2015-01-30
418
Мы ли — пляшущие тени?
Или мы бросаем тень?
Снов, обманов и видений
Догоревший полон день.
Я встретил её снова некоторое время спустя. Меня словно ударило по затылку молотком. Окс и холодный ветер. Слышали ли вы о чем либо более благоуханном? Конечно же нет, я могу быть уверен в этом.
Это была она вне всякого сомнения. Развернувшись я встретился глазами с её волосами. то была Татьянушка собственной персоной. Вне всякого сомнения.
Привет!
Она сидела на тротуаре и смотрела в лужу и читала необычную книгу. Она глядела в зеркало лужи как на страницу, отражения облаков проплывающих над ней были словами предложениями. Я выбрасывал мусор. И понял что она здесь. по её запаху похожему на запах цитрусов холодной зимой. Я подошел к ней и сел рядом. Заглянул в её лужу как в глубокий колодец.
Так мы и сидели, о чем нам было говорить ведь наши мысли были об одном и том же!? Она читала облака проплывающие в луже, я тени проходящих людей и машин. так мы и сидели не говоря ни слова. Потом,хоть я её ни о чем не просил и не спрашивал, она рассказала мне историю которую я вам рассказал, а вы прочли, а уж как вы читали её это ваше дело.
|
|
|
Что же ты не сделала со своим ноутом то что хотела? Зачем он там, в темноте в саркофаге мертв? Спросил я.
Я поняла ответила она что хотеть и желать значит быть эгоистом, какое мы имеем на это право? Мы ничего не сделали в этом мире, и ничего не сделаем. а то что как нам кажется мы делаем -ничто, пыль на ветру. мы должны слепо отдаться судьбе и ни на что не надеяться. что мертво должно таким оставаться. Смерть тоже не имеет значения, когда тьма храма проглотила меня я поняла как ничтожна я и всё вокруг, мы не существуем вообще относительно вселенной, если мы все исчезнем она даже этого не заметит...
-«Это крайне пессимистичная точка зрения», подумал я.
Но как всегда ничего в слух не сказал. Молчание это мое второе имя.
Мимо нас шли люди. Некоторые оглядывались на нас, и не удивительно, молодая девушка с прошитыми серебряными нитями седины волосами и юным лицом, и санитар больницы сидящий рядом с ней на тротуаре привлекают к себе внимание. Заставляют вопросы копошиться на дне черепной коробки.
Мы долго молчали. И тишина исходящая от нас обоих накрывала нас и глохли звуки улицы. Но как и все в этом мире когда нибудь заканчивается, закончилось и время нашей тишины.
И сделал это я.
Я обратился к Танюшке.
-«Смотри!» сказал я «эти люди идут на главную площадь что бы бунтовать, они напьются водки которую им будут продавать и которую они конечно купят, затем они поснимают купленную одежу потому что им станет жарко, и они начнут массовые беспорядки. которые будет подавлять возможно ОМОН и уж точно Полиция, ведь это их работа и они за это получают деньги. Это наглядный пример того что микрокосм отражает в себе макрокосм. Энтропия есть мера хаоса. Толпа это хаос она излучает энергию, которую поглотят и перенаправят силы ОМОНа которые олицетворяют собой стремление мира к упорядочению. Тут мы сталкиваемся с проблемой Идеальной Несвободы...»Я не успел дорассказать ей свои теории. Меня неожиданно прервали.
|
|
|
Мимо Танюшкиной головы пролетела бутылка с карской краской и разбилась об стену. Запах эфирных масел перебивал запах Татьянушкиного Окса, и я предложил ей подняться на крышу больницы, что бы смотреть на народные беспорядки, и их веселье, похожее на веселье персонажа греческой трагедии.
"Прекрасный пожар!!" -орала толпа - "это огонь нашей ярости и отчаяния,сублимация нашей страсти! Как благоухает этот дым!..Ай вон ту брейкен ер факен фейс тунайт!!"
-«Там на крыше мы можем видеть все в подробностях будучи надежно укрытыми от глаз скотов шедших выпускать пар. Мы зрители, они наши артисты, и пусть так и остается.» Так говорил я Татьянушке.
-Да, истинно Так! Сказала она. История мира подходит к концу. Об этом поют сигнализации машин, об этом поет сам воздух. Канализационные люки без крышек бурлят и воют словно жадные пасти, желая пожрать живое мясо. Тени мечутся под фонарями. Их мелькания сплетаются в иероглиф и имя тому иероглифу "ОТСУТСТВИЕ БЫТИЯ" Ткань реальности истончилась. Она заострилась как острие иглы. Скоро она проколет пространство и время. И содержимое мира выльется само в себя. На это будет интересно посмотреть.
И мы поднялись на крышу.
Тучи ползли по небу медленно и сумбурно, как мысли в голове пьяного. Солнце еще не зашло, но Луну было видно и тучи не спешили пока закрывать их от нас. Татьянушко сидела на серебряном триподе изображавшем переплетенных змей.. я по своему обыкновению сидел справа от неё на обычном ковре, скрестив ноги по турецки и пил чай с сахаром и лимоном.Я по своему обыкновению молчал, но мысли мои ревели девятую симфонию Бетховена. Падал тихий и спокойный снег, пахнущий томной влагой, предвещающий смену сезона. Запах «Окса» смешался с дымом и криками толпы. И это было приятно. Я обратил свой взор вниз. Скоты шумели и бесчинствовали. Они развели на площади костры из сломанной мебели и дрянных книг, пили спирт, били друг друга по лицам и смеялись, харкая кровью и выплевывая выбитые зубы.
Прежде чем солнце закатилось за горизонт, и Мир канул во Тьму, Татянушка написала на хрустальном чайнике, своей менструальной кровью, стих давно забытого поэта..
Листья падали, падали, падали,
И никто им не мог помешать.
От гниющих цветов, как от падали,
Тяжело становилось дышать.
И неслось светозарное пение
Над плескавшей в тумане рекой,
Обещая в блаженном успении
Отвратительный вечный покой.
