Фрактальность как количественная и качественная характеристика в изобразительном искусстве

Прорастая сквозь парадигматические трещины «традиционного» искусства (каким к концу ХХ века стал уже и авангард, и сюрреализм, и весь постмодернизм), фрактальная живопись и графика с их сложными паттернами «упорядоченного» хаоса, которые воспринимаются как красивые и интуитивно относятся к категории искусства, все настойчивее требуют философской и искусствоведческой рефлексии.

Первым методологическим инструментом, заимствованным гуманитарными науками из фрактальной геометрии, стала фрактальная размерность. В отличие от урбанистики, в которой вычисленное значение фрактальной размерности городских территорий пока никак не конвертируется в категории художественного описания пространства, в искусствознании был найден способ создания корреляционных связей между произведением изобразительного искусства и его фрактальной размерностью. Так, согласно данным специальных экспериментов, эстетическим предпочтениям зрителей может соответствовать определенная величина фрактальной размерности живописного образа (возможно, 1,5[23]). Или изменения величины фрактальной размерности могут соотноситься с разными периодами творчества художника, возрастая, к примеру, у Джексона Поллока (Рис. 9) от значения, близкого к 1 в 1943 году до 1,72 в 1954 году, что предлагается в качестве объективного основания для датировки и подтверждения подлинности его работ [5]. Или же фрактальная размерность и ее динамика во времени может служить характеристикой целой художественной эпохи, например, раннекитайской пейзажной живописи [48].

Рис. 9. J.Pollock, Convergence, 1952

С другой стороны, фрактальность и ее типы все чаще рассматриваются как особая качественная (эстетическая и/или семантическая) характеристика произведения изобразительного искусства, независимо от способа его создания. В целом фрактальная образность анализируется с одной из двух инверсивных позиций: 1) приводятся характеристики, позволяющие отнести фрактальную компьютерную графику к категории искусства или 2) выявляются фрактальные структуры в произведениях традиционного искусства разных эпох и направлений (Д. Веласкеса, Дж. Поллока, М. Эшера, Х. Гриса, Дзж. Балла, С. Дали, Л. Уэйна, Г. Климта, Ван Гога, П. Филонова, А. Родченко и др.).

Среди наиболее значимых зарубежных работ по «фрактальной эстетике» – известная книга Дж. Бриггса «Фракталы: Узоры хаоса» [25], исследования Л. Кочик [31], Р. Абрахама, Дж. Спротта и их коллег [26], статьи Дж. Парк, Э. Келли (в т.ч. в специальном выпуске журнала «Ylem» – «Fractals as Art») [40, с. 40]и др. [39; 9]

В последние годы к алгоритмическому искусству и к фрактальному искусству в частности как предмету междисциплинарных исследований стали обращаться и отечественные философы, математики, художники и искусствоведы (А.В. Волошинов [3], С.В. Ерохин [6], В.В. Тарасенко [17], И.А. Евин [5], П.П. Николаев [12], В. Рибас [14] и др.[8; 9; 16]). Необходимо, однако, признать, что в российском научно-художественном дискурсе собственно тема фрактальной образности в искусстве еще недостаточно разработана.