Особенности советской науки, идеологии и искусства

На теоретическом, идеологическом (в широком смысле слова) уровне культуры ХХ в. определяющую роль играет наука. Она занимала существенное место уже в духовной жизни царской России. В России послереволюционной ее значение резко возросло. Получили развитие все виды наук: естественные, технические, логико-математические и гуманитарные. Главным научным центром стала Академия наук. В 20-е гг. ХХ в. в ее составе появились такие институты, как радиевый, физико-математический и др., в 30-е годы - физический, металлургический, институты истории, философии и др. С 1932 г. создаются республиканские и региональные филиалы АН СССР (например, Уральский), на базе которых затем возникают республиканские АН. Число научных работников увеличилось с 11,6 тыс. в 1913 г. до 98,3 тыс. в 1940 г. В 1985 г. оно превысило 1,5 млн.чел.*.

Эти впечатляющие цифры не должны заслонять противоречий и проблем развития советской науки. Борьба за «идеологическую чистоту» рядов интеллигенции, психологическое давление, административное и уголовное преследование, вплоть до физического устранения ученых, стали достаточно распространенным явлением в 30-е гг. ХХ в.

Однако в целом советская наука по праву считается уникальным явлением в истории культуры. Мировая наука гордится достижениями П.Л.Капицы, И.В. Курчатова, А.Д.Александрова и других выдающихся советских ученых. Во многом благодаря их труду СССР уже в конце 30-х годов вышел с 5 на 2 место в мире по промышленному производству, выиграл II мировую войну, начал освоение космоса и т.д. Как нашим ученым, работавшим в тяжелых условиях, при небольших материальных затратах на разработку проектов, в кратчайшие сроки удалось добиваться столь высоких результатов?

Это объясняется особым стилем решения крупных научных задач, который отличало широкое видение проблемы, очень глубокая ее теоретическая проработка и быстрое (методом «мозгового удара, или штурма») продвижение к цели. При этом часто нарушались «академические», принятые в западной науке, нормы и правила, зато достигался хороший практический результат. Например, конструкция знаменитой «Катюши» была предельно проста, сваривали ее из трамвайных рельсов, но немцы как ни стремились, не смогли ее воспроизвести, т.к. за этой простотой стояли блестящие разработки математиков, физиков, аэродинамиков и других специалистов.

НТР создала серьезную проблему: резкое «удорожание» науки. В СССР (как и всегда в России) ее финансированием занималось государство. Сегодня государство не может и не хочет брать за это полную ответственность на себя. Помощь зарубежных «спонсоров», мягко говоря, небескорыстна. Остается надеяться, что патриотизм и выдержка наших ученых помогут сохранить и развивать пока еще очень богатый научный потенциал в завтрашней России.

Меньше других отраслей знания в советское время повезло общественной мысли и общественным наукам. Революционные бури не прервали русский философский Ренессанс конца ХIХ в. Несмотря на разницу политических взглядов, многие философы, ученые, художники остались в России.

Наряду с теоретиками марксизма (а часто в полемике с ними) общественную мысль до конца 20-х гг. ХХ в. продолжали развивать такие известные ученые, как П.А. Флоренский, А.В.Чаянов, А.Л.Чижевский и др. Многие их идеи нашли признание лишь спустя десятилетия. Так, выдающийся философ, экономист, биолог, математик, врач, революционер, писатель-фантаст, теоретик пролетарской культуры А.А.Боганов создал «всеобщую организационную науку» или «тектологию», предвосхитившую многие идеи современной науки об управлении - кибернетики.

Разработать научную концепцию регулируемого рынка (о которой сегодня идет столько споров) в 20-е годы пытался Н.Д.Кондратьев. Он считал, что при планировании надо учитывать многолетние (48-55 лет) колебания экономической конъюнктуры. Спады и подъемы изобретательской и предпринимательской, инвестиционной и прочей активности взаимосвязаны, закономерны и носят «волновой» характер. Теория «длинных волн в экономике» не была поддержана советским руководством. В 1930 г. Н.Д.Кондратьев арестован по ложному обвинению, а в 1938 г. расстрелян. Впоследствии его идеи были развиты и воплощены на практике, правда не у нас, а на Западе.

К 30-м годам от обсуждения общественных проблем были отстранены все немарксисты, а также бывшие и потенциальные оппоненты И.В.Сталина. К середине 30-х годов, благодаря усилиям его соратников, марксизм в СССР превращается в жесткую догматическую схему, которая внушается населению на правах государственной религии. Узость методологической базы порождает многочисленные ошибки в общественной теории и практике. Например, в 40-50-е гг. ХХ в. кибернетика в СССР считалась «буржуазной лженаукой». В 30-50-е годы практически не развивалась социология. Правильно уловив начало НТР (о ней шла речь на июльском 1955 г. Пленуме ЦК КПСС), наше руководство не нашло сильных рычагов ее стимулирования на производстве. Разумеется, недостатки в методологии не исключали серьезной конкретной работы обществоведов. Например, в 1955 г. начат выпуск многотомной «Всемирной истории».

В 60-е годы наблюдается возрождение общественных наук. Ведутся серьезные исследования в области социологии, культурологии, истории и др. В 70-е годы получает распространение системный подход к изучению общественных явлений. На его основе появляются комплексные программы социального и экономического развития предприятий, городов, регионов и страны (например, Продовольственная программа 1982 г.). В 1983 г. Ю.В.Андропов заявляет о необходимости изучения противоречий социализма (с 30-х годов о них даже не упоминали); по его инициативе создается комиссия из ученых-обществоведов, занимающихся проработкой возможных реформ в экономике и политике.

В конце 70-х гг. в отечественном обществоведении появляются и явно немарксистские мотивы, ведутся дискуссии о парапсихологии и информационном поле. Выходят работы этнографа и историка Л.Н.Гумилева, который считал, что в основе развития народов лежат не экономические, а космические и биологические, в т.ч. генетические, факторы. Идеологический плюрализм, порожденный перестройкой, создал определенные проблемы в общественном сознании. Но именно он дает надежду на то, что наши обществоведы, освобожденные от догматизма, подскажут политикам оптимальные варианты решения сегодняшних проблем.

Советское искусство, будучи наследником дореволюционного российского, а также отражая общие тенденции развития культуры ХХ в., особенно европейской, стало, в то же время, достаточно самобытным явлением.

Октябрьская революция заставила художников делать трудный выбор. Многие предпочли эмиграцию (почти все известные писатели и поэты, С.В.Рахманинов, Ф.И.Шаляпин и др.), часть открыто встала на сторону Советской власти (В.В.Маяковский и др.), часть заняла нейтральную позицию. Эмиграция нанесла огромный урон нашей художественной культуре. Возвращение некоторых эмигрантов (А.Н.Толстой, А.М.Горький и др.) компенсировало его в очень малой мере. Правда, таланты многих эмигрантов не пропали зря, обогатив зарубежную культуру и во многом определив лицо модернизма ХХ в.

Однако художественная жизнь в России не заглохла. Напротив, 20-е годы породили всплеск самых разных направлений искусства, особенно модернистских. Последние дали толчок формированию новой, пролетарской культуры, выражением развития которой стало появление РАПП (Российской ассоциации пролетарских писателей), и других творческих объединений.

Постепенно в советском искусстве начинает складываться метод социалистического реализма, оказавший влияние на создание таких известных произведений, как «Тихий Дон» М.Шолохова, «Как закалялась сталь» Н. Островского, «Хождение по мукам» А.Н.Толстого, и многих других.

На рубеже 20-30-х годов в искусстве, как и в других областях культуры, начинает ощущаться влияние складывающейся административно-командной системы. Распадаются или закрываются десятки творческих союзов. Вместо них создаются единицы новых. Так, по постановлению ЦК ВКП(б) 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций», все литературные объединения упразднялись, а писатели должны были объединиться в Союз советских писателей (создан на первом съезде Союза писателей СССР в 1934 г.). После этого оформляются остальные 6 творческих союзов, существовавших до недавнего времени.

Социалистический реализм объявляется не только преобладающим, и даже не только господствующим, а единственно возможным методом. При этом изменяется и понимание сущности самого метода: он загоняется в узкие рамки, за которые не имели права выходить даже самые выдающиеся художники. Мысль В.И.Ленина, что «искусство должно быть понято массами» подменяется тем, что оно должно быть «понятно массам». «Непонятные» художники были объявлены формалистами (для которых главное - форма, а не содержание произведения). В их разряд попали в основном модернисты, в т.ч. представители пролетарской культуры. Таким образом, с модернизмом в СССР официально было покончено, хотя некоторые его технические приемы прочно вошли в арсенал советского искусства. Новизна, авангардизм, революционность уже были не нужны сталинскому режиму, стремившемуся укрепить свои позиции.

Однако палитра художественной жизни СССР в 40-80-е годы, понятно, была гораздо рамок социалистического реализма, в которые очень трудно вписать В.Высоцкого и А.Макаревича, М.Шемякина и И.Глазунова, А.Солженицина и В.Шукшина, сотни других талантов.