Христе (не считая изначальной иудеохристианской трактовки этих вопросов). Первым, кто поставил вопрос о соотношении различных христианских тек­стов, и создателем первого канона Нового Завета был близкий к гно­стицизму Маркион. Первые христианские богословские школы были порождением гностицизма. Наконец, гностический аскетизм был одним из психологических предшественников монашеского аске­тизма.

Вместе с тем ряд свойственных гностицизму положений, его су­щественных свойств, противопоставляли его церковной доктрине. Для Церкви оказалось неприемлемым учение о несовершенном или злом демиурге и падшем божественном начале, заключённом в телах некоторых людей, которое должно освободиться через познание Бога и вернуться в изначальное божественное состояние. Неприятие хри­стиан вызывало также почитание гностиками змея (секта офитов),

1.4. История догматов. Апологетика. Борьба с ересями поскольку именно он убедил первых людей вопреки запрету злого демиурга-Яхве вкусить от древа, чтобы познать истинного Бога.

Церкви изначально были чужды и мифологический язык гно­стиков, и фантастические сюжеты из предыстории творения, напо­минающие языческие теогонии, и введение в богословскую систему многих божественных персонажей, о которых не говорилось в Свящ. Писании. Для христиан, исповедующих единого Бога, было непонят­но, какое отношение к их монотеизму имеют эоны, демиурги, Со­фии и прочие странные сущности, составляющие мир богов, по сути ничем не отличающийся от язычества. Наконец, Церковь не могла принять и простить пренебрежение гностиков Свящ. Писанием — ведь именно Писание лежало в основании всей христианской веры. Поэтому одним из наиболее сокрушительных опровержений гности­цизма стал тезис Тертуллиана, согласно которому гностическое уче­ние ложно, поскольку не совпадает с учением Христа (О прескр. [про­тив] ерет. XXI). Возразить против этого гностикам было нечего.

Вследствие всех этих причин гностицизм как путь веры и по­знания был отвергнут Церковью. Выбирая между хаотическим на­бором гностических учений, граничащих с язычеством, и строгим богословским умозрением, построенным на категориях античной философии, Церковь предпочла последнее. Она поставила разумный порядок мироздания выше хаоса эонов и материи, системность бо­гословской мысли выше интуитивных прозрений и пророчеств, и, в конечном счёте, философию выше мифологии. СIV в. Церковь всту­пает в новую эпоху — эпоху систематического, утверждаемого Все­ленскими Соборами христианского богословия, которому предстоя­ло по мере возможности объединить сверхразумное, таинственное содержание Свящ. Писания с принципами логики и философскими понятиями, которые были выработаны языческой античностью. Рас­смотрение этой новой эпохи богословского синтеза станет предме­том следующего раздела.

Контрольные вопросы по теме

1. Каковы исторические и духовные предпосылки гностицизма?Каково было от­ношение гностицизма к платонизму, язычеству, иудаизму и христианству?

2. В чём состояли основные отличия гностических доктрин от ортодоксального христианского богословия?

3. Каковы были представления гностиков о творце мира — демиурге?

4. Что такое докетизм и почему гностики исповедовали это еретическое учение?

5. Назовите основные положения гностической системы Валентина.

6. Охарактеризуйте значение гностицизма в истории христианской богослов­ской мысли. Назовите причины отвержения гностицизма Церковью.

Дополнительная литература по теме

Афонасин Е.В. Гносис. Фрагменты и свидетельства. СПб., 2008.

Библиотека Наг-Хаммади на русском языке:

1) Ы1р://арокг1Г.Ги11д¥еЬ.ги/паё_Ъаттад1/

2) Ы1р://ЫЬИа.огё.иа/арокпГ/паё_катта01/_деГаи11.111т

Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. II. Минск, 2004. С. 339—

388 (Борьба христианства с языческой мыслью в форме гносиса).

Иванов М.С. Ересь Ц ПЭ. Т. XVIII. М., 2008. С. 598-603 (599-601).

Месяц С.В. Демиург// ПЭ. Т. XIV. М., 2006. С. 374-376.

Пономарёв А.В. Докетизм // ПЭ. Т. XV. М., 2007. С. 573—575.

Пономарёв А. В., Ткаченко А.А. Гностицизм // ПЭ. Т. XI. М., 2006. С. 628— 638.

Сочинения гностиков в Берлинском коптском папирусе 8502. Пер. с нем и копт. Л.С. Четверухина. СПб., 2004.

Шабуров НВ. Герметизм Ц ПЭ. Т. XI. М., 2006. С. 393-400.

Шафф Ф. История христианской Церкви. Т. И. Доникейское христианство.

100-325 гг. по Р.Х. СПб., 2007. С. 302-343 (Гностицизм).

Заключение к разделу I

(КА. Максимович)

Итак, мы рассмотрели историю христианской Церкви в течение первых трёх веков её существования. Этот период можно назвать временем становления церковных институтов, догматики, богослу­жения, искусства. За это время Церковь прошла горнило гонений, закалилась в борьбе с расколами и ересями, умножилась численно и укрепила свою организацию. Постепенно приобщаясь к античной философии, Церковь преодолела первоначальное неприятие всей языческой культуры, и по зрелом размышлении в ней возобладала умеренная точка зрения Иустина Философа и Климента Александрий­ского, согласно которой лучшие достижения языческой культуры можно и нужно использовать в интересах христианства. Правиль­ность этого взгляда подтвердило последующее развитие Церкви.

В первые три века своей истории Церковь внимательно при­сматривалась к государственной власти, понимая, что в этом мире земная власть может принести молодой религии как большую поль­зу, так и огромный вред. В начальный период Церкви не удалось на­ладить взаимодействие с языческим государством, поэтому их вза­имоотношения были, как правило, конфликтными. Однако опыт, полученный в это время, оказался весьма востребованным впослед­ствии, когда государство в лице императора вступило с Церковью в священный союз. Этот союз едва ли мог состояться, если бы Церковь не показала государству свои неиссякаемые жизненные силы, спо­собность преодолевать любые препятствия и невзгоды, не теряя при этом достоинства и не отказываясь от своей великой миссии. Таким образом, расцвет церковной жизни и богословия в IV—IX вв. был под­готовлен долгой и трудной эпохой ранней Церкви, завершившейся в 313 г. миланским эдиктом Константина и Лициния о равноправии христианства со всеми прочими культами империи.

РАЗДЕЛ II Церковь в христианской империи (313-843 гг.)

II. 1. Характеристика периода

(КЛ. Максимович)

Во втором разделе нашего учебного пособия мы приступаем к рассмотрению истории Древней Церкви после превращения христи­анства сначала в одну из равноправных религий Римской империи, а затем и в государственную религию. Этот период растянулся более чем на тысячу лет (313—1453 гг.). Он полностью охватывает историю Церкви в христианской империи — Византии. Поэтому данный пе­риод вполне можно назвать также «византийской эпохой» в истории православной Церкви. Судьбы Римской, азатем и Византийской им­перии были отныне неотделимы от судеб Церкви. В I томе нашего пособия мы рассмотрим лишь часть этого периода — с 313 по 843 г.

Согласно предложенной нами периодизации (см. соответствую­щий раздел Введения), период 313—843 гг. делится на 3 подпериода: 1) 313—565 гг.; 2) 565—725 гг. и 3) 725—843 гг. Разделение это во многом условно, так как в разных сферах церковной жизни периодизация может быть различной. Как уже говорилось выше, в основе нашей периодизации лежит комплексный критерий, важнейший элемент которого составляет развитие церковно-государственных отноше­ний и формирование государственного статуса Церкви в Византии.

Характерные черты периода церковной истории между 313 и 843 гг.:

1) в это время византийская Церковь в целом завершает оформ­ление своей вероучительной доктрины (догматики);

2) в основном завершается также формирование канонического права Восточной Церкви, появляются и принимают классическую форму хронологические и систематические сборники церковного права — соответственно синтагмы и номоканоны}

3) продолжается формирование церковного богослужения — пре­жде всего чинопоследований Таинств, календаря, праздников, постов;

II. 1. Характеристика периода

4) продолжается формирование церковной дисциплины;

5) развивается литургическая поэзия (гимнография) и церковное изобразительное искусство (архитектура, скульптура, искусство мо­заики и т.д.);

6) в церковной и государственной идеологии формируются две основополагающие теории: церковная теория «пентархии» — равно­правного союза пяти православных патриархатов и государственная теория «политической ортодоксии», согласно которой главой Визан­тийской империи (и в том числе главой имперской Церкви) является православный император;

7) в церковной и государственной практике происходит посте­пенное отдаление друг от друга Востока и Запада. Западная империя (вплоть до своей гибели в 476 г.) и Римская Церковь избирают соб­ственные исторические пути, неуклонно уводящие их от духовного единства с Востоком империи.

ΙΙ.2. Церковь и христианское государство

II.2.а. Церковь и государство в правление Константина I Великого (306-337 гг.)

(КА. Максимович)

Первый период истории Церкви завершается эпохой жесточай­ших гонений Диоклетиана, Максимина и Галерия (303—311 гг.). Новая эпоха наступает вскоре после вступления на римский престол свято­го равноапостольного императора Константина I Великого.

Император Константин Великий (полное имя — Флавий Валерий Константин) родился 27 февраля 273/4 г. в городке Наисс (провин­ция Дакия). Его отцом был римский имперский наместник в Дакии (в 305-306 гг. август Запада) Констанций I Хлор, а матерью - про­стая женщина, дочь трактирщика Елена. Когда Констанций был на­значен цезарем при августе Запада Максимиане Геркулии (293 г.), ему пришлось развестись с матерью Константина и жениться на падче­рице Максимиана Феодоре. После этого Констанций отправился к войскам в Германию, а молодой Константин остался служить им­перии на Востоке сначала под началом имп. Диоклетиана, а в 305 г., после отречения Диоклетиана, перешёл на службу к его преемнику Галерию.

Константин с юности отличался умом, силой и демонстрировал большие способности к наукам. В африканских войнах Диоклетиа­на и персидских Галерия он проявил себя мужественным воином и дослужился до звания воинского трибуна первого разряда.

В 305 г. после отречения Максимиана августом Запада стал Кон­станций Хлор. После смерти последнего в 306 г. британские легионы провозгласили императором его сына. Так Константин фактически становится августом Запада (правда, потребовался ещё год, чтобы этот титул признал и правитель Востока Галерий).

После смерти Галерия в 311 г. августом Востока становится Вале­рий Лициниан Лициний (311—324 гг.).

В 312 г. Константин пересекает с войсками Альпы и начинает войну против Марка Аврелия Валерия Максенция, который был братом жены Константина Фаусты и сыном казнённого в 310 г. (не исключе­но, что по приказу Константина) бывшего августа Максимиана. Мак- сенций был женат на дочери самого Галерия Максимилле и считал себя легитимным претендентом на пост августа Запада. Ещё в 306 г., сразу после отречения своего отца, он захватил власть в Риме и про­возгласил себя августом. Разумеется, Константин мог лишь до поры до времени терпеть присутствие в столице опасного соперника.

По сообщению Евсевия, именно тогда посреди ясного дня Кон­стантину явился на небе сотканный из света крестообразный сим­вол с надписью «Сим побеждай» (Жизнь Конст. I, 28—29). За этим видением последовало ночное явление Константину самого Господа Христа, Который повелел ему использовать знак креста для защиты от врагов. Тогда Константин приказывает изготовить воинское зна­мя — лббарум (1аЬагит), точно передающее виденный им символ, и начинает войну. 28 октября 312 г. в битве на Мильвиевом (иначе — Мульвиевом) мосту через Тибр узурпатор Максенций гибнет, а Кон­стантин воцаряется в Риме. Затем он отправляется в свою формаль­ную резиденцию Медиолан (Милан), где выдаёт сестру Констанцию замуж за своего восточного соправителя Лициния.

В начале 313 г. Константин и Лициний издают знаменитый Ми­ланский эдикт, дающий христианам полную свободу исповедовать свою веру и уравнивающий христианство в правах с традиционным римским язычеством и другими культами. Тем самым достигалась лояльность христиан по отношению к государственной власти и устранялась почва для непримиримых конфликтов между Церковью и государством.

Согласно Миланскому эдикту, христианам возвращались ото­бранные у них во время гонений храмы и другая недвижимость, а но­вые хозяева получали от государства компенсацию.

Миланский эдикт, в отличие от эдикта Галерия, Константина и Лициния от 30 апреля 311г. (Никомидия), не только давал христиа­нам свободу культа, но и признавал равноправие христианства с язычеством. Поэтому среди историков эдикт Галерия иногда назы­вают «эдиктом о веротерпимости», а Миланский - «эдиктом о рав­ноправии». Следует также отметить, что в XIX в. некоторые запад­ные учёные (Зеек, Гёррес и др.) ставили под сомнение факт издания Миланского эдикта, однако в наши дни его подлинность является общепризнанной.

Начиная с 316 г. отношения между августами Константином и Лицинием последовательно ухудшались. Наконец Константин, по­лучив сведения о заговоре, составленном против него людьми Лици­ния, объявляет последнему войну. В ряде сражений армия Лициния потерпела поражение. В отместку Лициний начал на Востоке гоне­ния на христиан. В 324 г. Лициний терпит решающие поражения под Адрианополем во Фракии и Хрисополем в Вифинии, после чего сда­ётся на милость победителя. Константин становится единоличным правителем империи.

Во всех своих битвах с Лицинием Константин использовал уже упомянутый нами лйбарум - воинское знамя с символом креста и монограммой Христа, состоящей из букв X и Р. При этом он не по­терпел ни одного поражения. Для Константина и его соратников это стало неопровержимым доказательством превосходства христиан­ского Бога над всеми языческими богами.

Сразу после победы над Лицинием Константин основывает на месте старого города Византий у пролива Босфор новую столицу — Константинополь. Город получает новые крепостные стены, водо­провод, в нём строится царский дворец, форум, красивые обще­ственные здания. Освящение новой столицы произошло в 330 г. Фактически с этого времени появляются формальные основания говорить о зарождении на Востоке новой формы Римской империи, получившей в историографии Нового времени особое название — Византия.

Религиозные реформы Константина Великого. При Констан­тине христиане стали особой религиозной корпорацией (согриз скпзИапогит) а христианская Церковь — легитимным учреждением, субъектом божественного и человеческого права.

Император сохранил в своих руках административные рычаги для управления религиозной жизнью в государстве. Не являясь фор­мально членом Церкви (крещение Константин принял лишь перед кончиной), император был координатором всех культов в империи и сохранил за собой титул ροηΐι/ех тахтиз — верховного жреца Юпи­тера. Вместе с тем, по свидетельству Евсевия Кесарийского, близко его знавшего, император смотрел на себя, как на служителя Божия, получившего власть для того, чтобы привлечь род человеческий на служение «священнейшему закону», т.е. христианской вере. Он даже называл себя «епископом внешних». Иными словами, Константин уподоблял своё служение служению епископа, который заботится о Церкви извне, а не изнутри.

Иногда встречающийся в литературе перевод греч. έπίσκοπος των έκτος (Евсевий Кес. Жизнь Конст. IV, 24) как ‘епископ внешних дел’ не вполне точен, т.к. под «внешними» вполне могут подразумеваться не только дела, но и люди.

Константин первым из римских императоров принял целый ряд законов в пользу христианской Церкви. Ниже приведены важней­шие из них.

1. Согласно Миланскому эдикту и последующим законам, Церк­ви возвращено отобранное у неё имущество (однако личное имуще­ство христиан возвращено не было).

2. Христианским общинам отпущены крупные субсидиии на со­держание лиц, посвятивших себя Богу, т.е. вдов и аскетов; вдовы и сироты принимаются под особое покровительство общества¹. Духо­венство освобождено от общественных обязанностей и уплаты на­логов^{[49] [50]}.

3. Епископам переданы некоторые функции от гражданских судов^[51]. Впоследствии епископ был приравнен к государственному чиновнику (магистрату), в случае перенесения дела по требованию одной из сторон на суд епископа его решение было окончатель­ным^[52].

4. Церковь получила право наследования по завещанию^[53].

5. (Теоретически) отвергнута казнь через распятие на кресте.

6. Запрещены языческие жертвоприношения^[54]. С 331 г. начинает­ся закрытие языческих храмов и конфискация их имущества.

7. В 321 г. воскресенье официально признано религиозным празд­ником и днем отдыха^[55].

8. Вопреки политике прежних императоров, отменены законы имп. Августа против безбрачия^[56]. Отменён конкубинат (внебрачное сожительство)^[57], не признаются права детей, рождённых вне брака^{[58] [59]}, ужесточаются основания для развода¹¹. Введены суровые кары за ши­роко распространённое в Древнем мире похищение женщин с целью брака.

9. Несмотря на требования фиска, Константин отменил заключе­ние в тюрьму и уголовные преследования недоимщиков. Узаконена

Раздел И. Церковь в христианской империи (313-843 гг.) государственная помощь больным, нищим и другим категориям со­циально незащищённых лиц.

10. Преследуются пытки и убийство рабов их хозяевами¹; при передаче рабов в другие руки запрещено разлучать членов одной се­мьи^{[60] [61]}. Язычникам и иудеям запрещалось под угрозой крупного штра­фа иметь рабов-христиан, а за обрезание раба-христианина хозяину- иудею грозила смертная казнь (Евсевий. Жизнь Конст. IV, 27)^[62].

Помимо законодательной деятельности Константин много зани­мался строительством храмов. Так, в Иерусалиме им была украшена пещера Гроба Господня и построена роскошная базилика Воскресе­ния Спасителя, в Константинополе воздвигнут храм св. Апостолов (подробнее см. П.З.ж. Христианское искусство).

Царствование Константина замечательно также обретением ве­личайшей христианской святыни — Честного древа Креста Господня. Согласно древнему преданию конца IV в., обретение было соверше­но в Иерусалиме св. равноап. Еленой, матерью Константина Великого, во время паломничества в Палестину около 326 г. На месте обрете­ния Елена велела воздвигнуть храм Гроба Господня. Ею также были сооружены христианские базилики в Вифлееме и на г. Елеон. Офи­циальное водружение новообретённого Креста Господня состоялось 17 сентября 334 г. (уже после смерти св. Елены) по случаю освящения базилики Гроба Господня, построенной у Голгофы. С этого события ведёт своё начало один из 12 главнейших христианских праздников — Воздвижение Креста Господня (см. ниже).

Новая идеология императорской власти. При Константине на­чинается формирование новой идеологии римской императорской власти. Согласно этой концепции, источником власти в империи яв­ляется Верховный Владыка - Бог. Разумеется, и раньше в империи роль богов (в частности, Весты и Юпитера) признавалась очень важ­ной, однако римляне никогда не видели в этих божествах источника государственной власти. Таким источником для них являлись только римский сенат и народ (зепаПя рориШщие Котапиз). С другой сторо­ны, при некоторых римских императорах (особенно при Диоклетиа­не) в империю начали проникать восточные представления о боже­ственности самой личности монарха, связанные с необходимостью

воздавать императору божеские почести. Новая государственная идеология отвергала как римский этатизм (представление о госу­дарстве как высшей ценности), так и восточный культ личности мо­нарха. Высшей ценностью для государства отныне становился Спа­ситель Иисус Христос. Император и Церковь были Его служителями и помощниками в деле духовного спасения подданных империи.

Однако не будем забывать, что юридически Церковь была все­го лишь одной из многих религиозных корпораций государства и, как таковая, должна была подчиняться императору. Действительно, в некоторых важных вопросах церковной жизни (процедура выбора епископов, созыв церковных соборов, определение территориаль­ных границ церковных округов, борьба с ересями и расколами) им­ператор обладал ключевыми административными полномочиями. Главенство императора в Церкви не противоречило догмату о том, что главой Церкви является Царь Небесный Иисус Христос — ведь христианский император был ни кем иным, как «другом Божиим» (Евсевий) и наместником Христа на земле. По этой причине Церковь с готовностью подчиняется императору как полномочному предста­вителю Христа и в то же время, в силу несовершенства человеческой природы, служит для императора и его подданных духовной руково­дительницей и совершительницей спасительных Таинств.