Православная сакрализация империи

Другой важный момент: православная империя в "хилиастическую" эпоху почти вся становится церковью. Церковь не ограничивается рамками религиозного института, но проецирует свое собственное сакрализующее церковное "излучение" на все, что происходит в империи. Отсюда рождается концепция "литургической империи" ("leitourgia" по-гречески – "единое действие", "всеобщий труд"). Здесь складывается имперская "литургия", когда каждый труженик, каждый простой христианин, даже осуществляя самую простую работу соучаствует во всеобщем спасении, поскольку в таком государстве нет строгой и четкой грани между церковным и нецерковным.

Все, что лежит внутри границ тысячелетнего христианского православного царства, сакрализировано.

Мы помним, что иудаистическая или, шире, креационистская модель исходит из того, что, если и есть что-то священное в мире, то только в узко религиозном секторе.

Здесь все по-другому. Православная империя, скорее, напоминает полноценную сакральную империю древнейших времен -- с культом императора-солнца, понтифика (от латинского "pontifexus" – буквально, "строитель мостов", так называли древних римских императоров, которые считались посредниками между низшим и высшим мирами).

Такие пропорции сохраняются вплоть до падения Константинополя, что составляет приблизительно тысячу лет. Православная модель Политического, сопряженная с "катехоном", "хилиазмом", "василевсом" и "симфонией властей", точно совпадает с историей Византийской Империи.