Арбитражное соглашение

соглашении между государствами. Этот межгосударственный договор обязателен и для национальных участников коммерческих споров, и для арбитражных органов, указанных в договоре. При наличии такого международного договора стороны не могут уклониться от передачи спора в арбитраж, и именно в тот, который непосредственно указан в договоре. Арбитраж, в свою очередь, не может отказать в рассмотрении спора, ссылаясь на отсутствие специального соглашения сторон.

Например, в Московской конвенции о разрешении арбитражным путем гражданско-правовых споров, вытекающих из отношений экономического и научно-технического сотрудничества, 1972 г. (продолжает действовать для РФ, Кубы, Монголии, Болгарии, Румынии) предусмотрено, что хозяйственные споры между организациями государств-участников подлежат рассмотрению в арбитражном порядке. Подсудность таких споров государственным судам исключается.

Компетентным арбитражным органом является арбитражный суд при Торгово-промышленной палате государства-ответчика. МКАС РФ в своей практике следует этому правилу и по соответствующим спорам отклоняет возражение ответчика против его компетенции, основанное на отсутствии арбитражного соглашения между сторонами. Компетенция МКАС РФ в данном случае вытекает из положений Московской конвенции — международного договора.

Арбитражное разбирательство международных коммерческих споров без наличия арбитражного соглашения предусмотрено и в двусторонних договорах РФ с другими государствами о взаимном поощрении и защите инвестиций. Например, в договоре между РФ и Венгрией 1995 г. закреплено общее правило: споры между инвестором и принимающей стороной, возникающие в связи с капиталовложениями, рассматриваются путем переговоров.

Если в течение шести месяцев спор не будет решен таким образом, инвестор имеет право передать дело на рассмотрение:

В арбитраж принимающего государства (арбитраж понимается в широком смысле — не только МКА, но и государственный арбитраж или даже компетентный суд общей юрисдикции).

В Арбитражный институт Стокгольмской торговой палаты.

В арбитраж «ad hoc», созданный в соответствии с Арбитражным регламентом ЮНСИТРАЛ.

Сходные положения закреплены и в договоре между РФ и Швецией 1995 г., но в соответствии с этим международным договором инвестору предоставлен только один способ разрешения споров: создание арбитража «ad hoc».

Эти международные договоры не ставят передачу инвестором спора в арбитраж в зависимость от наличия арбитражного соглашения между сторонами. Инвестор обращается к арбитражному разбирательству по собственной инициативе. Арбитраж, указанный в международном договоре, обязан принять такой спор к производству, не испрашивая согласия на это другой стороны. Эта обязанность арбитража вытекает из положений международного договора.

Однако международный договор обладает обязательной юридической силой только для государств — участников этого договора. В связи с этим непонятно, каким образом, например, российский инвестор по собственной инициативе, без согласия принимающего государства (Венгрии) может передать свой инвестиционный спор в Арбитражный институт Стокгольмской торговой палаты. Для шведского МКА договор между РФ и Венгрией не имеет обязательной юридической силы, а в соответствии с правом Швеции Арбитражный институт принимает для рассмотрения споры только при наличии арбитражного соглашения между сторонами.

В российской доктрине положение российско-венгерского соглашения о возможности обращения в МКА Швеции толкуется следующим образом: ответчик по инвестиционному спору — это принимающее государство, которое одновременно является стороной данного международного договора и обязано его соблюдать.

Следовательно, принимающее государство обязано дать свое согласие на рассмотрение спора тем арбитражем, который предусмотрен в договоре и который избран инвестором. Такой порядок гарантирует дополнительную защиту более слабой стороны — частного инвестора, которому противостоит иностранное государство.

Однако если государство заключило арбитражное соглашение с частным иностранным лицом в отношении рассмотрения споров по каким-либо коммерческим сделкам, такое государство не может ссылаться на свой иммунитет при рассмотрении спора не только в арбитраже, но и в суде другого государства, если этот суд в соответствии со своей компетенцией будет рассматривать спор о действительности данного арбитражного соглашения. Заключение арбитражного соглашения (частноправового контракта) автоматически предполагает отказ государства-контрагента от своих иммунитетов.

Поскольку в российском законодательстве прямо закреплена теория абсолютного иммунитета государства, то некоторые представители отечественной правовой науки придерживаются точки зрения, что наличие арбитражного соглашения само по себе не означает отказ государства от иммунитетов в отношении предварительного обеспечения иска и принудительного исполнения решения арбитража, осуществляемого с помощью суда.

В международный договор или коммерческий контракт должно быть включено специальное условие, содержащее прямо выраженный отказ государства от его иммунитетов (практика участия Российского государства в международной коммерческой деятельности идет именно по такому пути).

В современном мире большинство стран давно уже придерживаются теории функционального иммунитета государства: вступление государства в гражданско-правовые отношения с частным иностранным лицом автоматически предполагает отказ данного государства от его иммунитетов. Позиция российского законодательства, доктрины и практики представляется устаревшей, порождающей правовую неуверенность и потому препятствующей нормальному развитию экономических отношений с частными иностранными инвесторами.

Вашингтонская конвенция 1965 г. содержит положение, согласно которому участие в Конвенции не означает обязательности рассмотрения инвестиционных споров между принимающим государством — участником и частным инвестором из другого государства-участника в МЦУИС, созданном на основе норм этого международного договора.

Непременное условие передачи инвестиционного спора в Центр — наличие соответствующего соглашения между сторонами спора. Конвенция закрепляет основополагающий принцип института арбитражного разбирательства — добровольность обращения в арбитраж, которая выражается в специальном соглашении сторон об избрании именно этого способа разрешения споров.

Принципиально иной порядок устанавливают двусторонние международные договоры о взаимной защите инвестиций, положения которых обязательны как для сторон международного коммерческого спора, так и для соответствующих арбитражных органов. Например, МКАС РФ не может отказать венгерской компании в принятии искового заявления по инвестиционному спору с Правительством РФ на том основании, что между сторонами отсутствует арбитражное соглашение (как этого требует Закон о МКАС РФ 1993 г.).

Положения международного договора имеют приоритет перед нормами национального закона; Торгово-промышленная палата РФ в целом (хотя она является не государственной, а общественной организацией) и ее органы (МКАС РФ и МАК РФ) обязаны соблюдать международные договоры Российской Федерации.

На практике очень часто возникает проблема юридической силы арбитражного соглашения, в соответствии с которым арбитражное производство должно иметь место за границей либо подчиняться иностранному праву в отношении процедуры. Такое соглашение вызывает вопрос — может ли оно являться основанием для возражения против судебного процесса, т.е. против иска, предъявленного в государственный суд?

Кроме того, до сих пор однозначно не решен вопрос, есть ли разница между внутренним (пророгационным) и иностранным (дерогационным) арбитражным соглашением. Доктрина связывает эти проблемы с общей проблемой юридической природы арбитражного соглашения и арбитражного решения.

Современные теоретические концепции юридической природы арбитражного соглашения и арбитражного решения:

Договорная теория (наиболее последовательная) рассматривает арбитраж во всех его стадиях как единый процесс, основанный на воле сторон, заключивших соглашение о передаче дела на рассмотрение третейского суда. Эта теория используется для обоснования распространения на иностранное арбитражное соглашение такого же порядка признания его юридической силы, какой в данном государстве принят для внутренних арбитражных соглашений или решений.

По своей юридической природе арбитраж в целом аналогичен гражданско-правовому договору, поэтому наличие в нем иностранного элемента только порождает коллизионный вопрос, который разрешается на основании общих коллизионных принципов договорных обязательств. В связи с этим вопрос о признании действительности иностранного арбитражного соглашения или иностранного арбитражного решения не вызывает сомнений.

Все стадии арбитража представляют собой звенья единого процесса, следовательно, должен быть установлен единый статус арбитража, чтобы все коллизионные вопросы, связанные с данным арбитражем, определялись единой коллизионной привязкой.

Противники договорной теории утверждают, что единство воли сторон, являющееся существом всякого соглашения, не находит выражения ни в арбитражной процедуре (где происходит спор между сторонами), ни в арбитражном решении, поскольку арбитр, принимая решение, не выступает в качестве полномочного представителя (поверенного сторон). Кроме того, в законодательстве большинства государств нет единой коллизионной привязки для различных стадий арбитражного разбирательства.

Процессуальная теория — арбитраж не может рассматриваться как вид гражданско-правового договора. Единство воли сторон, являющейся существом всякого соглашения, не находит выражения ни в арбитражной процедуре, ни в арбитражном решении. Арбитражное соглашение имеет только процессуальное содержание — это акт, направленный на то, чтобы по конкретному делу исключить компетенцию государственного суда и привести в действие институт третейского разбирательства, являющегося разновидностью национального гражданского процесса и допустимого по законодательству данного государства.

Для признания и принудительного исполнения иностранных арбитражных решений должен применяться порядок, установленный для признания и исполнения иностранных судебных решений. В вопросах арбитражной процедуры в принципе не может применяться иностранное право, возможна только привязка к закону суда.

Смешанная доктрина (наиболее корректная) — арбитраж представляет собой сложный институт, сочетание гражданско-правовых и гражданско-процессуальных категорий, где объединены и договорные (арбитражное соглашение), и процессуальные (вопросы юрисдикции) элементы.

68. Признание и исполнение арбитражных решений.

Сторона, в пользу которой вынесено арбитражное решение, заинтересована в возможности обратить взыскание на имущество ответчика, часто находящегося за пределами того государства, на территории которого решение вынесено. В международных договорах и национальном законодательстве содержатся нормы, предусматривающие признание арбитражных соглашений, признание и исполнение арбитражных решений.

Одно из преимуществ международного коммерческого арбитража — наличие разработанной на национальном и международном уровнях системы признания и принудительного исполнения арбитражных решений, вынесенных на территории иностранного государства.

Основа этой системы заложена в Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. Нормы о признании и исполнении иностранных арбитражных решений есть и в других международных договорах: Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г., Межамериканской конвенции о международном коммерческом арбитраже 1975 г., Арабской конвенции о международном коммерческом арбитраже 1987 г.

Нью-Йоркская конвенция закрепляет принцип признания письменных арбитражных соглашений. Суды государств-участников обязаны отказывать в приеме исковых заявлений по спорам, относительно разрешения которых имеется арбитражное соглашение, и направлять стороны в арбитраж. Каждое государство-участник обязано признавать иностранные арбитражные решения и приводить их в исполнение на своей территории в соответствии со своим процессуальным правом.

Иностранное арбитражное решение — это решение третейского суда, вынесенное на территории государства, иного, чем государство, на чьей территории испрашивается признание решения и приведение его в исполнение. Территориальный критерий является основой для определения иностранности арбитражного решения. Это положение в равной мере относится ко всем видам арбитражей.

Однако в национальном праве разных государств встречаются иные подходы для определения иностранности арбитражных решений — например, в ФРГ иностранными считаются и решения, вынесенные на территории ФРГ в соответствии с иностранным процессуальным правом. В связи с этим в Конвенции содержится дополнительный критерий: под понятие «иностранные» подпадают и те решения, которые не считаются внутренними в государстве места их исполнения. Сфера применения Конвенции — только иностранные арбитражные решения.

Особенность Конвенции — ее территориальная сфера действия шире формального круга государств-участников. Фактически создана возможность исполнения арбитражных решений, вынесенных на территории любого государства мира. В Конвенции содержатся нормы, касающиеся исполнения арбитражных решений, вынесенных в государствах, не участвующих в Конвенции.

Арбитражные решения подлежат исполнению независимо от того, является ли государство, на территории которого решение вынесено, участником Конвенции, если признание и исполнение испрашивается на территории государства-участника.

Установлено право государств сделать оговорку, ограничивающую применение правового режима Конвенции к арбитражным решениям, вынесенным на территории государств, не участвующих в этом соглашении, — положения Конвенции в отношении решений, вынесенных в государствах, не участвующих в ней, применяются только при условии взаимности. Общее правило — при признании и исполнении арбитражных решений, вынесенных на территории государств-участников, условие взаимности не обязательно. Взаимность презюмируется.

Виды взаимности:

Договорная — обязанность исполнения решений вытекает из других договоров (о правовой помощи, о торговле и мореплавании и др.).

Фактическая — государство обеспечивает исполнение решений, вынесенных на территории государств, не участвующих в Конвенции, если эти государства в свою очередь обеспечивают исполнение решений третейских судов данного государства.

Основное содержание Нью-Йоркской конвенции заключается в установлении обязанности государств признавать иностранные арбитражные решения как обязательные и приводить их в исполнение. Имеются в виду арбитражные решения по спорам, сторонами в которых выступают физические и юридические лица.

Установлено право каждого государства на оговорку, что оно ограничивает применение Конвенции только спорами, вытекающими из торговых контрактов. В таком случае данное государство не вправе требовать от других государств-участников исполнения решений его арбитражных органов по другим делам.

Признание арбитражных решений возможно только при наличии письменного арбитражного соглашения. При решении вопроса, может ли спор быть предметом арбитражного разбирательства, решающее значение имеют право государства, где испрашивается признание и исполнение, и право государства, которому стороны подчинили арбитражное соглашение.

Государства признают и исполняют иностранные арбитражные решения в соответствии со своим национальным процессуальным правом. Принудительное исполнение арбитражных решений требует дополнительной процедуры — заинтересованная сторона должна предоставить соответствующее ходатайство, оформленное надлежащим образом. К признанию и исполнению арбитражных решений, входящих в сферу действия Конвенции, не должны применяться более обременительные условия или более высокие пошлины и сборы, чем существуют для признания и исполнения внутренних арбитражных решений.

Конвенция закрепляет исчерпывающий перечень оснований для отказа в признании и исполнении арбитражных решений.

Основания отказа делятся на группы.

Основания отказа по просьбе стороны, против которой вынесено решение: одна из сторон недееспособна по своему личному закону; арбитражное соглашение недействительно по закону, которому стороны его подчинили, либо закону государства места вынесения решения; отсутствие надлежащего уведомления стороны о времени и месте арбитражного разбирательства; арбитраж вышел за пределы своей компетенции; нарушения арбитражной процедуры. Бремя доказывания наличия оснований для отказа в исполнении лежит на заинтересованной стороне.

Основания отказа со стороны компетентных органов государства места исполнения решения: объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по закону государства, где испрашивается признание и исполнение; признание решения и приведение его в исполнение противоречат публичному порядку этого государства.

Нью-Йоркская конвенция не содержит требования, чтобы исполнение арбитражного решения целиком и полностью соответствовало всем требованиям процессуального права страны места исполнения. Установление такого требования могло бы привести к тому, что, например, решения английского арбитража, которые иногда не содержат мотивировочной части, не могли бы получить принудительного исполнения в государствах, законодательство которых требует обязательной мотивировки арбитражного решения.

Конвенция регулирует вопросы взаимного признания и исполнения именно не судебных, а арбитражных иностранных решений, т.е. решений, принятых на территории другого государства арбитрами, избранными сторонами международного коммерческого спора, либо решений, принятых негосударственными коммерческими арбитражными органами (в российской терминологии — третейские суды).

Положения Конвенции не применяются к признанию и исполнению решений иностранных государственных арбитражных судов.

В Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г. нет специальных правил о признании и исполнении иностранных арбитражных решений, но предусмотрена возможность объявить арбитражное решение недействительным либо в государстве места вынесения решения, либо в государстве, по закону которого вынесено решение. Объявление решения недействительным предполагает его отмену и, соответственно, отказ в его признании и исполнении. Основания для отмены решения совпадают с основаниями для отказа в признании и исполнении, которые должны быть доказаны заинтересованной стороной в соответствии с Нью-Йоркской конвенцией.

В законодательстве РФ порядок признания и исполнения решений иностранных судов и арбитражей определяется Законом о МКАС РФ 1993 г., ст. 416 и 417 ГПК РФ, гл. 31 АПК РФ. Просьба о признании и исполнении иностранного арбитражного решения может быть основана как па нормах международного договора, так и на условии взаимности или международной вежливости (в отсутствие соответствующего международного соглашения).

Возможность признания и исполнения иностранных арбитражных решений на основе взаимности или международной вежливости прямо не закреплена в отечественном законодательстве, но прямо вытекает из толкования его положений. Если международный договор, на основании которого испрашивается признание и исполнение решения, не содержит перечня необходимых документов или оснований для отказа в признании и исполнении, то такой перечень и основания определяются по правилам Нью-Йоркской конвенции.

Закон о МКАС РФ 1993 г. воспроизводит правила Нью-Йоркской конвенции о признании и исполнении арбитражных решений. Арбитражное решение, независимо от того, в каком государстве оно вынесено, признается обязательным и при соблюдении необходимых формальностей может быть приведено в исполнение. Положения этого Закона в равной степени применяются и к внутренним, и к иностранным арбитражным решениям (вынесенным любым арбитражем).

Статья 35 Закона устанавливает, что иностранные арбитражные решения приравнены к российским. Закреплен исчерпывающий перечень оснований отказа в признании и исполнении иностранных арбитражных решений, практически полностью совпадающий с соответствующей нормой Нью-Йоркской конвенции.

Закон о МКАС не предусматривает наличия международного договора как обязательного условия для признания и исполнения иностранного арбитражного решения. Статья 241 АПК РФ устанавливает, что признание и исполнение иностранных арбитражных решений на территории РФ производится в соответствии с международным договором и федеральным законом.

Таким образом, при наличии международного соглашения признание и исполнение осуществляются в соответствии с его положениями. Это имеет особо важное значение в том случае, если данный международный договор устанавливает иные условия признания и исполнения, нежели

те, которые предусмотрены в Законе о МКАС. В отсутствие между народного договора решение все равно подлежит исполнению (поскольку это предусмотрено федеральным законом), и условия его признания и исполнения регулируются Законом о МКАС.

Признание решения, т.е. признание прав и обязанностей сторон, вытекающих из него, не требует дополнительной процедуры. Для принудительного исполнения решения необходима дополнительная процедура: обращение с ходатайством в компетентный суд РФ (общее правило — по месту жительства должника или месту нахождения его имущества).

Закон о МКАС, предписывающий обращение в компетентный суд с ходатайством о принудительном исполнении арбитражного решения, не конкретизирует, какой именно суд РФ компетентен рассматривать данное ходатайство. Компетентный суд, порядок рассмотрения ходатайства и процедура исполнения решения определены в АПК РФ.

АПК РФ предусматривает подробный процессуальный порядок подачи и рассмотрения заявления о принудительном исполнении иностранного арбитражного решения, устанавливает перечень документов, которые прилагаются к заявлению о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, закрепляет исчерпывающий перечень оснований, по которым можно отказать в принудительном исполнении.

К заявлению о признании и принудительном исполнении иностранного арбитражного решения дополнительно должен быть приложен документ, подтверждающий уплату государственной пошлины. Документы, выданные, составленные или удостоверенные компетентными органами иностранных государств, должны быть легализованы или апостилированы и переведены на русский язык.

В ГПК РФ закреплена компетенция российских судов общей юрисдикции в отношении признания и исполнения иностранных арбитражных решений. За некоторыми изъятиями процедура признания и исполнения аналогична признанию и исполнению иностранных судебных решений. ГПК РФ устанавливает общий порядок признания и исполнения, исчерпывающий перечень оснований для отказа.

Положения ГПК значительно менее детализированы и подробны, чем соответствующие нормы АПК РФ. Это объясняется тем, что основным компетентным органом по признанию и исполнению иностранных арбитражных решений в РФ является государственный арбитражный суд, а не суд общей юрисдикции.

Наиболее сложной проблемой является решение вопроса о мерах по предварительному обеспечению иска. Закон о МКАС 1993 г. содержит положение, что третейский суд по просьбе любой стороны может распорядиться о принятии этой стороной таких обеспечительных мер в отношении предмета спора, которые суд считает необходимыми.

В основе этого положения Закона лежит институт римского преторского права — (поступление имущества должника под контроль кредитора). Сторона в коммерческом споре вправе обратиться и в суд общей юрисдикции, и в государственный арбитражный суд с просьбой о принятии мер по предварительному обеспечению иска. Закон о МКАС закрепляет положение, что обращение в такой суд и вынесение судом определения о принятии обеспечительных мер полностью совместимо с арбитражным соглашением.