Внешняя торговля. Во второй половине XVII в

Во второй половине XVII в. маньчжурское правительство не запрещало китайцам торговать с иностранцами. В порты Гуанчжоу, Аомынь, Цюаньчжоу, Нинбо разрешалось заходить иностранным кораблям. Первое место среди предметов вывоза за границу занимали шелк, фарфор, чай. До середины XVII в. торговая монополия в Китае принадлежала португальцам. В конце того же века на первый план выдвинулась английская Ост-Индская компания, и в 1715 г. англичане учредили в Гуанчжоу первую постоянную факторию, ставшую оплотом ее колониалистской политики в Китае.

В 1757 г. указом цинского императора все порты, кроме Гуанчжоу, были объявлены закрытыми для внешней торговли. Но даже и в этом, «открытом», городе иностранцам не позволяли селиться в пределах городской черты и учиться китайскому языку. Известен случай, когда в 1760 г. некий Лю Я-бань был обезглавлен за то, что обучал иностранцев китайскому языку.

Неэквивалентность торговли европейских стран с Китаем достигла огромных размеров. Фарфоровый предмет, купленный в Китае за 1 пенни, продавался в Лондоне за 1 шиллинг. За шкурку, стоившую на западноамериканском побережье 6 пенсов, торговцы из США получали в Гуанчжоу 6 долл.

С 40-х годов XVIII в. Гуанчжоу начали посещать французские, датские, шведские, голландские корабли; большое развитие получила частная, личная торговля капитанов иностранных кораблей и суперкарго, которые скупали огромные партии шелка и фарфора. Только в 1753 г. пять кораблей вывезли 1 млн. фарфоровых предметов.

Однако европейские страны вынуждены были расплачиваться за

китайские товары серебром. В первой половине XVIII в., по данным Морзе, соотношение между грузом товаров и грузом серебра на британских судах составляло 90 к 10%, а в лучшем случае 75 к 25%, и Великобритания лихорадочно искала универсальный товар для ввоза в Китай. Таким товаром оказался опиум.

Политика внешнеторговой монополии, проводившаяся в средние века в Китае, стала еще более суровой при маньчжурах. Много указов, изданных в XVIII в., были направлены на ограничение частной инициативы и сокращение доходов частных торговых домов. Так, в 1716 г. была запрещена торговля медью и цинком, в 1732 г. — железными котлами и металлом, в 1733 г. — порохом, железом и железными изделиями. В 1755 г. цинские власти наложили вето на свободную торговлю фарфором, а в 1760 г. — на экспорт шелковых тканей. Вся внешняя морская торговля сосредоточилась в руках купцов-откупщиков, объединенных в 1721 г. в казенную купеческую гильдию гунхан (кохонг). Вступительный взнос в нее составлял 2 тыс. слитков серебра. Торговцы, не входившие в гунхан, лишались права непосредственных сношений с иностранцами. Сухопутной торговлей с Россией ведала компания шэньсийоких купцов, члены ее (без семей) уезжали на три года в расположенный близ Кяхты Маймачэн, где совершали крупные торговые сделки. Императорский двор получал огромные барыши из казны шэньсииской компании. Несмотря на обилие запретов, продолжала развиваться контрабандная торговля частных купеческих компаний.

Внешняя торговля оказывала стимулирующее воздействие на развитие ремесленного производства в стране. Спрос на изделия китайского ремесла в странах Востока и Европе диктовал китайским частным предпринимателям необходимость расширения производства и создания мануфактур. Непосредственно под влиянием спроса на внешних рынках возникли мастерские по росписи фарфора в Гуанчжоу, гуандунский косторезный промысел, расширилось производство шиваньской керамики. Активизация торговли сахаром потребовала создания больших сахароварен в Гуандуне, Гуанси, на Тайване. Вывоз металлических изделий в страны Юго-Восточной Азии способствовал расширению их производства в провинциях Хубэй, Шэньси, Гуандун.

Мода на изделия китайского ремесла вызвала в свою очередь развитие подражательного искусства в Европе. Дельфские керамические мастерские создавали подделки под китайский кобальтовый фарфор; фабрика братьев Веджвуд (Англия) и моравские гончарные заводы — под исинскую «каменную» керамику. Во дворце Екатерины II в Ораниенбауме русские крепостные живописцы соорудили лаковую «китайскую камору», долгое время считавшуюся произведением китайских ремесленников; на кузнецовских заводах чайную посуду расписывали китайскими сюжетами.

Социальный строй

и государственная организация

Цинской империи

Маньчжурские феодалы полностью переняли китайский опыт социального и государственного устройства. При новом правлении система гнета и бесправия была дополнена режимом национального угнетения, произошло еще большее дробление классов на мелкие социальные группы. Вся страна была разделена на обособленные территории. Эти мероприятия имели цель упрочить и сохранить власть группы иноземцев в огромной империи.

В отличие от прежних завоевателей Китая маньчжуры не ассимилировались среди местного населения, а обеспечили себе обособленное и привилегированное положение. Смешанные браки были запрещены, никто из маньчжуров не мог взять в жены или в гарем китаянку. Одежда маньчжуров несколько отличалась от китайской. Маньчжурский язык и письменность стали государственными наравне с китайскими; все документы писались двуязычной письменностью. Чтобы закрепить приниженное положение подлинных хозяев страны, Цины по-прежнему заставляли всех мужчин (кроме монахов, которые целиком брили голову) брить полголовы со лба и заплетать оставшиеся волосы в длинную косу, как издавна было принято у маньчжурских племен. За срезанную косу полагалась смертная казнь. Женщины-маньчжурки не бинтовали ступней ног, как то было принято в Китае.

На вершине социальной лестницы в империи находились маньчжуры: феодалы, чиновники, военачальники, солдаты с их семьями. Некоторыми привилегиями в империи пользовались монгольские феодалы, остальное население страны в разной мере испытывало национальное угнетение. Китайские феодалы не допускались к верховной власти. Китайцам-мусульманам запрещалось занимать гражданские должности, они могли служить только в войске. Что касается представителей малых народностей, их вообще не принимали на службу.

Маньчжуры составляли высшее сословие — потомственную аристократию и военное дворянство. Занятие ремеслом и торговлей им запрещалось как позорное дело. Они были неподсудны общим судам; без специальной санкции власти не могли арестовать маньчжура. В стране существовали особые законы, правила и особые тюрьмы для маньчжуров.

Китайское дворянство, хотя и принадлежало к господствующему классу, не было наследственным. Средние и мелкие феодалы, из среды которых вышло большинство чиновников, находились на положении личных дворян. Эта социальная прослойка была довольно многочисленной и располагала значительными землевладениями. Ее представители были основными носителями образованности, хранителями научных знаний, поэтами, писателями, художниками.

Горожане в целом по-прежнему оставались бесправными, несмотря на резкую имущественную дифференциацию. На одном полюсе сосредоточились богатые купцы, предприниматели, мастера, зачастую тесно связанные с господствующим классом, а на другом — подмастерья, ученики, слуги и нищие.

Вся огромная крестьянская масса находилась в угнетенном состоянии. Земледелец не мог распоряжаться ни собой, ни семьей, ни имуществом. Крестьяне были лишены права свободного передвижения. В семье и в общине над ними тяготел гнет традиций, религии, конфуцианской морали. Они обязаны были подчиняться старшему в роде, старосте, помещику, управляющему, служителям культа, даже ростовщику. За любой проступок им угрожали кары: телесные наказания, конфискация имущества, ссылка, а то и смертная казнь.

Самую нижнюю ступень социальной лестницы занимали рабы. Как и они, презренными считались актеры, уборщики и привратники государственных учреждений, а также люди, постоянно жившие в лодках на воде. Особенно тяжелым в феодальном обществе было положение женщин. В семейной ячейке в какой-то мере почитали мать, если она оставалась главой семьи, и главную жену, остальные же женщины не считались за людей. Они часто не имели имени, их покупали и продавали, даже если они не были рабынями.