Диалогические жанры

В нашем предыдущем изложении мы рассмотрели различные стороны диалогического текста: цели его (констатировать бытие предмета речи; проанализировать предмет речи и объяснить его широкой аудитории; «поболтать», «поиграть»); функции ведущего; языковые особенности. Можно сказать, что это «кубики», из которых строятся диалогические медиатексты различных жанров. Часть таких жанровых разновидностей имеет традиционные, более или менее четкие терминологические обозначения. Но, например, термином «ток-шоу» называют такие тексты, которые, на наш взгляд, трудно объединить в одном классе. Бывают также тексты, идущие под именем «программа». Разумеется, мы не собираемся изобретать какие-то термины. Мы просто покажем, что сейчас «строится» из выделенных «кубиков», имея в виду, что строить из них можно еще очень многое, была бы у журналиста охота и фантазия.

Информационное интервью

Информационный (констатирующий) диалог широко используется как «вставной» элемент в новостных сюжетах электронных СМИ. При этом вопросы корреспондента остаются за кадром, но совершенно очевидно, что он должен был передать инициативу тому, кто говорит сейчас в кадре. Вот, например, сюжет из программы «Новости в наступлении» (Екатеринбург. «41 канал». 2004. 23 янв.):

Подводка (ведущий программы Алексей Фаюстов):

Бажовская комната открылась сегодня в Екатеринбурге, расположилась она в Музее камнерезного и ювелирного искусства и уникальна в свое роде. Это первая из крупных акций, запланированных к юбилею писателя. Двадцать седьмого января Павлу Бажову исполнилось бы сто двадцать пять лет. Дарья Федотова окунулась в атмосферу творчества Павла Петровича.

Сюжет:

Свет в Бажовской комнате специально включается плавно, атмосфера максимально приближена к образу детской гостиной, есть даже деревянные игрушки-качели ручной работы, на стенах одиннадцать панно, изготовленных мастерами Палеха по мотивам бажовских сказов. В течение года данные работы висели в другом помещении музея, но только здесь их настоящее место. Внук писателя Владимир Бажов Ждал этого дня много лет.

Синхрон (Владимир Бажов):

Последнее празднование мы отметили сто двадцать лет со дня рождения Павла Петровича Бажова, естественно пять лет прошло, я естественно ждал этого дня, чудесный, замечательный день.

Дарья Федотова:

Сегодня Хозяйка Медной горы дарила камни из малахитовой шкатулки, которые приносят удачу и счастье. Все они из вспомогательного фонда музея, а на витринах выставлены произведения уральских камнерезов и ювелиров, пока в небольшом количестве, но со временем экспозиция может измениться.

Синхрон (Леонид Устьянцев):

Это дело будущего, я думаю, что больше будет, изделий больше будет, ну а пока у меня есть семь или восемь вещей, в экспозиции было здесь, вот они их выставили.

Дарья Федотова:

Ремонт комнаты начался еще осенью, раньше это помещение занимал областной совет ветеранов, в связи с открытием нового зала музея даже билеты подорожали на пять рублей. Для посетителей Бажовская комната откроется непосредственно в день рождения писателя двадцать седьмого января. Дарья Федотова, Евгений Лапидус. Новости культуры.

Совершенно очевидно, что на месте события состоялась беседа корреспондента и с внуком Бажова, и с хранителем музея. Журналист выполнял свои обычные функции: определял предмет разговора, задавал вопросы, передавал инициативу. Из этих разговоров в эфир пошли только два небольших фрагмента. Содержание их вполне отвечает констатирующему характеру всего новостного текста: информационный повод, сообщенный ведущим программы, - «открылась Бажовская комната»; далее передается слово корреспонденту на месте события, который сообщает отдельные подробности сам и поручает сказать о других деталях своим собеседникам (передавая им инициативу за кадром).

По этой схеме строятся ежедневно тысячи новостных сюжетов в различных информационных программах радио и телевидения. Фрагменты таких интервью мы видим и в письменных новостных текстах:

Капитан Ларин стал корнетом

Актер Алексей Нилов, он же – «заслуженный мент» Ларин, снимается в комедийном сериале «Гусарская баллада-2». В коротких историях из жизни бравых гусар Нилов играет корнета Сержа Пистолькорса, холерика по натуре. «Мой персонаж очень вспыльчивый, часто выходит из себя, но потом, как правило, возвращается обратно», - пошутил Алексей. Актер демонстрировал на площадке прекрасное самообладание (Телесемь. 2006. № 19).

Информационный диалог может оформляться как отдельный текст, и тогда мы имеем то, что называется жанром информационного интервью. Это также бесконечное число публикаций, ежедневно наполняющих медиаиздания различных форматов. В уже цитированной газете «Выставки и ярмарки» (2005. 6 февр.) помещено интервью В.Зыкова с И.Дубяго, генеральным директором выставочного общества «Минерал-Шоу». Повод беседы – обучение собеседника по Президентской программе подготовки управленческих кадров. И.Дубяго несколько недель изучал в Европе выставочное дело. Констатирующий характер интервью проявляется как в вопросах, так и в ответах (приведем несколько вопросов и один вопросно-ответный блок):

Игорь Николаевич, ну, и каково первое впечатление: чем же европейские выставки отличаются от уральских?; А что можно сказать о масштабах международных выставок?; А государственные структуры в этом процессе участвуют?; Когда у нас появится выставочный центр международного масштаба, есть ли смысл скопировать европейский принцип организации выставок. Или, как обычно, пойдем своим путем?

Мы видим, что вопросы не требуют от собеседника ни постановки проблемы, ни аргументации в виде причинно-следственных суждений. Собеседник должен описать положение дел (а это содержание информационной корреспонденции, напомним). Он и делает это. Приводим вопросно-ответный блок:

- Как же реализовать такой проект?

- В Германии совершенно иной принцип организации выставок. Ведущую роль здесь играет отраслевой союз. Он определяет тематику, назначает оргкомитет, выбирает площадку, определяет статус выставки. Оргкомитет нанимает несколько подрядчиков: один приглашает экспонентов, второй занимается вопросами застройки, третий вопросами маркетинга. Этот принцип вполне оправдан, когда видишь масштабы выставочных площадок. Одной выставочной организации такой объем работ не осилить.

Как видим, это констатирующий текст с общим смыслом «делается это обычно так» (напомним наши корреспонденции: за рубежом с отслужившей техникой обычно поступают так-то; россияне сейчас так-то отмечают День святого Валентина).

Информационные интервью могут объединяться в программы. Таково, например, уже упоминавшееся «Доброе утро» на канале ОРТ (2002. 14 марта). В программу вошло 8 информационных интервью на разные темы «бодрого» утреннего характера (тональность выдерживается). С Максимом Галкиным ведущая Лариса Кривцова разговаривает о телеиграх и бразильских сериалах (А теперь, Максим, скажите, пожалуйста, какое отношение вы будете иметь э-э к новому сериалу, который совсем скоро пойдет на ОРТ?). С профессором Еленой Филатовой разговор идет о настроении, в частности о депрессии (М-н-н скажите, пожалуйста, в последнее время количество заболевших людей этим странным заболеванием э-э-э таким… э-э-э увеличилось или нет?; Вот нынешние причины, главные в чем заключаются?). С Еленой Гагариной ведущая беседует о музеях московского Кремля (Удивительная выставка у вас проходит. Скажите, э-э вы сами придумываете или сами диктуете, какая тема выставки будет э-э на сегодняшний или завтрашний день?). О разговоре с участниками хора мы уже рассказывали. Таким образом, программа представляет собой череду информационных диалогов, каждый из которых оформлен как особый текст с зачином и концовкой (герой представлен, ему передается инициатива, после ряда вопросов и ответов диалог завершается, например: Профессор кафедры нервной болезни Московской медицинской академии Елена Глебова… Глебовна Филатов рассказала о том, как отличить пессимизм от депрессии. Напоследок я хочу напомнить выражение мудреца: «Этот мир принадлежит оптимистам, пессимисты в нем – лишь зрители». Так давайте по возможности будем оптимистами, и пусть этот мир принадлежит нам.

Информационной интервью в условиях прямого эфира может осложняться звонками слушателей, задающих вопросы по теме, высказывающих оценки как по поводу предмета разговора, так и по поводу программы. Хороший пример – уже цитированная программа «Радио России» «Музыка по пятницам» (2001. 6 нояб.). Обсуждается творчество вокально-инструментального ансамбля «Пламя», собеседник - руководитель группы Сергей Березин. Уже знакомые по характеру вопросы ведущего Дмитрия Добрынина: Когда образовалось «Пламя»?; Вот вас вызывали различные номенклатурные органы для беседы на тему, сколько песен должно было написано про комсомольцев, строящих БАМ, или сколько должно быть песен о славной службе в рядах Советской Армии? Время от времени инициативу захватывают слушатели:

Ведущий. Сейчас у нас есть звонок. Мы послушаем, возможно, доля романтики будет и в нем. Алло?

Слушатель. Алло! Здравствуйте. Я бы вот хотел узнать у Сергея. Мне раньше нравились его песни, когда «Пламя» будет выступать в Москве? Концерт будет?

Ведущий. Да, но мы обязательно сейчас скажем об этом. Сергей, пожалуйста, скажите. Мы, правда, этот вопрос запланировали чуть позже. Ну если вы его уже задали…пожалуйста, Сережа.

Аналитическое интервью

Аналитическое интервью самой популярной формы (ведущий и один собеседник-специалист) каждый день звучат в эфире и появляются в прессе: «Персона грата» или «От первого лица» на «Радио России», «Подробности» на телеканале «Россия», «Стенд» на «4 канале» (Екатеринбург), интервью в «Известиях». «Коммерсанте», «Аргументах и фактах» и т.д. Конечно, в зависимости от темы названные программы могут оказаться и информационными интервью, иногда в них также появляется два и более собеседников. Но все-таки чаще всего это аналитические передачи, в которых с помощью собеседника вскрываются причинно-следственные характеристики обсуждаемого явления.

Аналитические интервью в варианте «1+1», то есть «ведущий + собеседник», разнообразны, потому что отражают индивидуальные особенности говорящих, прежде всего журналиста. Ведущий может ограничиваться краткими вопросами, лишь направляя разговор, сигнализируя о том, что речь сейчас пойдет о причинах или следствиях явления. Вот, например, интервью Л.Гущиной с В.Шмидт, деканом факультета социального менеджмента Московской высшей школы социальных и экономических наук «Масскульт за решеткой. Может быть, с массовой культурой не надо бороться, а стоит ей помочь?» (Новая газета. 2006. 30 марта-2 апр.). Интервью объемом в полосу, а журналист задает пять вопросов, причем три из них это высказывания в две-три строки: Это все грустно, но при чем тут массовая культура?; А была бы другая массовая культура, были бы другие социальные работники?; А что мешает снять и написать? (имеются в виду новые нужные книги и фильмы). Как видим, журналист направляет разговор на объяснение того, как современная массовая культура может быть источником новой методики обучения социальных работников (Виктория Шмидт: «А откуда еще человек черпает свои представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, как вести себя в той или иной жизненной ситуации, что делать, когда весь прежний опыт оказывается беспомощным? Из массовой культуры»). Ведущий просит объяснить, была ли бы наша социальная сфера другой в условиях другой массовой культуры (и собеседник рассуждает о западной массовой культуре, которая по сути на бытовом уровне учит, как нужно относиться к старости, угасанию, смерти. Подчеркивается, что человеку ничего не нужно специально искать, не нужно прикладывать усилий. В этом отличие массовой культуры от элитарной: до нее легко дотянуться).

Но существует и иная манера ведения разговора. Журналист при этом подробно высказывает свое мнение по теме, строит пространную предпосылку вопроса и т.п. Интервью в этом случае напоминает беседу, в которой объем реплик общающихся почти пятьдесят на пятьдесят. Приведем только одну реплику Евгения Киселева в его интервью с политологом Андреем Грачевым (НТВ. Итоги. 2001. 18 нояб.):

Андрей Серафимович, но все-таки вот если себе представить такую ситуацию, я говорю, что может быть сценарий возврата к иной позиции. Вот представим себе такую ситуацию: цены на нефть падают намного ниже этих самых магических 18 долларов за баррель, которые позволяют не менять бюджет страны. Есть пессимистические сценарии, предсказывающие падение цены на нефть до 12 долларов за баррель и ниже, что для российской экономики подобно катастрофе. Представим себе, что, скажем, возникнут трудности, связанные со вступлением России в ВТО. Или, предположим, Россия вступит, но это озлобит против президента, против правительства военно-промышленный комплекс, что военные, скажем, будут недовольны сближением с НАТО, вступление балтийских государств в эту организацию. Что, возможно, это самое неприятно, да? Это то, с чем пришлось столкнуться Михаилу Сергеевичу Горбачеву. Что его экономические реформы озлобят население, и вот этот феномен фантастической популярности лидера начнет сходить на нет. Что люди, почувствовав на себе реальное воздействие, негативное, я имею в виду, воздействие – скажем, жилищной реформы, реформы коммунального хозяйства, реформы сферы социального обеспечения. Список можно продолжить, скажут: так мы за Путина не для этого голосовали. Вот что тогда? Как на ваш взгляд? Ведь Горбачев в свое время начал нервничать и дергаться в разные стороны, забуксовал. Ваше мнение, это может повториться? (И далее ответ, примерно такой же по объему.)

Аналитическое интервью может изменяться по разным параметрам: собеседников несколько, есть звонки в студию от зрителей или слушателей, есть сообщения на пейджер. Наличие у одного ведущего двух и более собеседников также обеспечивает возможность разных путей развертывания диалога. Между собой собеседники могут находиться в отношениях кооперации, когда они подхватывают мысли друг друга, дополняют ответы друг друга, каждый из них может характеризовать близкий ему аспект обсуждаемой проблемы. Но отношения этих коммуникантов могут быть и другими, ведущими к несогласию и спору. Именно такие отношения складываются между собеседниками в уже цитированной программе «Особое мнение» с Игорем Гмызой на «Радио России» (2006. 15 февр.). Собеседники, напоминаем, - это Леонид Перлов, сопредседатель группы «Учителя против милитаризации и клерикализации», и Александр Щипков, президент гильдии религиозных журналистов. Обсуждается проблема: Нужно ли преподавать историю мировых религий в общеобразовательных школах? Собеседники высказывают противоположные мнения по трем вопросам:

Можно ли научить вере? – Л.Перлов: С точки зрения морально-нравственной, обучение вере – занятие, на мой взгляд, не совсем для средней школы. Учить вере – это не задача среднего общего образования, тем более что понятия веры, религии, религиозной принадлежности сами по себе философские и очень сложные. Для того чтобы учить, нужны соответствующие специалисты. А.Щипков: Я считаю, что обучить вере невозможно. Мы обсуждаем, можно ли в школе обучать вере? Вере обучить невозможно.

Существуют ли нерелигиозные люди? – Л.Перлов: У нас очень много людей нерелигиозных. А.Щипков: Прежде всего, нерелигиозных людей не существует… Связь каждой отдельной личности с Богом – это и есть религия. Нерелигиозных людей не существует в природе.

Чинопочитание, чиноподчинение – хорошо или плохо? – Л.Перлов: Что касается иерархии, почему я считаю, что это плохо? Бывает авторитет места и бывает место авторитета. Это разные вещи. Сегодня мы наблюдаем именно авторитет места. Человек занимает пост, светский ли, духовный, чиновничий, административный, и в силу того, что он этот пост занимает, он, с точки зрения государства, не общества, авторитетен. Не потому, что он самый умный, самый грамотный, продвинутый, а потому, что он называется «директор», так у него так на двери написано. А.Щипков: Чинопочитание… А что в этом плохого, что страшного? Чинопочитание в церкви, чинопочитание старших, прислушивание к мнению старших, какая-то дисциплина… Это абсолютно нормальная иерархическая система. В семье есть мать и отец, есть дети и внуки. Почему вы думаете, что эта система неправильная или она не рабочая?

Спор, как видим, ведется аргументированный, собеседники спорят, но отнюдь не рвут друг друга в клочья, они отстаивают свое мнение, но не стараются переубедить друг друга. Журналист не встает на чью-то сторону и не пытается примирить собеседников в их разногласиях. Есть общий итог разговора: Элементы знания о религиях, об их истории, о содержании необходимы, их надо давать в школе, интегрировать информацию о религиях в действующие курсы по другим предметам. В результате адресат получает очень интересную «информацию к размышлению»: каждый аспект проблемы имеет и свои плюсы и свои минусы. Бросаться всё рубить с плеча нельзя, действовать надо осторожно и неспешно. Разве это не результат?

Ток-шоу

Уже говорилось о том, что этот термин имеет широкое и узкое значение. «Иногда термином “ток-шоу” обозначают любую “разговорную” передачу, например беседу за круглым столом или даже простое интервью в студии, если его берет достаточно популярный, свободно ведущий себя журналист – “звезда” экрана или радиоэфира» (Телевизионная журналистика 2002: 199). Мы приводим также определение ток-шоу, данное в указанной работе. Из него видно, какие составляющие диалога, описанные в предыдущий разделах, являются необходимыми для жанра ток-шоу в узком понимании: «Непременными “компонентами” ток-шоу, кроме ведущего, выступают гости (“герои”) – люди, чем-то прославившиеся или просто интересные своими поступками, мыслями, образом жизни. Обязательно присутствие в студии нескольких десятков “простых зрителей”, возможно и наличие компетентных экспертов. Зрители не всегда вовлекаются в разговор, иногда их участие ограничивается аплодисментами, смехом, возгласами удивления – это создает особую атмосферу публичности, “эмоциональную подсказку” телезрителям. В некоторых ток-шоу предусмотрена возможность подключения телезрителей к разговору – по телефону и “громкой связи” в студии. Более сложные ток-шоу (типа “Пресс-клуба”) строятся как обсуждение видеорепортажей. Возможен двусторонний диалог разных аудиторий (такие ток-шоу получили название “телемост”)» (Там же).

Мы видим, что компоненты: ведущий, собеседники, внутренняя аудитория – позволяют создать «речевое действо», некое представление, которое мы уже привыкли называть ток-шоу. Вряд ли телерадиокомпания будет устраивать это дорогое удовольствие ради информационного диалога. Но вот ради аналитики, фатики или игры – пожалуйста.